инут на самые глаза. Было заметно только, что он явно
нуждался в стрижке и бритье...
   - Привиделся кто-нибудь из друзей? - спросил Зак, неожиданно появившись у
нее за спиной.
   - Нет, это был незнакомец... - Поняв, что проговорилась, она откашлялась.
- Нет, разумеется, нет.
   - Ты хочешь сказать, что не было никакого пижона, одетого во все черное?
   - Что?
   - Ну, вроде того парня, чей портрет висит в салуне. Он выглядит прямо как
твой идеал. - Зак ухмыльнулся.
   Никакого портрета она не помнила. О чем он говорит? Дразнит ее,  что  ли?
Она потерла руки, покрывшиеся гусиной кожей при мысли о  том,  что  он  тоже
видел этого ковбоя в черном.
   - Может, затопим печку? - спросила она, пытаясь скрыть замешательство.  -
Я как раз вышел посмотреть, нет ли где-нибудь сухих дров. Шла бы ты  обратно
в салун. Там теплее и  не  так  сыро.  А  я  пока  погляжу,  что  тут  можно
раздобыть.
   Она последовала его  совету,  еще  раз  заглянув  на  прощанье  в  пустую
парикмахерскую. Войдя в салун,  она  заметила,  что  Зак  оставил  свечу  на
игорном столе. В ее свете  она  разглядела  тот  самый  портрет,  о  котором
говорил Зак. Это была копия старинного объявления о  розыске  преступника  с
его фотографией.  Человек  на  фотографии  выглядел  злодейски,  внизу  была
подпись:

   Разыскивается убийца
   ДЖОННИ БОЛЕРО
   Награда - 500 долларов

   Виктория услышала за спиной шаги и поежилась от  ворвавшегося  в  комнату
холодного ветра. Она обернулась и увидела Зака, входящего в салун с  охапкой
дощечек от расколотых ящиков.
   - Скоро я тебя согрею... - Он помолчал и добавил:
   - Или ты предпочитаешь, чтобы я развел огонь?
   -  Смотри,  не  рассыпь  дрова,  -  сказала  Виктория,  раздраженная  его
постоянным подшучиванием.
   - Женщина, ты начинаешь действовать мне на нервы, - предупредил он.
   - Отстань, Зак, я вообще никак не хочу на тебя действовать.
   Он положил дрова возле печки и, подойдя, обнял Викторию за плечи.
   - Я получу тебя тогда, когда захочу, - заявил он, губами почти касаясь ее
губ.
   Она закрыла глаза, но он вдруг отпустил ее и отошел к печке.
   - Значит, насилия не будет, - с тайным сожалением произнесла она.  -  Ты,
видимо, все-таки не тот человек, которому нужен только секс.
   - А ты все-таки намерена выйти замуж за человека, которого не любишь?
   - Я никогда не говорила, что не люблю Пола.
   - Тебе и не надо ничего говорить. Твое тело говорит мне  об  этом  каждый
раз, когда я его касаюсь. - Он посмотрел на нее и зажег спичку. -  Когда  мы
целуемся... - Он поднес спичку к дровам, и они  мгновенно  вспыхнули.  Потом
подошел к ней и начал нежно поглаживать ее шею, неотрывно глядя ей в  глаза.
Медленно, как бы гипнотизируя ее, он произнес:
   - Прислушайся к себе.., ты хочешь меня.
   - Еще я хочу шоколада. Я много хочу такого, чего нельзя, - ответила  она,
с трудом отодвигаясь от него.
   -  Меня-то  можно,  -  сказал  Зак  с  уверенностью  опытного  сердцееда.
Прислонившись к печке, он бросил на девушку долгий, изучающий взгляд.  Потом
добавил:
   - Я подожду, пока ты сама не попросишь меня об этом.
   - Ты забываешь, что это твои фантазии, а не мои,  -  прошептала  она,  на
всякий случай отступая от него на безопасное расстояние. - А я выхожу  замуж
за Пола.
   - Правда? Думаю, что нет. Он протянул ей сухую одежду.
   - Вот переоденься. Я нашел это наверху. Виктория понимала, что сейчас  не
самое подходящее  время  раздеваться.  У  Зака  было  явно  слишком  игривое
настроение. Но она просто дрожала от холода.
   - Отвернись, - приказала она, забрав у него платье.
   Не слишком доверяя Заку,  на  всякий  случай  Виктория  сама  повернулась
спиной к нему и к печке. Потирая руками замерзшее тело, она стала натягивать
красное  шелковое  платье,  которое  дал  ей  Зак.  Пока  она   возилась   с
неподдающимися пуговицами, до нее вдруг дошло, что стало как-то  уж  слишком
тихо.  Почему-то  Зак  вдруг  перестал  дерзить  и  вообще  без   возражений
согласился отвернуться. Взял и просто повернулся лицом к бару. К  бару!  Она
подняла голову и тут же встретилась с ним глазами в  зеркале.  Черт  бы  его
побрал! Все это время он преспокойно наблюдал за ней. Если  бы  даже  у  нее
оставались какие-то сомнения в этом, его ленивая усмешка их тут же развеяла.
- Получаешь удовольствие? - саркастически спросила она.
   - Огромное, - подтвердил он. Она так и не смогла справиться с  пуговицами
на спине и стояла, придерживая на груди низкий вырез  красного  платья.  Она
чувствовала, что ее тело как бы выставлено напоказ. И дело было вовсе  не  в
том, что под ним у нее абсолютно Ничего не было. Этот шелк  был  как  вторая
кожа. Но по крайней мере платье сухое. Она  еще  раз  попыталась  застегнуть
пуговицы, и опять у нее ничего не вышло. Придется просить помощи у Зака.
   - Не мог бы ты заняться полезным делом, а не стоять и злить меня?
   Он подошел сзади, и Виктории потребовалась  вся  ее  выдержка,  чтобы  не
подпрыгнуть, когда теплые руки коснулись ее обнаженной спины. Неожиданно она
почувствовала, что он расстегивает, а не застегивает пуговицы.
   - Зак! - Она вырвалась из его рук. Он удержал ее.
   - Успокойся. Незачем так волноваться. У тебя  ткань  попала  в  петлю,  -
объяснил он, потом оторвал какую-то мешающую нитку и расправил материю.
   Виктория стояла не дыша, пока он застегивал пуговицы.
   - Честно предупреждаю, -  вдруг  объявил  он,  берясь  за  черные  брюки,
которые принес вместе с красным платьем.
   - Предупреждаешь? - переспросила она. - Я сейчас буду менять  брюки.  Мне
все равно, смотришь ты или нет, но я предупреждаю тебя на  случай,  если  ты
захочешь отвернуться, как какой-нибудь синий чулок.
   - О! - Его насмешка окончательно  разозлила  ее.  Но  тем  не  менее  она
отвернулась. Он снова усмехнулся.
   - Меня не проведешь. Я помню, как ты подглядывала прошлой ночью.
   - Подглядывала? Да мне пришлось бы все время ходить с закрытыми  глазами,
чтобы не видеть тебя без одежды. Ты сбрасываешь ее так же  легко,  как  змея
сбрасывает кожу.
   Она слышала, как он снял промокшие брюки, надел сухие. Время шло,  и  она
подумала, что он ждет, когда она попросит разрешения повернуться,  чтобы  он
еще раз мог посмеяться над  ее  чопорностью.  Она  не  доставит  ему  такого
удовольствия!
   Она повернулась.
   И с трудом сглотнула слюну.
   Он стоял перед ней  по  пояс  голый,  а  его  брюки  -  это  были  черные
ковбойские штаны - были застегнуты не до конца.
   Он улыбался.
   - Извини, я думала, что ты уже оделся, - сказала она, не отворачиваясь.
   - Ты моя должница, - произнес он без всякого выражения.
   - Что?
   - Я помогал тебе застегнуться...
   - Даже не мечтай, Делука. - Правда, мне нужна твоя помощь. Мужчины раньше
были как-то мельче.
   Виктория проигнорировала его просьбу.
   - Тебе требуется помощь только для того, чтобы закрыть твой  наглый  рот,
мистер.
   Глаза Зака полыхали дьявольским огнем, пока он, втянув живот, медленно  -
нарочито медленно  -  застегивал  брюки.  Когда  оставалась  только  верхняя
пуговица, Виктория сказала, думая, что последнее слово будет за ней:
   - Ну вот. И не так уж трудно, правда? Зак взял со спинки стула рубашку.
   - Садись сюда, к огню, я помогу тебе высушить волосы. Иначе  простудишься
и испортишь себе отпуск.
   Ей не хотелось, чтобы он дотрагивался до ее волос, но она  понимала,  что
он прав: с сухими волосами она будет чувствовать себя гораздо лучше. В конце
концов она села на предложенный стул и откинула голову назад, ближе к огню.
   Отложив рубашку, Зак погрузил руки в ее мягкие темные кудри.
   Он помассировал ей голову, потом перешел к шее и плечам, расслабляя мышцы
своими длинными гибкими пальцами. Дрожь пробежала  по  ее  телу,  когда  она
почувствовала прикосновение его рук к своей груди...
   Очнувшись от чувственной прострации и отведя  его  руки  в  стороны,  она
сказала:
   - Нет,  Зак.  Так  друзьями  не  становятся.  Давай  займемся  чем-нибудь
менее.., опасным.
   - Значит, ты и вправду не та, за кого я тебя принимал? - вздохнул Зак.
   И что теперь? Если на то пошло, он нуждался в ней больше, чем в дружбе  с
Полом. И ненавидел себя за это. Но было слишком поздно. Она ему нравилась..,
может быть, даже больше, чем нравилась. Хватит обманывать себя. Он  не  Пола
хотел спасти от нее. Он хотел ее для себя.
   Виктория посмотрела на игорный стол, и ее внимание привлекла колода карт.
   - Ты играешь? - спросила она.
   - А ты? - ответил он вопросом на вопрос.
   - Мне всегда везло в карты. Хочешь, сыграем в покер? - предложила она.
   - А на что? - быстро нашелся Зак.
   - Сразу предупреждаю: на раздевание я не играю,  если  ты  это  имеешь  в
виду.
   Зак пробежал глазами по комнате, обдумывая подходящую ставку.
   - Ну тогда кто выиграет, тот и выбирает фант.
   Виктория задумалась. Он слишком хитер и настойчив.
   - При одном условии, - сказала она, не доверяя ему. - Мы будем  полностью
одеты.
   - Согласен, - ответил Зак и, пойдя за картами, добавил  громким  шепотом,
так, чтобы она могла его слышать:
   - Как в тот раз, когда мы танцевали в "Десперадо".
   Они играли несколько часов, но счет оставался примерно равным.  Чтобы  не
беспокоиться  о  том,  что  же  может  потребовать  Зак,   Виктория   начала
придумывать свой собственный фант на  случай  выигрыша.  Но  сосредоточиться
было довольно трудно, так как напротив сидел голый по пояс Зак.
   Она посмотрела ему в глаза, прикрытые темными прямыми ресницами. Отблески
огня плясали на высоких скулах. Но больше всего ее занимали его руки.
   Его руки. Надо перестать смотреть на них. Казалось, они  ласкали  все,  к
чему прикасались. Она взглянула на часы. Уже  около  десяти.  Огонь  угасал.
Счет опять был равным.
   - Давай заканчивать, Зак. Кто выиграет  следующую  партию,  тот  и  будет
победителем.
   - Ты проиграла, - объявил наконец Зак с явным удовлетворением в голосе.
   - Все мой язык, - сказала она. - Он меня всегда подводит.
   Зак посмотрел на нее и, потянувшись через  стол,  осторожно  погладил  ее
губы.
   - Да, такой язык и такие губы  могут  подвести  кого  угодно.  И  ты  это
прекрасно знаешь.
   Виктория оттолкнула его руку.
   - Ну давай, скажи, что ты хочешь, а то я уже засыпаю. - Танец.
   - Танец? -  Она  прекрасно  знала,  что  танец  с  Заком  не  оставит  ее
равнодушной.
   - Да, но это будет особенный танец. Он пошел  к  пианино,  а  она  так  и
осталась стоять, глядя на него с изумлением.
   - Я сказал, что хочу танец.., это мой фант. Вот и танцуй для  меня,  а  я
буду играть. - И он заиграл медленную, чувственную джазовую мелодию.
   Минуту она стояла, не в силах справиться с досадой. Он хочет,  чтобы  она
плясала под его музыку. Ладно, ему удалось привести ее в замешательство,  но
она не покажет ему этого. Если он думает, что сможет усидеть на месте,  пока
она танцует, то ошибается.
   Соблазнительно  покачивая  бедрами  под  колышущимся  шелковым   платьем,
Виктория танцевала ничуть  не  хуже  любой  танцовщицы  из  кабаре.  Она  то
подходила к нему почти вплотную, то отступала  назад,  дразня  и  заигрывая.
Роль соблазнительницы и искусительницы удалась ей в полной мере. - Зак начал
путать ноты.
   Он встал и подошел  к  углу,  где  стоял  эдисоновский  фонограф.  Заведя
инструмент, он опустил иглу.
   Когда послышались звуки музыки,  он  обнял  Викторию,  но  она  старалась
держаться  прямо  и  отстранение,  прекрасно  помня  их  первый  танец.  Они
кружились по комнате, шаги их постепенно  замедлялись,  взаимное  притяжение
росло. Она  чувствовала  прикосновение  его  обнаженной  груди,  дыхание  ее
становилось все тяжелее, и вовсе не от усталости. Зак тоже тяжело дышал,  он
явно был на взводе.
   Наконец, все еще держа ее в своих  объятиях,  он  прижался  губами  к  ее
губам. Чувства нахлынули на нее,  как  весенняя  гроза.  Неужели  она  могла
отрицать, что ее тянет к нему? Музыка кончилась, и он поднял ее на руки.
   Она умирала от желания, и, если  бы  он  сейчас  направился  к  лестнице,
ведущей в номера, она бы не сопротивлялась.
   - Кажется,  я  сбил  вас  с  ног,  мисс  Стоун,  -  протянул  он.  Затем,
поколебавшись минуту, опустил ее на пол.  -  Идите  спать,  пока  я  сам  не
потерял почву под ногами. - С этими словами он отвернулся и подошел к огню.
   Значит, он не собирается заняться с ней любовью, хотя так  близко  был  к
этому! Не желая, чтобы  он  угадал  ее  чувства  и  не  подумал,  будто  она
навязывается, Виктория стала подниматься по лестнице.
   В первой комнате, куда она вошла,  стояла  прекрасная  кровать,  покрытая
старинным покрывалом. На туалетном столике с  мраморной  столешницей  горела
свеча. У Виктории перехватило дыхание. Это была  спальня  ее  мечты.  Присев
перед зеркалом, она начала разглядывать свое отражение.
   В этом  красном  платье  она  выглядела  соответственно  своим  распутным
мыслям. Волосы высохли и копной обрамляли ее лицо. Глаза горели диким огнем.
   Она не узнавала себя: перед ней была женщина, готовая спуститься  вниз  и
умолять Зака о любви.
   Что с ней происходит?
   Она сошла с ума?
   Что-то пробудилось в ней.
   Надо как-то успокоиться, пережить эти опасные эмоции, потом они  исчезнут
сами собой. А еще лучше - принять холодный душ. Где тут ванная?
   Утром она опять будет в полном порядке.

Глава 4

   Она не представляла, сколько времени проспала, когда услышала звук  шагов
по лестнице. Человек поднимался медленно, как будто нехотя. Внезапный  порыв
ветра поднял кружевные занавески на окне и задул свечу, которую она оставила
зажженной на туалетном столике. Комната погрузилась  в  полную  темноту.  Ей
показалось, что кто-то опустился на край ее кровати.
   Она лежала на покрывале в красном шелковом  платье.  Он  обхватил  ее  за
щиколотку и подтащил ближе  к  себе.  От  этого  движения  платье  задралось
кверху, обнажив бедра. Он поднял ее ногу, согнул в колене и прижал ступню  к
своей груди.
   Она ощутила под ступней сначала жесткие кудрявые  волосы,  потом  твердые
мужские соски. Слегка сжимая ступню руками, он поднес ее к своим губам.  Она
почувствовала, как пересохло у нее во рту. А он начал ласкать ее  щиколотку,
пустившись в медленное, сладострастное путешествие вверх по ее ноге.
   Она лежала в сладкой  истоме,  полностью  отдавшись  ласкам.  И  даже  не
пошевелилась, когда его губы,  оторвавшись  от  ее  ступни,  последовали  за
руками, сопровождая свой путь жаркими, влажными поцелуями.
   Он продвигался вверх мучительно медленно, доведя ее до такого  состояния,
что она вздрагивала от каждого прикосновения. Поцеловав ямочку под  коленом,
он приподнял ее ногу и провел языком от мягкой,  гладкой  пятки  до  розовых
пальцев.  Она  почти  кричала  от  желания,   чтобы   он   коснулся   самого
сокровенного, но он не делал этого, продлевая  свою  изощренную  пытку.  Она
чувствовала, как его ладонь, едва касаясь кожи, гладит ногу все выше и выше,
приближаясь к тому месту, которое  так  просило  ласки.  В  темноте  она  не
испытывала никакого стыда,  только  страсть.  Ее  пылающее  тело  изгибалось
навстречу его губам, пыталось рассказать ему о том, о чем она сама не  могла
сказать. Но он  погрузил  губы  в  темные  вьющиеся  волоски  в  сумасшедшей
близости от того места, которое так ждало его. Его зубы слегка покусывали ее
плоть, доводя ее почти до  безумия.  Медленное,  легкое  движение  ее  бедер
превратилось в неистовое круговое вращение, с помощью которого она  пыталась
освободиться от невыносимого напряжения, которое все росло  и  росло  внутри
ее.
   Наконец  его  губы  скользнули  вниз,  и  она  почувствовала  его   язык.
Наслаждение, которого она никогда не испытывала даже  в  своем  воображении,
нахлынуло на нее, она изогнулась, по телу пробежала дрожь. Перед глазами как
будто взорвалась яркая радуга, и когда она выкрикнула его имя, то не  узнала
своего голоса. Ее бедра опустились на кровать.
   Как она ни старалась, но так и не смогла  открыть  глаза.  Она  лежала  в
темноте, удовлетворенная, полная чудесных мечтаний, пока не  заснула,  и  не
заметила, как эти сильные руки отпустили ее.
   Когда она в следующий раз открыла  глаза,  было  уже  утро.  Она  села  в
кровати, чувствуя озноб от  влажного  воздуха,  проникающего  в  комнату  из
открытого окна, и нехотя встала с кровати.
   Потом села за старомодный туалетный столик, напоминавший ее  собственный,
посмотрела на себя в зеркало и улыбнулась. Зак все-таки хочет ее. Он  пришел
к ней. Теперь все изменилось. После тех чувств, которые он пробудил  в  ней,
как она может выйти замуж за  Пола?  Она  чувствовала  себя  виноватой...  И
счастливой. Прислушиваясь к шуму дождя за окном, она поняла, что он  перешел
в затяжной и они не смогут уехать отсюда, пока земля не просохнет.
   Она  улыбнулась,  глядя  на  свое  отражение  в  красном   платье   и   с
растрепанными волосами. Срочно надо заняться своей внешностью.  Обернувшись,
она увидела, что Зак - видимо, уже утром -  принес  ее  чемодан  и  поставил
рядом с кроватью.
   Виктория порылась в его содержимом и вытащила джинсы, свой любимый свитер
цвета морской волны, который замечательно подходил к ее глазам, и  футболку.
Не желая пока встречаться с Заком,  она  пошла  в  ванную  и  улыбнулась  от
удовольствия, увидев там свои туалетные принадлежности. Значит, Зак принес и
распаковал вещи, приготовил все  для  нее.  Когда  она  разделась,  а  потом
машинально заперла за собой дверь, ей пришло  в  голову,  что  этого  теперь
можно уже не делать.
   Намыливаясь, она вновь мысленно вернулась к прошлой ночи. Интересно,  что
Зак скажет ей теперь? Может быть, он сожалеет о  том,  что  произошло  между
ними, или, наоборот, для него  это  тоже  имеет  большое  значение?  Она  не
перенесет, если для него  прошлая  ночь  станет  просто  доказательством  ее
легкомыслия. Она не обманщица, что бы он там ни думал! Она не  будет  носить
кольцо одного мужчины и любить другого.
   То, что произошло прошлой ночью, к любви никакого отношения не имеет. Это
был просто секс. Иногда между мужчиной и  женщиной  возникает  непреодолимое
влечение, и, несмотря на все  старания  подавить  его,  происходит  то,  что
произошло вчера ночью. И нечему тут удивляться: их тянуло друг к другу,  они
оказались наедине, а обстановка только способствовала искушению. Все просто,
никакой романтики, нечего и мечтать об этом. Она выйдет замуж за  Пола.  Она
расскажет ему, что произошло между нею и Заком. Он должен  понять.  В  конце
концов, это он настоял, чтобы она  поехала  с  его  другом,  она  ведь  была
против. Пол так же виноват в случившемся, как  и  она.  Он  прекрасно  знал,
какой бабник его приятель. А она просто еще одна  зарубка  на  столбике  его
кровати...  Конечно,  сознавать  это  довольно  болезненно,  но  она  должна
смотреть правде в глаза. Совершенно бесполезно пытаться оправдывать себя.
   Это не любовь.., по крайней мере  в  привычном  смысле.  Но  может  быть,
все-таки не стоит рассказывать Полу? Если бы  они  уже  были  женаты,  тогда
другое дело. Тем более что продолжения не будет, уж об этом она позаботится.
Она подняла ногу и начала ее намыливать. И вспомнила о ласках Зака. Это было
настолько приятно, что.., как она сможет вернуться к Полу?
   Она не сможет забыть свои ощущения. Она совершенно неопытна. В  ее  жизни
до встречи с Полом не было мужчин. А Зак всего за несколько дней стал  таким
близким! Своей мягкой чувственностью он буквально поразил ее сердце.  И  тут
до нее дошло, что вчера ночью все делалось только для того,  чтобы  ей  было
приятно. От нее не требовали ничего взамен, как будто его единственной целью
было доставить ей наслаждение. Странно...
   И все же она должна позаботиться о том, чтобы у,  этой  истории  не  было
продолжения. Прошлую ночь следует рассматривать как несчастный случай -  они
просто потеряли контроль над собой. Вот если бы это произошло еще раз, тогда