овал  лаконичный
ответ. - Я нашел информацию о вашей фирме в своем семейном архиве. Так когда
мне еще раз зайти?
   - Думаю, через неделю. Я  просмотрю  список  и  отберу  самые  подходящие
кандидатуры. Но должна предупредить: я не познакомлю вас ни с кем,  пока  вы
не представите подробные сведения о себе. Нельзя же,  чтобы  бедные  девушки
потом разочаровались, - тихо добавила Энн.
   - Во мне чувствуется что-то, что может вызвать разочарование?
   - В каждом человеке есть нечто, вызывающее  у  другого  разочарование,  -
твердо сказала Энн, мужественно выдерживая его взгляд.
   -  Я  учту  это,  -  задумчиво  проронил  Кестелл.  -До  свидания,   мисс
Фаррингтон.
   - До свидания, мистер Кестелл. - Энн встала  и  протянула  ему  листок  с
анкетой. - По-моему, вы забыли это.
   - Извините. - Кестелл взял листок и крепко пожал Энн руку,  при  этом  он
немного подался вперед, и Энн ощутила легкий горьковато-пряный аромат хвои и
лимона. - Было очень интере.., очень приятно познакомиться с вами.
   - Мне тоже.
   Еле дождавшись, когда шаги Кестелла стихнут, Энн выбежала в приемную.  Ей
не терпелось поделиться впечатлениями о необычном посетителе.
   - Как тебе этот средневековый тип? - опередила ее Абигейл.
   Средневековый, ну конечно! Энн с благодарностью  посмотрела  на  Абигейл.
Вот в чем, оказывается, необычность Брайана Кестелла!  И  как  она  сама  не
догадалась? Такие  лица,  как  у  него,  можно  встретить  на  средневековых
портретах - орлиный нос,  высокие  дуги  бровей  и  четкий  рисунок  губ  и,
главное, высокомерно-равнодушный вид. С таким выражением лица надо ходить  в
тяжеленных, гремящих латах, а не в кашемировом костюме от Zegna.
   - Интересно, каким ветром его занесло в наши края, вот уж кого не ожидала
здесь! - продолжила Абигейл Манфилд.
   - Вы его знаете?
   - В нашей работе совершенно не обязательно знать человека, чтобы сразу же
понять, что он из себя представляет. Тем более что я вообще-то знаю, кто он.
   - Ну и кто же? - Энн даже подпрыгнула от нетерпения.
   - Как тебе известно, я каждое лето  езжу  отдыхать  в  Корнуолл,  к  моей
двоюродной сестре Элизабет...
   - И там... - слегка подтолкнула ее Энн.
   - Там ужасный климат, но овощи великолепные,  а  для  фруктов  солнца  не
хватает...
   - Вероятно, там вы встретили мистера Кестелла? - не выдержала Энн.
   - Не совсем так, он меня не видел, но однажды  Элизабет  повезла  меня  в
Эксмур, и там был этот самый Кестелл. Элизабет сказала, чтобы  я  посмотрела
на него.
   - Почему?
   - Потому что он довольно известная в тех  краях  личность.  Очень  богат,
владелец крупной фирмы и поместья, с которым связана какая-то  романтическая
история...
   - А вы не помните какая? Абигейл поморщилась.
   - Ты же знаешь, все, что связано с историей, я  забываю  мгновенно.  Могу
сказать лишь одно -Брайан Кестелл не из тех,  кто  ищет  невесту  в  брачном
агентстве.
   - И тем не менее  он  приехал  сюда  именно  за  этим.  -  Энн  выжидающе
посмотрела на Абигейл.
   - Мы сделаем то, о чем нас просит клиент. Ему  нужна  невеста,  и  мы  ее
найдем!

Глава 4

   Через неделю после визита  Брайана  Кестелла  в  "Серебряную  омелу"  Энн
сидела на своем рабочем месте, изо всех сил стараясь не смотреть в  окно,  и
разговаривала по телефону с Пат. Каждый день Энн звонила в Кингсвуд бабушке,
которая в последнее время была чем-то настолько  озабочена,  что  даже  мало
интересовалась делами "Серебряной омелы".
   Положив трубку,  Энн  посмотрела  на  часы.  До  окончания  рабочего  дня
оставалось не так много времени, а Кестелла еще не было. Энн,  не  выдержав,
встала и подошла к окну. Как раз в это время в садике появился  Кестелл.  Он
увидел Энн и поднял в приветствии руку. Она  в  панике  отскочила  от  окна,
задернула   занавески   и   села,   проклиная   себя   за    нетерпение    и
непоследовательность одновременно.
   Придав своему лицу отрешенное выражение,  Энн  начала  водить  ручкой  по
бумаге. К ее удивлению, вскоре  на  листе  появилось  изображение  знакомого
горделивого профиля. Поразительная вещь подсознание,  подумала  девушка,  но
развить эту мысль ей не удалось. На пороге появился Брайан Кестелл.
   - Итак, сэр... - Энн подняла на него глаза и с ужасом  заметила,  что  он
разглядывает ее творчество. - Итак, - она пририсовала к профилю пышные  усы,
- у вас появились какие-нибудь дополнительные требования к будущей невесте?
   Он неохотно отвел глаза и уселся в кресло.
   - Никаких. Она просто должна согласиться стать моей первой женой.
   - Первой женой? - не  веря  своим  ушам,  переспросила  Энн.  -  Вы  что,
мусульманин? - Первые жены у нее ассоциировались исключительно с исламом.
   -  Нет,  -  нетерпеливо  пояснил  Кестелл  и  забарабанил   пальцами   по
подлокотнику кресла. -Я принадлежу скорее к англиканской церкви. Первые жены
- это те; на которых женится  мужчина  из  рода  Кестелл  в  первый  раз,  с
остальными у нас все в порядке.
   Бред какой-то! -  подумала  Энн  и  с  некоторой  опаской  посмотрела  на
Брайана. Тот сидел, равнодушно глядя в окно.
   - Если не трудно, сэр, объясните мне, пожалуйста, что вы имеете  в  виду,
говоря про первых, вторых и всех последующих жен Кестеллов.
   Брайан посмотрел на нее и нахмурился.
   - Видите ли, мисс Фаррингтон, все это звучит довольно не правдоподобно, я
сам не верю в подобную чепуху, но Фиона вбила себе в голову всю эту жуть и я
ничего не могу поделать.
   Энн показалось, что великолепный и самоуверенный мистер Кестелл  позволил
себе смутиться, но сейчас ее почему-то больше  всего  интересовало  даже  не
интригующее слово "жуть", а кто такая Фиона.
   - Фиона? - повторила она. - Кто такая Фиона?
   - Фиона - девушка, на которой я хочу жениться, а она ни за что  не  хочет
быть первой миссис Кестелл.
   - А чего, наконец, хотите вы?! - возмутилась Энн,  которая,  окончательно
запутавшись, начала терять терпение. - Вы приходите сюда и просите найти вам
девушку не очень красивую, предпочтительно небогатую и не  слишком  молодую.
Желание, согласитесь, естественное для пожилого многодетного  вдовца,  а  не
для молодого,  состоятельного  и..,  довольно  привлекательного  мужчины.  -
Чертовски  привлекательного,  уточнила  она  про  себя,   хотя   постаралась
произнести последние слова как можно небрежнее. - И при этом заявляете,  что
хотите жениться на какой-то Фионе! Что я, по-вашему, должна думать?
   - Мисс Фаррингтон, меня абсолютно не волнует  внешность,  возраст  и  все
прочее, мне нужна...
   - А почему же тогда вы  просили  найти  вам  некрасивую  и  немолодую,  -
перебила его Энн, - если вас не волнует внешность и возраст?
   - Таково пожелание Фионы.
   - Понятно. - На самом деле Энн ничего не  поняла.  -  Но  представьте,  я
нахожу девушку, соответствующую всем вашим требованиям, знакомлю  вас,  и  у
нее, естественно, возникают те же вопросы, что и у меня.
   - Я все ей объясню.
   - Нет, сэр, так не пойдет, я должна знать. что предлагаю своим клиентам.
   - Послушайте, а та пожилая леди, с которой  я  беседовал  в  первый  раз,
точно больна?
   - Точно, - отрезала Энн. - Итак?
   - Ну хорошо. - Он безнадежно вздохнул. - Но учтите, вы сами этого хотели!
Не обвиняйте меня потом, когда выслушаете все это безумие.
   - Я потерплю.
   - Видите ли, я должен найти девушку, которая  согласится  выйти  за  меня
замуж, чтобы затем развестись и получить при этом приличную сумму  денег.  Я
просил подыскать мне не очень красивую и немолодую не только потому, что так
хотела Фиона, но и потому, что среди  таких  девушек  быстрее  отыщется  та,
которая согласится на мои условия. Разве  я  не  прав?  Энн  была  вынуждена
согласиться.
   - Но почему ваша Фиона не хочет выйти за вас замуж?
   - Фиона верит в родовые проклятия и в прочую  средневековую  чушь.  Я  не
верю, но не могу переубедить ее.
   - Какие родовые проклятия? - Энн была заинтригована до крайности.
   - Я очень надеюсь, что вы не поверите в эти сказки. - Кестелл  усмехнулся
и лениво откинулся в кресле. - И еще более надеюсь, что вы поверите, что и я
не принимаю все эти бредни всерьез. Я никогда не стал бы подвергать ни в чем
не повинную девушку хоть малейшей опасности.
   - И все-таки не могли бы вы рассказать поподробнее?
   - Честно говоря, не хочу. Впрочем, если вы настаиваете, могу прислать вам
один из последних номеров "Юго-западного вестника". Там эта история изложена
достаточно подробно. Итак, - он поднялся с кресла, - вы  согласны  подыскать
мне невесту?
   - Я подумаю. - Энн тоже встала.
   - Превосходно. В среду, в пять часов пополудни, я приду за ответом и буду
очень признателен, если вы подберете несколько  кандидатур.  Главное,  чтобы
девушки выглядели пристойно и согласились на мои условия.
   Его слова звучали как команда, что возмутило Энн.
   -  Я  подумаю,  -  повторила  она,  стараясь  придать  как  можно  больше
достоинства голосу.
   - Отлично. - Кестелл ослепительно улыбнулся.
   - А вы не боитесь, что ваша первая жена влюбится в вас или вы влюбитесь в
нее? - неожиданно для себя выпалила Энн, когда Кестелл уже стоял у двери.
   - О, это исключено. - Он с искренним недоумением посмотрел на нее.
   - Почему же? - невинно спросила Энн. - Вы  считаете,  что  в  вас  нельзя
влюбиться?
   - Нет, я не себя имел в виду... - Кестелл замолчал. - Нет,  действительно
совершенно идиотская ситуация! До среды, мисс Фаррингтон.
   Как только закрылась дверь, Энн бросилась к окну и, чуть  отодвинув  край
занавески, стала наблюдать.  Брайан  Кестелл  широким  шагом  направлялся  к
своему великолепному "ягуару". У ворот  он  остановился,  пожал  плечами  и,
наверное, чертыхнулся. Энн вытянула шею, чтобы получше рассмотреть  вышедшую
из машины светловолосую девушку. Видимо, это  и  есть  пугливая  Фиона.  Да,
мистер Кестелл прав: влюбиться в другую девушку, имея рядом такую красавицу,
исключено. Невеста Кестелла была ослепительно хороша. Она напоминала  женщин
с портретов Джошуа Рейнолдса - такие же огромные голубые глаза с  поволокой,
тонкий, с легкой горбинкой нос и маленький чувственный рот. Изящная  головка
покоилась на точеной ослепительно белой шее. А шляпка! Энн  даже  ахнула  от
восхищения. Сама она не умела носить шляпки и благоговела перед  теми,  кому
это  удавалось.  Энн  предприняла  несколько  попыток,  но  была   вынуждена
признать, что в  этом  головном  уборе  она  напоминает  Геккельбери  Финна,
впервые выведенного в  воскресную  школу.  Шляпка  Фионы  была  сплетена  из
плотной соломки нежно-зеленого цвета, тулья украшена  букетиком  из  трав  и
обвита газовым  шарфом  более  темного  оттенка,  концы  которого  живописно
развевались на ветру.
   Изумительно красивая пара  и  очень  подходят  друг  другу,  без  всякого
удовольствия подвела итог осмотру Энн и усмехнулась: я  уже  начинаю  думать
как заправская сваха!

***

   Весь следующий день Энн  была  очень  занята.  Наконец,  когда  удалилась
последняя клиентка, она вышла в приемную. Кроме Абигейл, с головой ушедшей в
чтение, в комнате никого не было.
   - Мне не приносили сегодня  журнал?  Абигейл,  не  отрываясь  от  чтения,
кивнула.
   - Вы не могли бы дать его мне?
   - Возьми, пожалуйста. - Абигейл отдала журнал с явной неохотой.
   Энн вернулась в кабинет, уселась поудобнее и  начала  читать.  В  разделе
"Знаменитые поместья"  она  наткнулась  на  статью  под  названием  "Роковая
вражда". В ней  довольно  живо  излагалась  история  вражды  двух  старинных
корнуэльских семей - Кестелл и Бентон.
   В четырнадцатом веке два молодых представителя  этих  родов  влюбились  в
одну девушку - леди Джейн Боумонт. Она отдала предпочтение Кестеллу и  вышла
за него замуж.  Бентон  не  смог  пережить  этого,  начал  всячески  вредить
Кестеллам - совершать набеги на их владения, угонять скот и даже нападать на
корабли.  В  довершение  несчастья  Кестелл  на  рыцарском  турнире  победил
Бентона. Окончательно обезумев, Бентон  подстерег  леди  Джейн  на  охоте  и
похитил. Судя по приведенному портрету, леди  Джейн  была  дамой  крупной  и
обладала недюжинной силой. Так или иначе, но похитителю не  удалось  довезти
ее до своего замка, где, "как говорит летопись,  он  собирался  учинить  над
благородной дамой бесчестье, но Провидение Господне не допустило злого  дела
и благородная дама уцелела". Видимо, леди  Джейн  помогла  себе  сама.  Конь
Бентона вернулся в замок без  господина,  а  самого  Бентона  нашли  в  лесу
заколотым.  Похищение  замужней  женщины  даже  по  тем  временам  считалось
преступлением, и мстить открыто Бентоны не решались, а род их, как опять  же
указывает летопись, "был  гордый  и  обиды  помнил  твердо".  Далее  события
развивались трагично. Через месяц храбрая леди разбилась насмерть,  упав  со
смотровой башни замка. Подозрение пало на Бентонов, но они яростно  отрицали
свою причастность к этому темному делу, уверяя,  что  леди  Джейн  бросилась
вниз сама, не выдержав угрызений  совести.  Убитый  горем  вдовец  два  года
оплакивал жену, затем его назначили послом во Францию.  Там  он  женится  на
француженке, и они счастливо жили во Франции до самой смерти.  Сын  Кестелла
от этого  брака  вернулся  в  Англию  и  женился  на  богатой  и  прекрасной
наследнице    огромного    состояния.    Молодая    леди    была    женщиной
высокообразованной и вольнодумной. Она увлекалась астрономией и  не  боялась
забираться в злосчастную башню и наблюдать  звезды,  чем  вызывала  всеобщее
недовольство и подозрение в близком знакомстве с темными  силами.  Во  время
одной  из  эпидемий  леди  Элизабет  Кестелл  спасла  от  смерти  на  костре
обвиненную в колдовстве женщину, укрыв ее в  своем  замке.  Через  несколько
дней разъяренная вооруженная толпа осадила замок, требуя выдать  "колдунью".
Леди Элизабет отказала, тогда толпа  смела  охрану,  ворвалась  в  замок  и,
разграбив, подожгла  его.  Леди  Элизабет  погибла  в  огне.  Расследование,
проведенное ее вернувшимся из Лондона мужем, ничего не дало,  хотя  очевидцы
рассказали,  что  в  толпе  видели  хорошо  вооруженных  людей,  которые   и
руководили  штурмом  замка.  Подозрение   опять   пало   на   Бентонов,   но
доказательств нет, да и в страшное  время  эпидемий  было  не  до  серьезных
расследований. Вдовец снова женился, отстроил замок, но  в  основном  жил  в
Лондоне. Про жену его ничего не написано, из чего можно сделать вывод, что с
ней все было в  порядке.  Его  сын  удачно  женился,  но  жена  погибла  при
таинственных   обстоятельствах   на   охоте.   В   этом   увидели   зловещее
предзнаменование, а в замке будто бы нашли подброшенный  кем-то  листок,  на
котором написаны следующие строки:

   "Пока род Кестеллов живет, не будет Бентонам покоя!
   Проклятье каждый передаст, проклятье первой вековое,
   Пусть первая жена умрет и кровью смоет оскорбленье!
   Обида Бентонов живет - черед смертей ее решенье!"

   Эти довольно корявые стихи и еще несколько в том же духе  потом  положили
на музыку, и они стали известны как "Баллада о первой  жене".  В  дальнейшем
род Бентон пришел в упадок, а Кестеллы, несмотря  на  то  что  с  некоторыми
женщинами их рода действительно  периодически  происходили  несчастья,  были
вполне благополучны. Являлись ли эти несчастья следствием злого  умысла  или
просто трагическими случаями, автор статьи не брался судить.  Бентоны,  судя
по всему, были натурами с большой склонностью к авантюрам.  Они  участвовали
почти во всех смутах и всегда на стороне проигрывающей. Были среди них и те,
кого принято называть  творческими  личностями,  -  несколько  поэтов,  один
композитор и один  художник.  К  концу  девятнадцатого  столетия  Бентоны  и
Кестеллы, видимо, помирились, так как художник Артур Бентон написал  портрет
леди Рейчел Кестелл, умершей в возрасте двадцати пяти лет. В тридцатые  годы
двадцатого столетия последний Бентон  внезапно  покинул  свой  родовой  дом,
носящий  странное  название  "Сатис",   и   эмигрировал.   Прекрасный   дом,
великолепный образчик архитектуры шестнадцатого века, совершенно разрушился,
а уважаемый род Кестелл (Эйвонкасл, Корнуолл) продолжен в лице сэра  Брайана
Кестелла.
   Энн прочитала статью до конца и закрыла журнал.  Теперь  она  знала,  что
имел в виду Брайан Кестелл,  когда  говорил  о  первой  жене.  Но  у  Фионы,
полагала Энн, нет причин для беспокойства. Может быть, в смертях леди  Джейн
и леди Элизабет виноваты Бентоны, но по поводу других вряд ли стоит  грешить
на них и уж тем более на таинственный рок! В истории  любой  семьи  найдутся
какие-нибудь загадочные смерти, а здесь еще эта баллада! Энн пожала плечами.
Во всяком случае, девушке, которую она должна  найти  для  этого  надменного
типа, вряд ли грозит опасность, кроме одной, и очень серьезной, - влюбиться.
   Выйдя из тенистого садика на шумную пыльную улицу, Энн почувствовала себя
рыбой, выкинутой из тихого водоема на враждебный, душный  берег.  Настроение
было отвратительным, хотелось забиться в какой-нибудь  уголок  и  хорошенько
выплакаться. Это от перенапряжения, поставила себе диагноз Энн, я взялась за
работу, которая мне совершенно не подходит, и постепенно впадаю в депрессию.
Легче от установления причины ей не стало. И, как всегда в  тяжелые  минуты,
Энн потянуло домой, но не в ее маленькую лондонскую квартирку, а в Кингсвуд,
в их  старый,  уютный,  светлый  дом,  к  Пат.  Она  представила  просторную
гостиную. Все три окна  сейчас,  наверное,  открыты,  ветер  играет  легкими
занавесками... Там прохладно и тихо. Энн подумала, что в этой тишине и покое
сумеет обрести душевное равновесие.

Глава 5

   В Кингсвуд Энн приехала, когда уже стемнело, но, к  ее  удивлению,  ни  в
одном окне не было - света.
   - Пат?
   Энн прошла по комнатам,  поднялась  наверх,  -  бабушки  нигде  не  было.
Странно. Обычно Пат никуда не выходила в такое время, да и входная дверь  не
заперта. Она прислушалась. Ей  показалось,  что  сверху  доносятся  какие-то
приглушенные звуки. Энн поднялась по скрипучим ступенькам лестницы на чердак
и обнаружила там растрепанную плачущую Пат. Увидев внучку,  она  зарыдала  в
голос.
   - Что случилось?! - Энн бросилась к ней. Плачущей бабушку ей  приходилось
видеть, но непричесанной - никогда.
   - Клеопатра пришла третьей! - прорыдала Пат.
   - Какая Клеопатра?
   Ответа не последовало. Энн решила, что речь идет о героине  какого-нибудь
сериала, но усиливающиеся рыдания давали понять, что дело гораздо серьезнее.
Энн почувствовала неприятную слабость в ногах. Интуиция подсказывала ей, что
случилось что-то очень плохое.
   - Пойдем вниз, моя девочка, - всхлипывая, сказала  Пат.  -  Лучше  я  там
расскажу тебе, что натворила. - Она кинула  неуверенный  взгляд  на  круглое
чердачное  окошко,  словно  спрашивая  себя,  пролезет  туда,  если  решится
выброситься, или нет.
   В гостиной Пат рассказала все.
   Она уже давно играла на скачках. Еще  до  замужества,  будучи  по  натуре
очень азартной,  увлекалась  ими,  и  несколько  раз  ей  крупно  везло.  Но
ответственность за судьбу Энн заставила ее прекратить игру. Теперь же, когда
ее девочка получила образование и встала на  ноги,  она  решила,  что  может
позволить  себе  немного  расслабиться.  К  несчастью.  Пат   "расслабилась"
настолько, что начала  ставить  почти  все  деньги,  получаемые  от  доходов
"Серебряной омелы", и в  результате,  желая  поправить  пошатнувшиеся  дела,
заложила дом. Она надеялась, что Клеопатра - так звали  лошадь,  на  которую
Пат поставила все деньги,. придет первой,  а  та,  увы,  пришла  третьей,  и
теперь они теряли дом.
   - А что ты делала на чердаке?
   Энн задала этот вопрос, чтобы хоть как-то снизить накал страстей. Рыдания
Пат становились все более бурными.
   - Здесь  мне  было  как-то  неуютно  страдать.  Несмотря  на  серьезность
ситуации, Энн улыбнулась.
   - Думаю, положение  не  безнадежно.  Когда  нужно  выплачивать  деньги  и
сколько?
   Сумма оказа