вартиры. Дескать, ночью
на лестнице иногда ошиваются странные типы, и одной ходить страшновато. Я
велел водителю ждать - мол, вернусь через пять минут, - взял ее под руку,
и по хрустящему снегу мы пошли по дорожке к подъезду. Поднялись по
лестнице на третий этаж. Дом был простой, панельный, без архитектурных
излишеств. Дойдя со мной до двери с номером 306, она остановилась, открыла
сумочку, выудила оттуда ключ - и очень естественно улыбнулась:
  - Спасибо. Я прекрасно провела время.
  - Я тоже, - ответил я.
  Она отперла дверь и бросила ключи в сумочку. Захлопнула ее - резкий щелчок
эхом разнесся по подъезду. И очень внимательно посмотрела мне прямо в
глаза. Будто решала на классной доске задачу по геометрии. Она
растерялась. Она не знала, как поступить. Она не могла проститься со мной,
как положено. Это было ясно как день.
  Опершись рукой о стену, я ждал, что же она решит. Но не дождался.
  - Спокойной ночи. Привет сестре, - сказал я наконец.
  Она поджала губы и простояла так еще секунд пять.
  - Что с сестрой живу - это я соврала, - сказала она очень тихо. - Живу я
одна.
  - Я знаю, - ответил я.
  Она медленно, с чувством покраснела.
  - А это ты откуда знаешь?
  - Откуда? - переспросил я. - Да ниоткуда... Просто знаю и все.
  - Ты невозможен!.. - почти прошептала она.
  - Очень может быть, - согласился я. - Но я уже говорил: я не делаю ничего,
за что бы меня потом ненавидели. И пользоваться чужими слабостями не
люблю. Так что согласись - тебя-то я никак не обманывал.
  В замешательстве она долго подыскивала слова, но в итоге сдалась - и
просто рассмеялась:
  - Это точно! Ты меня не обманывал.
  - А тебя что заставило?
  - Не знаю... Как-то само совралось. Все-таки, поверь, у меня свои царапины
на душе. Я уже рассказывала... Много всего пережить пришлось.
  - Ну, царапин на душе и у меня хватает. Вот, смотри, даже Кита Харинга
нацепил...
  Она опять рассмеялась:
  - Может, все же зайдешь ненадолго, чаю на дорогу выпьешь? Еще немного
поговорили бы...
  Я покачал головой.
  - Спасибо. Я тоже хотел бы еще поговорить... Но не сегодня. Сам не знаю,
почему - но сегодня я лучше пойду. У меня такое чувство, что нам с тобой
не стоит говорить слишком много за один разговор. С чего бы это?..
  Она смотрела на меня так пристально, как разглядывают очень мелкие
иероглифы в объявлении на заборе.
  - Не могу толком объяснить, но... мне так кажется, - продолжал я. - Когда
есть о чем поговорить - лучше это делать маленькими порциями. Наверное.
Впрочем, я могу и ошибаться.
  Она задумалась над моими словами. Но, похоже, ни к чему в своих мыслях не
пришла.
  - Спокойной ночи, - сказала она и тихонько закрыла за собой дверь.
  - Эй, - позвал я негромко. Дверь приоткрылась сантиметров на десять, и в
проеме появилось ее лицо. - В ближайшее время я попытаюсь тебя опять
куда-нибудь выманить... Как ты думаешь, у меня получится?
  Придерживая дверь ладонью, она глубоко вздохнула.
  - Возможно, - сказала она. И дверь снова закрылась.

  * * *

  Водитель такси со скучающей физиономией читал газету. Когда я, плюхнувшись
на сиденье, велел ему ехать в отель, он искренне удивился:
  - Неужели вернетесь? - переспросил он. - А я уже думал, вы сейчас машину
отпустите, чтоб я дальше не ждал... Очень на то похоже было. Обычно все
этим и заканчивается.
  - Охотно верю, - согласился я.
  - Когда много лет проработаешь, чутье очень редко подводит...
  - Наоборот: чем дольше работаете, тем выше опасность того, что чутье
подведет. Теория вероятности.
  - Может, и так, конечно... - ответил он озадаченно. - Но, по-моему, вы
просто не совсем похожи на нормального пассажира.
  - Вот как? - удивился я. Неужели я и впрямь такой ненормальный?

  * * *

  В номере я сполоснул лицо и почистил зубы. Драя их щеткой, слегка пожалел
о том, что вернулся. Но потом все равно заснул как убитый. Что бы со мной
ни происходило - я никогда ни о чем не жалею долго.

  * * *

  С утра я первым делом позвонил дежурному по размещению и продлил себе
номер еще на трое суток. Сделать это удалось без труда: до туристического
сезона было далеко, и половина номеров пустовала.
  Потом я вышел из отеля, купил газету и отправился в кондитерскую "Данкин
Донатс" неподалеку, где съел пару пончиков и выпил сразу два больших кофе.
От гостиничных завтраков меня воротило уже на вторые сутки. А вот "Данкин
Донатс" для завтраков - идеальное место. И накормят недорого, и добавку
кофе бесплатно нальют.
  Выйдя из кондитерской, я поймал такси и поехал в библиотеку. Так и сказал
водителю: в самую большую библиотеку этого города. В библиотеке прошел в
читальный зал и попросил подшивку пресловутого еженедельника. Статья об
отеле "Дельфин" обнаружилась в выпуске за двадцатое октября. Я снял со
статьи ксерокопию, отправился в ближайшую кофейню, уселся там за столик и
за очередной чашкой кофе погрузился в чтение.
  Читалась статья с большим трудом. Чтобы понять, в чем дело, пришлось
перечитать ее раза три. И хотя автор выбивался из сил, стараясь изложить
все попроще, - тема, за которую он взялся, оказалась ему не по зубам.
Повествование было невероятно запутанным. Но делать нечего: тщательно
изучив абзац за абзацем, я, в общем, сообразил, что к чему. Статья
называлась так: "Саппоро: махинации с недвижимостью. Градостроительство
грязными руками". Под заголовком - фотография с птичьего полета:
строительство отеля "Дельфин" в стадии завершения.
  История, в целом, была такова. В одном из районов города Саппоро кто-то
вдруг начал скупать один за другим огромные участки земли. Происходило это
очень странно: за два года имя нового землевладельца так нигде и не
всплыло. А цены на землю в этом районе взвинтили до абсурда. Все это
заинтересовало журналиста, автора статьи, и он начал расследование.
Выяснилось, что землю эту скупали под именами самых различных фирм, чуть
ли не каждая из которых существовала только на бумаге. То есть -
предприятие зарегистрировано. Налоги платятся. Но нет офиса и нет
персонала. В свою очередь, эти бумажные фирмы замыкались на другие
бумажные фирмы. И вся эта система проворачивала искуснейшие махинации по
перепродаже земли друг другу. Участок, стоивший двадцать миллионов иен,
вдруг переоформлялся на другое имя как проданный за шестьдесят миллионов.
А чуть погодя продавался уже миллионов за двести. Изрядно поплутав по
лабиринтам несуществующих фирм, автор статьи все же вычислил, что
практически все операции в конечном итоге замыкаются на одно юридическое
лицо. То была некая компания Б. - совершенно реальная фирма по торговле
недвижимостью, откупившая себе для офиса современнейший билдинг в
кварталах Акасака"Акасака - престижный деловой район в центре Токио". И,
наконец, уже эта компания Б. неофициально, но очень тесно смыкалась с
гигантским конгломератом - знаменитой Корпорацией А. Той самой, под
началом которой бегают поезда, процветают фешенебельные отели, выпускаются
кинофильмы, производятся продукты питания, работают фирменные магазины,
издаются популярные журналы, предоставляются долгосрочные кредиты, а также
страхуются от стихийных бедствий и несчастных случаев миллионы граждан
страны. Помимо всего этого, Корпорация А. располагала широчайшими связями
в мире большой политики. Но даже докопавшись до этого, наш автор не
успокоился. И выяснил кое-что еще интереснее.
  Все земельные участки, скупавшиеся компанией Б., находились на территории,
которую наметила для "перспективного градостроительства" администрация
города Саппоро. Именно сюда, согласно Государственному Плану Освоения и
Развития, теперь проводят железную дорогу, перемещают целый ряд
административных учреждений, и именно на развитие этого района в
приоритетном порядке предоставляются баснословные инвестиции. Больше
половины которых - из госбюджета. Правительство страны, губернаторство
Хоккайдо и мэрия Саппоро отшлифовали этот самый План до мелочей и приняли
"окончательное решение" - то есть, определили территорию, масштабы
строительства, смету, бюджет и так далее. Все совершенно официально. Ни
намека на то, что вот уже несколько лет кто-то железной рукой скупает всю
землю на утвержденной Государственным Планом территории. Вся информация
осела в архивах Корпорации А. И как ни верти, - получалось, что
активнейшая скупка земли происходила еще задолго до утверждения этого
Плана. То есть, какое решение правительству принимать - решили за это
правительство заранее.
  Флагманская же роль в операции по захвату местной недвижимости и
отводилась отелю "Дельфин". Именно под его строительство первым делом
расчистили лучший участок в окрестностях. И гигантский гостиничный
комплекс превратился в штаб-квартиру Корпорации А. - мгновенно став
ведущим предприятием района. Отель начал привлекать к району внимание,
изменять состав потребителей на окружающих улицах - и выступать Символом
Великих Перемен для жизни города в целом. Все - по скрупулезно
продуманному плану. Развитой Капитализм Как Он Есть. Кто вкладывает самый
большой капитал, тому достается самая полезная информация - и самая
большая отдача от инвестиций. Вопрос, "чья в том вина", не стоит вообще.
Просто вс„ это уже внутри самой формулы капиталовложения. Вкладывая
куда-либо деньги, мы ожидаем эффективной отдачи. И чем больше мы
вкладываем - тем большей эффективности хотим. Но точно так же, как при
покупке подержанного авто мы пинаем покрышки и придирчиво вслушиваемся в
рычание двигателя - инвестор стомиллиардного капитала рвется до мелочей
просчитать, эффективно ли он вкладывает свои денежки, а то и сам "лезет за
баранку" и "пробует порулить". Понятия честности в таком мире уже не
существует. Слишком громадны инвестируемые суммы, чтобы всерьез
задумываться о честности.
  Прибегают и к насилию, если нужно.
  Например, кто-то не хочет уступать свою землю. Какая-нибудь лавчонка,
торговавшая соломенными шлепанцами на одном и том же месте лет сто,
уперлась - и ни в какую. И тогда появляются вышибалы. У любого
суперкапитала, помимо всего прочего, обязательно есть выход и на подобную
братию. Он контролирует все, что дышит и шевелится практически в любых
сферах жизни: от больших политиков, знаменитых писателей и рок-звезд - до
высших эшелонов якудзы. Простые японские парни с длинными ножами заходят в
любые двери без приглашения. Полиция же при расследовании таких
"недоразумений" ведет себя, мягко скажем, без энтузиазма. С полицией все
давным-давно обговорено - снизу и до самых верхов. Это даже не коррупция.
Это Система. Комплекс условий для эффективного вложения капитала.
  Разумеется, в той или иной степени все это существовало и раньше - бог
знает с каких времен. Разница с прошлым - лишь в том, что теперь схема
капиталовложения стала несравнимо замысловатей и круче. И все - благодаря
появлению Большого Компьютера. Все события, явления и понятия, какие
только возможно выискать на земле, собрали и ввели в единую схему.
Разделили по категориям, обобщили - и вывели сублимат: Универсальное
Понятие Капитала. Или, если выражаться совсем категорично - состоялся акт
обожествления. Люди стали поклоняться динамизму Капитала. Молиться мифу о
Капитале. Канонизировать любой клочок токийской недвижимости и все, что
способен олицетворять сияющий новенький "порш". Ибо никаких других мифов
для них в этом мире уже не осталось.
  Вот он, Развитой Капитализм. Мы живем в нем - нравится это нам или нет.
Критерии добра и зла тоже подразделяются на многочисленные категории.
Добро теперь делится на модное добро и немодное добро. Зло - на модное зло
и немодное зло. У модного добра также весьма широкий ассортимент: добро
официальное - и добро на каждый день, добро в стиле "хип" - и добро в
стиле "кул", добро "в струю" - и добро для особых снобов. Наслаждаемся
сочетаниями. Получаем отдельный кайф от комбинаций в духе "свитерок от
Муссони с ботиночками от Поллини под брючками Труссарди". Философия в
таком мире чем дальше, тем больше напоминает теорию общего менеджмента.
Ибо философия слишком неразрывно связана с динамикой эпохи.
  В 69-м году мир был гораздо проще - пускай даже тогда мне так и не
казалось. Швырнул булыжником в солдата спецвойск - и как бы выразил свое
отношение к миру. В этом смысле - хорошее было время. Сегодня, с нашей
сверхрафинированной философией, - кому придет в голову кидаться
булыжниками в полицейских? Какой идиот побежит на пикеты бросать бомбу со
слезоточивым газом? Вокруг - наша сегодняшняя реальность. Сеть, протянутая
от угла до угла. И еще одна сверху. Никуда не убежать. А булыжник кинешь -
отскочит да назад прилетит.
  Журналист просто из кожи вон лез, выуживая одну подозрительную историю за
другой. Но странное дело - чем дальше я читал, тем слабее мне казались его
аргументы. Убедить читателя у него не получалось, хоть тресни. Он просто
не понимал. Здесь нечего подозревать. Все это - естественные процессы
Развитого Капитализма. Все прекрасно знают об этом. Все знают - и потому
всем до лампочки. Что, собственно, происходит? Чей-то сверхкапитал
нелегально завладел информацией о какой-то недвижимости, скупил эту
недвижимость на корню, заставил политиков подыграть в ее "раскрутке", а по
ходу дела натравил кучку якудзы на лавку соломенных шлепанцев и вышиб из
занюханного отелишки его владельца - да кому это все интересно? Вот ведь в
чем закавыка. Время течет и меняется, как зыбучий песок. И под ногами у
нас - вовсе не то, что было еще минуту назад...
  На мой взгляд, - то была отличная статья. Тщательно выверенные факты,
искренний призыв к справедливости. Но - не в струю.
  Я запихал листки со статьей в карман и выпил еще чашку кофе.
  Мне вспомнился управляющий старого отеля "Дельфин". Человек, с рожденья
отмеченный печатью хронической невезухи. Даже переползи он в наши Новые
Времена, - места для него здесь бы все равно не нашлось.
  - Не в струю! - произнес я вслух.
  Проходившая мимо официантка поглядела на меня как на сумасшедшего.
  Я вышел на улицу, поймал такси и вернулся в отель.

  8.

  Из номера я позвонил своему бывшему напарнику - когда-то мы держали вместе
небольшую контору. Незнакомый голос в трубке спросил, как меня зовут, его
сменил другой незнакомый голос, который тоже спросил, как меня зовут, - и
лишь затем к телефону подошел сам хозяин. Явно в делах по горло. Последний
раз мы с ним разговаривали чуть ли не год назад. Не то чтобы я сознательно
избегал его. Просто - не о чем было говорить. Сам-то он всегда вызывал у
меня симпатию. И симпатия эта не угасла до сих пор. Но для меня он (как и
я для него) словно остался за поворотом уже пройденного пути. Не я его там
оставил. И сам он там оставаться не собирался. Но каждый из нас шагал
своей дорогой, а дороги эти вдруг прекратили пересекаться. Вот и все.
  Как ты, спросил мой бывший напарник.
  В порядке, ответил я.
  Я сказал ему, что я в Саппоро. Он поинтересовался, не холодно ли. Холодно,
сказал я.
  Как с работой, спросил я его.
  Хватает, ответил он.
  Не пей много, посоветовал я.
  В последнее время почти не пью, сказал он.
  Там у вас, небось, снег идет, поинтересовался он.
  Сейчас нет, сказал я.
  Пару минут мы с ним перебрасывались светскими штампами, точно гоняли шарик
в пинг-понге.
  - Хочу тебя кое о чем попросить, - наконец рубанул я. Давным-давно я
оказал ему одну большую услугу. И все эти годы он прекрасно помнил: за ним
- должок. Помнил о том и я. Иначе бы не звонил. Просить людей об
одолжении, чтобы потом зависеть от них? Благодарю покорно.
  - Давай, - просто ответил он.
  - Когда-то мы с тобой потели над текстами для журнала "Гостиничный
бизнес", - продолжал я. - Лет пять назад это было, помнишь?
  - Помню.
  - У тебя еще живы те контакты?
  Он задумался на пару секунд.
  - Да вроде не хоронил пока... Если что, можно и восстановить.
  - Там у них был один журналист... Изнанку Большого Бизнеса знал как свои
пять пальцев. Уж не помню, как его звали. Худой, как щепка, вечно в
какой-то шапчонке дурацкой... Ты смог бы на него выйти?
  - Да, наверное... А что ты хочешь узнать?
  Я пересказал ему вкратце содержание скандальной статьи об отеле "Дельфин".
Он записал название еженедельника и номер выпуска. Еще я рассказал, что до
постройки гигантского отеля "Дельфин" на его месте стоял совсем захудалый
отелишко с тем же названием. И в итоге мне хотелось бы кое-что разузнать.
Прежде всего - почему и зачем новый отель унаследовал название "Дельфин"?
Какая участь постигла владельца старого отеля? И, наконец, получил ли
скандал, поднятый статьей, какое-то дальнейшее развитие?
  Мой бывший напарник старательно все законспектировал - и для проверки
зачитал записанное мне прямо в трубку.
  - Все верно?
  - Все верно, - подтвердил я.
  - Сильно торопишься? - вздохнул он.
  - Уж извини, - сказал я.
  - Ладно... Попробую вычислить его в течение дня. Как с тобой-то связаться?
  Я сообщил ему телефон отеля и номер комнаты.
  - Позвоню, - сказал он и повесил трубку.

  * * *

  На обед я съел что-то незатейливое в гостиничном кафетерии. Потом
спустился в фойе - и сразу увидел ее лицо в очках над стойкой регистрации.
Я прошел в угол зала, уселся на диван и стал за нею наблюдать. Она была
вся в работе и, похоже, не замечала меня; а может, и замечала, но
сознательно игнорировала. Что так, что эдак - мне было все равно. Просто
хотелось немного посмотреть на нее. Следя глазами за ее фигуркой, я думал:
вот женщина, с которой я мог переспать, если бы захотел...
  Иногда приходится подбадривать себя таким странным образом.
  Понаблюдав за ней минут десять, я вернулся на пятнадцатый этаж к себе в
номер и стал читать книгу. Небо за окном и сегодня скрывали унылые тучи.
Казалось, я нахожусь внутри какого-то ящика из папье-маше, куда проникают
лишь отдельные лучики света. В любую минуту мог зазвонить телефон, и из
номера выходить не хотелось; в номере же, кроме чтения, заняться было
нечем. Я дочитал биографию Джека Лондона и взялся за "Историю испанских
войн".
  День был похож на растянутый до невозможности вечер. Без вариаций.
Пепельный свет за окном постепенно чернел и наконец превратился в ночь.
Изменилась при этом лишь плотность теней вокруг. В мире существовало
только два цвета: серый и черный. По заведенному Природой распорядку один
сменялся другим, вот и все.
  Я позвонил горничной, заказал бутербродов в номер. И принялся не спеша
поедать их один за другим, запивая пивом из холодильника. Пиво я тоже пил
не торопясь, очень маленькими глотками. Когда долго нечем заняться, очень
многие мелочи начинаешь выполнять до ужаса медленно и скрупулезно.
  В полвосьмого позвонил мой бывший напарник.
  - Откопал я твоего журналиста, - сказал он.
  - Сложно было?
  - Да как сказать... - ответил он после небольшой паузы. Похоже, для него
это действительно оказалось непросто.
  - Рассказываю в двух словах, - продолжал он. - Во-первых, дело это закрыто
- окончательно и бесповоротно. Сургучом запечатано, ленточками перевязано
и в сейфах похоронено. Обратно на божий свет уже не вытащить никому. Этому
нет продолжения. И скандала никакого нет. Ну, сдвинули за пару дней пару
пешек в Правительстве да в мэрии Саппоро. "Для коррекции" - чтобы впредь
механизм сбоев не давал. И больше - ничего. Тряхнуло слегка Полицейский
департамент, но и там - ни за что конкретное не зацепиться. Все так
перепутано, сам черт ногу сломит... Слишком горячая тема. Чтобы такую
информацию вытянуть, самому пришлось попотеть будь здоров.
  - Ну, у меня-то частный интерес, это никого не заденет.
  - Я так ему и сказал...
  Не отнимая трубки от уха, я прошел к холодильнику, достал банку, свободной
рукой открыл ее и налил пива в стакан.
  - Только все равно - уж извини за назойливость - человек неопытный,
заполучив такое знание, может запросто себе лоб расшибить... - сказал он.
- Слишком уж масштабы огромные. Не знаю, зачем тебе все это, но...
постарайся не влезать туда глубоко. Я понимаю, у тебя, наверно, свои
причины. И все-таки лучше не выделываться, а крои