и вздохнула во сне. От этого  вздоха  Мадлен  всегда
просто млела, а сейчас приняла его как полное согласие дочки с  тем,  о  чем
она говорила.
   - Ты права, он нам не нужен. Нам никто не нужен.  Только  эта  работа,  и
все.
   Когда Мадлен опустила наконец спящего ребенка в кроватку, она  решила  не
признаваться дочурке в том, что солгала. К сожалению, Филипп нужен ей, очень
нужен.
   За  завтраком  Эрин  не  замечала  красных  кругов  под  глазами  матери,
вызванных еще одной бессонной ночью. Мадлен радовалась тому,  что  маленькие
дети не умеют задавать каверзных вопросов. Неотложные утренние дела отвлекли
ее, и ей удалось восстановить душевное равновесие. Когда  Мадлен  пришла  на
работу, она совершенно спокойно, выйдя из лифта,  направилась  к  массивному
столу, заваленному бумагами. Разумеется, это не постоянное ее рабочее место,
но на сегодня оно принадлежало  ей.  Такая  мысль  вернула  девушке  немного
спокойствия и дала возможность почувствовать себя нужной.
   Она почти освободила стол от бумаг, когда двери  лифта  снова  открылись.
Мадлен даже не подняла головы, так  как  считала,  что  это  Филипп.  Сейчас
вежливо скажет ей "доброе утро" и пойдет мимо нее в свой кабинет.
   Мадлен  чуть  не  подпрыгнула  от  удивления  на  своем  стуле,   услышав
совершенно незнакомый протяжный голос:
   - Приве-ет. Определенно не миссис Монтаг, поэтому полагаю..,  мм..,  мисс
Секретарша.
   Мадлен не нужно было долго ломать голову, чтобы понять: перед  ней  стоит
Джин Амберкрофт. Даже если б она не узнала его по фотографиям из  прессы,  в
нем можно было безошибочно узнать одного из Амберкрофтов по темным  волосам,
орлиным чертам лица  и  загорелому  и  мускулистому  телу.  Правда,  мужчина
показался Мадлен менее красивым, чем Филипп.
   Она улыбнулась и протянула ему руку.
   - Привет, меня зовут Мадлен Вайер. А вы, должно быть. Джин.
   Он усмехнулся в ответ  и  задержал  ее  руку  немного  дольше,  чем  того
требовали приличия.
   - Должно быть? - Он вздохнул. - Думаю, так оно и есть.
   Мадлен осторожно высвободила руку.
   - Миссис Монтаг в отпуске, а я ее замещаю.
   - Везунчик... Я имею в виду Филиппа. В мужчине  было  что-то  такое,  что
сразу располагало к нему. Мадлен почувствовала, что не может  вести  себя  с
ним строго. Ей стало понятно, почему Джин  имел  репутацию  плейбоя,  о  чем
часто  упоминалось  в  прессе.  Если  он  так   непринужденно   общается   с
секретаршей, то можно предположить, какой производит эффект, когда пускает в
ход все свои чары.
   - Филиппа еще нет. Передать ему, что вы заходили?
   - Его еще нет? - Джин приложил руку к груди, словно у  него  остановилось
сердце. - Быстро вызывайте "скорую помощь". Он, должно быть, болен, умер или
что-нибудь еще.
   Со стороны лифта донеслось фырканье.
   - Или что-нибудь еще, -  произнес  Филипп,  проходя  через  приемную.  Он
бросил взгляд на Мадлен:
   - Отставить "скорую помощь".
   - С добрым утром, братец. Ты что, проспал? осведомился Джин.
   - Некоторые из нас имеют такие  обязанности,  как,  например,  встречи  с
советом директоров, и их день начинается задолго до  начала  обеда.  -Улыбка
Филиппа выглядела натянутой, но, осознав свое излишнее высокомерие, он пожал
протянутую братом руку и хлопнул того по плечу. -Не знал, что  ты  вернулся.
Как Европа? - спросил он, по мнению Мадлен, с искренним любопытством.
   - Ты скучал по мне? А в Европе холодно. -Джин  в  свою  очередь  похлопал
брата по плечу и обратился к Мадлен:
   - Запишите, дорогая. Никогда больше не позволяйте  мне  летать  в  Англию
раньше июля. В марте у них еще зима. Живя в Техасе, я забыл об этом.
   Мадлен схватила блокнот и начала быстро писать.
   - Готово.
   Джин рассмеялся:
   - Эй, Филипп, она мне нравится. Можно мне забрать ее себе?
   - Она не игрушка, Джин. И забрать ее тебе нельзя.
   - Но у тебя уже есть секретарь, я имею в виду  миссис  Монтаг,  благодаря
стараниям которой ты раздулся от важности, как индюк. Разве ты не понимаешь,
что мне необходима именно такая квалифицированная мисс Вайер, чтобы привести
меня в порядок?
   Филипп схватил Джина за отворот рубашки и потащил к себе в офис.
   - Забудь об этом, или я лично приведу тебя в порядок.
   Джин бросил умоляющий взгляд через плечо и воскликнул:
   - Помогите мне!
   Мадлен рассмеялась, когда за братьями наконец закрылась дверь.
   Из кабинета  слышались  громкие  голоса.  Естественно,  Мадлен  не  могла
разобрать слов, да  и  не  старалась  прислушиваться.  Любопытство  возникло
тогда, когда через некоторое время она услышала громкий  смех.  Сразу  можно
сделать вывод: они действительно родные братья  -  минуту  назад  ссорились,
теперь смеются. Будучи женщиной и имея только одного ребенка, она не  знала,
как обычно складываются отношения между братьями,  просто  у  нее  появилось
впечатление, что Джин и Филипп очень близки.
   Джин сразу понравился Мадлен, но работать ей больше хотелось под  началом
старшего брата. Здесь она находилась в гуще всех  дел.  Филипп  старался  не
загружать ее, однако скучать Мадлен не приходилось.
   Через  полчаса  мужчины  вышли  из  кабинета,  попрощались  с  Мадлен   и
отправились обедать. Казалось, Филипп  торопился  увести  Джина,  но  Мадлен
подумала, что это  глупо.  Пожав  плечами,  она  снова  вернулась  к  делам,
стараясь  не  поддаваться  изводящему  ее  страху  потерять   работу   из-за
временного безумия, которое охватило их на балконе.
   Остаток недели прошел довольно  спокойно,  и  Мадлен  почувствовала  себя
немного легче. Она не совершала  никаких  промашек.  У  нее  даже  появилась
слабая надежда, что Филиппу нравится, как она  работает.  А  раз  он  упорно
делает вид, что на балконе ничего не произошло, Мадлен решила, что  место  в
"Корпорации Амберкрофт" ей обеспечено.
   Мадлен и Филипп  организовали  совместную  деятельность  так,  что  снова
чувствовали себя комфортно друг с другом. Ощущая себя полезной, Мадлен стала
по-новому относиться к своим  обязанностям.  Ей  нравились  ее  должность  и
лихорадочный ритм работы. А  о  возвращении  миссис  Монтаг  не  хотелось  и
думать.
   В субботу мать уехала в Луизиану, и к полудню воскресенья Мадлен  и  Эрин
втянулись в свой обычный распорядок дня.
   Все протекало слишком хорошо, чтобы быть правдой, хотя  следующая  неделя
началась так же гладко.
   Мадлен следовало бы знать, что перед штормом всегда наступает затишье...
   В среду среди ночи она испуганно вскочила, услышав отчаянный  плач  Эрин.
Мадлен сразу поняла, что у малышки высокая температура, как только взяла  ее
на руки.
   Термометр показал, что у Эрин жар, но не  опасный.  Мадлен  дала  девочке
лекарство, чтобы сбить температуру, искупала ее и сменила  влажное  белье  в
кроватке. Эрин не хотела слезать с рук матери даже на  несколько  минут,  но
Мадлен, не прекращая тихо напевать дочке, сделала все необходимое. Потом они
сели в кресло-качалку:
   Эрин - с бутылочкой разбавленной детской микстуры, а Мадлен  -  с  чашкой
крепкого кофе.
   Не в первый раз они проходили через это. Не так давно  Эрин  страдала  от
хронического воспаления уха,  но  казалось,  что  заболевание  отступило.  А
сейчас Мадлен  была  абсолютно  уверена,  что  это  очередной  приступ,  все
классические симптомы были налицо: Эрин постоянно терла  ушко,  спать  могла
только урывками.
   Ночь обещала быть долгой.
   Мадлен  неожиданно  проснулась  несколько  часов  спустя,  с   удивлением
заметив, как яркий солнечный луч пробивается сквозь щель между занавесками в
комнате Эрин. Она бросила сонный взгляд на часы и увидела,  что  уже  начало
девятого.
   Мадлен осторожно опустила спящую Эрин в  кроватку,  надеясь,  что  бедная
крошка спокойно полежит хотя бы несколько минут, пока она позвонит доктору и
Филиппу.
   В приемной педиатра наконец ответили, и Мадлен записала время, на которое
ей назначили прием.
   Теперь надо предупредить Филиппа. Мадлен очень нервничала, когда набирала
номер офиса. Эрин, конечно, прежде всего, но и место в  корпорации  потерять
не хотелось. Ведь у нее сейчас испытательный срок, а она не знала ни  одного
босса, который был бы терпелив даже с постоянными сотрудниками,  если  вдруг
возникали  проблемы,  связанные  с  детьми.  Если  же   временные   служащие
отпрашиваются с работы, это, скорей всего, грозит увольнением.
   На  долю  секунды  Мадлен  подумала,  что  ей  было  бы  легче   услышать
автоответчик, а потом упрекнула себя за  трусость.  Кроме  того,  шанс,  что
Филиппа нет в офисе, слишком ничтожен и...
   - Филипп Амберкрофт слушает.
   - Филипп, это Мадлен. Извини, но я дома.
   - У тебя все в порядке?
   Беспокойство в его голосе заставило Мадлен испытать  чувство  вины  из-за
того, что она проспала вместе с Эрин и не позвонила раньше.
   - Со мной все нормально, но дочка заболела. Я иду с ней к врачу в  десять
тридцать, поэтому не смогу выйти сегодня на работу. Извини.
   - Ничего страшного.
   - Я пойму, если тебе придется найти мне замену...
   - В этом нет необходимости. Просто  дай  мне  знать,  как  у  тебя  дела.
Ладно?
   - Конечно. И спасибо тебе.
   Остаток утра прошел в суматохе. Эрин капризничала и не хотела,  чтобы  ее
клали в кроватку. Мадлен выбивалась  из  сил,  стараясь  как  можно  быстрее
одеться и успеть к назначенному сроку на прием.  К  тому  времени,  как  они
побывали у врача, заехали в  аптеку  за  антибиотиками  и  вернулись  домой,
Мадлен была так же измотана, как и дочка.
   Она редко жалела себя, не разрешала себе хныкать, когда все  шло  из  рук
вон плохо. Но иногда, в  короткие  минуты,  не  могла  не  чувствовать  боль
одиночества, которая застигала ее врасплох.
   Эрин наконец спокойно уснула у нее на руках. Мадлен стояла у  кроватки  и
смотрела на дочку. На глазах  у  нее  выступили  слезы,  но  она  решительно
вытерла их. В  такое  время,  как  это,  она  думала,  а  правильно  ли  она
поступает. Сейчас ей очень недоставало рядом хорошего и верного друга, с кем
она могла бы поговорить, к кому бы могла прислониться хотя бы на минутку. Ей
хотелось найти для Эрин отца, который любил бы девочку  так,  как  она  того
заслуживала, отца, которому была бы интересна ее жизнь, и он наблюдал бы  за
тем, как она растет и развивается.
   Можно позвонить в  Луизиану  Киту,  но  это  несправедливо.  Он  возложил
огромные надежды на их одно-единственное свидание, поэтому было  бы  жестоко
позволить ему надеяться на что-то снова. Кит славный малый. Мадлен знала: он
давным-давно влюблен в нее, но ей пришлось убедить его, что они не более чем
друзья. Он, не задумываясь, женился бы на ней. Кит обожал Эрин, и  от  этого
становилось еще печальнее, потому что Мадлен не могла ответить ему  теми  же
чувствами. Но сейчас был тот случай, когда ей очень  хотелось  опереться  на
его плечо.
   Мадлен не могла заставить человека, имеющего прямое отношение к  рождению
Эрин, взять на себя ответственность за девочку,  но  также  не  могла  выйти
замуж за другого, чтобы переложить на него все трудности матери-одиночки.
   Глубоко вздохнув, она распрямила плечи и заставила себя прогнать  мрачные
мысли. Все так, как оно есть, и...
   Раздался звонок  в  дверь.  Мадлен  помчалась  через  весь  дом,  надеясь
добраться до двери быстрее, чем человек снаружи позвонит еще раз и  разбудит
Эрин. В спешке укладывая малышку, она  забыла  повесить  на  дверь  табличку
"Ребенок спит".
   Вместо почтальона, которого Мадлен рассчитывала увидеть,  она  обнаружила
Филиппа. От неожиданности она застыла, как парализованная.
   -  Привет,  -  наконец  произнесла  Мадлен,  вспомнив   о   необходимости
пригласить гостя войти.
   Филипп быстрым взглядом окинул гостиную, прежде чем  снова  посмотрел  на
нее, давая всем видом понять, как ему неловко.  Однако  она  вынуждена  была
улыбнуться, когда он подарил ей  букет  весенних  цветов  и  секунду  спустя
протянул игрушечного розового зайчонка.
   - Это тебе. Честно говоря, я не знал, что принести.
   - Спасибо. Мне всегда хотелось именно розового зайчонка.
   Он рассмеялся вместе с ней:
   - Вообще-то, он для твоей дочки. Что принести ей, я тоже не знал.
   - Тебе ничего не нужно было приносить, Филипп. Но все равно спасибо.
   Она проводила его на кухню и угостила вином, а потом занялась букетом.
   Смущение Филиппа понравилось ей. Прежде она  видела  его  только  в  роли
начальника, и теперь это казалось  открытием.  Но  Мадлен  не  хотела  пасть
жертвой его очарования. Для них возможны только служебные  отношения,  и  об
этом не надо забывать. А все другие мысли опасны.
   - Что-нибудь  случилось?  -  спросила  она,  надеясь  тактичным  вопросом
выведать причину появления здесь Филиппа. Хорошие  новости  или  плохие,  но
лучше она сразу все узнает от него.
   - Случилось?
   Она пожала плечами.
   - Пытаюсь выяснить, почему ты приехал в такую даль.
   - Сказать по правде, сам не знаю. Я сидел  в  своем  кабинете,  но  после
твоего звонка подумал, что ты одна и как это тяжело - быть одной  с  больным
ребенком. По твоему звонку я понял, что ты переживаешь из-за работы, и решил
успокоить тебя. Я пытался  дозвониться,  но  думаю,  вы  были  у  врача  или
где-нибудь еще, и я просто не удержался и приехал навестить вас.
   Она слушала его объяснение, пребывая в полном недоумении. Даже  мистер  и
миссис Прайс никогда не приезжали лично, когда случалось что-либо  подобное.
Они всегда звонили, но никогда не навещали ее и Эрин. Такое  определенно,  с
ней впервые.
   - Не знаю, что сказать тебе... Напрасно ты беспокоился.
   Мадлен поставила вазу с цветами на стол и  теперь  не  знала,  куда  деть
руки. Сунула их в карманы, чтобы они не дрожали, и только  тут  поняла,  как
она выглядит, и сразу почувствовала себя неловко. Волосы  убраны  в  конский
хвост, далеко не новая топ-майка намокла при кормлении Эрин, а шорты, хотя и
очень удобные, совершенно  не  соответствовали  моде.  На  ней  не  было  ни
косметики, ни украшений, ни туфель.
   В  общем,  Мадлен  чувствовала  себя  не  в  своей  тарелке  перед  лицом
безупречно одетого босса.
   Филипп же, казалось, не замечал ее неудобства.  Он  был  и  сам  каким-то
скованным, и она решила, что это из-за того, что им не о чем говорить. Такая
мысль окончательно разрушила ее мечты о Филиппе. Его пребывание в  маленькой
трехкомнатной квартирке заставило ее остро почувствовать, насколько  разными
были их миры.
   Эрин проснулась, заявив о себе плачем. Мадлен, извинившись, отправилась к
нарушительнице спокойствия и  взяла  ее  из  кроватки.  Детское  личико  еще
хранило следы нездорового румянца, но температура уже спала.
   - Как она? - озабоченно спросил Филипп, стоя в дверях детской комнаты.
   - С ней все будет хорошо, - заверила его Мадлен,  пристраивая  одеяло  на
плече, чтобы дочке было удобней. - Эрин, - сказала она, -  это  мамин  босс.
Поздоровайся с ним.
   Крошка отрицательно покачала головой, прячась за материнским плечом.
   - Иногда она стесняется. Извини.
   - Не извиняйся. Честно говоря, я не думал, что нас познакомят.
   - У нее больше нет жара, лекарство уже действует. Скоро она снова  станет
общительной. У Эрин воспаление уха, это не заразно. Но  мне  как-то  неловко
оставлять ее с няней, когда она так неспокойна.
   Филипп удивленно посмотрел на Мадлен.
   - Разве я сказал, что ты должна оставить ребенка с  няней?  Мне  хотелось
успокоить тебя, пет ничего страшного в том, что ты не вышла на работу.
   - Думаю, мне просто нужно было оправдаться.
   Филипп провел ладонью по лицу.
   - Похоже, мой порыв приехать  сюда  не  совсем  уместен.  Кажется,  своим
визитом я только причинил тебе массу неудобств.
   - Пожалуйста, не говори так. Ты правда поступил очень любезно, -  сказала
она, снова направляясь в гостиную.
   Мадлен села в кресло-качалку, которое они с мамой называли большим, чтобы
отличать его от кресла в детской, а Филипп расположился на кушетке.
   - Если честно, я беспокоилась из-за работы. -  призналась  Мадлен,  когда
они устроились. - Было бы грустно, если бы  меня  уволили,  потому  что  мне
очень правится работать у тебя.
   - Не переживай. Глупо пытаться найти нового временного  секретаря,  когда
нам так хорошо работать вместе.
   - Спасибо. Просто поразительно - найти такое понимание!
   - С моей стороны? Или вообще?
   Мадлен покраснела, чувствуя, что ее щеки полыхают, как и у Эрин.
   - Со стороны  человека,  который  занимает  такое  высокое  положение,  -
дипломатично уточнила она. - Ты  не  только  поступаешь  великодушно,  но  и
позволяешь мне отнимать у тебя массу времени.
   Тонкий намек на то, что ему пора откланяться, но Филипп, казалось,  и  не
собирался уходить. Он по-прежнему выглядел взволнованным, что было  для  нее
не совсем привычно.
   - Отец Эрин навещает ее?
   Вопрос был  задан  неожиданно.  Быстро  вспомнив  их  разговор  на  борту
самолета,  она  поняла,  что  сказала  ему  очень  мало,  но  удивилась  его
любопытству.
   - Нет, я не поддерживаю с ним связь.
   - Он совсем не видится с дочкой?
   - Он вообще не признает ее. Филипп помолчал с минуту.
   - Видишь ли, когда в самолете я узнал, что ты мать-одиночка...
   - Ну.., мы с ним не были женаты.
   - Я не представлял, что ты воспитываешь дочку одна.
   Это как-то влияет на мою работу?
   - Нет, нет. Я просто думал... Честно говоря, не знаю, что я думал.
   Мадлен поставила ноги на перекладину  сервировочного  столика  и  качнула
кресло-качалку.
   - Послушай, Филипп. Я, в самом деле, очень благодарна тебе за то, что  ты
навестил нас, но тебе не стоило беспокоиться.  Мы  прекрасно  живем  с  Эрин
вдвоем. Ее отец предпочел не принимать участия в ее судьбе, и я не  желаю  о
нем слышать до тех пор, пока он сам не захочет взять на себя ответственность
за нее.
   - Но ведь можно заставить его в судебном порядке...
   - То есть обязать его выплачивать мне деньги? усмехнулась она.
   - Но это же не правильно, что он все взвалил на тебя одну.
   Мадлен грустно улыбнулась:
   - Не всякую проблему можно решить с помощью денег, Филипп. Да, я могла бы
вынудить его выплачивать мне алименты на содержание ребенка через  суд.  Но,
знаешь ли, мне не нужны ни он, ни его деньги, ни его  забота.  Он  предпочел
отказаться от всех родительских прав на ребенка.
   - Вот подонок, - с чувством произнес Филипп. Потом  взглянул  на  Эрин  и
покачал головой. - Как он мог так поступить?
   - Мне кажется, ему не нужны были проблемы. - Она усмехнулась. -  Слышала,
что  он  собирается  жениться.  На  особе,  занимающей  видное  положение  в
обществе. Как мне известно, он всегда это планировал.  Говорил,  что  в  его
планы входит непрерывный служебный  рост,  и  никакой  сопливый  ребенок  не
помешает ему в этом.
   - Он так назвал Эрин? Мадлен кивнула.
   - Что ты ему ответила?
   - Ничего. Ударила его по щеке и ушла. С тех пор я с ним не встречалась.
   - Жаль, я не знаю, что нужно говорить в таких случаях.
   - Тебе ничего не надо говорить, Филипп, - заверила она  его  уже  веселым
голосом. - Время рыцарства прошло. А нам и вдвоем с Эрин очень хорошо.
   Филипп долго молчал. Эрин нарушила вынужденное молчание и попросилась  на
пол. Благодаря детской способности быстро выздоравливать, она  почувствовала
себя лучше и требовала внимания к себе.
   Не отрывая глаз от дочери, Мадлен обратилась к Филиппу:
   - Я рада, что ты навестил  нас,  и  за  подарки  большое  спасибо.  Но  я
уверена, что тебе необходимо вернуться в офис.
   Филипп  воспользовался  намеком  и  поднялся,  а  девушка  изо  всех  сил
старалась не выдать желания улыбнуться, когда заметила, с каким  облегчением
он сделал это, хотя и не хотел показывать своих чувств.
   - Да, думаю, мне пора. Могу я что-нибудь сделать  для  тебя  прежде,  чем
уеду?
   Она весело рассмеялась и  наклонилась,  чтобы  поднять  игрушку,  которую
уронила Эрин.
   - Нет, благодарю. Твой визит оказался приятным сюрпризом.
   У двери Филипп щелкнул