ешительным. Он  никак
не мог избавиться от этого комплекса. Может  быть,  их  жизнь  сложилась  бы
совсем по-другому, если бы дедушка с бабушкой простили Тоби. Но они  считали
его убийцей, и душа у них не болела, что внуки живут на улице.
   Паровоз дал три громких протяжных гудка. Элли испуганно схватила брата за
руку, В двух первых вагонах ехали пассажиры, а за ними - вагон  с  сиротами.
Поезд тронулся, медленно набирая скорость. Элли смотрела  в  окно,  пока  он
двигался  вдоль  платформы,  заполненной  людьми.  Те  глазели  на  "бедных,
несчастных крошек", улыбались, хихикали, а у одной  благочестивой  дамы  был
такой осуждающий взгляд, будто в  вагоне  были  не  дети-сироты,  а  матерые
преступники. Эллион скорчила гримасу, показала  даме  язык  -  у  той  глаза
округлились от изумления: она остолбенела от подобной наглости.  Элли  стало
смешно, она еще раз показала язык и гримасничала до тех пор,  пока  дама  не
скрылась из виду. Сильный удар по плечу оторвал ее от этого развлечения, она
обернулась - Генри  Бартел.  Его  ненавидящий  взгляд  не  предвещал  ничего
хорошего.
   - И чем же вы занимаетесь здесь, юная леди? Элли вызывающе  посмотрела  в
его темные глаза.  До  чего  же  она  ненавидела  этого  человека,  который,
пользуясь своим положением, приставал к молоденьким девушкам, запугивал  их,
дабы те не смели жаловаться монахиням или священнику. Элли не боялась его  и
не делала из этого тайны, каждый раз ей приходилось расплачиваться  за  свою
смелость, когда она жаловалась на него.
   - А.., я улыбалась милым людям, которые махали нам, - дерзко ответила она
Бартслу. Голос ее был тверд, а взгляд решителен.
   Бартел взял трость, которой тай часто бил ее прежде,  и  приставил  к  ее
груди.
   - Я видел все, что ты вытворяла, маленькая негодница!  И  запомни,  я  не
желаю иметь никаких неприятностей из-за тебя!
   Элли внимательно посмотрела на Бартела: удлиненное лицо, вытянутый острый
нос, узкие губы... - все у него острое, длинное, неприятное.., фигура, руки,
держащие  трость,  даже  глаза-бусинки.  С  какими  только  людьми   ей   не
приходилось сталкиваться на нью-йорских улицах! Но никто не  вызывал  у  нее
такого отвращения, как Бартел. Она содрогнулась, вспомнив, как эта костлявая
рука, касалась ее груди...
   - Да пошел ты к черту, Генри Бартел! - дерзко  сказала  она.  Послышались
возгласы  изумления...  Остальные  дети  буквально   рты   пораскрывали   от
неожиданности. Лицо Бартела побагровело. Элли не отрывала от  него  взгляда.
Если бы Бартел мог, ох и задал бы он ей трепку!.. Но  присутствие  в  вагоне
двух общественников - прихожан церкви, опекающей приют, сопровождавших детей
до места назначения остановило его.
   - Оставьте ее в покое, мистер Бартел, - сказал Тоби,  -  я  присмотрю  за
ней.
   Бартел повернулся к Тоби, приставив к его щеке трость.
   - Да, уж постарайся, мой мальчик. Ведь тебе известно, что если бы не твоя
милая сестренка, ты и по сей день мирно бы жил в приюте и не ехал бы  сейчас
неизвестно куда, к дикарям. Так что скажи спасибо  ей!  -  с  этими  словами
Бартел отошел от них.
   Поезд, пыхтя, двигался все быстрее. Элли положила голову на плечо брата.
   - Нам надо сойти с поезда, сбежать  от  Бартела.  Не  нужны  нам  никакие
опекуны! Мы вдвоем, как было всегда... У нас все получится...
   - Хорошо, сестренка. Если ты так считаешь... - Тоби погладил ее по руке.

Глава 2

   Итал остановил Чериоиогого в районе жилых домов форта  и  спешился.  Конь
тряхнул головой, освобождаясь  от  мокрого  снега,  сплошь  облепившего  его
темную гриву.
   - Я понимаю тебя, малыш, - пробормотал Итан, старательно сбивая  налипший
снег с кожаной шляпы. - И мне тоже не нравится такая погода, но скоро придет
весна, а там и до тепла недалеко.
   Он ласково  потрепал  коня  и  подозвал  юного  ирокезца.  Тот  постоянно
крутился в форте, мечтая, когда вырастет, стать разведчиком.
   - Подойди сюда, Джек. Присмотри за Черноногим! Ладно?
   Джек  поднял   воротник   шерстяной   куртки,   пытаясь   защититься   от
пронизывающего ветра, и  бросился  к  Итану.  Его  юное  лицо  светилось  от
радости. Джек был без шапки, его прямые черные волосы  слиплись  от  мокрого
снега, но казалось, ничто, тем более такая мелочь, как  мерзкая  погода,  не
могли омрачить его радостного  настроения.  Он  готов  был  выполнить  любое
поручение Итана.
   - Ты знаешь, Джек, я не спал несколько дней и чертовски устал. Будь добр,
отведи Черноногого в конюшню, покорми его и почисти! У  меня  буквально  нет
сил!
   - Конечно, мистер Темпл. Все сделаю. Не волнуйтесь! Ну как на  этот  раз,
без приключений?
   - Как всегда. Когда же наконец фермеры поймут, что они  не  должны  пасти
свой скот на землях индейцев? Ох, чувствую, заварят они летом кашу.
   - Может быть, опять будет война индейцев?
   Итан рассмеялся, погладив Черноногого.
   - Не думаю, что дело дойдет до этого. - Он вытащил винчестер, снял с коня
сумки и  направился  к  форту.  Вопрос  Джека  задел  его  за  живое.  Войны
индейцев.., мучительные, тягостные воспоминания. В  памяти  всплыла  далекая
картина  детства:  местечко  Сэнд  Крик...  Он,  трехлетний   мальчик-чейен,
цепляющийся ручонками за свою мать, зверски убитую солдатами. Мальчик вырос,
стал взрослым. И кто он теперь.., метис.., полукровка.., без дома,  семьи  -
никого, кроме отца-белого, которого он не видел вот уже, несколько  месяцев!
У Итана защемило сердце, когда он подумал о своей покойной жене. Четыре года
назад он был счастлив: любимая  жена,  они  ждали  первенца..,  но  Виолетта
умерла, а с нею и их неродившийся ребенок.
   Итан стремительно влетел в здание, являющееся своеобразным общежитием для
холостых мужчин, в основном разведчиков. Он  рывком  открыл  дверь.  Пожилой
ирокез, разведчик Гектор Уэллс, по прозвищу "Сильные руки" сидел на кровати,
прислонившись спиной к стене, и курил трубку.
   - Где тебя черти носят? - хмуро спросил Гектор.  -  Ты  что,  заблудился?
Разве способны вы, чейены, найти дорогу?
   Итан  усмехнулся  -  он  все  еще  стоял  в  дверях,  статный,   высокий,
широкоплечий, загораживая проход. Пригнувшись, чтобы  не  задеть  головой  о
притолоку, он вошел в комнату, закрыл дверь И прошел к пузатой печке,  затем
прислонил к стене винтовку и повесил на гвоздь седельные сумки.
   - Только по вине правительства мы, чейены, находимся  на  этой  индейской
территории. А мы должны жить в Колорадо и Вайоминге, откуда мы родом.
   - Ox... xo-xo... А мы, ирокезы, жили о Теннесси и Джорджии,  -  парировал
Гектор, попыхивая трубкой. - Но ведь этого никогда уже не будет.
   - Нет, конечно, нет, - подтвердил Итан. - Он снял шляпу и волчью шубу. На
"см была отделанная бахромой рубашка из оленьей кожи и такие же штаны.  Ноги
были обуты в высокие меховые мокасины -  зимой  эта  обувь  гораздо  удобнее
кожаных башмаков. Он отстегнул кобуру с револьвером и  швырнул  на  кровать.
Еще один ремень из сыромятной кожи крепил охотничий нож.  "Интересно,  какая
кровь сильнее, отцовская или материнская? - размышлял он,  согревая  руки  у
опт. - Наверное, все  же  -  материнская".  Кожа  у  него  -  смуглая,  чуть
посветлее, чем у чейенов, и волосы не такие  темные,  как  у  его  индейских
родственников. Но у него никогда не возникало желания подстричь их, как  это
делали белые, и он стягивал их в хвост.
   - Что, какие-нибудь неприятности? - спросил Гектор.
   Итан пожал плечами.
   - Да так... Я наткнулся на  людей  Джима  Салли.  Они  пытались  насильно
отвести моего брата Красного Ястреба и еще трех чейенов на  ферму  Салли.  У
меня такое впечатление, что они хотели повесить их, обвинив в  краже  скота,
принадлежащего Салли. Обычная история. Скот Салли пасется на земле индейцев,
чейены гуртовали его, а белые якобы поймали их с  поличным.  Я  все  уладил,
кровопролития удалось избежать, но ситуация была не из приятных.
   - А может быть, они хотели украсть скот, - Гектор язвительно улыбнулся. -
Вы чейены все-таки жулье.
   Итан усмехнулся. Он поднялся и  достал  из  сумки  мешочек  с  табаком  и
папиросной бумагой.
   Он не обратил внимания на слова Гектора: тот частенько подшучивал над ним
подобным образом.
   - Если бы не твой преклонный возраст, Гек, я бы показал тебе, кто сильнее
- чейены или ирокезы. Гектор засмеялся.
   - В былые времена, когда я был молод, никто не  мог  побить  меня.  -  Он
изучающе посмотрел на Итана. Ему нравился этот красивый  молодой  человек  с
открытой улыбкой - способный разведчик, сильный и ловкий. Гектор любил Итана
как сына и был обязан ему жизнью.
   - Этим летом жди  еще  больших  неприятностей,  -  сказал  Гектор  Итану,
сворачивающему самокрутку. -  Нет,  не  от  пастухов,  которые  проходят  по
тропе...
   Итан  снял  мокасины  и  растянулся  на  кровати.  Он  закурил,   глубоко
затянувшись.
   - Каких неприятностей?
   - Поселенцы. Я  слышал,  наверху  уже  все  решено.  22  апреля  начнется
заселение, захват индейской земли к югу от спуска Чероки. Они столкнут лбами
всех: белых колонистов с племенами индейцев,  страшно  подумать,  что  может
произойти. Армия, наверняка, пошлет нас в качестве наблюдателей, а то дай им
волю, так они захапают себе и резервацию индейцев... Чует мое сердце, бедным
индейцам ничего не останется.  Раньше  мы  этих  поселенцев  выставляли  как
преступников... А теперь что?  Встречать  их  с  распростертыми  объятиями?!
Добро пожаловать! Хватайте, сколько хотите и сможете!
   Итан еще раз затянулся, отвлеченно посмотрев на струйку дыма от сигареты.
   - Да, если дела и дальше так пойдут, то, глядишь, через пару лет и  спуск
Чероки  окажется  у  белых.  Правительству  надо  отдать  должное:  оно  так
изощренно втягивает в конфликт все индейские племена.
   - Проклятие! Для нас, индейцев, стало привычным, что  нас,  как  ненужный
хлам, перемещают с одного места на другое! Погоди, скоро  все  забудут,  что
здесь были земли индейцев. Все это станет территорией белых. И как назло уже
не осталось ни одного клочка земли, на который бы нас можно было согнать!  -
Ну что тут скажешь... Итан кивнул:
   - Белые называют это прогрессом.
   - Зря твой отец бросил свое дело! Немало пользы бы  он  принес,  если  бы
продолжал торговать на спуске Чероки.., особенно сейчас.
   Итан сидел, скрестив ноги и упершись локтями в колени.
   - Думаю, что да. Он ладил и с белыми и  с  индейцами.  Но  он  скучал  по
родным. Он уже старый, часто болеет и  считает,  что  перед  смертью  должен
пожить с родственниками.
   - Он должен думать и о сыне. Итан нахмурился:
   - Они меня не признают. Папа рассказывал мне,  что  мой  дядя  так  и  не
простил отцу, что он женился на чейенке. Не думаю, что они будут рады  моему
приезду. Но я не виню отца. Он должен пожить с родственниками,  ведь  он  не
видел брата пятнадцать лет! К тому же он пишет, что  часто  болеет.  А  там,
среди родственников, он под присмотром. Мне  следовало  бы  навестить  отца.
Пожалуй, я так и сделаю летом.
   - Ну, и правильно. - Гектор вынул из кармана  рубашки  носовой  платок  и
высморкался. - Правда, горячие денечки будут  у  нас  весной  и  летом.  Эти
поселенцы прибавят нам хлопот. Они налетят на эти земли, как мухи на дерьмо,
ты же знаешь, какие они жадные. -Вечно  норовят  отхватить  то,  что  им  не
принадлежит, кусочек пожирнее да полакомее,  хапнуть  побольше.  А  индейцы?
Разве могут они оставаться равнодушными? От всего этого  озвереешь.  Словом,
скучать не придется.
   Итан устроился поудобнее.
   - И думать не хочу об этом сейчас. Мне надо выспаться, не  отвлекай  меня
своими разговорами. - Он протянул руку  и  положил  сигарету  на  столик  за
кроватью.
   -  Пойду  к  интенданту,  получу  новую  бритву,  -  усмехнулся   Гектор,
поднимаясь. Итан приоткрыл глаза:
   - А твоя старая что, сломалась или устала выскребать твои морщины?
   - Морщинистая кожа - свидетельство мудрости,  чего,  глядя  на  тебя,  не
скажешь, - парировал Гектор, надевая куртку из оленьей кожи.
   - Да что ты? Смотри не заблудись, когда пойдешь к интенданту,  а  то  ищи
тебя потом! Все, я хочу спать!
   - И тебя не волнует то, что я опять могу попасть в переделку?
   - Да мне то что?
   - Ох, до чего же ты бесчувственный тип! Грех смеяться над стариком!
   Итан окинул взглядом приземистую фигуру Гектора Уэллса. Несмотря на  свои
годы, он был еще достаточно крепким и сильным и не уступал молодым.
   - Давай, проваливай!  Не  мешай  мне  спать!  Гектор  улыбнулся,  покачав
головой.
   - Вы, чейены - слабаки. Вам надо больше отдыхать.
   Итан схватил подушку с соседней кровати  и  швырнул  ее  в  Гектора.  Тот
засмеялся и вышел. Итан снова прилег и  подумал  о  том,  что  Гектор  прав:
нелегко им придется этим летом, передела земли не избежать. Белые захватчики
нацелились на последний форпост индейцев.

***

   Поезд, в котором ехали приютские,  замедлял  ход.  Приближалась  станция.
Элли   словно   передалось   возбуждение   людей,   запрудивших   платформу.
Многочисленные фургоны, тележки, повозки заполнили всю привокзальную площадь
и даже все прилегающие к вокзалу улицы. Яблоку упасть было негде.
   - Пора, Тоби,  -  шепнула  она  брату.  -  Посмотри,  мы  же  моментально
затеряемся в этой толпе. Тоби посмотрел в окно и нахмурился.
   - Генри Бартел что-то говорил вчера мистеру  Харрингтону  насчет  захвата
индейских земель. Это, наверное, поселенцы.
   - Ты заметил, что по пути следования поезда на каждой станции  людей  все
прибывало. - Элли прочитала вывеску на станции  -  "Арканзас".  Именно  этот
город мистер Харрингтон назвал приграничным рубежом,  перевалочным  пунктом.
Отсюда и начнется напряженная "погоня" за лучшей землей. -  Тоби,  если,  бы
нам удалось смешаться с толпой... Бартел бы сроду нас не нашел!
   Тоби смотрел на нескончаемый людской поток.
   - Я не знаю, Элли, - он провел рукой по волосам. - Если даже  нам  это  и
удастся, что мы будем делать потом?
   - Мы присоединимся к этим людям и тоже попробуем захватить землю, - тихо,
почти шепотом, ответила Элли.
   - Но у нас же нет ни тележки, ни продуктов.., а деньги.., где мы  возьмем
их, чтобы хоть что-то купить? Вся наша собственность - это одежда  в  сумках
за спиной. А лошадью управлять ты умеешь? А тележку везти?
   - Я достану деньги. А об остальном мы позаботимся потом.
   - Как ты достанешь деньги?
   - Так же, как и раньше, когда мы воровали для отца.
   - Элли! Даже не смей думать об атом! Мы же договорились, что  ты  никогда
больше не возьмешься за старое.
   - - .. Только в случае крайней необходимости. Бог простит нам этот  грех.
- Элли сжала его руку. - У нас больше  не  будет  такой  возможности!  Давай
сойдем с поезда, Тоби. Приготовься!
   - Проводник сказал,  что  поезд  будет  довольно  долго  стоять  на  этой
станции, - объявил подошедший Бартел. - Почти  все  пассажиры  этого  поезда
приехали осваивать новые земли. Им надо выгрузить свои вещи. Кому нужно "  -
туалет на станции, мистер Харрингтон покажет. Постройтесь парами, а я  пойду
посмотрю, может, удастся купить печенья и молока. У меня осталось не так  уж
и много денег, но на печенье хватит.
   Элли  пристально  посмотрела  на  Бартела.  Он  лжет.  Наверняка  церковь
выделила ему достаточную сумму, а  он  пытается  прикарманить  часть  денег,
поэтому и экономит на сиротах. Ей было жалко этих детей. Дай Бог, чтобы  они
нашли себе хороших опекунов!
   Мистер Клайд Харрингтон, который по натуре был мягче  и  добрее  Бартела,
начал выводить детей из вагона.
   - Мы сбежим, когда Бартел вернется с продуктами, - предупредила она Тоби,
- руки у него будут заняты, и я вытащу его кошелек. А  ты  не  зевай.  Сразу
после этого - бежим!
   - Не знаю, Элли...
   - Тоби, другой такой возможности у нас не будет. Ты  что,  хочешь,  чтобы
нас разлучили? Мы - в Канзасе, Тоби, скоро нас начнут высаживать  поодиночке
на каждой остановке. И начнут с кого-нибудь из нас...
   - А как же мисс Эмми?
   Мисс Эмми была единственной женщиной среди  сопровождающих.  Эта  пожилая
добрая служанка много  лет  проработала  в  приюте  и  очень  любила  детей.
Провести ее не составляло никакого труда.
   - Да что ты, мисс Эмми не знаешь! Да она палец о палец не ударит. Принеси
саквояж.
   Тоби встал и взял потертые саквояжи, его и Элли. В них лежали  их  личные
вещи, а у Элли - еще и кукла, которую ей сшила покойная мать.
   - Тоби, оставь в покое саквояжи, они тебе сейчас не нужны, - сказала мисс
Эмми.
   - Нам надо кое-что вынуть оттуда,  мисс  Эмми,  -  с  ангельской  улыбкой
ответила Элли.
   Женщина успокоилась. Тоби поставил один саквояж на колени  сестры  и  сел
рядом с ней.
   - Тебе придется нести оба саквояжа, - прошептала  Элли,  -  а  я  отвлеку
Бартела и стащу у него деньги.
   Тоби согласно кивнул.  Волнуясь,  они  с  нетерпением  ждали  возвращения
Бартела. Наконец он вернулся с огромным круглым подносом в  одной  руке,  на
котором лежало печенье, и с бидоном молока - в другой. Молоко в  бидоне  или
вода - не столь уж важно: самое главное, как и  рассчитывала  Элли,  руки  у
него были заняты.
   Элли подождала, пока Бартел войдет  в  вагон,  и  когда  он  проходил  по
коридору, неожиданно вскочила и подбежала к нему.
   - Мистер Бартел, мне плохо! Я не могу  больше  терпеть  и  ждать  мистера
Харрингтона! - воскликнула она.
   - Что?..
   Элли стрелой пролетела мимо Бартела, пытавшегося удержать  поднос,  ловко
выхватила из внутреннего кармана его  пиджака  бумажник  и,  сунув  его  под
пальто, выскочила из вагона. Следом за Элли с двумя саквояжами вылетел Тоби,
едва не сбив с ног Бартела, балансировавшего с подносом.
   - Эй... Остановитесь! - Бартел наконец поставил поднос и молоко  и  хотел
пуститься в  погоню  за  беглецами.  Но  не  тут-то  было!  Несколько  детей
принялись подбирать с пола печенье, к ним присоединились другие..,  так  что
выход из вагона был блокирован и  при  всем  своем  желании  Бартел  не  мог
выскочить из вагона сразу же.
   - Быстрее! Быстрее! - крикнула Элли брату, устремляясь в толпу.
   - Остановите, остановите этих детей! - донесся  издалека  крик.  В  такой
толчее трудно было понять, кого имел в виду этот человек.  Элли,  а  за  нею
Тоби нырнули в какой-то переулок,  -  Ура!  Мы  сбежали!  -  ликовала  Элли,
стараясь отдышаться. - Бартелу нас не поймать! Поезд вот-вот тронется.
   - Ты вытащила его бумажник?
   - Спорим, Бартел не усек, что я его стянула. Когда он хватится, поезд уже
будет далеко-далеко! - Она раскрыла бумажник. - Ого! - Элли присвистнула  от
удивления. - Я знала, знала, что ему дали много  денег!  -  Она  пересчитала
банкноты. - Да здесь три тысячи долларов, не меньше! Мы можем купить на  них
пару лошадей, веши, продукты. Мы выдадим себя за колонистов и получим землю.
   - Ну и что? Что мы знаем об этом месте? И как мы будем здесь жить?
   - Все будет в порядке, Тоби. У нас куча денег, на них  много  чего  можно
купить. Мы  откроем  лавку,  маленький  магазинчик,  сначала  в  палатке,  а
потом... Все в наших руках!.. А можно и ресторан, я умею готовить. Бьюсь  об
заклад, в таких диких местах всегда найдутся  люди,  которые  выложат  любую
сумму за вкусную еду.
   - А на чем ты будешь готовить? У тебя что, есть плита?
   - Мы достанем ее со временем.
   - Ты сказала, что мы купим пару лошадей.., а что мы в  них  понимаем?  Мы
что, умеем скакать на лошадях?
   - Нам и не придется этого делать, мы пойдем пешком, а лошадей поведем.  -
Она открыла саквояж и сунула туда бумажник.
   - Элли, - Тоби схватил ее за руку, - ведь эти деньги предназначались  для
детей! Улыбка исчезла с ее лица.
   - Церковь дала деньги мистеру Харрингтону и мисс Эмми. Да и Бартел  может
телеграфировать и ему вышлют еще... К тому же дети уже  прибывают  к  местам
назначения. Ты слышал, что говорил Бартел: после этой  станции  детей  будут
высаживать на каждой остановке.
   Пошли! Выберем лошадей и купим продукты. Кроме того, пора выяснить, когд