в ее  голосе  неимоверную  усталость  и  печаль.  Он
прямо-таки ощущал, как сочувствие изливается из Беатрис,  но  сам  решил  не
совать нос в чужие дела.
   Арпаис тоже кивнула.
   - Все и в самом деле отлично. Презентация уже не за горами. А как у  тебя
дела?
   Беатрис рассмеялась, и такого естественного проявления  чувств  Гийом  не
слышал уже три дня.
   - Со мной-то все всегда в порядке. Непременно поедем в Тулузу. Отправимся
втроем и поедим во всех ресторанчиках от  Капитолия  до  Сен-Сернена,  будет
жутко весело. Навестим старых букинистов,  посмотрим,  какие  у  них  книжки
появились. По Гаронне покатаемся.
   Она улыбнулась, да так, что в этот момент Гийом окончательно  понял,  что
работа, которую он взвалил на нее, совершенно невыносима  этому  веселому  и
открытому существу. Она держит себя в узде, и  все  ради  него.  Потому  что
считает: это именно то, что он и его гости ждут от нее как от  хозяйки.  Ему
снова вспомнился их первый разговор, и Гийом почувствовал  себя  законченным
эгоистом.
   Поэтому, когда она попрощалась с  подругами  и  продолжила  экскурсию  по
"замечательной крепости, начало которой было положено еще римлянами, а позже
виконт Тренкавель достроил ее практически  до  современного  состояния",  он
повернулся к Бланш и тихо сказал:
   -  Не  уходите  далеко,  я  скоро  вернусь.  Надо  кое  с  кем  словечком
перемолвиться.
   - Только я собралась задать тебе парочку вопросов, как ты покидаешь  поле
битвы! - съехидничала сестра. - Что это были за девушки, с которыми  Беатрис
так мило пообщалась?
   - Начинаешь совать свой любопытный  нос  во  все  дырки?  Это  просто  ее
подруги.
   - Они беспокоились за нее. Ты что-то скрываешь от меня относительно ваших
отношений с Беатрис, да? Ты все время на нее смотришь. Она тоже,  но  делает
это не столь откровенно.
   Неужели его помыслы настолько очевидны?  Выходит,  да.  Эта  мысль  очень
расстроила молодого  человека.  Его  помощница  и  так  нервничает,  еще  не
хватало, чтобы сестра что-нибудь заподозрила. Если бы  она  узнала,  что  он
мечтает о Беатрис днем  и  ночью,  то  последняя  оказалась  бы  в  неловком
положении. А Бланш решила бы, что прошлое повторяется. Так что  ему  следует
следить за собой.
   - Мы с Беатрис работаем вместе уже две недели и  очень  старались,  чтобы
ваше пребывание здесь оказалось приятным.
   Бланш нахмурилась, помолчала, потом все же сказала неохотно:
   - Ты, в общем-то, прав. Это  действительно  не  мое  дело.  А  с  кем  ты
собираешься поговорить? Бизнес?
   - Да, важное дело, - подтвердил ее брат. Но поговорить он хотел с  Жанной
и Арпаис, причем найти их оказалось не так уж  просто.  В  конце  концов  он
увидел их за столиком в ресторанчике "Камелот".
   - Дорогие дамы... - начал он, приближаясь.
   - Почему Беатрис такая уставшая? - немедленно накинулась на него Жанна.
   - И бледная? - не отставала от нее Арпаис.
   - Именно об этом я  и  хотел  поговорить.  Она  воспринимает  обязанности
хозяйки дома слишком серьезно.
   Арпаис  оценивающе  посмотрела  на  него,  словно   пронизывая   взглядом
насквозь.
   - Неудивительно, это в стиле Беатрис. Не  знаю,  что  уж  вы  просили  ее
делать, но нежели она не может быть.., собой, что ли. Мы ее едва  узнали  на
улице - волосы стянуты в пучок, строгая такая. Она же само очарование,  сама
заботливость!
   - Совершенно с вами согласен, - кивнул Гийом. -  Мне  бы  тоже  хотелось,
чтобы она вела себя естественно. Но вот о чем я собирался вас спросить:  она
так тщательно разработала свой образ, захочет ли от него отказаться?
   Подруги обменялись взглядами.
   - Понимаю, что вы имеете в виду. Актрисе обидно, если она не сыграет роль
до конца. И тем  не  менее  мне  не  хотелось  бы,  чтобы  она  заболела  от
переутомления. Мне не нравится видеть ее  такой,  даже  если  все  остальные
считают, что Беатрис ведет себя естественно.
   - Тогда сделайте что-нибудь.
   - Я готов. Но что?
   - Уберите ее на некоторое время со сцены, хотя  бы  ненадолго.  Вообще-то
Беатрис это не в новинку. Она так живет: расслабляется, когда  занимается  с
детьми, сценки там ставит, а потом надевает  маску,  когда  присутствует  на
педсовете или на конференции. Все мы так делаем,  но  в  ее  случае  разница
более значительна, поскольку она такая.., живая, непосредственная. И все  же
Беатрис может выдохнуться, если приходится играть  двадцать  четыре  часа  в
сутки.
   - Убрать со сцены, значит.  Интересная  мысль.  Может  быть,  и  удастся.
Большое спасибо, дамы.
   - Не за что. И вот еще что, месье д'Эссиньи...
   - Да?
   - Будьте с ней нежны. Не хотелось бы вам делать больно, но придется, если
вы обидите Беатрис. - Тон Арпаис был шутливый, но, как  известно,  в  каждой
шутке есть доля правды.
   - Совершенно с вами согласен, - серьезно  ответил  Гийом.  -  Любой,  кто
посмеет причинить этой даме боль, заслуживает самого сурового наказания.
   Подруги Беатрис правы, она непрерывно на сцене, поэтому, если  он  сумеет
вытащить ее за кулисы хоть на пару  минут,  бедняжка  сможет  отдышаться.  А
жертвовать здоровьем ради развлечения Бланш - такое никому не нужно.
   Но, как показала практика, вытащить Беатрис за кулисы -  дело  непростое.
Она целый день не отходила от Бланш, Селины и Элоизы. Если Элоиза  проявляла
интерес к устрицам, услужливая хозяйка отправлялась в кухню вести переговоры
с  мадам  Ферье.  Когда  Бланш  упомянула   местные   магазинчики,   Беатрис
организовала поход  за  покупками-.  Ее  связывал  только  один  человек,  и
этого-то человека Гийом старательно избегал со дня его, точнее, ее появления
в доме.
   Именно поэтому во второй половине дня он отправился в комнату Марго.
   -  Через  несколько  дней  работа  закончится,  и  Беатрис  не   придется
напрягаться до конца лета, - сказал себе молодой человек. - Она будет  собой
сколько захочет. Но я, увы, этого не увижу.
   А ему так хотелось видеть  Беатрис  спокойной,  счастливой!  Ему  так  не
хватало тепла и жизнерадостности этой женщины!
   Понимая это, следовало немедленно повернуть назад, оставить ее  в  покое.
Но Гийом продолжал подниматься и,  добравшись  до  комнаты  Марго,  легонько
постучал в дверь и вошел.
   Малышка мирно спала в кроватке. Беатрис сидела в кресле.  Туфли  валялись
на полу, ноги в чулках она поджала под себя. На ней была те же зеленая  юбка
и белая шелковая блузка, что и с утра, но шпильки из волос она вынула, и они
темными волнами падали на плечи. Молодая  женщина  расстегнула  две  верхние
пуговицы блузки и закатала рукава. В одной руке она держала огрызок  яблока,
а в другой книгу. При виде своего работодателя  она  вскочила  и  попыталась
одновременно исправить все недочеты внешнего облика.
   - Не надо, -  тихо  попросил  Гийом.  -  Пожалуйста,  не  надо.  Если  ты
попытаешься застегнуть хоть одну пуговицу или  собрать  волосы  в  пучок,  я
встану на колени и буду умолять тебя не делать этого. Очень унизительно  для
потомка древнего рода, ты не находишь?
   - Гийом, - произнесла Беатрис растерянно, - я,  наверное,  потеряла  счет
времени и мне давно пора быть внизу. Подожди минутку...
   Можно подумать, что эта женщина прислушается к его словам, если  ее  ждут
некие обязанности. Беатрис настолько же упряма, насколько очаровательна.
   При слове "упряма" Гийом мысленно улыбнулся. Хоть что-то от той  женщины,
которую он стремится отыскать.
   Он опустился на одно колено возле кресла.
   - О, донна, прошу вас... В общем, я предупреждал...
   - Гийом, что ты делаешь?
   Теперь он привлек ее внимание. Наконец-то! Глаза ее расширились, и в  них
отразилось бескрайнее изумление. Ему очень хотелось подняться и обнять ее.
   -  Прошу  тебя  отдохнуть  несколько  часов.   Более   того,   как   твой
работодатель,  я  этого  требую.  Несколько  минут  отдыха   в   день   явно
недостаточно.
   - Но я в порядке. Все прекрасно. Беатрис села прямо, вытащила из-под себя
ноги. Книга, которую она читала, со стуком упала на пол. Оба  потянулись  за
ней, и их пальцы встретились.
   Невероятный жар охватил его, лишая воли.
   - Я скучал по вам, донна, - сказал он. -  Господь  свидетель,  я  по  вам
скучал.
   Она прикусила губу, И он едва слышно застонал.
   - Но я здесь, Гийом, - прошептала Беатрис. - И всегда была здесь.
   - Недостаточно, слишком далеко. Он взял ее за руки  и  притянул  к  себе,
сжал в объятиях и поцеловал со всей страстью, на которую был способен.
   Гийом словно поднес спичку к бочке с порохом. Беатрис моментально  обвила
его шею руками, возвращая поцелуй. Прижалась к нему  сильнее  и  прошептала,
когда он на секунду отпустил ее:
   - Я не хотела этого.
   - Знаю, - ответил Гийом и поцеловал ее еще раз. Затем  провел  губами  по
шее, нежному подбородку и ниже, к ложбинке между грудями. - Прости.  Мне  не
следовало тебя касаться. Сейчас перестану.
   - Нет, не сейчас. Через пару минут, - ответила она,  снова  прижимаясь  к
нему, расстегивая, а точнее, разрывая ворот его рубашки - пуговицы  с  сухим
треском полетели на пол - и касаясь губами шеи.
   Потом он снова нашел ее губы. Гийом понял,  что  никогда  не  забудет  их
неповторимого вкуса. Другой такой нет  на  свете.  Это  Беатрис.  И  он  еще
немного насладится ею, а потом отпустит, поскольку не имеет на  нее  никаких
прав.
   Но вслед за этим случилось одновременно две беды: Марго сладко зевнула  и
заворочалась в кроватке, дверь в комнату распахнулась и на  пороге  возникла
Бланш, у которой едва глаза на лоб не полезли.
   Гийом прижал к себе  Беатрис  и  выразительно  посмотрел  на  сестру.  Та
немедленно поняла намек и поспешила скрыться, но, увы, его помощница  успела
ее заметить.
   Молодая женщина немедленно высвободилась и вскочила на ноги.  Гийом  тоже
поднялся и с тоской смотрел, как она застегивает пуговицы дрожащими  руками,
испуганно поглядывая на дверь. Бланш ушла, но непоправимое случилось.
   - Что она теперь подумает? - в ужасе прошептала Беатрис, опуская рукава и
застегивая манжеты, разглаживая складки на юбке. - Я  целовалась  в  комнате
моей племянницы с работодателем! Боже мой!
   У Гийома возникло искушение снова обнять ее, но для чего? Поцеловать? Или
утешить, сказав, что все в порядке? Но это ведь не так. Напротив, все просто
ужасно. История повторяется, причем наихудшим образом.
   - Это я виноват, только я.
   - Нет. - Беатрис возобновила попытки привести одежду в порядок.
   - Да. - Гийом прекратил тщетную борьбу с желанием коснуться  ее  и  нежно
взял за руки. - Я пришел сюда в поисках тебя - понимал я  это  или  нет,  не
знаю, - чтобы сделать то, что сделал. Мне хотелось поцеловать тебя, вот я  и
поцеловал. Ты, если помнишь, читала книгу, только и  всего,  -  добавил  он,
поднимая томик с пола и протягивая ей.
   - Я порвала ворот твоей рубашки и оторвала пуговицы.
   Он улыбнулся, хотя радоваться, собственно говоря, было нечему. Он  явился
сюда и взял, что хотел, а взамен  не  мог  предложить  ничего.  Он  поставил
Беатрис  в  весьма  неловкое  положение,  что  особенно  ужасно.  Причем  он
осознавал, что творит, и часть его жалела, что сестра пришла  слишком  рано.
Думать так было совершенно непростительно. Неужели вес возвращается на круги
своя? Люди становятся тем, чем обещали себе не становиться никогда-никогда.
   А теперь Беатрис стоит перед ним и считает себя во всем  виноватой.  Нет,
так дело не пойдет. Он прекрасно понимал, что им движет, но не прислушался к
голосу собственном совести. И теперь должен исправить положение.
   - Все равно эта рубашка мне не нравилась.
   Беатрис нахмурилась и слегка стукнула его кулачком в грудь.
   - Прекрасно понимаю, чем ты занимаешься. Самоуничижением.  Не  выйдет.  Я
все равно виновата, не забывай.
   Что ж, не будем спорить. Согласимся. Для виду.
   - Ладно.
   - Что, ладно?
   - Ладно, я отдам кому-нибудь эту рубашку в  починку,  раз  это  тебя  так
волнует.
   - Ничего подобного. Я зашью ее сама. Не хочу, чтобы кто-нибудь знал,  что
я была...
   - Неотразима?
   - Почти без одежды и целовала тебя на глазах у твоей сестры. И  не  приди
она, мы бы и дальше зашли, ты прекрасно понимаешь, о чем я. Так что до шуток
ли?
   Гийом на мгновение привлек молодую женщину к себе, поцеловал в макушку.
   - Мы с Бланш очень близки. Я поговорю с ней и все объясню.
   - И что ты ей скажешь?
   - Правду. Что мы очень привлекаем друг друга, но боремся с  искушением..,
почти все время. Что, кроме этого, между нами ничего нет и не было.  Что  мы
оба устали за протекшие несколько дней, и я поднялся к тебе, желая поболтать
и расслабиться. Это правда. Я не знал, что начну к тебе  приставать.  Просто
собирался отдохнуть в приятной компании.
   - Странный ты человек. Мало кто умеет отдыхать в моей компании.
   - Значит, люди самые настоящие идиоты, но дело не в том. Оставляю тебя  с
твоей книгой.
   Гийом собрался уйти, но любопытство все же взяло верх, и он посмотрел  на
название книги. "История рыцарских родов" было написано на обложке.
   - Здесь не хватает только изображения субъекта в доспехах, на боевом коне
и с копьем наперевес, - заметил он не без ехидства.
   - Это не романчик какой-нибудь! - возмутилась Беатрис. - И читаю  я  тоже
не из праздного любопытства. Решила выяснить  побольше  про  род  д'Эссиньи,
твоя  сестра  проявила  немалый  интерес.  Подумать  только,  она  с  трудом
представляла, как выглядит ваш герб!
   - Да и я тоже. Хотя нет, что это я. Теперь  знаю.  В  общем,  наслаждайся
чтением. Ты же историк.
   В этот момент Марго села в кроватке.  Гийом  подмигнул  ей,  та  ответила
радостным писком. Молодой человек почувствовал, как  его  окатило  волной  -
нежности, что ли? Чувству сопутствовало острое сожаление: вот они, Беатрис и
Марго, открытые и доверчивые. Он может причинить  им  боль,  если  не  будет
следить за собой.  Гийом  мысленно  поблагодарил  малышку  за  то,  что  она
невольно напомнила ему столь простую истину.
   - Беатрис, - сказал он уже с порога,  -  вам  с  Марго  нет  ни  малейшей
необходимости прятаться здесь. Незачем  запираться  на  семь  замков,  чтобы
побыть собой. Бланш - моя сестра, а не страж.
   - В наши задачи входило,  помнится,  убедить  ее,  что  жизнь  твоя  идет
совершенно нормально, а не заронить подозрение, что все работающие  на  тебя
женщины вынашивают коварные замыслы, как бы тебя соблазнить.
   - Об этом не беспокойся. Я все объясню,  скажу,  что  тебе  нужен  совсем
другой мужчина.
   Беатрис посмотрела на него в недоумении, моргнула, а потом закивала.
   - Да-да, скажи. Мне бы хотелось, чтобы она это знала.
   Гийома охватило странное чувство, схожее с болью. Вина, должно быть.
   - И узнает непременно. Но это ни на что не повлияет. Договорились?
   - Да, - медленно произнесла Беатрис.
   - Главное - будь собой. Делись улыбкой и смехом с другими. Мир становится
лучше. Уверен, что моя сестра и  ее  подруги  оценят,  если  ты  перестанешь
зажиматься и принимать вид строгой школьной учительницы. Кроме того, в таком
случае у меня будет меньше соблазна зайти в твою комнату,  чтобы  убедиться,
что ты в порядке.
   - Тогда мне и в самом деле следует вести себя менее сдержанно.
   - Спасибо, - просто ответил Гийом и закрыл за собой дверь.
   Но у него не было чувства, что  он  достиг,  чего  хотел.  Напротив,  ему
казалось, что он отнял у Беатрис последнее пристанище, где она могла  побыть
собой, и превратил его в место, связанное с неприятными воспоминаниями.
   Воспоминаниями, как ее застали с человеком, который не делает секрета  из
того, что целует  женщин  только  ради  удовольствия,  воспринимает  их  как
развлечение. Единственное, что можно попытаться сделать, - не  причинять  ей
еще больших страданий.

Глава 9

   Да, дело плохо, признала Беатрис, когда за  Гийомом  захлопнулась  дверь.
Она растаяла в объятиях этого мужчины, а он, что бы  ни  говорил,  наверняка
возьмет всю вину на себя.  И  сейчас  наверняка  кается  своей  сестре,  что
невольно пошел по стопам отца, когда она сама едва ли не напросилась.  Гийом
будет защищать ее, потому что он уверен  в  беспомощности  детей  и  женщин.
Разве он не попытался  замять  историю  с  Серроной,  не  выставлять  ее  на
посмешище?
   Значит, она должна сказать Бланш, что они виноваты в одинаковой  степени,
оба потеряли голову. И признать, что очень тяжело не привязаться к Гийому.
   Подхватив Марго под мышку, Беатрис отправилась  к  Этьену  попросить  его
последить за девочкой. Затем пошла разыскивать сестру Гийома.
   Через двадцать минут, когда Беатрис нашла Бланш, возник новый вопрос: как
можно тактично, не ставя никого в неловкое положение, объяснить  сложившуюся
ситуацию?
   - Вы хотели со мной поговорить? - спросила Бланш, когда  Беатрис  подошла
ближе. - Очень подозреваю, что о Гийоме.
   - Он.., просто замечательный работодатель. И я собиралась...
   - Не  беспокойтесь,  -  голос  Бланш  был  мягкий,  словно  она  пыталась
успокоить ребенка, - он уже поговорил со мной.
   - И взял вину на себя?
   - Конечно, это же Гийом!
   - Но это не правда. Я имею в виду, что...
   - Для таких объятий нужна ответная страсть, да?
   - Да, пожалуй, именно это я и собиралась сказать. Но еще мне бы хотелось,
чтобы вы знали...
   - Что это ничего не значило?
   - Да. То есть нет. Это конечно же значило что-то, но  лишь  то,  что  ваш
брат меня очень привлекает. Мне было бы жаль, если бы вы решили, что я  имею
на него виды. Это не так, честное слово!
   - И если бы мой брат сделал вам предложение, вы бы отказались?
   - Он бы его не сделал.
   - А если?
   - Не сделал бы. Да и я не согласилась бы. Мы  договорились,  что  это  не
нужно ни мне, ни ему. А потому, даже если я и нахожу вашего брата...
   - Сексуальным?
   Беатрис начинала нервировать привычка этой женщины  заканчивать  за  нее,
фразы.
   - Даже если я нахожу Гийома очень привлекательным, дальше этого  дело  не
пойдет.
   - Потому что вы его не хотите?
   - Потому что это не правильно.
   - А со мной вы пришли поговорить, потому что считаете, что я буду  думать
о вас плохо, увидев в объятиях брата?
   Беатрис задумалась.
   - Да, - сказала она наконец, - но отчасти. Я не люблю, когда люди обо мне
плохо думают. Но главным  образом  я  пришла,  поскольку  знала,  что  Гийом
возьмет вину на себя, а мне хотелось бы сказать вам, что он очень хорошо  со
мной обращается, с уважением и заботой. И никогда не  предлагал  мне  ничего
недостойного.
   - Исключая поцелуй.
   - Который мне никто не навязывал.  Гийом  никогда  не  воспользовался  бы
силой.
   - Спасибо вам.
   Беатрис непонимающе посмотрела в серые глаза сестры Гийома.
   - За что?
   - Вы понимаете Гийома. Из-за того, как отец вел себя  со  слугами,  Гийом
очень заботится  обо  всех,  живущих  под  его  крышей.  Чувствует  огромную
ответственность за них. Спасибо за понимание:  он  не  хотел  причинять  вам
боль. И за смелость: ведь вы же подошли ко мне. Никто еще не  заступался  за
Гийома. Хотела бы я видеть вас моей сестрой.
   На душе у Беатрис стало тепло, и, тем не менее, она испугалась.
   - Гийому повезло с вами. Вы очень заботитесь о нем, но прекрасно  отдаете
себе отчет в том, что между мной и вашим братом ничего не будет. То есть  за
поцелуи поручиться не могу, кажется, здесь мне не устоять, но это все.
   - Конечно, я понимаю. Вы с Гийомом все обсудили. Просто настроение у меня
такое: хотелось услышать хорошую новость. Простите, что пыталась  давить  на
вас.
   - Вам не за что извиняться, - покачала головой Беатрис.  -  У  меня  тоже
есть близкие люди, и мне всегда хочется, чтобы у них все было хорошо.  Но  я
рада, что вы поняли ситуацию: между мной и вашим братом ничего нет и быть не
может.
   - Да, конечно. Рада, что вы были  со  мной  откровенны.  -  Бланш  широко
улыбнулась. - Беседа была очень.., содержательной.
   - Она очень беспокоилась, что я подумаю о тебе плохо,  -  сообщила  Бланш
своему брату несколько позже. - Ты умудрилс