амого начала мне все  это
казалось подозрительным; уж слишком неожиданной была твоя идея выйти за меня
замуж, когда я вернулся. Но я и думать не хотел об этом!  Мне  так  хотелось
верить, что ты любишь, хочешь быть со мной, что я нужен тебе как мужчина.  -
Итан пристегнул пистолет. - Ты и сама не ожидала,  что  все  так  обернется.
Развязка была неожиданной  для  тебя,  и,  конечно,  то,  что  я  -  индеец,
сработало не в твою пользу. Я уверен, ты никогда бы не вышла за меня  замуж,
если бы знала это. Помнишь,  в  нашу  первую  ночь,  год  назад,  ты,  желая
оскорбить, назвала меня индейцем. Уже тогда я должен был сделать  выводы.  -
Кажется, сейчас он мог сделать  все,  что  угодно,  -  он  был  разъярен.  -
Простите, что моя "белая половина" ничем не помогла вам, миссис Темпл!
   Элли вздохнула, она боялась даже дотронуться до  него.  Сейчас  Итан  был
по-настоящему опасен. Она и раньше видела его в раздраженном состоянии, но в
таком - никогда!
   - Итан, ты же знаешь, как дорого мне все это, - на  глазах  ее  выступили
слезы отчаяния, - но, клянусь тебе, я вышла за тебя замуж вовсе не поэтому!
   Он подошел к ней совсем близко. Интересно, смог бы он ударить ее?
   - Я устал от твоего вранья! - Итан прошел вперед, едва не сбив ее с  ног.
Он подхватил саквояж и начал бросать туда одежду.
   - Итан, куда ты собираешься?
   - На север. Мне давно следовало уехать. Не стоило возвращаться сюда..,  к
тебе!
   - Но.., что же мне делать? Ты.., ты нужен мне!
   - Нет, Элли, не нужен. - Итан поморщился. Во  всяком  случае  не  сейчас,
после того,  как  моя  "индейская  кровь"  сорвала  все  твои  планы.  -  Он
выпрямился, глядя на нее в упор. - Тебе никто не нужен,  кроме  самой  себя.
Впрочем, ты этого никогда и не скрывала! Ты переживешь и  это,  выкрутишься,
не в первой ведь?  Находчивости  тебе  не  занимать:  обманом  ли,  иным  ли
способом, но ты  своего  добьешься!  -  Итан  отвернулся  и  принялся  снова
укладывать вещи. - Между прочим, я хочу спросить, а как же эта ночь, Элли? -
Он посмотрел на нее - в его глазах такая боль! - Неужели все  это  фальшь  и
обман?! Или все это было  тонкой  игрой:  ты  притворялась  любящей,  верной
женой? И чего ради? Чтобы сохранить свою собственность? Да с тем же  успехом
я мог переспать с проституткой!
   - Замолчи! - закричала Элли. - Все совсем не так, да ты и  сам  прекрасно
это знаешь, Итан! - Слезы полились из ее глаз, -  И  все..,  все  было,  как
положено...
   Итан закрыл глаза и глубоко вздохнул,  пытаясь  сохранить  самообладание.
Ему так хотелось ударить ее, но он знал, что и пальцем не тронет. Он все еще
любит ее, и никуда от этого не денешься. Но сейчас гнев,  обида,  горечь  от
перенесенного унижения перевешивали все остальные чувства. Элли стояла перед
ним такая маленькая, беззащитная, беспомощная, но он не испытывал к  ней  ни
жалости, ни сочувствия, только горечь, тоску и тупую боль.
   Не такая уж она слабая и беззащитная, зло подумал Итан.
   - Элли, по бумагам-то все законно: ты моя жена.  Что  говорит  тебе  твое
сердце?! Это я любил тебя, по-настоящему любил, и душой  и  телом!  А  ты..,
значит, ты просто выполняла в постели свой супружеский долг?  Для  тебя  все
это было вынужденной необходимостью, и ты надеялась таким образом  сохранить
свою собственность!
   - Нет! То есть.., сначала все  было  именно  так,  но  потом...  Итан,  я
почувствовала, осознала, поняла, что люблю тебя!
   Он осуждающе посмотрел на нее и покачал головой:
   - У каждого человека есть гордость. Элли, пока ты этого не понимаешь.  Ты
считаешь, что я использовал тебя той, первой, ночью, но это не так. Я  любил
и хотел тебя, и я бы остался, если бы ты достаточно ясно не высказала своего
отношения ко мне, индейцу.  Когда  я  вернулся  сюда,  я  не  обольщал  себя
надеждой, что между нами может что-то быть. И вдруг ты  резко,  на  все  сто
восемьдесят градусов, меняешь ко мне свое отношение, и я  растаял,  поверил,
что ты любишь меня, преодолела все условности  и  предубеждения,  что..,  ты
видишь во мне человека, мужчину, и неважно, что я - индеец!
   - Но все так и есть, Итан! - всхлипнула Элли.
   - Нет, не так. Джекобс был прав. Ты ошиблась: тебе надо было выйти  замуж
за  другого.  Ты  напрасно  вышла  за  меня,  Элли,  это  не   спасло   твою
собственность. Но  ты  использовала  меня,  и  это  был  более  непорядочный
поступок, чем тот, когда я дал тебе глоток виски.., той ночью. Я всегда  был
постоянен в своих намерениях и своем отношении к тебе, а  ты  -  нет!  -  Он
пошел и забрал из умывальной полотенца и бритву,  бросив  их  в  саквояж.  -
Хочешь узнать одну вещь? ,Ты связала свою  жизнь  с  индейцем,  твой  муж  -
индеец! Ирония судьбы! Теперь ты готова сквозь землю провалиться от стыда.
   - Не говори так! - Она  посмотрела  в  его  глаза.  -  Пожалуйста,  Итан,
поверь! Не думай обо мне так плохо! Не уезжай! Твое происхождение не смущает
меня, я не стыжусь, что я - жена индейца. Я люблю тебя!
   - Да что ты можешь чувствовать! - воскликнул он с горечью. - Мой отъезд -
единственный выход из данной ситуации, только это поможет тебе разобраться в
своих чувствах! Надеюсь, ты осознаешь, что натворила, и сумеешь дать должную
оценку своему поступку. И не думай, что в нужный момент я приду  к  тебе  на
помощь - этого не случится. Сейчас, сию минуту, я уеду отсюда: я тоже должен
разобраться в своих чувствах!
   - Но.., ты больше не любишь меня, Итан? - Ее хрупкие плечи сотрясались от
рыданий.
   Он окинул взглядом ее девичью фигурку, вспомнил  прошлую  ночь.  Господи,
как он хотел ее! Пусть повторится все снова! Но нет...
   - Я не знаю, Элли, честно, не знаю. - Итан перевел дыхание. - Если бы  ты
открылась мне, рассказала всю правду, я бы защитил тебя и остался бы с тобой
до конца. Почему ты не сказала мне, что встретила Генри Бартела? Ты могла бы
рассказать мне о своих страхах и  опасениях.  Может  быть,  мне  удалось  бы
сделать что-нибудь, как-то предупредить нежелательную  развязку  событий.  И
тебе  не  пришлось  бы  действовать   такими   грязными   методами:   врать,
выкручиваться, выходить за меня замуж... Может быть, со временем мы  и  были
бы вместе, но между нами не было бы фальши, лжи, непорядочности. -  Он  взял
со стула шляпу, затем прошел в дальний конец  комнаты  и,  подхватив  ружье,
перекинул через плечо седельные сумки.
   - Итан, пожалуйста, не уходи! Они же отберут у меня все,  отнимут  землю,
мое дело, ради чего я жила и работала все это время! Что же мне делать, если
и ты бросишь меня?! Куда мне идти? Пожалуйста, возвращайся скорей!  Ведь  ты
вернешься? Скажи мне, скажи!
   - Наверное, я вернусь, но когда - не знаю. Вот деньги, возьми, расплатись
с Бартелом, найди себе работу.  Ты  выдержишь.  Ты  -  сильная,  решительная
женщина, ты способна добиться  всего,  чего  захочешь.  Ты  выстоишь!  -  Он
подхватил саквояж и направился к двери.
   - Итан, подожди. Нам еще надо кое-что обсудить. Я ведь твоя жена!
   Итан внимательно посмотрел на Элли, на ее роскошные рыжие волосы, изящную
фигурку в голубом платье с желтыми цветами, которое он подарил ей год назад.
Трудно поверить, что прошлой  ночью  не  было  человека  счастливее  его,  а
сейчас... За какие грехи ему такие муки! Чем он прогневил Бога?!
   -  Нет,  милая,  это  всего  лишь  клочок  бумаги,  которая  тебе  и   не
пригодилась. Не плачь! На меня это все равно  не  действует.  Пока  меня  не
будет, ты решишь, стоит ли тебе быть женой  индейца  всю  оставшуюся  жизнь.
Если нет, тебе придется развестись.
   - Но... Итан. - Элли задыхалась от рыданий. - Ты долго пробудешь там?  Ты
напишешь мне? Не забывай, что ты - мой муж!
   Он пристально посмотрел на нее:
   - Да, это так. И пока я не решу, что делать, помни, что у тебя есть  муж!
И не вздумай крутить шашни с другими мужиками, если  тебе  вдруг  что-нибудь
понадобится!
   Его слова задели ее за живое:
   - Ох, Итан, Итан, - ты же и сам этому не веришь!
   Она заплакала навзрыд, и Итан чуть было не поддался искушению  подойти  к
ней, обнять, постараться простить ей  все...  Но  оскорбленное  самолюбие  и
гордыня не позволяли ему сделать этого.
   Однажды она уже подставила его,  где  гарантии,  что  она  не  попытается
использовать его еще раз?! Нет, ей не удастся разжалобить его! Не говоря  ни
слова, он отвернулся и вышел.
   Элли слышала, как хлопнула входная дверь в дальнем  конце  коридора.  Она
бросилась на кровать Итана и, уткнувшись в подушку, зарыдала.  Она  все  еще
чувствовала его незримое Присутствие,  словно  он  никуда  и  не  уходил:  в
комнате сохранился запах табака, кожи, чего-то неуловимо мужского...
   Когда она решила выйти за него замуж, она  и  сама  не  подозревала,  что
влюбится в него. Ведь сначала она  хотела  лишь  узаконить  их  отношения  и
позволить ему получать от нее то, что и полагается  супругу...  Разве  могла
она даже предположить, что  и  сама  испытает  истинное  наслаждение  от  их
интимной близости. Еще сегодня утром она была так счастлива! Не  только  он,
но и она получала удовольствие от их  близости.  Элли  с  нетерпением  ждала
наступления ночи, чтобы опять продолжался их прекрасный поединок любви.
   Ну а теперь ей суждено жить воспоминаниями, и может быть, всю  оставшуюся
жизнь. Именно сегодня она собиралась объясниться с ним, сказать,  что  любит
его. Он бы простил ее... И вот как все обернулось. Случилось  самое  худшее!
О, как бы ей хотелось убить этих мерзких типов.
   Нет уж, лучше застрелиться самой! Так ей и надо! Уж ей ли не  знать,  что
Итан не тот человек, которого можно так просто обвести вокруг пальца! С  ним
лучше не играть в такие игры. И слезы тут не помогут!
   Элли была совершенно разбита, чувствовала  душевную  опустошенность,  как
тогда, после смерти Тоби. Какая она несчастная!  Ей  казалось,  что  и  Итан
умер. Она уткнулась лицом в подушку. О, если бы он был рядом! Что,  если  он
решит не возвращаться и она больше никогда не увидит его?! Еще вчера мысль о
том, что она будет тосковать о нем, страдать и мучиться,  показалась  бы  ей
абсурдной.

Глава 15

   - Она слишком молода. Бегущий Волк. Ох, какое терпение понадобится тебе с
ней!
   Итан сидел у костра, около него расположилась его бабушка Пляшущее  Небо.
Она всегда называла его по имени, которое дали ему родственники-чейены.  Над
костром покачивался  почерневший  от  копоти  котелок,  в  котором  варились
картошка и мясо кролика. Где-то вдалеке слышался грохот  барабана  и  ни  на
минуту не прекращающееся пение - так сиу  по  очереди  исполняли  ритуальный
танец духов.
   Когда Итан ехал сюда, минуя резервацию сиу, он везде наблюдал одну  и  ту
же картину; обрядовые танцы, песни, специальные "оберегающие" рубашки духов,
а рядом - настороженных солдат, пытающихся успокоить белых  поселенцев.  Все
происходящее  ему  не  нравилось,  его  мучили  дурные  предчувствия.  Белые
требовали решительных действий, привлечения армии, которая уничтожила  бы  в
зародыше эту новую религию индейцев: очень уж воинственными выглядели они  в
этих плясках.
   Итан решил обратиться  к  армейским  службам  с  просьбой  разрешить  ему
поработать  некоторое  время  в  резервации  сиу.  Ему  казалось,  что   его
многолетний опыт поможет предотвратить возможные конфликты  между  белыми  и
индейцами.
   Кроме того, работа отвлечет его  от  мучительных  дум  и  воспоминаний  о
рыжеволосой красавице. Он должен разобраться в  своих  чувствах,  рассказать
кому-нибудь обо всем, что приключилось с ним.
   Ему  всегда  было  легко  общаться  с  бабушкой:  она  была  внимательным
собеседником, могла дать хороший совет, и даже сейчас, хотя он уже далеко не
мальчик. Он был рад, что приехал сюда -  только  из-за  бабушки  это  стоило
сделать. Она казалась такой хрупкой и слабой. Итан чувствовал,  что  это  их
последняя встреча - она скоро умрет. Настало время  сделать  свой  жизненный
выбор: если он вернется к  Элли,  ему  придется  вести  образ  жизни  белого
человека. Он будет жить и общаться с белыми.
   - Бабушка, я был терпелив с ней, - ответил  Итан.  Он  был  без  рубашки,
темные волосы распущены.
   Стояла жара, как всегда в июле. До чего же  прекрасен  этот  удивительный
край! В былые времена здесь бегали стада буйволов,  на  которых  можно  было
покататься верхом. Бабушка любила рассказывать об этом. - Она поступила  так
вовсе не по глупости и наивности. Если бы все объяснялось ее юным возрастом,
я бы простил ее, - продолжал Итан по-английски. Бабушка считала,  что  нужно
знать язык белых людей - говорить на английском ее научили миссионеры. -  Но
она просчитала все заранее, жестоко, без зазрения совести обманула  меня.  Я
не могу позволить, чтобы со мной обращались  подобным  образом!  Она  обвела
меня вокруг пальца. Сам не могу понять, как я попался на  удочку  и  поверил
ей, что она любит меня.
   - Не отчаивайся, мальчик  мой,  тебя  полюбит  любая.  -  Старая  женщина
улыбнулась беззубым ртом. - Ты хорош собой, силен и красив.
   Итан смущенно улыбнулся:
   - Но белые женщины не обращают на меня внимания.
   - Нет, дружок, ты ошибаешься. - Она погрозила ему костлявым пальцем. - Ты
смотришь в зеркало, но оценить себя не можешь,  Бегущий  Волк.  Да  хотя  бы
сегодня, я видела, какими глазами  смотрела  на  тебя  белая  женщина,  жена
солдата, когда ты возил меня в  магазин  резервации.  Она  -  белая,  но  не
спускала с тебя глаз. Поверь мне,  уж  я-то  в  этом  разбираюсь!  Ты  очень
красивый, женщины обращают на тебя внимание.
   Итан хмыкнул.
   - Бабушка, твоя оценка слишком субъективна, наверное,  оттого,  что  я  -
твой внук. - Он вынул из кармана кисет с табаком и папиросную бумагу.  -  Но
даже если ты и права, мне не следовало жениться на белой. Лучше бы я остался
в резервации и выбрал себе индианку!
   - Может быть, может быть, но иногда чувства сильнее разума, и ничего ты с
этим  не  сделаешь!  Мне  кажется,  что  эта  рыжеволосая   женщина   горько
раскаивается в том, что натворила. Думаю, что  проведя  с  тобой  ночь,  она
изменила свое отношение к тебе, даже  если  и  выходила  за  тебя  замуж  по
расчету. Если женщина не питает к мужчине никаких чувств, она ни за  что  не
отдастся ему. Да ты и сам можешь судить об этом по той ночи: хотела она тебя
на самом деле или только притворялась.
   Итан   вспомнил   их   свадебную   ночь.   Элли   поразила   его    своей
темпераментностью, чувственностью. Поборов страхи,  боязнь  перед  мужчиной,
она раскрылась перед ним страстной и любящей женщиной.
   - Мне трудно судить об этом.  Ее  надо  видеть  и  знать.  Она  настоящая
актриса, очень умна и изворотлива. Но как бы там ни было, даже  если  она  и
испытывала ко мне какие-то чувства, это не умаляет ее вину! - Я  напишу  ей,
чтобы она знала, где я. Если она сожалеет о  содеянном,  любит  меня,  хочет
быть моей женой, она ответит на мое письмо, попросит  вернуться.  Сам  я  не
сделаю первого шага к примирению. Достаточно с меня унижений,  я  вел  себя,
как последний дурак!
   - Гм.., гм... А что если она такая же упрямая и гордая, как ты? Она  ведь
может и не попросить.
   - Ну, значит, так тому и быть. Я вернусь через полгода и дам  ей  развод.
Она - свободная женщина. - Итан сделал глубокую затяжку. - Бабушка, если  бы
ты видела выражение ее лица, когда они сказали ей, что я зарегистрирован как
индеец и в этом деле  ей  не  помощник!  Я  никогда  не  забуду  ее  взгляд,
выражение лица!..
   Бабушка нежно погладила его руку.
   - В ней должно быть и что-то хорошее, я верю в это, она не так уж  плоха,
Бегущий Волк, иначе ты не отдал бы ей свое сердце. Может быть, со  временем,
когда она созреет не только физически, но и морально,  она  поймет  истинную
красоту мужчины, за которого вышла замуж.
   - Да, все может случиться.  Но  сейчас  меня  больше  беспокоит  то,  что
происходит здесь, - Итан взял ее за руку.
   - Ты имеешь в виду новую религию? - В ее карих глазах появилась  тревога.
Итан кивнул.
   - Да, и у меня на душе  неспокойно,  -  глаза  ее  увлажнились.  -  Новая
религия делает наших людей  счастливыми,  они  танцуют  и  поют,  а  солдаты
запрещают им  это,  потому  что  белые  считают,  что  люди  нашего  племени
готовятся к войне. Но это не правда, Бегущий Волк! Новая религия  учит,  что
мы никому не должны причинять зла и ни в коем случае не прибегать к войне  и
насилию! Мы должны петь особые песни и танцевать специальные танцы, и  тогда
Мессия снизойдет к нам и спасет нас, воскресит наших родных и близких. Земля
будет плодородной и богатой, на ней будут пастись  буйволы,  как  в  старые,
добрые времена.
   - Ты веришь в это? - Итан  внимательно  посмотрел  в  ее  старые,  мудрые
глаза, на лицо, испещренное многочисленными морщинками.
   - Да, как в волшебную сказку, дивную мечту... А что еще осталось  у  нас,
Бегущий Волк?.. Только красивые мечты. Мы рассказываем, что было  в  старые,
добрые времена, и притворяемся, что это может повториться...  Но  в  глубине
души осознаем, что  к  старому  возврата  нет!  С  тех  пор,  как  был  убит
Длинноволосый Кастер, все изменилось, былого не вернуть!
   В ее глазах была такая боль, что у  Итана  защемило  сердце.  Прошло  уже
тринадцать лет, как убили Кастера и его людей, жизнь сиу и северных  чейенов
превратилась в настоящий ад. Пребывание в резервации губило их волю  и  дух,
ломала их судьбы.
   Было  время,  когда  чейены  и  сиу  жили  там,  где   хотели,   свободно
перемещались по Великим Равнинам из Канады в Канзас, а  из  Миссисипи  -  до
Скалистых гор. Прошлого не вернешь, но  люди,  исполняющие  танец  пляшущего
духа, верят, что все повторится.
   - Может быть,  тебе  удастся  убедить  твоего  дядю,  что  новая  религия
принесет нам большие неприятности, беду, - прервала его размышления бабушка.
   Итан поднялся и отошел от костра.
   - Я попробую, бабушка, - пообещал Итан, - но ты знаешь, я давно не видел,
чтобы сиу и чейены были так счастливы, хотя, понимаю,  что  пользы  от  этой
религии никакой. Да, им нужно что-то такое,  что  могло  бы  отвлечь  их  от
беспробудного пьянства, драк, перестрелок, хоть какая-то надежда на будущее,
ведь их жизнь так безрадостна! Однажды  отец  сказал  мне,  что  нет  ничего
печальнее, чем гордый воин, дух которого сломлен.
   - Быть беде! Я сердцем это чую. Бегущий Волк. Я не хочу это видеть. Пусть
лучше я умру!
   Итан взглянул  на  бабушку.  Она  казалась  такой  маленькой,  худенькой,
беззащитной. Острые ключицы выпирали сквозь тонкую ткань платья. Белая,  как
лунь, голова. Она являлась типичным представителем старшего поколения, но их
время прошло, жизненные устои и  обычаи  предков  исчезают  вместе  с  ними.
Возврата к прошлому нет! В этот момент он вдруг осознал, что  вскоре,  когда
он покинет резервацию сиу, - какова бы  ни  была  развязка  -  ему  придется
сделать свой жизненный выбор. Ему суждено будет вернуться к  белым,  принять
их образ жизни. Кто знает, как у них с Элли все сложится, но по закону она -
его жена.
   Прошло шесть недель, как он уехал от нее. Может быть, пора  написать  ей,
сообщить адрес, пусть напишет ему, если, конечно, захочет. А может быть, она
уже сама давно подала На развод. Правда, многие белые женщины скорее  умрут,
чем решатся на развод - они считают это позором. Но Элли-то  не  такая,  как
все. Если она сможет использовать развод для  достижения  своих  целей,  она
непременно разведется.
   Да, он завтра же напишет ей. Он даст письменное согласие на развод, чтобы
она могла юридически оформить его, и.., конец их отношениям! Хотя она  и  не
заслуживает этого, он попытается облегчить ей процедуру  развода.  Он  может
написать заявление, что они так и не вступили в супружеские отношения. Таким
образом она сможет аннулировать брак и считать, что никогда и не выходила за
него замуж.
   Итан потушил окурок. Но почему, почему его волнует ее судьба,  почему  он
хочет оградить ее от душевных переживаний? С какой стати он должен думать  о