дернулись в заговорщицкой  улыбке,  от  которой  сердце  Алексис
забилось еще сильнее.
   - А мне казалось, я, наоборот, помогаю вам,  так  сказать,  стимулирую..,
вашу творческую энергию.
   - Не нужна мне ваша помощь. Свою работу я делаю сама.
   - Ах да, независимая Алексис...
   - Это не преступление, - сказала она, поворачиваясь к нему спиной.
   - Да ну... - Кэлеб ухватил ее за локоть и развернул лицом к себе.
   От прикосновения его пальцев по коже Алексис побежали мурашки.
   - Что-то я не слыхала, чтобы кого-нибудь за это сажали в тюрьму.
   - Вы правы, - проговорил он, понижая голос до шепота и  подступая  к  ней
снова. - Но, клянусь, вы знаете одну женщину, которая так избегает всех, что
немногим отличается от настоящей заключенной.
   До этого Алексис казалось,  что  Кэл  собирается  перевести  разговор  на
Ангуса. Но его намек на ее замкнутость говорил о том,  что  он  интересуется
ею. И пришел вовсе не из-за деда. Его привело сюда беспокойство за нее.
   При мысли об этом ее затопило теплое чувство. Кэлеб явно переступил через
разграничительную линию, молчаливо  принятую  обоими,  и  что  он  собирался
делать дальше, Алексис не знала, но в глубине души была готова  принять  его
заботу о ней. Глядя в его затуманившиеся глаза, она подумала, что, наверное,
Кэл и сам не знает, что будет дальше.
   И случилось  то,  что  должно  было  случиться.  Все  противоречия  вдруг
отступили на задний план. Долго, минуты две, не меньше, они стояли, глядя  в
глаза друг другу, потом он внезапно наклонился и впился губами в ее губы.
   Только не так грубо и властно, как в первый раз, нет, теперь поцелуй  был
нежен и мягок, а оттого во сто раз слаще и мучительнее, чем  тогда.  Алексис
почувствовала, что тает, растворяется в  этом  нежном  поцелуе  и  душа  ее,
взбаламученная безуспешными попытками достичь  наконец  того,  над  чем  она
билась весь вечер, успокаивается.  Руки  Алексис  как  будто  сами  обвились
вокруг шеи Кэлеба, он еще теснее прижал ее к себе, обняв за талию, и  ничего
больше не осталось, кроме этого поцелуя, - ни чувств, ни мыслей, ничего... В
голове приятно шумело, горячая кровь толчками бежала по жилам. Как хорошо...
В его объятиях она чувствует себя спокойной, защищенной от всех и вся... Это
внезапно пришедшее ощущение было неведомо Алексис так  давно,  что  испугало
ее, выводя из состояния забытья. Она в панике вырвалась из рук Кэлеба.
   - Какого черта вы так себя ведете? - прокричала Алексис.
   Кэлеб попятился, глубоко вздохнул.
   - Алексис, я знаю, я не должен был вас целовать. Простите.
   - Простите? - тихо повторила она. - А вам не приходит  в  голову,  как  я
себя чувствую, когда вы один день милы и любезны, а  другой  шарахаетесь  от
меня? Не хватало только  ваших  поцелуев,  чтобы  довести  меня  до  полного
помешательства.
   Он смущенно потер затылок.
   - Понимаю. Вы можете не верить, но в этом нет ничего  личного,  я  ничего
против вас не имею.
   Несколько мгновений Алексис смотрела в упор на Кэлеба.
   - Меня это не убеждает.
   После  внутренних  колебаний,  ясно  отразившихся  на  его  лице,   Кэлеб
заговорил снова:
   - В старших классах школы и несколько лет  после  я  встречался  с  одной
девушкой. Думал, я ее люблю. - Кэлеб, пожав плечами, добавил:
   -Наверное, так оно и было.
   - А она вас бросила... - раздраженно вставила Алексис.
   - Нет, это не она меня бросила. Я бросил ее.
   - О, - только и сказала обескураженная Алексис.
   - Недель за шесть до того, как  мы  с  Кэти  должны  были  пожениться,  я
встретил другую женщину. Беки, ее звали Веки, ворвалась в мою  жизнь  словно
вихрь, и все пошло кувырком. Я отменил свадьбу, разорвал помолвку и в первый
же день, не успело солнце закатиться, уже был с ней в постели.
   Кэлеб замолк на несколько долгих минут, стуча пальцами по столу.  Наконец
Алексис не вытерпела.
   - И что было дальше? - с любопытством спросила она.
   - Я покупал ей, что она ни попросит,  ездил  с  ней,  куда  она  захочет,
забросил работу на ранчо и вообще полгода следовал за ней  как  приклеенный,
мечтая только об одном - когда мы снова окажемся в постели.
   Алексис просто остолбенела от удивления. Было  очень  трудно  представить
себе, чтобы такой  твердокаменный  мужчина  вдруг  стал  податливым,  словно
глина, в женских руках.
   - И дальше?
   - А дальше то, что она через полгода вышвырнула меня.
   - И что вы потом делали?
   - В основном пил. Но в один прекрасный день  до  меня  дошло,  как  же  я
унизил и оскорбил Кэти. Я совсем забыл про свою сестру, порвал почти  всякие
связи с Ангусом. В общем, мне стало понятно, каким я был дураком.
   - Что ж... Каждый хотя бы раз в жизни поступает глупо.
   - Но не до такой же степени.  -  Кэлеб  устало  потер  ладонями  лицо.  -
Послушайте, Алексис, мне действительно жаль, что  так  все  происходит.  Тот
урок не прошел для меня даром, я узнал самого себя. Я тогда потерял голову и
не хочу, чтобы это повторилось еще раз. Вот почему я стараюсь всегда держать
себя в руках. Этим все и объясняется.
   - Ладно, я вас не виню, - сказала  Алексис,  направляясь  к  столу.  -  А
теперь прошу прощения, мне надо работать.
   Даже не пытаясь еще что-то сказать в свое оправдание, он вышел за  дверь.
Алексис бессильно опустилась на стул и помассировала пальцами веки. Что ж, в
каком-то смысле ей повезло, что не успела связаться с человеком, который  до
сих пор не оправился от своих  любовных  переживаний.  И  все-таки  ей  было
грустно и тяжело. Повстречай она Кэлеба при иных обстоятельствах,  в  другое
время, им могло бы быть так хорошо вместе. Но теперь ей ничего не  остается,
как держаться от него подальше.
   Алексис не согласна быть на вторых ролях. Быть  номером  вторым  в  жизни
мужчины - нет, это не по ней. Впрочем, как ни печально, ей не довелось  пока
быть номером первым ни для кого.

Глава 8

   - Алексис, ваша мать звонит.
   Алексис подняла глаза от бумаги, которую читала. В проеме полураздвинутой
двери в кухню стояли Кэлеб и рядом с ним, прижавшись  к  его  бедру,  Терри.
Присутствие ребенка как-то смягчало суровую, мужественную внешность  Кэлеба,
придавая ему некий домашний вид.
   Алексис скользнула  взглядом  по  атлетической  фигуре  Кэлеба,  по  туго
натянутой на груди майке, и сердце у нее забилось. Ей сразу вспомнилось все,
что он сказал ей прошлым вечером. И теперь она не  знала,  как  себя  с  ним
вести и, что еще хуже, как ей держать в узде свои собственные чувства.
   - Мама? - переспросила Алексис. Ее удивило, что  Рейчел  сама  звонит  на
ранчо, и еще ей показалось странным, что Кэлеб не  воспользовался  моментом,
чтобы поговорить самому с блудной дочерью Ангуса, как она от него ожидала.
   Алексис взяла из рук Кэлеба трубку радиотелефона.
   - Мама?
   - Как ты там, дорогая?
   - Хорошо, у меня все в порядке, - ответила Алексис веселым  голосом,  все
еще не оправившись от удивления. И вдруг у нее возникла мысль, что ведь это,
наверное, неспроста. - Как дела у тебя? Что-нибудь случилось? - взволнованно
прокричала она в трубку.
   Мать засмеялась.
   - Да нет, ничего не случилось. Просто я беспокоилась. Ты была  вчера  так
расстроена из-за Терри, что, по правде говоря, твое состояние  передалось  и
мне. Вот, решила тебе позвонить и убедиться, что все в порядке.
   - У меня все хорошо, - еще  раз  повторила  Алексис  и,  не  удержавшись,
вздохнула. - Если, конечно, не считать, что всю неделю бьюсь  как  проклятая
над новой рекламной концепцией и ничего не выходит. Все дни прошли впустую.
   - Слишком много работаешь, я вижу.
   - Да. Сегодня, например, просидела до четырех утра, все пыталась вымучить
свою идею, да так ничего и  не  вышло.  Ну  а  в  полшестого  явился  Терри,
забарабанил в дверь. Пришлось идти вниз, приготовить ему завтрак,  потом  мы
поиграли в слова, сходили на конюшню...
   - Отдохни. Сделай перерыв. Ради всего святого, поспи хоть одну  ночь  как
следует.
   - Отосплюсь, когда налажу рекламную кампанию.
   Рейчел раздраженно фыркнула.
   - Ты никогда не наладишь эту свою кампанию, если не будешь высыпаться.
   - Ну, знаешь, у меня не слишком-то большой выбор. Если я не  заработаю  в
ближайшее время нужную сумму, мы все потеряем, - пояснила Алексис.  Ей  было
крайне неприятно объяснять матери очевидное. А правда состояла в  том,  что,
если она не восстановит финансовое  положение  компании,  ее  мать  потеряет
единственное, чего она добилась в жизни, добилась с таким трудом.
   - Знаешь, компания значит для меня не так уж  много.  У  меня  прекрасный
дом, устойчивое материальное положение, дочь-красавица... Скажу  откровенно,
эта компания  -  жалкая  капля  в  океане  бизнеса  -  последнее,  о  чем  я
беспокоюсь.
   Если бы мать это говорила, чтобы не показывать, что  она  на  самом  деле
чувствует, Алексис было бы гораздо легче. Но нет, ей было известно, что  это
отражает истинное настроение Рейчел. Горевший в ней некогда огонь угас.
   - Как я вижу,  меня  ждут  тяжелые  времена,  ведь,  пока  ты  равнодушно
созерцаешь происходящее, мне одной придется поднимать компанию.
   Старания Алексис расшевелить  мать,  заставить  ее  рассердиться  пропали
даром - Рейчел рассмеялась.
   Алексис охватило отчаяние. Усталая, невыспавшаяся,  почти  не  осознавая,
что делает, Алексис отключила телефон, не дав матери хоть что-то  сказать  в
ответ. Подняв глаза, она натолкнулась на пристальный взгляд Кэла.
   - Не слишком ли резко вы с ней говорили?
   - Да что вы об этом знаете и какое вам дело, черт вас  побери?  -  гневно
выкрикнула Алексис, поднимаясь из-за стола. - Тем более что, как я  понимаю,
мы с мамой для вас словно кость в горле.
   Она круто повернулась, чтобы уйти, но  Кэлеб  остановил  ее,  схватив  за
руку.
   - Я не слышал, что говорила вам мать, но из того, что говорили вы, понял:
она отпускает вас на свободу.
   Алексис резко выдернула руку.
   - А я этого не хочу, понятно? - Она запрокинула голову,  устремив  полный
безнадежности взгляд в небеса:
   - Неужели этого никто не видит? Неужели только я одна понимаю, как  плохо
моей матери?
   Кэлеб несколько мгновений молча смотрел на Алексис.
   - Так вы в самом деле считаете, что, кроме вас, никто этого не  понимает?
- спросил он наконец.
   - Получается так.
   - Тогда подумайте вот о чем. Если этого никто не видит, так, может, это и
не правда?
   Алексис посмотрела на него в упор.
   - Вот именно что правда. Если б я в этом не была уверена, разве  приехала
бы сюда? Вспомните, что я говорила вам в первый день. Если  б  это  была  не
правда, неужели же я приехала бы на это Богом забытое ранчо? Да ни за что! А
сейчас прошу прощения.
   С этими словами Алексис ушла, а Кэлеб остался стоять посреди  двора.  Ему
подумалось, что она, должно быть, поднимется в свою спальню и  ляжет  спать.
На всякий случай он крадучись последовал за ней в кухню, потом до  лестницы,
где и постоял, пока не услыхал, что Алексис закрылась в спальне. Кэлеб нашел
Терри, и они потихоньку вышли во двор.
   - Давай не будем шуметь, пусть  Алексис  немножко  поспит,  -  сказал  он
мальчику.
   - А что мы будем делать?
   -  Ну,  прежде  всего  снимем  с  тебя  эти  девчачьи  штанишки,  наденем
что-нибудь другое, а потом покатаемся на лошади.
   Терри радостно кивнул головой.
   И тут зазвонил телефон. Кэлеб испугался, что Алексис поднимет трубку.  Не
надо, пусть лучше поспит. Он вошел вчера в кабинет вовсе не для того,  чтобы
целоваться с ней, у него и в мыслях не было рассказывать о себе,  он  никоим
образом не хотел, чтобы  она  почувствовала  себя  отвергнутой.  А  Алексис,
наверное, по своему давнему обыкновению винить во всем только себя, считает,
что и в своих отношениях с ним во всем виновата она сама.  А  ведь  это  его
вина, а не ее.
   Кэлеб быстро схватил трубку.
   - Алло, это Три Торфяника.
   - Здравствуйте еще раз.
   - Здравствуйте, миссис Эллиот, - смущенно произнес Кэлеб.
   - Судя по всему, я буду звонить дочери не раз и не два, а потому  давайте
сразу покончим с формальностями. Зовите меня просто Рейчел.
   - Рейчел, - в смущении повторил Кэлеб. Райт много слыхал об этой женщине,
не так чтобы уж очень плохое, но и не особо хорошее,  но  что  у  нее  такой
мягкий, обволакивающий голос, в котором словно дрожит улыбка, - этого он  не
знал. Кэл и думать не думал, что эта женщина  может  вызвать  иные  чувства,
кроме неприязни. Однако же, разговаривая сейчас с ней, он почувствовал,  что
его отношение к ней меняется.
   - Могу я поговорить с дочерью?
   - Знаете, миссис... Рейчел, она  ушла  в  свою  спальню,  и  мы  с  Терри
надеемся, что она наконец поспит.
   - Я поняла. Скажите ей, что я звонила и позвоню еще раз попозже.
   - Могу сказать ей, чтобы она сама вам позвонила,  -  осторожно  предложил
Кэлеб.
   - Это было бы прекрасно. Я так расстроена, и не только  из-за  того,  что
она бросила трубку. С тех пор как в  компании  начались  неурядицы,  Алексис
места себе не находит. Это совершенно лишнее. Алексис не  хочет  терять  эту
фирму, хотя, по правде  говоря,  это  наш  вовсе  не  единственный  источник
средств  существования.  Пятнадцать  лет  подряд,  пока  она  не  стала   ее
президентом и не превратила ее в нечто такое, чего никто не ожидал, компания
эта была просто моим хобби,  и  все.  И  вот,  вместо  того  чтобы  спокойно
признать поражение, учесть свои ошибки и идти дальше, Алексис задалась целью
во что бы то ни стало спасти компанию. - В трубке послышался вздох.  -  Меня
восхищает ее самоотверженность, но я ее не понимаю. И не позволю ей  вогнать
себя в гроб ради такой ерунды, как деньги.
   Кэлеб безоговорочно согласился бы с Рейчел, если б  не  произнесенное  ею
слово "самоотверженность",  которое  навело  его  на  мысль,  что  отношение
Алексис к своей  рекламной  компании  можно  сравнить  с  тем,  как  сам  он
относится к Трем Торфяникам.
   - Вряд ли вам удастся ее остановить.
   - О, вы меня еще не видели в действии. - По голосу Рейчел  нетрудно  было
догадаться, что она улыбается.
   Кэлеб ухмыльнулся. Этой женщине можно верить.
   - Значит, скоро увидим...
   - Да, - неожиданно твердо и решительно ответила Рейчел. - Да. Насколько я
помню, Алексис говорила, у нее осталась еще неделя  или  около  того,  чтобы
принять окончательное решение. Так что, если мне не удастся вразумить  ее  в
ближайшие день-два, думаю, мы скоро увидимся.
   Кэлеб со смехом отключил связь и хотел положить трубку. Да так и застыл с
протянутой рукой.
   Он только что самым беспардонным образом разрушил  Ангусов  план.  И  сам
навел Рейчел на мысль приехать на ранчо на неделю раньше срока!
   - Позвоните матери, - как бы между прочим сказал Кэлеб,  чистя  картошку.
Алексис  делала  котлеты,  а  Терри  возил  туда-сюда  по  столу  игрушечный
грузовичок. - Узнаете, что она хотела.
   - Так вы с ней говорили?
   Стараясь уловить, что в этом может быть плохого, Кэлеб пожал плечами:
   - Немножко.
   - И она вас убедила, что я ненормальная.
   - Ваша мать вовсе  не  считает  вас  ненормальной.  Она  думает,  что  вы
переутомились.
   - Я переутомилась, правда. Но теперь поспала и чувствую себя  отлично.  И
все равно считаю: происходит что-то не то.
   - Алексис, по мнению вашей матери, у нее все в порядке. Судя  по  голосу,
она довольна и счастлива.
   - И мама вас убедила, что я свихнулась.
   - Да нет, ничего подобного. - Кэл отрицательно помотал  головой.  -  Если
хотите знать мое мнение, то я целиком поддерживаю  вашу  преданность  своему
делу. Мне сегодня пришло в  голову,  что  вы  относитесь  к  вашей  компании
примерно так же, как я к ранчо. Так что мне понятно, почему вы решили во что
бы то ни стало спасти ее. Я целиком на вашей стороне, - Но?..
   -  Никаких  "но"  нет,   -   Кэлеб   старался   придать   своему   голосу
убедительность. По его мнению, все, что Алексис надлежало сделать,  так  это
позвонить Рейчел и убедить ее, что все хорошо и  прекрасно.  Тогда  ее  мать
отложит свой приезд. Однако, стоит только Алексис заподозрить неладное,  она
ни за что не позвонит, а тогда Рейчел и не подумает отложить свой приезд.
   - И все же какие-то свои соображения у вас есть. Если вы мне не  скажете,
в чем дело, я окончательно уверюсь, что вы считаете меня сумасшедшей.
   Кэлеб вздохнул. Господи, да эта женщина, если поставила перед собой цель,
прет к ней как танк.
   - Ну, хорошо. Если хотите знать, что я  думаю,  то  скажу.  Я  восхищаюсь
вашим напором, вашим мужеством, вашей решимостью спасти компанию. Но..,  но,
- повторил он громко, желая поддразнить ее, потому что, видит Бог,  она  его
довела до белого каления, - я думаю, вы здесь  потому,  что  вам  захотелось
взять тайм-аут, а вовсе не ради того, чтобы спасти свою мать.
   Секунд тридцать Алексис молча смотрела на него широко открытыми  глазами,
потом бросила:
   - Ерунда, - и пошла обратно к плите. Кэлеб бросил картошку, оперся спиной
о раковину, сложив руки на груди, и сказал ей вслед:
   - Да ну?! Вы так думаете? А я считаю иначе. Алексис обернулась.
   - Если вы хотите вызвать меня на спор, то зря стараетесь. Я не  собираюсь
оспаривать то, что не имеет никакого смысла.
   - Имеет, еще какой. Вы испугались, столкнувшись с вопросами,  на  которые
не находите ответа. Вы не  знаете,  почему  рухнула  ваша  компания.  Вы  не
знаете, как поправить дело. Вы даже не можете придумать добротную  идею  для
вашего единственного клиента,  который  платит  вашим  адвокатам  просто  из
благодарности за прекрасную рекламу, которую вы создали для него  в  прошлом
году. И вот, инстинктивно ища спасения, вы сосредоточили  свое  внимание  на
проблемах, которые якобы  есть  у  вашей  матери,  и  таким  образом  у  вас
появилось оправдание. Мол, мне не до этого, потому что я занята другим. И ко
всему прочему искусственно  ограничили  свое  поле  деятельности,  засев  на
ранчо, за тысячи миль от офиса  вашей  компании.  Но  вы  не  бежали,  чтобы
сделать себе короткую передышку, нет, вы здесь ради спасения вашей матери.
   Алексис смотрела на него, открыв рот.
   - Вы кретин, - проговорила она наконец.
   - Вы хотели знать, что я думаю, требовали, чтобы я высказал свое  мнение.
Что ж, вот оно. А дальше поступайте как хотите. В  конце  концов,  это  ваши
проблемы.
   - А как насчет ваших? Может, мне тоже поступить так,  как  поступили  вы,
когда вас бросила та девица?
   Было ясно, что Алексис сказала это, движимая гневом и  обидой,  а  потому
Кэлеб постарался сохранить хладнокровие.
   - Это совершенно разные вещи, - произнес он спокойным тоном.
   - Неужели? - в голосе Алексис звучала насмешка.
   Он сощурился.
   - Никаких "неужели". В одном случае речь идет о  личных  вопросах,  а  во
втором - о деловых. Кроме того, вы же не поступали по-идиотски.
   - Уж не хотите ли вы сказать, что вышли из положения самым что ни на есть
достойным образом? Это нетрудно - бросать туманные фразы  типа  "я  поступил
по-идиотски", хотя на самом деле все как было, так и осталось.  Если  хотите
знать мое мнение, то вы просто спрятались от самого себя.
   Кэлеб в изумлении вытаращил глаза.
   - Что значит "спрятался"? Никуда я не прятался, ни от себя, ни от других.
Ведь я не побоялся вернуться на  ранчо,  хотя  знал,  что  работники  станут
смеяться надо мной, а местные сплетницы будут перемывать мне косточки.
   - Ну конечно. Но ведь это только одна сторона дела, та, что  полегче.  На
вторую попытку смелости у вас уже не хватает. Как же, страшно. Я, по крайней
мере, достаточно отважна, чтобы не выходить из игры. А вы решили держаться в
стороне. Так оно безопаснее.
   - Ну, насчет второй попытки, - заговорил Кэлеб, глядя в упор на  Алексис,
- я, может, и попытался бы еще раз, повстречайся мне та женщина, которая мне
нужна. Но пока что все ограничивалось лишь чисто сексуальным желанием. Ну  а
в наши дни секс - штука недорогая, так что не вижу смысла относиться к этому
серьезно. Овчинка выделки не стоит.
   С этими