- Мы знали, что твоя фирма слилась с "Делани и Бартон", - заговорил Филипп. Аудиторская компания "Делани и Бартон" обслуживала "Сатерленд энтерпрайзиз" не одно десятилетие. - Но я никак не предполагал, что мы удостоимся такого исключительного интереса, причем со стороны первого лица.
     Не обращая внимания на насмешливый тон Филиппа, Коннор ответил:
     - Филипп, вчера я тебе сказал, что мое внимание привлекла некоторая тревожная информация, имеющая отношение к аудиту.
     Лорел перевела взгляд с Коннора на Филиппа.
     Выходит, брат ей солгал. Он-то сказал, что представления не имеет, для чего Коннору понадобилась эта встреча.
     Филипп не смотрел на нее. Он понимал, что она не станет позорить его, особенно перед Коннором.
     Снова взглянув на Коннора, Лорел увидела: за эти секунды он понял все. Ничто не изменилось.
     Филипп по-прежнему действует во вред ей, лжет, обманом запутывает в свои сети. Ей показалось, что Коннор смотрит на нее с сочувствием. Но ей не нужно сочувствие. Его сочувствие.
     - Да, да, - нетерпеливо бросил Филипп. - Так ты и сказал. Послушай, Нортрап, может быть, ты без обиняков скажешь нам, с чем именно ты явился?
     - Минутку, - невозмутимо отозвался Коннор. Я приготовил кое-какие документы, с которыми вам обоим не мешало бы ознакомиться.
     Он извлек из портфеля две кожаные папки, одну передал Филиппу, другую через стол протянул Лорел. И она заметила, как напряглись при этом его черты, что могло означать только одно: сдержанное поведение стоит ему немалых усилий. Да и Филипп ведет себя совсем уж необычно. Как насмерть перепуганный, загнанный в угол зверь.
     Неужели одно появление Коннора настолько выводит его из себя? Или за этим преображением кроется что-то еще?
     Филипп с безнадежным вздохом откинулся на спинку кресла.
     Лорел открыла свою папку и вгляделась в столбцы цифр. Надо полагать, перед ней часть бухгалтерского отчета.
     - Можешь сейчас не читать внимательно, сказал Коннор. - Я только хотел вручить вам доказательство того, о чем буду говорить. На случай, если с вашей стороны последует.., опровержение.
     Доказательство? Опровержение? Лорел не понравилось, как прозвучали эти слова. В ее голове мгновенно прозвучал сигнал тревоги. Как-никак она была юристом.
     - Что-нибудь здесь не правильно? Какие-нибудь расхождения в суммах?
     В ожидании ответа она подняла на Коннора глаза. А он медлил. Смотрел на нее, словно просил понять, что заставляет его поступать так, а не иначе. Может быть даже, простить его. Простить.., за что?
     Потом Коннор заговорил:
     - Похоже, дело серьезное. Очень серьезное.
     Возможно, существует какое-то объяснение.
     Именно поэтому я решил встретиться с вами неофициально.
     - Бог ты мой! - воскликнул Филипп. - Да чем же я такое заслужил? - Он громко расхохотался.
     Лорел поежилась: его смех показался ей почти истерическим. - И надо же было тому статься, что моим праведным судьей выступает именно Коннор Нортрап! Получается, что Господь Бог не лишен чувства юмора!
     Сердце Лорел забилось сильнее. Итак, происходит нечто чудовищное.
     - Филипп, объясни, о чем идет речь, - потребовала она.
     - Нет, нет... - Голос изменил Филиппу. Он прикрыл лицо ладонями. Да он плачет, по-настоящему плачет! - Пусть он объясняет! - завопил Филипп, указывая пальцем на Коннора. - Он же за этим и пришел! Не будем лишать его мига торжества!
     Коннор сидел очень прямо. Лицо его оставалось каменным. Он глянул на лежавшую перед ним папку, слегка стукнул по ней пальцами, вскинул голову, тряхнув темными волосами, и в упор посмотрел на Филиппа. Губы его были плотно сжаты, глаза сузились. Лорел видела, что злые слова Филиппа нисколько не тронули его. Властный, решительный вид Коннора, казалось, свидетельствовал о том, что любые человеческие слабости чужды ему.
     - Если хочешь, Филипп, я на минутку выйду.
     Чтобы вы могли собраться с мыслями.
     - Нет уж, продолжай. И покончим со всем этим. Чем скорее, тем лучше.
     Филипп перевел дыхание и выпрямился в кресле. Вытащил из кармана платок, прочистил нос. Лорел стало нехорошо. Она предчувствовала, что вскоре ей придется столкнуться с чем-то таким, о чем не хотелось слышать. Не хотелось оказаться лицом к лицу с безжалостной правдой.
     - Похоже на то, что со счетов в швейцарском банке были сняты значительные суммы без законных на то оснований, - бесстрастно произнес Коннор. - В частности, со счета пенсионного фонда. Представляется, что имела место попытка покрыть растраты. Результаты аудиторской проверки привели нас к Филиппу.
     Лорел ахнула. Стены зала закружились.
     Она опять посмотрела на брата, который застыл в кресле, вцепившись в ручки.
     Лицо Филиппа расплылось в ее глазах, которые наполнились слезами. Ей не нужно было спрашивать, справедливы ли высказанные Коннором обвинения. В последние месяцы она подметила слишком много мелких признаков того, что происходит нечто нехорошее. Она видела многое, но не собрала кусочки в цельную картину. А скорее, попросту отказалась воспринимать эту картину.
     Лорел промокнула глаза платком и глубоко вздохнула, чтобы обрести контроль над собой.
     - О какой сумме идет речь? - резко спросила она у Коннора.
     Тот назвал цифру, от которой у Лорел перехватило дыхание.
     - Это, конечно, предварительная оценка. Я еще не закончил все процедуры.
     Филипп едко хохотнул.
     - Да, Нортрап, ты меня пригвоздил! Гордишься собой, да? Глянь, Лорел, как он рисуется! Даже ухмылку сдержать не может!
     Лорел сразу же подумала, что лицо Коннора никак нельзя назвать ухмыляющимся. Скорее можно подумать, что он жалеет съежившегося от страха Филиппа. Она вдруг ощутила глубокий стыд за брата.
     - Получаешь удовольствие, а, Нортрап? - язвительно продолжал Филипп. - Сынок прислуги взял-таки верх над всемогущими Сатерлендами!
     Всю жизнь дожидался торжества, а?
     - Филипп, хватит, - прервала его Лорел.
     - Хватит? - фыркнул Филипп. - Да я и начать не успел!
     Лорел приготовилась сказать ему, чтобы он держал себя в руках, но Коннор опередил ее:.
     - Пусть говорит, Лорел. Надо дать ему возможность высказаться.
     - Очень благородно, Нортрап. Предоставляешь мне последнее слово? Какой же ты подлец!
     Да меня тошнит, стоит только подумать, сколько для тебя сделал мой отец! Ты-то теперь великий и могущественный! Да ты бы никогда не выбился в люди без его поддержки! Был бы сейчас рабочим на бензозаправке! Ты - поденщик с грязными ногтями и без гроша за душой. Как и твой папаша! бесновался Филипп. - Всем, что у тебя сегодня есть, ты обязан моему отцу! Ты в долгу перед ним, Нортрап. Так-то ты платишь свои долги! Рушишь все, что ему было дорого, - его предприятие и его семью!
     - Филипп!
     Лорел не выдержала. Этот издевательский монолог вывел ее из себя. Можно подумать, в сложившейся ситуации виноват Коннор!
     А Коннор невозмутимо смотрел прямо перед собой, как будто пережидая детскую вспышку.
     Наконец он поднял голову.
     - Можешь думать что тебе угодно, Филипп. Но хочу тебе сказать, что, несмотря на все наши прежние разногласия, я без радости сообщил тебе эту новость. Честное слово, я очень расстроен. - Он говорил жестко, но с искренним сочувствием. - Когда я обнаружил, что у вас творится, то не думал ни о чем, кроме нашей дружбы с твоим отцом. И с вами обоими, - с заметным напряжением добавил он.
     На одно короткое и тягостное мгновение его взгляд встретился со взглядом Лорел. И в ее памяти вспыхнули образы прошлого. Почувствовав, что ее щеки пылают, она опустила глаза.
     Он назвал это дружбой.
     Наверное, это слово должно было стать сигналом для нее: если она еще питает какие-то иллюзии насчет их отношений, их можно отбросить раз и навсегда.
     - Филипп, я помню взгляды твоего отца, снова заговорил Коннор. - Я знаю, во что он верил. Он верил в честность. В то, что нужно выбирать правильный путь, а не легкий. Мне было непросто приехать сегодня сюда. И никакой радости мне этот разговор не доставляет. Если в создавшемся положении и есть что-нибудь хорошее, так это то, что непорядки обнаружил я, а не посторонний человек. Ведь чужой вынес бы вопрос прямо на совет директоров и представил отчет официальным властям.
     - И как же ты благороден, Нортрап! Конечно, ты-то лучше всех! - хорохорился Филипп. - Получается, ты оказываешь мне великую милость?
     - Филипп, ты уже достаточно сегодня наговорил, - вмешалась Лорел. - Больше чем достаточно. Больше никому ничего не известно? - спросила она у Коннора. - В курсе ты один?
     Он кивнул.
     - Когда главный аудитор обнаружил первое небольшое несовпадение, он сразу обратился ко мне. И дальше я занимался вашими делами самостоятельно. И пока я своими открытиями ни с кем не делился. И обещаю, что не поделюсь, если вы найдете способ покрыть недостачу.
     Лорел внимательно смотрела на серьезное, озабоченное лицо Коннора. Темная прядь упала на его лоб, и он небрежно отбросил ее. Несмотря на ощущение предательства, Лорел все еще влекло к нему. Все-таки в нем очень много хорошего.
     Он сильный, он защитник. Когда приходят неприятности, хочется сразу же обратиться к нему. И еще он добрый: чужие страдания не доставляют ему радости.
     Так почему же он причинил ей такую боль много лет назад? Может быть, есть какое-то объяснение, которое не приходило ей в голову?
     Лорел заставила себя сосредоточиться на вставшей перед ней проблеме. Заставила себя не смотреть в манящие темные глаза Коннора.
     - Это великодушно с твоей стороны. Но я не уверена, что нам с Филиппом удастся найти такую сумму, - откровенно призналась она.
     - Не уверена? Лично я уверен. Это совершенно невозможно, - простонал Филипп.
     Лорел перевела взгляд с брата вновь на Коннора.
     - Если мы не сможем внести недостающие деньги, ты будешь действовать, - с трудом выговорила она.
     - Не вижу выбора, - спокойно ответил Коннор.
     - Да, я понимаю.
     Гнев Филиппа улетучился; он уткнулся лицом в ладони и негромко застонал. Лорел было невыносимо смотреть на него.
     Как отреагирует правление компании? Филиппа арестуют; нет никаких сомнений, что он попадет в тюрьму. А она? Члены правления заподозрят, что она была соучастницей или, по меньшей мере, знала о происходящем. Лорел содрогнулась.
     Возможно, ей придется доказывать свою невиновность. И в любом случае ее карьера юриста рухнет. Разразится скандал. Новости попадут в прессу. Компанию ждет крах. Пойдет прахом дело жизни отца и деда.
     Лорел выкарабкается: она знает науку выживания. А что станет с Филиппом? Его жена и дети окажутся невинными жертвами трагедии.
     От этих мыслей у Лорел закружилась голова.
     - Лорел, - тихо заговорил Коннор, подаваясь вперед, - еще несколько дней я смогу это скрывать. Больше обещать не могу, но и это уже кое-что. Может быть, за это время вы с Филиппом сумеете как-то выкрутиться?
     - Может быть, - глухо отозвалась она.
     Если Филипп начал воровать деньги компании, то следует исходить из того, что состояние его личных финансов плачевно. Вероятно, он запутался в долгах и рассчитывать на собственные средства не может. Тогда остаются только средства самой Лорел. Ей придется продать или заложить квартиру и прибегнуть к своим накоплениям. Она сможет продать все свое личное имущество, все, что досталось ей по наследству, - антиквариат, картины, драгоценности. И все-таки этих денег не хватит. Есть кое-какие ценные бумаги, но Чарлз придерживался консервативных взглядов, и Лорел получала право распоряжаться ими только после тридцатилетнего юбилея. То есть ценные бумаги останутся недоступными для нее еще два года. Даже если удастся взять кредит под залог этих бумаг, это все равно не спасет фирму.
     Есть еще поместье на Кейпе, ныне находящееся в их с Филиппом совместном владении. Но ведь отец взял под эту собственность огромный кредит, когда нуждался в капиталах для расширения дела...
     Лорел подняла голову и встретила пристальный взгляд Коннора.
     На мгновение ей показалось, что он хочет что-то ей сказать. Что-то личное. Его рука дрогнула как будто ему вдруг захотелось дотронуться до нее. Но он тут же передумал и снова обрел строгий, деловой вид.
     Коннор поднялся с кресла и взял портфель.
     - Лорел, я понимаю, каким шоком это должно быть для тебя. Для вас обоих, - поправился он, бросив взгляд на Филиппа. - Позвони мне, если захочешь что-нибудь спросить или обсудить. В любое время.
     Он протянул ей визитную карточку. Мельком глянув на нее, Лорел заметила, что на обороте он записал свой домашний телефон.
     - Да, мы позвоним, если у нас появятся вопросы, - ответила она, как будто речь шла о какой-нибудь текущей проблеме, а не о такой, которая в мгновение ока разрушила всю ее жизнь.
     Коротко кивнув, Коннор вышел из комнаты.
     Массивная дверь захлопнулась за ним.
     Лорел осталась сидеть, глядя в пустоту. Что же теперь делать? Что делать? Она повернулась к Филиппу. Тот уткнулся лицом в ладони, и его спина сотрясалась от приглушенных рыданий. Она подошла к нему и осторожно тронула его за плечо.
     - Филипп, прошу тебя. Нам нужно поговорить.
     Он поднял голову.
     - А о чем теперь говорить? Нортрап жаждет крови. Он не захотел нам помочь. Он явился, чтобы вынуть из меня душу.
     Лорел поняла, что спорить с ним бесполезно.
     Филипп в истерике; он потерял способность мыслить. Он сумел извратить ситуацию таким образом, будто в критическом положении они оказались исключительно по вине Коннора. А Лорел понимала, что все сказанное Коннором - правда.
     По невероятно счастливому стечению обстоятельств преступление Филиппа открыл именно Коннор. По крайней мере, это дает им возможность выиграть немного времени.
     - Филипп, у меня к тебе есть несколько вопросов, - осторожно начала Лорел.
     И с тактом опытного юриста она стала мало-помалу вытягивать из брата подробности дела.
     Филипп признался, что никогда не любил свою фирму. Когда после смерти отца он сделался главным управляющим, то думал только о том, как бы освободиться от этих обязанностей. Он знал, что ни за что не согласится провести остаток дней во главе компании, производящей машины для сельского хозяйства и строительной индустрии. Лорел хотела заметить, что такая жизнь устраивала их отца, лучшего из всех людей, которых она встречала, но не стала перебивать его.
     Чтобы выйти из дела, Филипп нуждался в деньгах. В больших деньгах, если принять во внимание, с каким размахом привыкли жить он и его жена Лайза. А за другую работу ему не хотелось приниматься. Да и кто возьмет его? Отец терпел Филиппа, но посторонний человек не стал бы.
     Итак, чтобы покинуть "Сатерленд энтерпрайзиз", ему требовались значительные средства. Не один миллион, если говорить начистоту. Столько, чтобы ему уже никогда не приходилось работать. Это было его целью, его мечтой.
     Тогда он прибег к фонду опеки, иными словами, к значительному состоянию, которое принесла ему в приданое жена. Кто-то посоветовал ему сделать некоторые рискованные капиталовложения, которые якобы должны принести колоссальные доходы.
     Через несколько месяцев Филипп лишился всего, что имел. Силясь выпутаться, он с головой залез в долги и все-таки не поправил положение.
     Он надеялся всего лишь "позаимствовать" деньги со счетов фирмы, а затем покрыть недостачу.
     - Лорел, я никогда не смотрел на это как на кражу, честное слово. Я собирался возместить все. До последнего цента. Через какое-то время.
     Лорел удержалась от саркастического ответа.
     Она кипела от досады. Он ее брат, единственный родной ей человек, и она обязана поддержать его, в какой бы переделке он ни оказался.
     Как Лорел и подозревала, долги его непомерны. Она спросила, не могли бы ему помочь родители жены. Он рассмеялся ей в лицо.
     - Да они готовы сожрать меня с потрохами!
     Они с самого начала не хотели, чтобы Лайза выходила за меня. Как только услышат о моих проблемах, поднимется скандал. Они уговорят Лайзу развестись со мной, голову готов прозакладывать!
     Лорел вздохнула.
     - Я могла бы кое-что наскрести, но это очень далеко от той суммы, которая нам нужна.
     Она рассказала Филиппу о своих расчетах. Его лицо мрачнело по мере того, как становилось все более очевидно, что выхода нет. Тогда она сказала:
     - Филипп, я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь тебе. Мы наймем лучшего адвоката.
     Может быть, нам удастся доказать, что горе после папиной смерти и груз ответственности оказались тебе не по силам. Что ты не отдавал себе отчета в своих поступках. Ты был нездоров.
     - Хочешь представить меня психом? - усмехнулся Филипп. - Да, для моего резюме это как раз то, что надо. - Он взял руку Лорел и стиснул с такой силой, что та едва не вскрикнула от боли. - Лорел, я этого не вынесу. Скандал. Тюрьма... Я, скорее, покончу с собой.
     - И не заикайся об этом! Да, сейчас все это представляется кошмаром, но мы выстоим. Я обещаю тебе.
     Слова утешения не были убедительны для нее самой. Филипп за решеткой? Да, перспектива провести несколько лет в тюрьме для экономических преступников могла толкнуть ее брата на отчаянный поступок. Сердце Лорел болезненно сжалось при мысли об угрозе самоубийства.
     - Подумай о Лайзе, - горячо прошептала она. Подумай о Скотте и Лили.
     Скоттом звали ее пятилетнего племянника, а Лили - трехлетнюю племянницу.
     - Я и думаю о них. - Филипп шмыгнул носом. Я думаю, как они меня возненавидят, когда узнают, что я натворил.
     - Филипп, они не будут тебя ненавидеть. Они любят тебя и захотят тебе помочь.
     Ей очень хотелось верить в справедливость собственных слов. Лорел закусила губу. По правде говоря, она не знала, как отреагирует Лайза на чудовищную весть - встанет на сторону Филиппа или покинет его. Лайза не производит впечатления женщины; готовой прощать или переносить невзгоды.
     - Мне никто не поможет, - возразил Филипп, тряхнул головой и ударил кулаками по столу Никто!
     - У тебя есть я. - Лорел присела рядом с ним и взяла его руку в свою. - Уверяю тебя, я сделаю все, что можно.
     Свободной рукой Филипп прикрыл заплаканное лицо, потом опять посмотрел на сестру.
     - Тебе придется обратиться к Коннору Нортрапу и уговорить его каким-то образом скрыть недостачу. Эти крючкотворы знают, как делаются такие дела. Он сможет, если захочет. Убеди его. Ты же умеешь находить подход к людям. Папа должен был поставить во главе дела тебя, не меня. Я порчу все, к чему прикасаюсь, - бормотал Филипп.
     - Поговорить с Коннором? - Лорел откинулась на спинку кресла. - Да как же я смогу убедить его?
     Ты ведь слышал, что он сказал. У нас мало времени.
     А потом он выйдет на правление компании.
     - Все равно его можно уломать. Верь мне. Кого угодно можно уломать, если сделать определенное предложение, - настаивал Филипп. - А у него всегда была слабость к тебе. Я и сегодня видел это по его глазам. Лорел, не притворяйся, что ты меня не понимаешь. Он сделает все, чего ты захочешь. Если ты правильно его попросишь.
     От тона Филиппа у Лорел побежали мурашки по коже. И закипела кровь. Она резко поднялась.
     - Филипп, не будь идиотом. Я не хочу больше слушать этот.., этот бред. Моя дружба с Коннором Нортрапом - в далеком прошлом. Ты хватаешься за соломинку. Это вполне понятно, но...
     - Что "но"? - заорал Филипп. - Лорел, пойми, моя жизнь висит на волоске! Я же прошу тебя о простой услуге, а ты отказываешь мне. Я знаю, это было давно. Все мы не становимся моложе. Он окинул сестру таким взглядом, который нельзя было счесть за комплимент. - Боже, неужели ты не видишь, в каком я отчаянии? Неужели ты не можешь просто поговорить с ним? Не ради меня, ради семьи, - взмолился он.
     Лорел перевела дыхание.
     - Хорошо. Я позвоню ему и договорюсь о встрече. Но предупреждаю тебя: не надо ждать большего, чем то, что он нам сегодня пообещал.
     - Нет, Лорел, у тебя может получиться. Сыграй как следует свою роль, и произойдет чудо.
     Что же это за роль? Собл