ря на болезнь, его тело отреагировало мгновенно. Пульс ускорился, в крови повысился уровень адреналина. Он безуспешно пытался разобрать слова диспетчера.
     - Мне надо идти, - сказала Кизия, повысив голос.
     Шкаф ощутил внезапный прилив страха, сообразив, что означает такой сигнал. Ему было бы намного легче закончить разговор, если бы он не знал этого. Обычные люди тоже понимают, насколько опасна профессия пожарного. Но только мужчины и очень немногие женщины, занимающиеся этим делом, знают всю горькую правду.
     - Будь осторожна, киска, - сказал он. У него сдавило грудь, но вовсе не от простуды.
     Женщина, которую любил и на которой хотел жениться Ральф Букер Рэндалл, бросила трубку. Слышала ли она его совет, он так никогда и не узнал.

***

     В течение следующего часа Шкаф набирал номер Джексона тысячу раз. Но постоянно натыкался на автоответчик. Сначала его удивляло, что Лорелея не берет трубку, но затем он вспомнил, что в начале августа девочка уехала в гости к бабушке с дедушкой.
     И слава Богу, что ее нет дома, - подумал Шкаф. Ему всегда казалось, что ясноглазая дочурка Джексона слишком сильно беспокоится из-за папиной работы. А если Джексон действительно так расстроен, как говорила Кизия...
     Уж лучше избавить Лорелею от подобных переживаний.
     Шкаф некоторое время размышлял над тем, не стоит ли встать, одеться и съездить к Джексону самолично. Здравый смысл заставил его отказаться от этой затеи. После такого количества проглоченных таблеток, небезопасно садиться за руль. Как раз на прошлой неделе он слышал о несчастном случае с водителем, наевшимся лекарств и задремавшим прямо посреди оживленного шоссе. Мало того, что он разбил собственную машину, так еще и врезался в фургон с пятью пассажирами.
     В конце концов он вспомнил о рыжеволосом психиатре, с которой познакомился две недели назад на празднике. Он и вправду считал, что между Фебой Донован и Джексоном Миллером что-то намечается, только они оба никак не могут это понять.
     Но все же...
     Шкаф набрал номер.
     - Справочная, - ответил приятный женский голос. - Какой город вас интересует?
     - Атланта.
     - Фамилия абонента?
     - Донован. По буквам: Д, как добро, О, Н, О, В, как Виктор, А, Н. Имя: Феба. Адрес... - он продиктовал.
     - Подождите, пожалуйста.
     Он подождал. Кашлянул пару раз. Вытер нос и бросил использованную салфетку в корзину у кровати. За последние два дня он извел столько бумаги, что хватило бы на целое дерево.
     В трубке что-то щелкнуло.
     - Спасибо, что подождали, - сказал голос с нечеловечески правильным произношением. - Запишите номер...
     Шкаф выслушал, повесил трубку и набрал семь названных цифр.
     Гудок.
     Нет ответа.
     Еще гудок.
     Опять ничего. Ну давай же, Феба, - нервничал Шкаф, постукивая пальцами по аппарату. Он взглянул на часы. Две минуты десятого. Может, она любит в выходные поспать подольше.
     Трубку сняли.
     - Алло, - хрипло каркнули в ответ. Голос показался Шкафу незнакомым. Даже не понятно, мужской он или женский.
     Номером ошибся? - подумал Шкаф. Или у Фебы Донован кто-то...
     - Алло?
     Уже хорошо. Голос женский. И вроде бы с бостонским акцентом.
     - Феба? - спросил Шкаф.
     Последовала выразительная пауза. Затем, подозрительно:
     - Кто это?
     По-видимому, она его тоже не узнала.
     - Шкаф Рэндалл.
     - Шкаф? - Феба повторила его прозвище с удивлением и даже с некоторым испугом. - Какой у тебя жуткий голос!
     - Подхватил... - он умолк, отвернулся и кашлянул, - ...простуду.
     - А. - Она слегка успокоилась. - Сочувствую. У нас в больнице тоже грипп ходит.
     - Ага, могло быть и хуже. - Он снова откашлялся. - Слушай, Феба. Чего я звоню... Джексон не у тебя?
     Шкаф услышал в трубке сдавленный вздох и понял, что шокировал ее своим вопросом. Но чем больше он думал о Джексоне, тем сильнее беспокоился.
     - Ты хочешь сказать... здесь? Со мной?
     - Ага.
     - Нет. Джексона здесь нет. А почему ты...
     Он не дал ей договорить. И оправдываться не стал.
     - Ты не знаешь, он вернулся с работы?
     Наступила тишина.
     - Нет, не знаю, - ответила Феба через несколько секунд. - Что-то случилось?
     В ее вопросе звучала тревога. Это многое говорило о ее чувствах к Джексону. Шкаф понял, что не ошибся, когда решил ей позвонить.
     - Я... - он закашлялся снова, всерьез разозлившись на дурацкую простуду - не знаю. Сегодня утром был пожар. Погибла маленькая девочка. Джексон нашел ее и вынес из дома. Как я слышал, она не обгорела. Но уже была мертвой. Задохнулась в дыму, наверное. Большинство людей из-за этого гибнут, а вовсе не от огня.
     - О Господи, - в ужасе прошептала Феба.
     - Сегодня Кизии пришлось выйти на работу. Похоже, гриппом заразилась половина департамента. В общем, она позвонила мне и рассказала. По ее словам, Джексон казался совсем убитым, когда она видела его во время пересменки. Капитан предложил ему обратиться к психологу. Джексон отказался и уехал. Я думал, что он заскочит ко мне, но...
     Шкаф умолк, не закончив.
     - Ты пытался с ним связаться? - спросила Феба.
     Он поморщился.
     - Я звонил ему через каждые пятнадцать минут с половины восьмого. И каждый раз натыкался на автоответчик. - Шкаф рассерженно шмыгнул носом и глубоко вздохнул. Его давнишняя ненависть к автоответчикам внезапно вырвалась наружу. - Черт, я терпеть не могу эти штуковины!
     - А его мать?
     Шкаф задумался. Он встречался с Луизой Миллер раза два от силы. Хотя она была с ним исключительно вежлива, он чувствовал в ней какую-то холодность. Поначалу он решил, что она недолюбливает афроамериканцев. Но впоследствии заметил, что она так же неприветлива и с собственным сыном. Похоже, ей очень не нравится профессия Джексона.
     - Шкаф? - настойчиво повторила Феба.
     - Я не думаю, что Джексон поедет с этим к своей маме, - сказал Шкаф, очень тщательно подбирая слова.
     Они долго молчали. Шкаф терпеливо ждал, зная, что она смущена его ответом.
     - Шкаф? - сказала наконец Феба.
     - Я... - он тщетно попытался сдержать кашель, - слушаю.
     - Я не вижу пикап Джексона. Он всегда оставляет его на дорожке, когда возвращается домой с работы.
     Шкаф снова взглянул на часы, его тревога нарастала.
     - Ой, черт.
     - Шкаф, не думаешь же ты... - Она внезапно умолкла, но направление ее мыслей было очевидным.
     - Не знаю, что и думать, - честно ответил он. - Может... может, Джексон просто ездит по городу, пытаясь успокоиться. Может, он куда-нибудь заскочил позавтракать. Или в церковь. Я бы так поступил. - Шкаф глубоко вздохнул, молясь, чтобы Джексон нашел источник исцеления от мучившей его боли. - Рано или поздно он вернется домой. И тогда ты не могла бы позвонить мне? Мой номер...
     - Подожди. - Шкаф мог ясно представить себе, как она ищет карандаш и бумагу. Через секунду она продолжила, - Готово. Диктуй.
     Он назвал номер телефона, трижды шмыгнув носом.
     - Ты был у врача? - резко спросила Феба.
     - Ага. - Он высморкался. - Этот парень прописал мне кучу лекарств. А Кизия наварила огромную кастрюлю куриного супа по маминому рецепту. Если таблетки не помогут, то супчик и мертвого на ноги поставит.
     - Что ж, пожалуйста, лечись как следует. - Похоже, ее совет не был формальным, а шел от чистого сердца. Несколько секунд Феба молчала. А затем добавила, - Шкаф, если... если Джексон позвонит...
     - Я сообщу тебе, Феба.

***

     Джексон Миллер позвонил Ральфу Рэндаллу много часов спустя, но связываться с Фебой Шкафу не пришлось. Джексон сообщил, что звонит ему от своей рыжеволосой соседки по дому, рассчитанному на две семьи.
     Что именно произошло между Фебой и Джексоном, Шкаф не стал спрашивать. Не потому, что это было "нетактично". Но что-то в голосе Джексона подсказывало, что он обратился за поддержкой в правильное место... и к правильному человеку.

Девятая глава

     Рот Фебы Донован не раскрылся от изумления. Вилка, которой она ела фаршированные баклажаны, не выпала со звоном из ее пальцев. Но все же Кизия поняла, что худенькая рыжая женщина очень удивлена услышанной только что новостью. Можно сказать, поражена.
     - Шкаф просил твоей руки? - переспросила соседка Джексона Миллера, аккуратно положив вилку на край тарелки.
     - Ага. - Кизия взяла ломтик хрустящего итальянского хлеба из плетеной корзинки. Она разломила его на несколько кусочков, чтобы собрать остатки острого соуса. - Целых три раза.
     Первый раз был в тот день, когда она впервые занималась любовью с Ральфом Букером Рэндаллом.
     "Это еще не все, Кизия, - прошептал Шкаф в то роковое утро, когда она впервые проснулась в его объятиях. - Я останусь твоим другом и твоим любовником. Только это не предел для меня. Я хочу стать твоим мужем. Я хочу стать папой детей, о которых ты мечтаешь. Но если тебе нужно время..."
     Второе предложение прозвучало вечером после Дня пожарного, когда Кизия лежала в объятиях Шкафа после бурного занятия любовью. Шкаф ни с того ни с сего вернулся к разговору о предвзятом отношении к ней жен и подружек ее сослуживцев. Он сказал, что вопросы о ее намерениях и моральном облике отпадут сами собой, как только она станет миссис Ральф Рэндалл.
     Третий раз случился сегодня утром, перед уходом Шкафа на работу.
     "Я просто хочу напомнить: мое предложение все еще в силе, Кизия Лоррейн", - тихо сказал Шкаф, посмотрев ей в глаза серьезным, уверенным взглядом.
     Хотя он и сопроводил свое напоминание торопливым, но нежным поцелуем, Кизии почему-то стало не по себе. Неужели Шкаф намекает, что отпущенное ей время на раздумье подходит к концу? Неужели наступит момент, быть может, совсем скоро, когда его предложение руки и сердца... утратит силу?
     - И ты ему отказала? - удивилась Феба.
     Кизия моргнула, вернувшись к реальности. Она коротко кивнула и положила в рот смоченный в соусе кусочек хлеба. Прожевав и проглотив, она спросила:
     - Уж не хочешь ли ты сказать, что я сошла с ума?
     Ее слова прозвучали как попытка оправдаться. Бессмысленно надеяться, что Феба не заметила этот тон. Все-таки она опытный психиатр!
     - Почему я должна так говорить, Кизия?
     - Почему? - Кизия поморщилась. - Да все так говорят.
     - Только не надо причислять меня к списку тех, кто сомневается в твоем рассудке.
     Женщина, на которой хотел жениться Шкаф Рэндалл, склонила голову, внимательно изучая Фебу Донован. Затем она улыбнулась, чуть кривовато, но вполне искренне.
     Ей вспомнилось странное, почти родственное чувство к белой женщине, которое она испытала во время их первой встречи. За прошедшие две недели эта привязанность стала еще сильнее. Они с Фебой несколько раз встречались и очень интересно поговорили. А прошлое воскресенье они вообще провели вчетвером, со Шкафом и Джексоном. Было очень весело. Им даже захотелось повторить встречу, пока Лорелея не вернулась от бабушки.
     Конечно, еще рано судить, но Кизия пришла к выводу, что они с Фебой смогут стать настоящими подругами. Эта мысль согревала ей душу.
     - Приятно слышать, - сухо сказала она, имея в виду последнее замечание Фебы Донован. - Когда меня называют сумасшедшей обычные люди, это куда ни шло. Но настоящий психиатр...
     Она умолкла. Феба доедала свое кушанье. Сначала ее лицо оставалось бесстрастным, но долго скрывать любопытство ей не удалось.
     - Ты вроде бы удивилась, - сказала Кизия. Ее слова не были упреком. Она сама себе удивлялась. Что удерживает ее от свадьбы с мужчиной, которого она любит всем сердцем?
     - Удивилась? - повторила Феба, моргнув.
     - Как будто, отвергнув Шкафа, я доказала, что у меня не все дома. - На самом деле она его не отвергала, но по сути так оно и было.
     - Нет, - со смехом возразила женщина, сидящая напротив. - Я так не думаю.
     Кизия снова склонила голову. После ухода от Тайрелла она обращалась к психологу, и это очень ей помогло. Быть может, ей удастся воспользоваться профессиональным опытом Фебы для решения своих проблем.
     - Но тебе хочется узнать, почему я ему отказала, - заявила она.
     Феба пару мгновений молчала, держа в руках бокал с вином, затем поднесла его к губам и сделала глоток. В конце концов она ответила:
     - Похоже, Шкаф был бы для тебя отличной партией.
     Кизия подалась вперед. Ее переполняли чувства. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы совладать со своим голосом. Но слова нашлись сами. Они шли из глубины сердца.
     - Ральф Рэндалл - лучший мужчина из всех, кого я знаю.
     - Но замуж за него ты не хочешь.
     За этим мягким возражением последовала напряженная тишина. Кизия опустила голову под тяжестью правды, которую не могла открыть ни себе, ни кому бы то ни было.
     - Да, - с неохотой согласилась она. Коротенькое слово отдавало горечью. - Не хочу.
     Желание Фебы услышать дальнейшие объяснения было очевидным. Но она промолчала.
     Кизия отвела взгляд. Тяжело вздохнув, она начала поигрывать ножкой бокала. Ей было приятно, что Феба не лезет в душу со своим любопытством. Но все же...
     Ей нужно с кем-то поговорить. Очень нужно.
     - Если я и выйду замуж, то только за Шкафа, - сказала Кизия наконец. - Просто я... - Она снова вздохнула, повертела в руках бокал и внезапно взглянула на Фебу. - Ты ведь знаешь, что я разведена?
     - Ты что-то упоминала в прошлые выходные.
     Точно, - вспомнила Кизия, вздохнув в третий раз. Хотя "упомянула" она не так уж много. Всего лишь краткое замечание в дамской комнате в ответ на рассказ Фебы о том, как ее жених погиб в авиакатастрофе за неделю до назначенной свадьбы.
     - Дело в том, - начала она, - что мой брак был настоящим кошмаром, пока я не набралась смелости сбежать. Тайрелл... так звали моего мужа, Тайрелл Бэбкок... бил меня. Он бил меня... сильно.
     Феба наклонилась вперед, на ее бледном лице отразилось сочувствие.
     - Ой, Кизия.
     - Я верила всему, что внушал мне Тайрелл в эти три года, - продолжила Кизия, решив быть откровенной до конца. - Даже тому, что он бьет меня за дело. Но однажды утром я взглянула в зеркало в ванной и сама себя не узнала. У этой женщины в зеркале был фингал под глазом и выражение лица, как у зомби в фильмах ужасов. Только через несколько секунд до меня дошло, что эта женщина... эта незнакомка... я. - Кизия умолкла, от ужасных воспоминаний у нее сдавило горло. Судорожно сглотнув, она продолжила, - Я даже не знаю, как это объяснить. Но внезапно я услышала какой-то голос внутри. Он говорил: "Это нечестно, девочка. Ты не заслуживаешь такого. Даже если бы ты была такой никчемной, как утверждает Тайрелл, ты все равно бы этого не заслуживала".
     - И ты ушла?
     Кизия кивнула.
     - Я сложила вещи и вернулась к маме. Тайрелл приехал за мной и начал бузить, но я вызвала полицию и написала заявление. А затем подала на развод. Через полгода Тайрелла посадили за изнасилование, а я стала свободной.
     Ее бывший муж все еще сидел. Как раз в начале недели мама сообщила ей по телефону, что Тайрелл в тюрьме вляпался в какую-то заварушку, и ему продлили срок еще на пять лет. Ходили слухи, что он недавно сочетался браком с женщиной, с которой встречался еще будучи женатым на Кизии.
     - Потрясающе, - воскликнула Феба.
     Кизия пожала плечами, понимая, что не достойна ее восхищения. Будь на ее месте Феба Донован, она ушла бы сразу, как только Тайрелл Бэбкок осмелился бы поднять на нее руку.
     - Самое потрясающее то, что за последние три года мама ни разу не сказала мне: "А что я тебе говорила, Кизия Лоррейн!". Видит Бог, она имеет на это полное право. Она с самого начала предупреждала меня о том, что Тайрелл Бэбкок подонок. Но впоследствии ни разу меня не упрекнула. - Кизия поморщилась, вспомнив многие другие вещи, о которых напоминала ей Элоиза Бакстер по телефону. - Зато теперь она громче всех кричит, что я чокнутая, раз не хочу выходить замуж за Шкафа.
     - После того, что ты пережила, тебе требуется много времени на восстановление, Кизия, - сказала Феба мягким, успокаивающим голосом. - И только ты можешь судить о том, как проходит исцеление. Если ты думаешь, что еще не готова к браку...
     - Иногда я и сама хочу стать его женой, - выпалила Кизия. - Но потом пугаюсь чего-то. Правда, пугаюсь по-настоящему. Я понимаю и сердцем, и разумом, что Шкаф совершенно... совершенно!.. не такой, как Тайрелл. Но все равно боюсь, что если я однажды сглупила, то могу так же влипнуть и во второй раз.
     Феба нахмурилась, ее гладкий лоб избороздили мелкие морщинки.
     - Ты боишься, что Шкаф тебя обидит?
     - Нет! - Кизия яростно покачала головой. - Господи, нет. Он даже голос на меня не повышал ни разу. Просто... это... ой, я не знаю, как объяснить, Феба! Может, я не переживала бы так, если бы он не был таким здоровенным. Потому что каждый раз я пытаюсь себе представить, каково это, если бы такой огромный парень стал обращаться со мной так же, как Тайрелл.
     Что-то подобное случилось как раз накануне. Они работали на субботнике, как обычно организованном Хеленой Розой Рэндалл. В данном случае это было строительство детской площадки на клочке земли, подаренном общине.
     Кизия невольно наблюдала за тем, с какой легкостью Шкаф выполняет свою долю работы. Он носил бревна. Выгружал и складывал железные брусья. Поднимал мешки с гравием так, словно вместо камней они были наполнены мыльными пузырями.
     Кизия любовалась его силой и удалью. Ее возбуждал вид его мощных мускулов, играющих под темной кожей, блестящей от пота.
     Но затем все изменилось. Ее воображение обернулось против нее. Рост и размеры ее любовника превратились в источник угрозы. Его сила...
     - А ты со Шкафом это обсуждала? - поинтересовалась Феба.
     Кизия кивнула, желая побыстрее избавиться от неприятного воспоминания.
     - Он был очень милым, - сказала она. - Но я знаю, что его это обижает. То есть, ему больно знать, что иногда я боюсь его. И мне это тоже больно.
     Официант, молодой человек по имени Марио, выбрал именно этот момент, чтобы подойти к их столику.
     - Не желаете ли десерт, леди? - спросил он, убирая грязные тарелки.
     - Ах, нет, - ответила Феба через секунду. - Спасибо.
     - Мне тоже не нужно, - сказала Кизия, восприняв паузу со смешанным чувством облегчения и досады. Она слишком далеко зашла в своей откровенности.
     - Капучино? - предложил Марио. - Экспрессо?
     Феба взглянула на часы. Кизия сделала то же самое и обнаружила, что уже начало девятого. Им нужно было поторапливаться, чтобы успеть к началу киносеанса в восемь тридцать.
     - Нет, - ответила она официанту и взглянула на свою спутницу. - Феба?
     - Я тоже не буду, - прозвучал краткий отказ. - Вы не могли бы принести счет, пожалуйста?
     - Конечно. - Марио вежливо кивнул. - Одну минуточку.
     - А как насчет тебя? - спросила Кизия, когда официант исчез из виду. Хотя уровень обслуживания в этом ресторане очень даже неплох, обещанная "минуточка" может растянуться надолго. Им еще хватит времени на небольшой междусобойчик.
     - Меня? - Феба вытерла губы салфеткой.
     - Тебя и Джексона. - Кизия с любопытством взглянула на подругу. Шкаф, хоть и не вдавался в подробности, но все же намекнул, что отношения Джексона и Фебы сильно продвинулись после гибели маленькой Анны. - Я тут перед тобой душу, можно сказать, раскрыла. Теперь твоя очередь.
     Феба молчала секунд десять или пятнадцать, выражение ее точеного лица оставалось непроницаемым. Затем, очень медленно, она произнесла:
     - Не знаю, что и сказать, Кизия.
     - Я же не требую мельчайших деталей. - Кизия сохраняла шутливый тон, словно речь шла о чем-то малозначительном. Ей вспомнились кое-какие наблюдения, сделанные на концерте в прошлое воскресенье. Случайные прикосновения. Мимолетные взгляды друг на друга. Эти признаки не бросаются в глаза, но явно свидетельствуют о близких отношениях. - Всем же ясно, что ты с Джексоном роман крутишь.
     Кизия не знала, что получит в ответ на свою подначку. И уж совсем не ожидала увидеть на лице Фебы такую счастливую улыбку.