док,
выжидая. - Аппетитная фигурка, - добавил он, пытаясь соблазнить Хавергала, -
и очень покладистая. Хавергал вспыхнул.
   - Немедленно отправьте ее назад. Вы, наверное, рехнулись. - И сам он тоже
рехнулся,  подумал  он,  если  мог  допустить,  что  за  то  время,  что  он
отсутствовал, в доме его не хватились.
   Он вылетел пулей, в сердцах хлопнув дверью.
   Послал за кучером и вскоре рысцой  катил  в  удобном  экипаже  Краймонта,
ломая голову, как попасть в дом, чтобы никто не заметил. Конечно,  не  через
входную дверь. Дамы еще  не  легли  спать.  Надо  бросить  камешек  в  окно,
возможно, Катл услышит.
   Он приказал кучеру остановиться в нескольких  ярдах  от  дома  и  остаток
пути, крадучись, пробежал пригнувшись, стараясь двигаться как можно тише.  В
окне его спальни света не было, видимо, Катл находился в  кухне  с  домашней
прислугой. Заглянув в кухню через окно, он увидел, что его слуга  болтает  с
кухаркой, которая месила хлеб. Он решил, что войдет через заднюю  дверь  как
ни в чем не бывало, словно он отлучался на конюшню посмотреть, в порядке  ли
его лошади. Если кто-либо из слуг осмелится задать  ему  вопрос,  почему  он
избрал столь необычный для гостя путь, он его поставит на место.
   Когда он вошел в кухню, Катл вздрогнул, а  миссис  Сиддонс  в  фартуке  и
чепце не обратила на него особого внимания и лишь на секунду  оторвалась  от
работы, чтобы взглянуть, кто пришел.
   -  Выходил  посмотреть  на  своих  серых,  -  Хавергал   многозначительно
посмотрел на Катла.
   Катл всегда охотно выручал хозяина в трудных ситуациях. На  этот  раз  он
счел своим долгом пояснить слова Хавергала:
   - Его Светлость ужасно привязан к своим лошадям. Они чистокровной породы.
   - Ты мне нужен, Катл. Поднимись наверх, - сказал Хавергал.
   Он  поискал  лестницу,  которой  пользовалась  прислуга,  чтобы  избежать
встречи с хозяйкой дома. Катл  встал,  чтобы  следовать  за  Хавергалом,  но
зацепился за стол, раздался стук. Они только подошли  к  двери,  ведущей  из
кухни на лестницу, как послышались шаги, и мисс Бедоуз  вошла  через  другую
дверь. Хавергал замер на месте:
   - Мне нужно поговорить с вами  о  завтраке,  Сиддонс,  -  сказала  Летти.
Увидев Хавергала, она застыла от удивления. - Лорд Хавергал?!
   - воскликнула она.
   Было очевидно, что она поражена и не может найти объяснения его появлению
в кухне. Он, однако, твердо решил убедить ее в своей  невиновности,  в  том,
что никуда из дома не выходил.
   - Мне  не  спалось,  -  сказал  он,  -  и  я  решил  поискать  что-нибудь
снотворное. Лауданум или... Да, лауданум было бы  как  раз  то,  что  нужно.
Луданум, - повторил он более уверенно, решив, что она поймет, что он не  мог
помышлять о ночных приключениях, если хотел заснуть покрепче.
   - А в чем дело? Болит голова? Он охотно ухватился за "ту соломинку.
   - Да, ужасная головная боль, словно ножом режут по  вискам.  Катл  был  в
кухне.  Я  бы,  конечно,  послал  его,  но  пришлось  спуститься  самому,  -
предупредил он логичный вопрос. Краем глаза он покосился в сторону  Катла  и
увидел, что тот делает ему отчаянные знаки. Он встал так,  чтобы  загородить
Катла от ее взгляда.
   - У меня есть таблетки от головной боли, - предложила Летти.
   Таблетки от головной боли не обеспечивали нужного алиби.
   - Я бы предпочел лауданум. Таблетки от мигрени не снимают бессонницы.
   Мисс Бедоуз, несмотря на властность, была не лишена женской способности к
состраданию.  Она  видела,  что  Хавергалу  действительно  не  по  себе,   и
предложила ему лечь в постель, а она пришлет ему таблетки от головной  боли,
так как лауданума в доме у нее нет.
   - Очень любезно с вашей стороны. - Именно  в  этот  момент  Катл  потерял
равновесие и, падая, ударился об угол стола. Летти  заволновалась.  Хавергал
поспешил выручить слугу.
   - Тысяча извинений, мисс Летти, я причиняю столько хлопот.
   - Не беспокойтесь. Вы устали в дороге, полагаю. Поездки слишком утомляют,
не так ли? Может быть, прислать также горячего молока?  Это  очень  помогает
при бессоннице. Я приготовлю вам посеет  -  сама  добавлю  в  молоко  нужные
пряности, так как повар занята тестом.
   - Ну что вы, зачем, вы слишком добры. Хавергал подтолкнул Катла к двери и
наверх по лестнице. Когда Катл напивался, он любил петь и теперь, нетвердыми
шагами поднимаясь  по  лестнице,  вдруг  разразился  громким  пением.  Летти
оторвалась от дела и заметила, посмотрев на Хавергала:
   - Ваш слуга, кажется, изрядно выпил, милорд.
   - Похоже на то. И не впервые к тому  же.  Я  ему  устрою  взбучку,  когда
поднимусь к себе. Если же это будет продолжаться, придется  его  уволить,  -
добавил он решительно.
   Неделикатный текст песни наконец стал менее  отчетливо  слышен,  Хавергал
нарочно старался говорить громко, чтобы не заставлять мисс Бедоуз  краснеть.
Он счел нужным задержаться в кухне. Летти была столь любезна, что  ему  было
неудобно оставить ее одну. Он присел напротив поварихи за большой  стол,  на
котором месился хлеб, мука летела во  все  стороны,  когда  она  принималась
азартно колотить тесто, вертеть его и снова  бить  изо  всех  сил.  Хавергал
чувствовал себя подонком, думал о своем предательстве и о том, как  добра  к
нему мисс Бедоуз. И после всех волнений какой-то молочный коктейль  не  даст
гарантии, что все поверят тому, что в полночь он не поднялся и не выбрался в
город и не пустился в загул.
   - Думаю, с вашей помощью я сразу засну, - сказал он проникновенно,  чтобы
внушить ей, что не помышляет ни о чем другом, как о крепком сне.
   - Если вам не удастся выспаться, не поднимайтесь к завтраку.  Поездку  по
окрестностям можно отменить.
   - О, мне не хочется упустить возможность побывать в обществе архиепископа
Кентерберийского, - возразил он. Мисс Бедоуз внимательно посмотрела на него.
- Ведь не каждый день имеешь честь встречаться с архиепископом,  -  поспешил
он рассеять ее настороженность.
   - Теперь я вижу, что головная боль вас действительно измучила, - только и
ответила она, но этого было достаточно, чтобы его бросило в жар.
   Она налила в чашку посеет и подала ему.
   - И часто вас преследуют головные боли, милорд?
   - Часто, - решил он вызвать ее сочувствие.
   - Наверное, вы ведете себя  неосторожно.  Ездите  слишком  быстро,  а?  -
сказала она, хитро улыбнувшись.  -  Или  слишком  переживаете  из-за  денег.
Должна заметить, что, если бы вы вели более упорядоченный образ  жизни,  вас
бы не терзала мигрень. Спокойной ночи. Желаю вам крепкого сна.
   - Благодарю, -  процедил  он,  принимая  чашку  из  ее  рук.  Он  отвесил
привычный поклон, совсем не похожий на  то,  что  делал  Нортон  в  подобных
случаях, и вышел.
   Повариха подняла от стола запудренное мукой лицо и сказала:
   - Мигрень! Как бы не так! Да он хлещет вино не  хуже  своего  лакея.  Его
Светлость вошел сюда через заднюю дверь, а  выходил  через  другую.  Что  он
делал в конюшне, если у него так сильно болит голова?
   Летти не  хотела  обсуждать  гостя  со  служанкой  и  не  поощряла  ее  к
продолжению разговора, хотя про себя отлично знала, что через парадную дверь
Хавергал тоже не выходил.  Как  же  он  оказался  вне  дома?  Она  старалась
вспомнить, что она делала после того, как он  первый  раз  поднялся  к  себе
наверх, и решила, что все же он мог выйти черев главную дверь, когда  они  с
Виолеттой находились в библиотеке - им нужно  было  написать  приглашения  к
обеду. В любом случае Хавергал не был безобразно пьян, как его лакей.  И  он
высказал свое неодобрительное отношение к этому.
   В спальне Хавергал изливал досаду слуге.
   - Что за нудная особа эта дама! Читает мне нравоучения, как школьнику.
   - Что случилось с герцогом, почему вы вернулись? - спросил Катл.
   - У него в гостинице оказались знакомые женщины. Если бы она узнала,  что
я там был, я пропал.
   - Как вам удалось вернуться так быстро?
   - Не будь слишком любопытным.  И  не  забудь  сказать  поварихе,  как  бы
невзначай, что полночи ты провел около меня. Она должна знать, что  ночью  я
был здесь, в этом доме.
   - Так вы собираетесь опять улизнуть? Хавергал задумался.  Он  вспомнил  о
зеленоглазой соблазнительнице  с  рыжими  волосами  и  готов  был  поддаться
искушению, но все же передумал:
   - Нет, дело не стоит такого большого риска.
   Я устал, как лошадь после скачек. На, выпей  эту  дрянь,  -  он  протянул
чашку Катлу, и тот залпом ее опустошил.
   - И запомни, Катл, пока мы здесь, забудь о вине. У тебя ноги заплетались,
как у спутанной  старой  клячи,  когда  ты  поднимался  по  лестнице.  Твоей
спортивной карьере это только навредит, ты ведь сам знаешь.
   Катл выглядел, как побитая собака. Хотел что-то  сказать,  но  разразился
икотой и нехотя попятился к двери.
   Хавергал открыл бутылку отличного вина, которое он захватил  с  собой,  и
раскрыл томик любимого философа Канта. Читать  его  было  нелегко.  Хавергал
подолгу размышлял над местами, подчеркнутыми отцом. Это отец дал ему  книгу.
Проанализировав выделенные абзацы, Хавергал узнал,  что  достойная  человека
жизнь зависит не от природных способностей,  не  от  власти,  богатства  или
благородного происхождения, а исключительно от  добрых  намерений,  которыми
человек  руководствуется.  Интеллект,  ум,  рассудительность  -  все   можно
поставить на службу злу, если натура человека порочна.
   Интересно, какие слухи докатились до отца, что он таким  хитрым  маневром
решил заставить его задуматься над своими поступками?  Неужели  он  узнал  о
поместье дядюшки Юстаса? Завещание не  очень  богатое  -  всего  три  тысячи
гиней, но пришлось оно  очень  своевременно,  как  раз  когда  на  счету  не
оставалось ни гроша и нужно было выплатить долг за рысака. Отец хотел, чтобы
он часть денег пожертвовал на Коули-скул - школу для сирот.  Конечно,  нужно
было послать хотя бы тысячу. Еще раньше  отец  как-то  говорил,  что  тысяча
гиней обеспечит оплату учителям на пять лет. Но эти деньги были нужны, чтобы
оплатить проигрыш Гамлета в одном из кроссов.  Неужели  есть  люди,  которые
живут на две сотни гиней в год?
   Боже, как, должно  быть,  ужасна  бедность!  Если  он  будет  проматывать
деньги, как сейчас,  ему  в  недалеком  будущем  придется  испытать  это  на
собственной шкуре. Но сначала нужно заплатить долги.  А  это  означает,  что
следует постараться завоевать расположение мисс Бедоуз и  заполучить  у  нее
аванс на проценты по имению. Если смотреть на это  дело  трезво,  фактически
это означало начать проматывать наследство кузена Горация.  Мисс  Бедоуз  не
может субсидировать его из денег, которых еще нет. Проценты  ведь  поступают
раз в квартал. Она же не волшебница.  Придется  брать  в  долг  под  будущие
поступления....
   Он криво усмехнулся. Слово "волшебница"  не  очень-то  подходило  к  мисс
Бедоуз. Скорее всего она пристукнет его каким-нибудь изречением, чтобы  знал
свое место. Веки его начали слипаться, книга выпала из рук. Он заснул.

Глава 5

   На следующее утро, очень рано, Хавергала разбудил крик петуха.  По  этому
громкому "ку-ка-ре-ку" он сообразил, что  находится  в  деревне,  но  первое
время не мог припомнить, где именно и  что  его  сюда  привело.  Оглядевшись
вокруг и заметив, что мебель его окружает весьма скромная и  незнакомая,  он
заключил, что это не отчий дом. Однако  события  вчерашнего  дня  всплыли  в
памяти, он застонал. Лица мисс Бедоуз и Краймонта  в  трех  милях  отсюда  в
окружении девиц легкого поведения, казалось, нацелились  в  него,  как  дула
пистолетов, готовые выстрелить. Он с трудом поднялся с кровати. Хорошо хоть,
что голова ясна, вчера, к счастью, не перепил.
   К своему удивлению, выглянув  во  двор  и  глотнув  свежего  воздуха,  он
осознал, что чувствует себя необычайно хорошо. Это потому, что он  рано  лег
спать.  Сельские  ароматы  лугов,  яблоневого  цвета,  еле  уловимые  запахи
домашних  животных  наполняли  воздух.  Все  напоминало  о  юности  и  резко
отличалось от его утреннего самочувствия в последнее время в  Лондоне.  И  в
самом деле  -  нужно  изменить  образ  жизни.  Его  совесть  еще  не  совсем
окостенела, и он испытал  угрызения  совести  за  свое  поведение.  Хавергал
набрал полные легкие пьянящего воздуха. Сейчас бы немного  позавтракать!  Он
кликнул Катла и приоткрыл дверь в соседнюю комнату.
   По неподвижно лежавшей в постели  фигуре,  накрытой  с  головой  одеялом,
нетрудно было догадаться, что парень  крепко  спит.  Отец  Хавергала  обычно
говорил: "У плохих хозяев не может быть хороших слуг".
   Совесть снова зашевелилась, он всегда испытывал угрызения, когда думал об
отце. Вот и лакея распустил. Его услуги обычно раньше десяти  утра  были  не
нужны. Хавергал редко просыпался раньше десяти, так что Катл привык вставать
поздно. Хавергал потянул его за ногу.
   - В чем дело, еще почти темно, - заворчал Катл, но вылез из-под одеяла.
   Пока слуга помогал ему одеться, Хавергал обратил внимание на то, что веки
у него покраснели и он неуверенно держится на ногах.
   - Ты что, еще чего-то нализался вчера?
   - Герцог оставил вино в конюшне.
   - Это гостинец для домашней прислуги здесь, в Лорел-холле.
   - Мы Я распили вместе  несколько  бутылок.  Их  не  часто  балуют  такими
угощениями.
   - Еще бы! Это первоклассный кларет! Принеси сюда то, что осталось. Нам ни
к чему, чтобы мисс Бедоуз еще обвинила нас в том, что мы разлагаем ее  слуг.
А тебе, Катл, я уже говорил, чтобы ты здесь не пил. Посмотри на свое брюшко!
Мышцы  у  тебя  совсем  обмякли.  -  Он  ткнул  пальцем  в  живот  лакея   и
почувствовал, что палец провалился в слой жира. - Какой из тебя боксер?
   - Когда нужно будет бороться, я сразу обрету форму, - отпарировал Катл.
   Накануне, до того, как начал пить, Катл потрудился над  туалетом  хозяина
на славу. Было чем гордиться.  Сапоги  блестели  как  зеркало,  галстук  был
завязан артистично. Перед дамами Хавергал предстал, словно сошел с  картинки
модного журнала, когда спустился к завтраку спустя полчаса.
   Мисс  Фитзсаймонс  торжествующе  посмотрела  на  Летти.  Они  уже  успели
обменяться мнениями о том, когда их гость встанет.  Летти  уверяла,  что  не
раньше полудня.
   - Рада видеть вас снова в добром здравии, - ответила Летти  на  галантный
поклон лорда. Ей  доставляло  удовольствие  смотреть  на  него.  Он  излучал
жизнерадостность, здоровье, элегантность и красоту.
   - Мы думали, вы не встанете рано, - сказала мисс Фитзсаймонс,  бросив  на
Летти испуганный взгляд. Они знали, что повариха сожгла окорок, и нужно было
время, чтобы зажарить другой кусок.
   - В деревне я обычно встаю с петухами, - улыбнулся он и подошел к буфету,
чтобы взять еду.
   - Попрошу служанку принести другой окорок и яйца, - сказала Летти.  -  Не
понимаю, что стряслось с поваром. У нее никогда раньше не  подгорал  окорок.
Надеюсь, что плита не вышла из строя в довершение всего.
   -  Меня  вполне  устроит  этот,  -  заверил  Хавергал  и  отрезал   кусок
обуглившегося мяса. Слуга, наливая ему кофе, не только залил  блюдце,  но  и
облил скатерть.
   - Простите великодушно, -  от  смущения  повторила  Летти  несколько  раз
подряд. - Ума не приложу, что на них нашло. Не заболели ли. Вчера вы неважно
чувствовали себя, лорд Хавергал. У вас были  какие-нибудь  другие  симптомы,
кроме головной боли?
   - Нет, никаких. Сегодня я чувствую себя прекрасно, - поспешил он рассеять
ее беспокойство.
   - Очень странно, - заметила мисс Фитзсаймонс. - Будем надеяться, что  нас
это состояние минует, Летти, иначе нам не попасть сегодня в Кентербери.
   О поездке было кому  позаботиться.  Все  было  рассчитано  на  то,  чтобы
доставить обеим женщинам максимум удовольствия. Но предстояло  еще  пережить
долгое утро, и Хавергал решил угождать,  чтобы  облегчить  выполнение  своих
замыслов.
   - Надеюсь, мисс Фитзсаймонс, вы не забыли, что хотели прокатиться в  моей
карете? - напомнил он ей.
   - Я жду этого с нетерпением.
   - Вы тоже поедете, мисс Бедоуз? - раз Нортона не было рядом,  можно  было
соблюдать должный этикет в обращении к леди.
   - Ведь в вашей карете больше двух человек не помещается, разве не так?
   - Да, двое за раз. Но я думал, что когда  вернется  мисс  Фитзсаймонс,  я
смогу покатать вас.
   - Ты хотела купить новые перчатки  для  визита  в  Кентербери,  Летти,  -
напомнила Виолетта. - До Ашфорда всего три мили.  Ты  могла  бы  съездить  в
Ашфорд с лордом Хавергалом.
   В Ашфорд Хавергалу меньше всего хотелось ее везти. Можно  было  встретить
Краймонта,  возможно,  даже  не  одного.  Однако  он   никогда   не   спешил
отказываться. К тому времени, когда нужно  будет  ехать,  наверняка  удастся
что-нибудь придумать или изменить маршрут.
   - О чем ты говоришь, Виолетта? Лорд Хавергал наверняка не захочет скучать
один в карете, пока я буду заниматься покупками.
   - Я умею хорошо выбирать вещи,  -  предложил  он  галантно.  -  Все  дамы
убеждены в этом. Мое мнение очень ценят,  когда  нужно  выбрать  шляпку  или
шаль. В перчатках я. Правда, не очень силен, но  отличить  лайку  от  свиной
кожи я могу.
   - Ну, что ж, посмотрим, на что вы способны, - засмеялась Летти.  Ей  тоже
не были чужды человеческие слабости, и появиться на  людях  в  сопровождении
блестящего молодого человека было очень  заманчиво.  Какое  впечатление  она
произведет в Ашфорде! Появится в шикарной карете Хавергала, пройдет с ним по
улице. Соблазн был слишком велик, чтобы можно было устоять. - Когда примерно
вы вернетесь с мисс Фитзсаймонс? - спросила она.
   -  Это  будет  зависеть  от  мисс  Фитзсаймонс.  Когда  мы  поедем,  мисс
Фитзсаймонс?
   - Что если часов в девять? Это не поздно? Мне нужно еще  кое-что  сделать
перед прогулкой. Цыплята - моя обязанность в доме. Надо присмотреть за ними,
- пояснила она.
   Он совершенно не представлял, сколько времени требуется уделять  цыплятам
по утрам. Поэтому согласился, что девять вполне устроит, тем более, что  ему
хотелось осмотреть библиотеку и галерею, с разрешения мисс Бедоуз, конечно.
   Летти с облегчением разрешила.  Развлекать  виконта  оказалось  не  столь
сложно, как она предполагала.  Абсолютно  несъедобный  завтрак  не  задержал
Хавергала долго за столом. Он  вскоре  поднялся  и  спросил,  как  пройти  в
библиотеку.
   - Пройдете через зал, третья дверь налево. Я провожу  вас,  -  предложила
Летти.
   Библиотека оказалась лучше меблирована, чем  другие  комнаты.  Мужчины  в
семье Бедоузов всегда увлекались наукой, полки  были  заставлены  томами  на
латинском, греческом и  французском  языках.  Сама  комната  тоже  выглядела
уютной, в ней было много окон, которые выходили в сад,  прямо  на  цветочные
клумбы, скрывавшие в отдалении гряды с капустой, луком, свеклой и  морковью.
Ирисы поднимались высокой стеной, пушистым кружевом вилась спаржа, люпины  и
другие декоративные  растения  создавали  восхитительный  пейзаж  прямо  под
окном.
   - Как здесь  хорошо!  -  воскликнул  Хавергал,  войдя  в  библиотеку.  Он
полюбовался видом на залитый солнцем сад и парк, простиравшийся за садом.
   - Это моя любимая комната, - сказала Летти.
   Хавергал отошел от окна и осмотрел комнату. В центре стояли  два  длинных
стола, на конце каждого стояли настольные лампы, вокруг было много  стульев.
Про себя он подумал, что момент был вполне подходящим,  чтобы  похвалить  ее
эрудицию.
   - Эту комнату можно назвать столовой,  где  питаются  духовной  пищей,  -
похвалил Хавергал.
   По углам библиотеки располагались более удобные мягкие кресла, два из них
стояли у камина. Он прошел к ним.
   - Не ошибусь, если скажу, что  в  этих  креслах  вы  с  мисс  Фитзсаймонс
коротаете вечера в ненастную погоду за хорошей книгой.
   На журнальном столике между кресел лежали журналы,  конфетница  и  другие
вещи, говорившие, что этим местом  часто  пользуются.  Он  взял  со  столика
открытую книгу и заглянул в нее.
   - Это последняя вещь Франчески Берни "Бродяги", - сказала Летти.
   -