Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
38 -
39 -
40 -
41 -
42 -
43 -
44 -
45 -
46 -
47 -
48 -
49 -
50 -
51 -
52 -
53 -
54 -
55 -
56 -
57 -
58 -
59 -
60 -
61 -
62 -
63 -
64 -
65 -
66 -
67 -
68 -
69 -
70 -
71 -
72 -
73 -
74 -
75 -
76 -
77 -
78 -
79 -
80 -
81 -
82 -
83 -
, ты хочешь, чтобы у твоего мужа было птичье
имя: <1268">цви-цви, <1269">чирик<1270">-чирик...
<1272">-- Это на русское ухо -- птичье имя, -- вразумлял Дов. -- А ты
<1273">пе<1274">рестраивайся. Ты по батюшке кто?..
<1275">Цезаревич? Значит, здесь, на Святой земле, будешь
Цви<1276"> бен Цезарь. Звякнула-заскрипела железная
<1279">"сохнутовская" кровать: Полина повалилась от хохота на спину,
<1280">болтнув босыми ногами. От смеха у нее выступили слезы. Цви бен
Цезарь! -- рыдала она. Я показал рукой в сторону вибрирующей кровати. Народ
не одобряет! -- Григорий, -- просипел <1281">Дов с прежней
серьезностью. -- Ходит по дому <1282">какой-то пингвин... помнишь
<1283">Сергуню до <1284">похудания?.. Во, еще почище! По имени
-не то <1285">Гнидин, не то вроде этого... Объявил всем "Тут приехал
один, говорит, что он <1286">Свирскии. Не верьте..." Я повернулся на
другой бок. -- Я сам себе не верю! Лег Григорием, проснулся, -- говорят, --
Цви: следующий этап-- вовсе не Свирский. Рехнуться можно! То ли от
бандитского приема в <1289">Лоде, то ли от острых запахов
<1290">све<1291">жей побелки адски ломило виски. Но
<1292">Дов не отставал. -- Тут жулья понаехало -- не продохнешь, надо
дустом травить, пока не <1293">развонялись! -- И он подхватил меня
подмышки и поставил на ноги. В санатории, как то и полагается ему, была
каменная веранда. На ней теснились обособленными группками русские, румыны,
венгры, аргентинцы, и в каждой группке обсуждалось что-то свое,
животрепещущее. Русские толпились вокруг лысоватого и очень живого толстяка.
Он <1294">упоенно рассказывал, как его дважды запирали за сионизм в
сумасшедший дом, но он им показал, <1295">а в Израиль его провожал
<1296">"сам Костя Симонов, отвез на своей машине в Шереметьево,
расцеловал...<1297">" Я вспомнил, как Симонов за неделю до моего
отъезда шел мне навстречу по узкому коридору писательского Правления,
демонстративно отвернув лицо, ухом вперед и, не удержавшись,
засмеял<1298">ся со сна противно-сипло. Просто заржал, а не засмеялся.
Лысоватый оглянулся и -- на полуфразе замер. Вышел спиной из круга и исчез.
На время. С неделю здесь <1299">"чистили перышки<1300">", -- Дов
оказался прав -- мошенники самые отъявленные, объявившие себя самыми
известными кинорежиссерами, поэтами, борцами за <1301">Сион... Первая
волна выплеснула таких ребят, как Дов. Затем среди нормальных инженеров,
врачей и <1302">совслужащих густо пошли <1303">Хлестаковы,
сыновья лейтенанта <1304">Шмидта и турецкого <1305">подданого
<1306">Остапа Бендера, а также просто сумасшедшие, которых советское
правительство охотно отпускало на все четыре стороны. Но они
<1309">"занимали площадку" действительно неделю или две, не более, --
позднее исчезли, пританцовывая там, где выдавали субсидии, пенсии, деньги на
заграничные поездки и прочий "приварок", а вперед вышли самые общительные
одесситы и почти одесситы. Тема, казалось, была предопределена. Мужчина в
клетчатом пиджаке стремительно подошел ко мне и начал сходу, косясь
почему-то в сторону хлопавшей двери: -- Я -- <1310">Исай Младенчик,
ремонт лифтов с гарантией. Имею жену, двоих детей и фамильный склеп в
Одессе. Теперь вы обо мне знаете все!.. Я взглянул на него настороженно,
ожидая, что возобновится тема <1311">"гойки"... Но -- нет! Тема
"гойки" увяла, и на смену ей выступила волнующая тема -- секс. Она тлела
потихоньку, особенно, когда кто-либо приносил на веранду порнографические
журналы, которые продавались в Израиле на каждом углу. Мамы
вскр<1312">икивали и <1313">умоляли не показывать детям, иногда
рвали журналы, топтали их, понося "идиотов из правительства", которые
разрешают... Но подлинный взрыв произошел от искры непредвиденной. В одной
из комнат жили студентки из Дании. Они прибыли на лето, кажется, для
изучения иврита, и им дали в пустующей школе- <1314">ульпане комнату.
Я их видел как-то. Тоненькие девчушки с льняными волосами до плеч Пробегают
по каменному полу коридора со сту<1315">лом: на ногах
<1316">шлепанцы на толстой деревянной колодке. Не пробег, а сюита для
<1318">кастаньет <1319">Ульпан убирали за небольшие деньги две
<1320">тумбообразные одесситки Одна из них, жена Иса<1321">й
Младенчика, женщина добрая и трудовая, решила заодно прибрать и комнату
датч<1322">анок. На <1323">девичьем столе, .украшенном
тюльпанами, лежали... таблетки от беременно<1324">сти. По
<1325">группам. В том порядке, в котором их надо принимать. Жена
<1326">Исая Млаладенчика хотела стряхнуть со стола пыль. Девчушки
подскочили: "Не смеша<1327">йте<1328">!" И спокойно объяснили,
что это за таблетки. С<1329">уд вершили: <1330">"ремонт с
гарантией", тетя Бася из Ужгорода, гигант в тапочках, "работник советского
прилавка", как она <1331">написала в графе "профессия", и еще
<1333">двое. трое гигантов, не покидавшие веранды, казалось, ни днем,
ни ночью. Приговор был единодушным: -- Или они девушки?.. Клейма негде
ставить! Следующей ночью <1334">ульпан был разбужен стенаниями и
матерщиной Стонал и матерился широченный детина с переломанным носом,
<1335">Профессиональный боксер из Киева, выползая от датчанок на
четвер<1336">еньках. Оказалось, девчушки знали каратэ... Боксер на
карачках -- это было зрелище! Споры разгорелись с новой силой. Веранда
стояла, как скала. -- Где у боксера деньги? Или он не такой же, как все
русские. Но через неделю нечто подобное произошло и с отставным генералом,
кот<1337">орый подвез девочек на своей машине и попытался
<1338">задержаться в их комнате. -- Генерал! Денег куры не клюют.
Рушились все представления, привезенные из России. <1339">Н
<1340">е <1341">д о т <1343">р о <1344">г и и
<1345">...п и л <1346">юли от беременности?! Как понять?
Совместить несовместимое? Младенчик подкараулил Яшу <1347">Гура,
втащил за рукав в круг ошеломленных земляков. Яша выслушал
недоуменн<1348">ые <1349">восклицания, склонив по обыкновению
голову. Пожевал губами. Оглядел окружавших его пристально, словно впервые
увидел и -- покраснел. -- Датчанка -- свободный человек. Она спит, с кем
е<1351">й нравится, и<1352"> не стесняется этого... -- Так она
же незамужняя! -- вскричал Младенчик. -- Или дев<1353">ичий стыд --
плохо?! О том, что каменная веранда перешла к теме воспитания детей, мы тоже
узнали от Яши. Он влетел к нам измученны<1356">й, глаза его блуждали.
Сказал с порога: -- Дайте водки!: Выпил залпом стакан. Оказалось, спор о
детях завершился тем что одна из матерей, исчерпав все аргументы, ткнула
свою <1358">оппонентку ножницами для маникюра. Яше пришлось
перевязывать рану, <1359">унимать. В конце концов она нам осточертела,
наша каменная веранда. Она мешала отдыхать, беседовать. Когда кто-то вопил,
мы вскакивали, бежали разнимать, мирить. Ульпан не спал всю ночь, возможно,
две, после того, как нас впервые возили в супермаркет. Обычный, городской
супермаркет в <1362">Нетании. Говоря по-- российски,
<1363">"продмаг". Мы шли плотной толпой, порой раскрыв рты от
изумления, словно в Москве попали в валютную <1364">"Березку". Сыры
голландские, швейцарские, "Рокфор", <1365">"Хаварти"...
<1366">несть им числа! Шпроты всех сортов, севрюга горячего копчения,
угри. Карпы бьют хвостом так, что брызги долетают до покупателей... Так мы
двигались из одного отдела в другой, радуясь изобилию, пока сзади не
раздался странный, почти нечеловеческий хохот. Оказалось, что наш
<1367">толстяк-- гойкофоб увидел колбасный отдел супермаркета...
Вначале он что-- то <1368">вышептывал. Оказалось, он подсчитывал сорта
сухих колбас, развешенных как спасательные круги, на стенах: кроме
"охотничьих сосисок" и прочей мелочи, двадцать три сорта... Затем вдруг
начал нервно похохатывать, все более громко. Наконец, во все горло. Его
вывели из супермаркета и отправили в поликлинику, или
<1369">"Купат-холим", как она тут называется. Выяснилось, наш сосед
впал в истерику... Бог мой, что творилось вечером, когда его привезли домой!
"Лифт с гарантией" одолжил у Каплуна ручной компьютер, подсчитал, что жить в
Израиле дешевле, чем в СССР, в три раза. Все налоги учел, и нынешние и
будущие, все равно получалось -- в три раза. Это вызвало на веранде такой
вопль, такие всплески нервного восторга, что о сне не могло быть и речи. Яша
призывал ничему не удивляться и, главное, проявить понимание и широту: --
Слушайте, столичные гордецы! На каменном пятачке столкнулись неожиданно для
самих себя сытый Центр и голодные окраины. Европа с Азией. Спесь
ассимилированной <1370">Московии и нетерпимость еврейского местечка,
тысячелетиями сторонившегося <1371">"гоев"... Все стереотипы мышления
и предрассудки в одном котле. Хлебайте супчик, не зажимая носа. В области
морали, нравов, быта -- это действительно столкновение планет, сорвавшихся
со своих орбит. Поэтому столько искр. У Дова, который заезжал к нам, куда бы
ни ехал, взгляд на этот счет сложился давно. Постояв на веранде с полчаса,
он отыскал Яшу и меня в саду, выходящем к морю, пробасил сердито, махнув
рукой в сторону веранды: -- Чекисты! -- Что-о?! -- Ч е к и с т ы, говорю.
Черновцы-- Кишинев-- Тьмутаракань. Окраинная цивилизация. Когда и как мы
станем единым народом, знает только Отец небесный... То-то
<1375">Шауль твердит: <1376">"Нам нужны не вы, даже не ваши
дети, а ваши внуки". -- Вот как! Мы с тобой, значит, проходим по графе
"навоз"? -- Яша засмеялся. Но смеялся он недолго. Как и мы... Первые
тревожные вести принесли дети. Мой сын и сын Каплуна Левушка, кое-как
говорившие на иврите, отправились путешествовать по стране. Вернулись
обеспокоенные. Однажды они укладывались спать на крылечке почты.
Полицейские, подъехавшие на джипе, проверили документы и, узнав, что у ребят
одна лира на двоих, отвезли их отсыпаться в огромный, густой парк военного
санатория.
-- Знаете, что говорят о нас в армии, -- рассказывали они, вернувшись в
ульпан. -- "Русским все дают бесплатно..." Объясняем летчикам: бесплатно не
дают даже тухлого яйца. Все в долг... Не верят! Смеются! <1378">--
<1379">"У нас есть сведения<1380">...". Значит, им врут. Зачем?
...Дов над нами подтрунивал, двинулись,де, его путем: с каждым днем понимаем
окружающее все меньше и меньше. А как постичь что-либо за стенами школы,
когда ты попал в "узилище" расписания? С утра мы торопились в узкие, как
каюты, классы, где вместе с румынами и аргентинцами изучали язык по принципу
"Рак иврит!" (Только иврит)<1384">. Веселая молодая солдатка
взбиралась на стул и плавно шевелила руками. "Догадайтесь, что это такое?"
Мы кричали хором на трех языках: "Спрут<1385">!", "Балет "Лебединое
озеро<1386">"!", "Плывем, не <1387">знаем куда!" Она слезала со
стула и рисовала мелком на доске бабочку... Через <1388">месяц-полтора
мы с женой попросили шофера маршрутного такси высадить нас столь
грамматически правильно и длинно, что такси остановилось гораздо ранее, чем
мы завершили фразу. Мы <1391">скла<1392">дывали простые
предложения, как детские кубики, но представление об Израиле у нас пока что
не складывалось никак. Ульпан напоминал большой корабль, приставший к
Обетованной земле. Пассажирам выдали разговорники для взаимного общения и,
как водится, возили на экскурсии. Мы, россияне, помнили, что такое экскурсия
для иностранцев. <1393">, Многое ли почерпнешь? По сути мы общались не
с Израилем, а с <1394">соседями по палубе, пытаясь привыкнуть к ним. А
страна... страна едва <1395">про<1396">глядывала из случайных
наблюдений, возводившихся многими в <1397">абсолют, и -- слухов.
Поэтому и восторги наши -- взахлеб, и страхи -- выше головы. Мы и вовсе
заскучали после того, как за нами прибыли автобусы, повезли в кибуц.
Объявили -- на праздник Первого Мая! Что ж, <1400">праздник, привычный
с детства. Отправились целой кавалькадой. Такая автобусная кавалькада обычно
мчит по городам России, когда везут <1401">де<1402">тей в
пионерские лагеря. К солнцу, к речке. Спереди и сзади летят милицейские
мотоциклы. Так возят президентов и детей. И сейчас теплынь. Весна. Все
гомонят, как настоящие израильтяне. И вдруг пробилось сквозь гомон
совершенно непостижимое, потустороннее:
"...Позабыт, позаброшен с молодых юных лет..." -- Тише! -- закричал я.
-- Песня времен моей молодости. "...Я остался сиротою, счастья-- доли мне
нет..." Все точно, только на иврите.
За Хайфой началось попурри из кавалерийских буденновских песен: "И в
воде мы не утонем, И в огне мы не <1408">сгорим..." Кончилось попурри,
для придания достоверности, ржанием коней. Я попросил сына узнать у шофера:
он подготовил это ржание специально для нас? Откуда у него такие записи? Сын
вернулся смущенным: -- Это не магнитофон. Передачи "Кол Исраэль"!
Я был несколько ошарашен. "Я остался сиротою..." -- на весь Израиль?!
Повернулся к Гурам, сидевшим сзади. -- Ребята, у вас нет ощущения, что мы
приехали в тридцатые годы? Как в романе Уэллса. На машине времени. -- В
двадцатые! -- мрачно поправил меня Яша. -Добавил с горечью, заставившей меня
внутренне сжаться: -- В тридцатые уже не пели -- плакали... На повороте Яша
заметил, что на переднем автобусе полощется большой красный флаг. -- К-куда
нас везут? -- воскликнул он. Автобус грохнул от хохота. Оглянулась теща
Каплуна, морщинистое доброе лицо, платок на голове, повязанный
по-деревенски. Еще перед посадкой представилась всем благодушно: "Я --
Дарья. По-вашему, <1416">Дора". Сейчас спросила участливо: -- В Сибири
побывал, родимый? -- Нет, а что? -- Дак еще не оттаял!.. ...Когда нас
привели в клуб кибуца, утопающий в зелени, сын обратил внимание на мальчиков
возле знамени. Они были в красных галстуках и отдали нам салют. Первомайский
митинг поверг нас в ужас. Только-только от этого уехали. Малограмотное
чтение по бумажке. Типовая речь -- стереотипные фразы газеты "Правда" с
еврейским акцентом. В конце -- призыв идти к ним в <1419">кибуц. Дают
дом. Еда, ясли, кино -- все бесплатно. Земля общая. Можно сказать, полный
коммунизм. -- <1420">Ето что, вроде колхоза? -- спрашивала всех
бабушка Дора, встревоженная тем, что ей не дали взглянуть на поля, потереть
в пальцах землицы, а сразу на собрание. Господи, как все сразу заскучали от
"полного коммунизма"! Бабушка Дора первой заторопилась к автобусу, чуть
припадая на ушибленную ногу. ...Когда вернулись в ульпан, нас ждала на
каменной веранде тетя Бася, гигант в тапочках, известная ныне еще и тем, что
родственник-израильтянин привез ей грузовик старой мебели и люстру со
стеклянными подвесками. Бася с нами не ездила: стерегла мебель и хрусталь.
-- Идиеты! -- воскликнула она с усмешкой. -- Вас увезли, а сюда тут же
привезли американскую делегацию. Все, как один, гладкие и в книжечках своих
перьями <1423">чик-чик. Сообщение это привело Яшу в еще большую
растерянность: -- Значит, герои Лода ведают, что творят. Потому разводят
встречные потоки, не так ли? Вовсе мы перестали понимать хоть что-нибудь
месяца через два, когда те, кто немного освоил иврит, принялись искать
работу. Смех в <1425">ульпане начал стихать. Люди становились
молчаливее. Израильский чиновник, который занимается твоими проблемами, --
иголка в груде слежавшегося, прелого компоста. Отыскать его -- удача, найти
сразу -- фантастика. Первой ощутила это на себе яшина теща, которая была в
Москве, в одном из институтов, заведующей кафедрой иностранных языков.
Начала она с худющего, в черной кипе, молчуна, который в ульпане занимался
"устройством на работу". Уселась рядышком и выложила ему все свои горести.
Подробно. Так выплакивают свое, может быть, раз или два в жизни. И о том,
как она вырвалась из <1429">Инъяза, где приходилось натаскивать
"будущих шпионов и интуристских стукачей", и о том, как ее вытолкали из
России... Молчун внимал ей более получаса, задал два-три стимулирующих
вопроса. Ему было интересно. Человек с другой планеты! Выслушав, сказал: --
Это не ко мне. Это к <1430">Ривке. Ривка из Министерства принимала раз
в неделю. Она тоже узнала о бедах тещи все. А затем заявила, что она не
решает, решают в Тель-Авиве.
Когда теща прорвалась к тому, кто, возможно, мог бы ей помочь, она уже
кричала. Ее довели. А тель-авивский зав. выставил ее за дверь: истеричек в
школу?! Никогда!
Единственным утешением было: последний начальник тоже оказался не тем,
кого она пыталась найти...Через полгода она, наконец, отыскала того, кто
может решить ее проблему. Однако с ней не пожелали даже разговаривать. "В
Израиле достаточно американцев, чтобы учить английскому. Представляю ее
<1437">вятское произношение, -- смеялся начальник отдела, возвращая ее
документы своему чиновнику. -- Передайте, чтоб больше не приходила". Тот так
и передал, даже про вятское произношение не преминул добавить...
Три года тещу отгоняли палкой не только от университета, но даже от
средних школ. Спустя три года тещу отправили на какой-то женский конгресс в
Лондон: требовался делегат от русских эмигрантов, сносно говорящий
по-английски. И там выяснилось, что у тещи
<1443">окс<1444">фордское произношение, без "мусорного"
американского <1445">сленга. Ее английскому аплодировал конгресс, и,
когда она вернулась, ее ждало место в университете. Тещины "хождения по
мукам" впервые принесли нам смутное понимание того, что израильская
бюрократия, в отличие от всех иных, -- бюрократия н е п р о ф е с с и о н а
л ь н а я. Но мы еще не вполне осознали это, слышали только вокруг
стенания> и проклятия людей, которых посылают туда, не знаю куда. И
новички запутываются, как в колючей проволоке. Яша Гур, пожалуй, был
единственным, кто сразу выяснил, где решаются его проблемы: в стране
существует министерство здравоохранения. В течение трех дней он установил
фамилию человека, к которому надо записаться на прием. "Ремонт с гарантией"
приходил интересоваться, так ли это? "За три дня найти свою иглу в чиновной
куче? Где он, ваш ясновидящий?" Яша все последние дни где-то пропадал. В
парк не выходил. О море забыл. Я постучал к ним вечером. "Приехал из
Тель-Авива и свалился, -- шепотом говорила Регина в приоткрытую дверь. --
Ужинать не стал. Хлопнул стакан водки и все! -- И со слезами: -- Пося
помирает. Третий день не ест, не пьет.