ко. -  Ее
спина выпрямлялась по мере того, как она овладевала  собой.  Он  чувствовал,
что Люси отдаляется. Это было нестерпимо. - Спокойной ночи, Раст.
   Секунду она смотрела на него с  холодным  вызовом.  Казалось,  она  ждет,
чтобы он что-то сказал - но что?
   Он промолчал, и она исчезла в ночи. Чертыхнувшись, он со всей мочи ударил
ногой в деревянную бочку и не почувствовал боли. Что ей  нужно  -  чтобы  он
пообещал ей  луну  и  звезды?  Швырнул  к  ее  ногам  жизнь,  ранчо  -  свое
наследство? Женщине, которую только что начал узнавать?
   И за что?
   - Только за то, чтобы покувыркаться на сене, пробормотал он, пытаясь себя
в этом уверить.
   Наклонившись, он подобрал шляпу, в последний раз проверил кобылу и  вышел
из конюшни, хлопнув тяжелой дверью.  Полная  луна  безмятежно  сияла,  щедро
посылая на землю серебряные лучи, заливались сверчки,  на  ближнем  пастбище
корова ревела на теленка. Все было спокойно.
   Раст почувствовал, что от напряжения у него свело все мышцы.  Что  с  ним
такое, черт побери? Неудовлетворенное физическое желание еще никогда  никого
не убивало. Почему ему хочется что-нибудь разбить, завыть на луну,  ругаться
страшными словами?
   Потому что это не какая-нибудь женщина. Это Люси.
   Адское положение -  жить  рядом  с  ней,  желать  ее  и  знать,  что  она
недосягаема.
   Почему он все время вспоминает тот ее последний,  полный  боли  взгляд  и
почему от этого у самого становится больно на душе?

Глава 7

   Кончилось тем, что Раст заставил себя пригласить Люси  на  свидание,  как
предлагала Беатриса, хоть и не верил в успех предприятия. В свидании с  Люси
не было никакого смысла.
   Ранним утром, когда  зимнее  солнце  просочилось  в  открытую  дверь,  он
остановил ее в прихожей. На ней было пальто - не его тулуп, - и она  держала
на руках закутанную Стрекозу. Они собирались гулять.
   Не желая увидать болезненную настороженность в ее глазах,  он  представил
дело так, что ей, мол, необходимо  познакомиться  с  местной  публикой.  "Ты
здесь живешь, и я подумал, что пора бы тебе сходить в трактир Беатрисы.  Она
тебе понравится. Такая язва!"
   Как он и ожидал, она сдвинула брови, в глазах вспыхнул оттенок страдания.
Люси скользнула по нему взглядом; похоже, она, как  и  Беатриса,  видит  его
насквозь.
   - Ты приглашаешь меня на  свидание?  С  этой  своей  прозрачностью  нужно
что-то делать, подумал он. Но продолжал игру. Небрежно пожал плечами.
   - Просто небольшой ранний ужин. Велика важность.
   Ему редко приходилось изображать святую невинность,  так  что  мастерство
его было весьма сомнительно. Но он не отчаивался: глядел в потолок  с  таким
видом, будто ее ответ для него ничего не значит. Он знал только  одно  -  он
хочет провести время с Люси где-нибудь вне ранчо. Хоть в  кабине  грузовика.
Мимо будет бежать белая полоса тротуара,  она  уютно  устроится  рядышком  с
ним...
   Когда он думает о сегодняшнем дне, а не о  том,  что  произойдет  или  не
произойдет в конце года, все складывается хорошо.
   - Э-э.., не знаю. В какое время?  -  Она  спряталась  за  Стрекозу;  Раст
видел, что она ищет предлог для  отказа.  Как  будто  время  имеет  какое-то
значение!
   - Ты поедешь со мной, Люси, - приказал он. Ему надоело хитрить. - Я хочу,
чтобы ты поехала. Будь готова к пяти часам.
   - А.., что надеть? - Она опять сдвинула Стрекозу на  бедро.  Он  понимал,
что ребенок становится тяжелее с каждой неделей.
   - Что надеть? Черт его знает, - машинально ответил он. - Что  хо...  -  и
осекся. Для него она будет хороша даже в попоне, но он догадывался, что  для
женщины  эти  вещи  важны.  Ковбой  почесал  подбородок,  пытаясь   взвесить
достоинства и недостатки всех этих женских финтифлюшек, но  тема  была  выше
его разумения. Наконец он объявил:
   - Вполне подойдет то, в чем ты сейчас.
   Она изумилась.
   - Кроссовки, джинсы и майка?
   - Да. Прекрасно. -  Он  нахлобучил  шляпу,  тронул  носик  Стрекозы,  чем
заработал вопль признательности, и двинулся в кабинет.  Хватит  про  тряпки,
ему нужно работать. К тому же согласие Люси на свидание получено.
   - Раст! - окликнула она, и он круто обернулся.  -  Со  Стрекозой  посидит
Фрици, я буду готова к пяти.
   Не  само  это  заявление,  а  тихая,  застенчивая  улыбка  заставила  его
остановиться. Он почувствовал, что и его лицо расползается в улыбке. Он Люси
нравится, хотя иногда бывает груб! Он зашагал легко, как по  воздуху.  Какой
сегодня прекрасный день! Ради таких дней стоит жить!
   Он действительно нравится Люси!
   Трактир Беатрисы как будто из фильмов пятидесятых годов,  подумала  Люси,
когда Раст втолкнул ее в стеклянную дверь и тонкий колокольчик возвестил  об
их прибытии. Вывеска древней закусочной, изображавшая летящую лошадь,  сразу
уносила воображение в другое время. Если бы  сам  Джеймс  Дин  стоял  здесь,
привалившись к стойке, с прилипшим к  губе  окурком  и  выражением  праздной
чувственности  на  лице,  Люси  не  очень  бы  удивилась.  На  белых  стенах
вперемежку висели рекламные плакаты, воловьи рога метра полтора  в  разлете,
поделки из макраме. Зал был заполнен наполовину: небрежно  одетые  ковбои  в
грязных сапогах, семьи с двумя-тремя детьми, несколько подростков.
   В связи с  приближающимися  праздниками  над  стойкой  свисала  громадная
гирлянда, утыканная сосновыми шишками, наполняя воздух запахом свежести.  На
каждом  столе  красовались   букетики   остролиста   в   зеленых   вазочках,
перевязанные красными бархатными ленточками.
   Разряженная женщина с копной рыжих волос на голове и ярко-красной помадой
на губах бросилась к ним навстречу.
   - Раст, как я рада тебя видеть! - провозгласила она.
   Он буркнул приветствие, а она накинулась на Люси:
   - Здрасьте, здрасьте, наконец-то вы добрались до нашего заведения!
   - Люси, это Беатриса, хозяйка, - представил он. Беатриса вытерла  руку  о
фартук и протянула Люси. Длинные ногти были накрашены в тон помаде.
   - Рада  познакомиться,  дорогуша,  -  сказала  она.  -  Садитесь.  Будете
ужинать? У меня полно всякой еды,  а  года  два  назад  я  раздобыла  такого
шеф-повара! Чанг - просто волшебник! Рекомендую его фирменное блюдо.  -  Она
провела их к пустой кабинке, шагая, как маршал во главе парада.  -  Вот  это
мой лучший столик. Люси, я так рада, что ты смогла прийти.
   - Рада  познакомиться,  -  пролепетала  Люси.  Она  пролезла  за  столик,
посмотрела на Раста и заметила, что он чувствует себя неловко.  Было  видно,
что Люси ждали - но почему? Раст говорил о ней с Беатрисой?
   - Может, пока кофе, дорогуша? - обратилась к ней  Беатриса.  -  Он  очень
крепкий, но хороший, правда, Раст?
   - Густой, как нефть, - буркнул он. - И на вкус такой же.
   Но хозяйка не слушала.
   - Сейчас принесу  меню,  -  прокричала  Беатриса,  скрылась,  но  тут  же
вернулась и вручила Люси пластиковое меню и дымящуюся кружку кофе. - Выбирай
не спеша. Не обязательно брать фирменное блюдо, Чанг  приготовит  все,  чего
твоя душенька пожелает.
   Раст кашлянул.
   - А мне кофе?
   Беатриса  нахмурилась,  как  будто  он  прервал  ее  на  середине  важной
дискуссии.
   - У меня же не десять рук, Раст. Люси, подать тебе молоко и сахар?
   -  Да,  пожалуйста.  -  Люси  улыбнулась,  чувствуя,  как  ее  охватывает
беспричинное веселье. -У вас так уютно. Я чувствую себя как дома. Как  будто
я сто раз тут бывала.
   Беатриса выпрямилась, сияя.
   - Ты и вправду очень милая. - И с тем ушла.
   - Какая она приветливая, - сказала Люси. -Неудивительно,  что  люди  сюда
заходят.
   - У нас тут не бог весть какая конкуренция. -Раст взял  меню  и  хмуро  в
него уставился.
   - Пожалуйста. - Беатриса уже вернулась; она принесла Люси молочник, сахар
и ложку. -Обычно в кувшинчиках мы подаем молоко,  но  для  тебя  я  нашла  в
холодильнике свежие сливки.
   - Зачем же столько хлопот? - запротестовала Люси.
   - Что ты, какие хлопоты! Я в один миг обернусь и принесу ваш заказ.
   - Беа, - настойчиво сказал Раст, - принеси мне кофе, пожалуйста.
   Беатриса уставилась на него так, будто он только что появился.
   - Господи! Вы, мужчины, с каждым днем  становитесь  все  настырнее!  Раст
Шефилд, ты ходишь  сюда  добрых  пятнадцать  лет  и  раздаешь  приказы,  как
какой-нибудь президент. Нет, ты когда-нибудь такое видела? - Наклонившись  к
Люси, она заговорщически зашептала:
   - Удивительно, как мы их еще терпим, а? - Она издала  печальный  вздох  и
покачала головой. Люси хихикнула, уткнувшись в кружку.
   - Не знаю, в чем дело, - пожаловался Раст, но здесь каждый может получить
кофе, хотя бы и такой скверный, но я - никогда.
   Люси смеялась уже открыто.
   - Может, причина в твоей яркой индивидуальности?
   Он хрюкнул, а она развеселилась еще больше, потому что видела: этих двоих
связывает симпатия. Ей здесь нравилось; нравилась Беатриса с ее простоватыми
манерами. Она не могла отделаться от мысли, что Кеннет сразу же возненавидел
бы Беатрису - та была слишком шумной, слишком вызывающей. Он обозвал  бы  ее
"заурядной", но не вслух - он прошептал бы оскорбительное замечание Люси  на
ухо, а с Беатрисой был бы вежливо-холоден.
   Нет, нужно двигаться дальше. Люси посмотрела на Раста. Насколько приятнее
его открытость! На такого мужчину можно положиться, осторожно заключила она.
Поймав себя на этой мысли, Люси почти  с  благоговением  отметила,  что  она
далеко ушла от прежних страхов перед  отношениями  мужчина  -  женщина.  Она
выздоравливала.
   Им подали фирменное блюдо - жаренная на гриле свинина, покрытая соусом, с
печеной картошкой и отварной капустой брокколи.
   Беседа  вертелась  вокруг  зимних  пастбищ  и  проделок  Стрекозы.  Общая
привязанность к ребенку создает между ними  прочный  мост,  с  удовольствием
подумала Люси. Раст проявлял к ней такое внимание, как будто, кроме  них,  в
трактире никого не было. Его взгляд говорил, что она красива и желанна.
   Поужинав,  Люси  горячо  похвалила  Беатрису,  а  та  всучила  ей   банку
смородинного варенья, в то время как Раст столь  же  решительно  подталкивал
Люси к двери.
   - Больше не держись как чужая, -  сказала  Беатриса.  -  Заставляй  этого
старого койота Раста почаще тебя сюда приводить.
   - Заткнись, Беатриса. - Раст тащил Люси к двери.
   - М-гм. Я всегда говорю: если слышишь скворчание, значит, на кухне что-то
жарится. Она нарочито уставилась на  руку  Раста,  по-хозяйски  лежавшую  на
спине Люси. - Побыстрее приходите снова, оба!
   - Кое-кто мог бы приходить и почаще, если бы ему подавали  хоть  кофе,  -
крикнул он, уходя.
   Было темно, на чистом небе ярко светились тысячи звезд. Из боковой  двери
высунул голову низкорослый азиат в поварском колпаке  и,  улыбаясь,  помахал
рукой. Люси ответила: она догадалась, что это Чанг, шеф-повар.
   Перед грузовиком Раст проскочил  вперед,  распахнул  дверцу  и  помог  ей
сесть, даже ремень сам пристегнул, а потом подоткнул грубое пальто,  которое
ей одолжила Фрици. В его обращении была чарующая старомодная почтительность.
   Похоже, не сработал план держаться от него на расстоянии, но Люси об этом
не жалела. Ее  согревала  мысль,  что  Расту  захотелось  пригласить  ее  на
свидание.
   - Холодно? - Он завел мотор.
   - Мне нет, а ты, если хочешь, включи печку. Он покачал головой.
   - Музыку?
   - Конечно! Хочу чумовой рок! Он поднял брови, стрельнул  в  нее  взглядом
она хихикнула, и он развеселился, Салон наполнила нежная музыка.
   -  Люси,  ты  подарила  мне  прекрасный  вечер.  -Он  замолчал,  усиленно
соображая. - Э-э.., то есть я хотел сказать, все.., было очень  мило.  Ты..,
это.., общительная.
   Она расхохоталась.
   - Общительная! Раст, ты стараешься вести светскую беседу?
   Он жалобно моргнул.
   - Не получилось, да? Думаешь, адвокат должен быть красноречивее?
   - У тебя все получается замечательно. - Она, улыбаясь, устремила на  него
любопытный взгляд, а он ошеломленно уставился на  нее.  -  Мм..,  может,  ты
лучше будешь смотреть на дорогу?
   - Что? Ах да. - Он послушался, но то и дело  поворачивался  к  ней.  Люси
втайне наслаждалась теплом, лившимся из его глаз, и отвечала  ему  таким  же
взглядом.
   - Может, лучше я поведу? - невинно предложила она.
   - Нет. Так у меня хоть руки заняты.
   Повисло напряженное молчание.
   За окном луна тронула бледным светом столбики оград, они  поблескивали  и
уносились в  темноту.  Вдоль  дороги  мчались  шары,  перекати-поля,  словно
пляжные мячики.
   - Можно я у тебя кое-что спрошу? - Голос был низкий и хриплый.  -  Вчера,
когда я тебя целовал...
   - Давай не будем об этом, хорошо? - Она шумно вздохнула.
   - Когда я тебя целовал, - настойчиво повторил он, - мне  показалось,  что
тебе это нравилось?
   Берегись, Люси, сказала она себе. Она не сомневалась, что Раст затащил бы
ее к себе в кровать, если б мог. И  все  же  он  не  из  тех,  кто  способен
причинить боль.
   - Конечно, нравилось, - осторожно ответила  она.  -  Но  это  всего  лишь
поцелуи, ничего больше.
   - Тебе со мной.., спокойно, да?
   - Ты мне нравишься, - снизошла она, все еще сохраняя  вежливый,  безликий
тон. - Ты.., общительный. - Вот так. Это его остудит.
   - Почему?
   - Что - почему?
   - Почему я тебе нравлюсь? Она попыталась увильнуть:
   - Парень, ты же неспроста стал адвокатом. Ты не бросаешься на кость,  как
голодный пес, у тебя повадки домашнего любимца.
   - Отец говорил то же самое, - отозвался он. -Он считал, что мне  подойдет
карьера адвоката. Он не ошибся, но работать на ранчо я люблю гораздо больше.
Итак, почему я тебе нравлюсь?
   - Ладно, - со вздохом сказала Люси. - Сдаюсь. Ты  мне  нравишься,  потому
что ты добрый и...
   - Добрый? - изумился он.
   - Да. Ты взял к себе дочку брата, не задавая вопросов. Большинство мужчин
отказались бы.
   - Не мог же я вышвырнуть за дверь дочь Тома!
   - Конечно, нет. Потому я и говорю, что ты добрый. И ты очень внимателен к
ней. Он фыркнул.
   - Она же совсем кроха.
   - Я видела, как ты работаешь с лошадьми.
   Нельзя быть терпеливее. - Я терпеливый? Не смейся. Я все время выхожу  из
себя.
   - Ты ворчишь, - мягко сказала она, - а это разные вещи.
   - Ворчу. Пожалуй, с этим можно согласиться. Еще что?
   Пряча  улыбку,  она  подумала,  что  он  хотел  бы  слышать,   какой   он
мужественный, красивый и сексуальный.
   - Ты вежливый, -  подкинула  она  новую  мысль,  отчасти  зная,  как  его
уколоть, но отчасти и всерьез. - Ты никогда не грубишь. Хотя размеры у  тебя
внушительные, свою силу ты направляешь только на то, чтобы защитить слабых.
   У него дрогнули уголки губ.
   На миг наступило молчание,  и  тут  Люси  поняла,  что  же  в  нем  самое
поразительное.
   - Мне нравятся  твои  глаза,  Раст.  -  Она  смотрела  в  окно  невидящим
взглядом. - Я люблю в них смотреть, они такие красивые - шоколад с  корицей.
И взгляд твердый. Ты настоящий мужчина.
   Она медленно повернула голову и вгляделась в  темный  профиль.  Он  хочет
знать, что она в нем нашла? Ну что ж, она скажет.
   - Когда я смотрю в твои глаза, я вижу честность, надежность. Ты мне очень
нравишься, Раст. По правде говоря, я схожу по тебе с ума. Я без ума от тебя.
   Как так вышло,  Господи,  неужели  я  это  сказала?!  Люси  обескураженно
уставилась на свои руки, изумляясь, как могло у нее вырваться признание. Она
чуть не застонала.
   Искоса взглянув на Раста, она увидела, что и он изумлен:  на  шее  бьется
жилка, челюсти сжаты. Он свернул с шоссе, резко затормозил  -  из-под  колес
взметнулись струи грязи, - остановился  под  раскидистым  дубом  и  выключил
мотор.
   Движением пальца он освободил себя и ее от ремней и сжал  в  объятиях.  В
темноте сверкнули голодные, пугающие глаза.
   - Я не могу больше ждать.., не могу. Вчерашняя Люси испугалась  бы  этого
натиска - но теперь она была другая, прилив возбуждения захватил и  раздавил
ее, как мчащийся табун лошадей. Сердце бешено колотилось, и, все забыв,  она
кинулась к нему на шею и прильнула всем телом. Она вдыхала его  неповторимый
запах - запах ручьев, дубов, травы. Она неистово целовала его.
   В его поцелуях  не  было  вчерашней  нежности,  это  была  атака  дикаря,
сексуальный штурм, требовавший такого же ответа.
   Раст не сдерживал клокотавшего в нем желания. Жестокая дрожь сотрясла все
тело. Из глубины горла вырвалось низкое рычание, Люси в ответ крепче  обвила
его шею, он прижал ее к себе, чувствуя, как мягкие груди греют его грудь.
   Не отрывая губ, он стянул с ее плеч пальто, для этого пришлось на секунду
отстраниться, но она сразу же к нему вернулась и вплела пальцы в его волосы.
Шляпа давно уже скатилась и потерялась - он не замечал.
   Дрожащими пальцами он начал расстегивать  блузку,  и  когда  она  его  не
остановила, его сердце воспарило. В одно мгновенье он раздвинул края  одежды
и расстегнул лифчик. Когда рот завладел розовым соском, она откинула  голову
назад.
   - Расти, - шептала она, вороша густые кудри. Потрясенный голос говорил  о
том, что она раньше не знала этого наслаждения; он затрепетал, услышав  свое
имя, сорвавшееся с ее губ. В лунном свете она была как сладчайший, ароматный
персик; он только сейчас понял, до чего силен его голод. - Раст, остановись.
- На этот раз голос звучал совсем иначе. Она уперлась руками в его грудь.  -
Я знаю, что ты меня хочешь. Я тоже хочу. Но ничего не получится.
   - Почему? - Окаменевшее тело не желало останавливаться.
   - Потому что.., потому что я ясно вижу конец. Оно приближается.., время.
   В тишине он слышал биение их сердец.
   - Какое время? - Но он знал. Знал. Тонкий, одинокий плач раздался  где-то
глубоко внутри. Как он будет жить без нее, когда  их  отношения  закончатся?
Каждый день вылезать из кровати, скакать  к  стадам,  работать  с  лошадьми,
держать на руках Стрекозу - и знать, что Люси больше в доме нет, что она  не
ждет его... Сердце тяжело стукнуло еще раз. Люси наконец оттолкнула  его,  и
неуверенность, появившаяся  в  его  лице,  помогла  обоим  остудить  жар.  В
следующий момент она опустила глаза и привела в порядок одежду. С пронзившей
его тоской она отвернулась к окну и стала смотреть в никуда. Грудь поднялась
в последнем глубоком вздохе, и руки бессильно упали на колени.
   Его пронзило сожаление. Момент был упущен.
   - Значит, нет? - спросил он, зная ответ.
   - Нет. - Голос был разбитый, далекий. Он понимал, что, если  бы  ей  было
все равно, она не выглядела бы такой потерянной. Странным  образом  ее  боль
успокоила его. Без слов он накинул на нее пальто, пристегнул ремни и включил
мотор.
   Прошло несколько недель. Стрекоза подрастала, как степная  трава,  и  уже
ковыляла по дому и по двору, а стоило ненадолго выпустить ее  из  виду,  как
лезла под ноги лошадям. Раст был  очень  доволен,  что  Люси  свозила  ее  к
детскому врачу на осмотр и прививки.
   Расту открылась горькая  истина:  Люси  Донован  никогда  не  станет  его
женщиной. Ее невообразимое богатство, ее глупая фантазия о выставочном ранчо
привели бы к тому, что он не сдержал бы слово, данное отцу.
   - Обещайте,  -  звучал  в  ушах  голос  Говарда  Шефилда.  -  Никогда  не
продавайте ранчо. "Лейзи С" должно остаться в нашей семье. Поклянитесь.
   Спустя годы мечта отца стала и его мечтой.  И  как  и  другие  ковбои,  о
которых он говорил Люси, Раст не примет подобных перемен, он скорее согласен
разориться.
   Единственный способ воплотить мечту,  не  нарушить  данное  слово  -  это
выкупить долю компаньонки. Компромисса быть не может. Ей придется уйти.
   Признав это, Раст обнаружил, что, если раньше  ему  было  трудно  держать
руки подальше от Люси, теперь это стало невыносимо трудно.
   Он хотел остановить ее в прихожей, прижать к стене,  хотел  целовать  ее,
проникнуть языком в рот.
   Ночью он хотел упасть вместе с ней на  один  матрас,  оставив  в  комнате
слабый свет, чтобы можно  было  всю  ее  рассмотреть,  каждую  выпуклость  и
впадину обнаженного тела. Он хотел скользить пальцами по  сияющей  коже