е неприятности с режимом произошли, когда я попыталась установить
так называемый ночной перерыв в кормлении и ночью не давала малышу грудь. А
он обязательно просыпался (диатез не давал ему покоя), плакал, просил есть.
Вода из бутылочки с соской его не устраивала. Засыпал он, если его держали
или носили на руках, но тотчас же поднимал крик, как только его снова
укладывали в свою кроватку. И так из ночи в ночь.

И вот, намаявшись от постоянного недосыпания, я решилась однажды на
"преступление": ночью покормила сынишку и... следующей ночью тоже покормила.
С тех пор кончились наши недосыпания. И со всеми остальными ребятишками мне
не пришлось больше "воевать" по ночам.

А в дневное время я, еще не зная ничего о докторе Б.Споке и его книге, сама
установила очень гибкий режим и в еде и в сне: время кормления могло
сдвигаться на час и более. Если ребенок спал, я его никогда не будила для
"очередного" кормления, а если не хотел спать, насильно не укладывала.

     Учимся понимать ребенка

Вначале, конечно, было трудно научиться определять, что требуется ребенку.
Оказалось, плакать он может от множества причин: подмок или вот-вот
подмокнет, неудобно лежит, пучит животик, наглотался воздуха при еде, где-то
трет пеленка, мешает соска, хочет спать, пить или, наконец, хочет есть. И
если каждый раз, как только он заплачет, давать грудь, можно человека совсем
выбить из колеи. Со временем я научилась различать интонации плача, а по
мимике, по движениям сынишки угадывать его потребности. Правда, при этом
пришлось запастись терпением, зато месяца за три мы уже неплохо научились
понимать друг друга. А со следующим было уже проще, хотя каждый малыш имел
свой характер и к каждому приходилось приноравливаться заново.

Со временем мы поняли, что при всех трудных ситуациях прежде всего надо
сказать себе: "Только без паники" - и постараться успокоиться. А потом
попробовать и так и иначе. И наблюдать, наблюдать, наблюдать - не жалеть на
это времени (и записывать наблюдения), учиться понимать младенца, себя, друг
друга и окружающих, обязательно и окружающих - об этом речь еще впереди.

Постепенно мы учились главному - подходить к ребенку без предвзятых мерок и
представлений, с желанием разобраться в возможностях, потребностях,
особенностях самого малыша. Конечно, не всегда это получалось, конечно, мы
частенько сбивались на привычные методы, основанные на принципе: взрослый
знает и может все, ребенок - ничего. Но мы очень старались понимать малышей и
учиться у них. И нас ждали на этом пути многие радости и... настоящие
открытия.

Б.П.: Почему-то считается: чтобы ребенок рос здоровым, его надо главным
образом от всего оберегать - от простуд, от инфекций, от падений и ушибов, от
опасностей - прежде всего беречь! Но это значит не готовить его к переменам
погоды и к разным колебаниям и перепадам температур, не повышать защитные
силы организма (неспецифический иммунитет), не учить падать без последствий и
т.д., то есть не готовить к тому, что обязательно встретится в жизни.

А мы с самого начала думали иначе: здоровье надо укреплять - делать организм
ребенка физически развитым, выносливым, невосприимчивым к болезням;
закаленным во всех отношениях, чтобы малыш не боялся ни жары и ни холода. Но
как этого достигнуть, мы не знали и, наверное, долго не решились бы на
серьезное закаливание, если бы не... диатез. Как говорится, не было бы
счастья, да несчастье помогло. Ведь диатез является сигналом того, что
организм предрасположен к болезням, особенно к простудным. А мы благодаря
диатезу, наоборот, избавились от простуд, укрепили здоровье ребятишек.

Л.А.: А дело было так. Диатез особенно сильно мучил нашего первенца. Личико у
него иногда превращалось в сплошную болячку. Где мы с ним только в первый год
не побывали, каких только средств не перепробовали: мази и примочки, кварц и
переливание крови, купания в разных отварах, лекарства внутрь, строгая диета,
но... решительного сдвига так и не добились...

     Холод - доктор

Мы тогда жили в только что построенном сборном щитовом домике, еще плохо
утепленном. Температура в комнатах могла колебаться от плюс 10-12 градусов (с
утра, пока печка еще не затоплена) до плюс 25 градусов (к вечеру). Я тогда
расстраивалась из-за этого, думала, что для малыша это очень вредно, и
мечтала о теплой квартире. Однако и тут оказалось - нет худа без добра. Мы
довольно скоро заметили: с утра, пока не затопили печь и в доме прохладно,
малышу намного легче - красные пятна на кожице бледнеют, зуд прекращается. Он
весел, энергичен, много и охотно двигается, самостоятельно играет. Но стоит
его одеть потеплее или сильно натопить печь, как ему сразу становится хуже:
зуд мучает малыша, он делается плаксивым, вялым, капризничает и буквально не
сходит с рук, требуя внимания и развлечений.

И вот однажды вечером, зимой, стараясь как-то унять зуд у плачущего сынишки,
я вышла с ним на минуту в тамбур, перед дверью на улицу. Сама я успела за эту
минуту слегка озябнуть, а он - в одной распашонке - быстро успокоился, даже
развеселился. С этого и началось наше невольное "закаливание". Как только он
начинал расчесывать свои болячки, мы - в прохладный тамбур или на
застекленную террасу, а однажды в солнечный февральский денек осмелились
выскочить и на улицу. Пригревало уже по-весеннему, сверкал снег, сияло
голубое небо. Сынишка в восторге прыгал у меня на руках, и мы сами
развеселились, глядя на малыша. Но было все-таки, конечно, страшновато: а
вдруг простудится, заболеет? Через полминуты мы вернулись домой, а сынишка
потянул ручки к двери - еще, мол, хочу! Но мы все-таки решили подождать до
завтра. А на следующий день мы уже "гуляли" таким образом дважды - тоже
примерно по полминутки. И через неделю от наших опасений уже ничего не
осталось: сын чувствовал себя прекрасно. Ему было тогда всего восемь месяцев.
А в полтора года сынишка уже сам выбегал босичком на снег и даже нас тянул за
собой.

Расхрабрились и мы. Стали все чаще пользоваться этими "снежными процедурами":
пробежишься по снегу, да еще в сугроб по колено влезешь, разотрешь потом
досуха ноги - ступни горят, а в мышцах ощущение как после хорошего массажа. А
главное, мы приобретали уверенность, что все это не страшно, что это полезно.
И все было бы хорошо, если бы не ужасные пророчества, которые со всех сторон
обрушивались на нас: "Воспаление легких обеспечено!", "Хронический бронхит и
насморк будут непременно!", "Ревматизма не избежать!", "Уши младенцу
простудите - оглохнет!"

Но все эти пророчества не оправдывались. Поэтому со вторым сыном мы были уже
смелее - с самого начала не кутали его, давали побыть голеньким и дома и на
улице, пустили в одних трусиках ползать по полу, ходить по земле во дворе. А
когда сыновья стали старше, даже нас удивляло, как охотно и подолгу, скинув
надоевшие за зиму куртки, и без шапок и рукавиц, братишки могут возиться в
мартовском подтаявшем снегу, прорубая каналы, сооружая плотины. При этом,
бывало, даже промокшие ноги их не смущали. Заигравшись, они не всегда
вспоминали о том, что надо сменить обувь. И все обходилось без неприятных
последствий.

Вы спросите: неужели нам совсем не было страшно за детей? Выло, конечно,
особенно вначале, когда мы многого не знали. Нас тогда поддерживала
интуитивная уверенность в том, что если ребенку прохлада приятна, то это не
может быть опасным или вредным. Мы тогда не знали, как может быть крепок
человеческий организм даже у самых маленьких, не знали, что слабым его делает
не природа, а условия жизни, в которые он попадает.

     Как было раньше

Б.П.: Однажды в одной из брошюр известного специалиста по закаливанию
профессора И.М.Саркизова-Серазини мы увидели ссылки на книгу Б.А.Покровского
"Физическое воспитание у разных народов" (1884 г.). Мы ее раздобыли - вот
когда нам пришлось по-настоящему поразиться! Как и всем цивилизованным людям,
новорожденный представляется нам чрезвычайно нежным, неприспособленным
существом, которое вне стерильных условий современной больницы не проживет и
дня. А оказалось, что это совсем не так. В каких разнообразных условиях
появлялись на свет дети, каких только сюрпризов не преподносили ему обычаи
родной земли!

У финнов и русских, например, ребенок рождался (и жил затем целую неделю) в
бане, где температура могла быть плюс 50 градусов. Считалось, что в такой
жаре, где все ткани тела становятся мягкими, очень легко проходят роды. А
тунгуски, например, нередко разрешались от бремени во время перекочевки, под
открытым небом и при сорокаградусном морозе. У них рождение ребенка вообще не
считалось событием, а простым физиологическим актом, к нему поэтому заранее
не готовились, и часто никто не помогал матери при родах.

Новорожденный выдерживал и жару, и свирепый холод. Диапазон температур - 90
градусов.

А после рождения? У одних народностей был обычай окунать детей в прорубь, у
других обтирали снегом или обсыпали... солью. Младенец выдерживал все.

Тут мы вспомнили и о тех случаях, когда дети выживали даже в логове зверей.
Как же велики должны быть приспособительные возможности только что
родившегося человека, если он мог выносить все это, какими же надежными
защитными "механизмами" снабжает новорожденного природа! Взять хотя бы одни
температурные условия: в бане температура на 20 градусов выше, чем в
материнском теле, а зимой на морозе на 70-80 градусов ниже! Но ведь обычные
дневные перепады лежат в пределах 5-10 и редко 20-30 градусов. Значит,
организм может перекрывать их с запасом в 2-3 раза.

Кибернетики нашли уже секрет этой непостижимой для машин надежности
человеческого организма и назвали его "принципом функциональной
избыточности". Именно он лежит в основе надежности всех организмов. Например,
самая большая наша артерия - аорта - выдерживает давление в 20 атмосфер, хотя
сердце даже у гипертоника не может создать даоление более 0,3 атмосферы. Или
количество тромбина (вещества, нужного для свертывания крови, чтобы рана
закрывалась сгустком) в 70 раз больше, чем надо. Таким же громадным "запасом
прочности" организм обладает и в других отношениях.

Но куда же девается эта прочность и надежность у нашего современника? Почему
он, только родившись, болеет в пять раз чаще взрослого? И как раз от тех же
перепадов температур, да еще совсем незначительных.

Дело в том, что за миллионы лет совершенствования живых организмов, кроме
"принципа функциональной избыточности", установился и другой, не менее важный
для целесообразной изменяемости, приспособляемости организма - "закон
свертывания функций за ненадобностью". Что это такое? Очень хорошо его
продемонстрировали первые длительные полеты в космос. Блестяще
подготовленные, сильные, тренированные космонавты попадали на целый месяц в
условия невесомости. Резкие движения там были не нужны, даже опасны. Им
приходилось становиться осторожными, едва шевелить руками и ногами и почти не
напрягать мышцы. Всего один месяц пробыли они в невесомости, но,
возвратившись на Землю и выбравшись из люка корабля, они... не могли даже
встать.

- Как в центрифуге, - говорили они, - земля так притягивает, что не встанешь.

И в течение месяца или полутора им пришлось "учиться ходить", как на первом
году жизни, потому что надо было не только возвратить былую силу всем мышцам,
но и восстановить работу вестибулярного аппарата. Орган равновесия тоже,
оказывается, был там не нужен - ведь в полете исчезали "верх" и "низ".

Тот же результат получили и в опыте с "моржами" - людьми, купающимися в
проруби. В течение полутора месяцев их непрерывно держали в термокомфортных
условиях: в комнате температура поддерживалась в пределах плюс 27-28
градусов, а вода при купании плюс 34 градуса. И вся их закалка исчезала - они
могли простудиться, стоя у открытой форточки.

Но такая же судьба постигает и новорожденного, если после рождения его
поместить в стерильные условия, в термостат (постоянная температура), в
тесные путы пеленок, тогда он и приспосабливается именно к этим условиям.
Никаких колебаний температуры и, значит, никакие природные "механизмы"
терморегулирования ни разу не включаются в работу. И день, и неделю, и месяц,
и... постепенно отмирают за ненадобностью! И значит, через месяц ребенок
становится беззащитным перед любым сквознячком. Не отсюда ли эти грозные
цифры: до года ребенок болеет в пять раз чаще взрослого, причем почти 90
процентов болезней составляют простудные заболевания.

Видимо, не случайно у многих древних народов новорожденного обтирали снегом
или крестили в проруби. Этим сразу пускались в ход все "механизмы"
терморегулирования, причем в самом суровом режиме. Да и дальше детей вовсе не
нежили, не укутывали, как сейчас. На рисунках в книге Покровского мы увидели
совсем голых ребятишек рядом с одетыми в меховые шубы взрослыми. Вспомнили:
художники прошлых веков изображали мадонн всегда с обнаженными младенцами на
руках. Нет, не случайно все это! Видимо, так готовили люди детей к суровым
условиям, жизни, укрепляя и развивая защитные силы организма.

     Холод - друг

Но ведь и теперь о пользе закалки знают все, о способах закаливания можно
прочитать в любой брошюре. Почему же так много на улицах перекутанных детей,
почему так неохотно родители следуют советам врачей о закаливании? Думаем,
что одна из причин этого (и немаловажная, если учесть занятость матерей и
дефицит нянь и бабушек) заключается в сложности и трудоемкости рекомендуемых
закаливающих процедур. Вот как, например, следует проводить влажное
обтирание. Надо нагреть воду, измерить температуру, добавить холодной или
горячей воды, снова измерить температуру, чтобы не ошибиться: "Температура
воды должна быть вначале 32-33~C, затем постепенно, с интервалом в 5-7 дней,
температуру воды снижают на 1~ и доводят до 30~C". "Варежкой из мохнатой
материи, смоченной в воде и отжатой, обтирают сначала руки, затем грудь и
живот, спину, ягодицы, ноги ребенка. Сразу же вытирают смоченную часть тела
мохнатым полотенцем до легкого покраснения кожи". Причем это все надо
проделывать минимум двум взрослым, потому что "все тело, кроме обтираемой
части, должно быть под одеялом" (М.Я.Студеникин. Книга о здоровье детей. М.,
1973, с. 112).

И так надо делать систематически, каждый день, следя за температурой - с
точностью до градуса, за временем - с точностью до минуты. А ведь еще
воздушные ванны, купание. А если ребенок не один, надо еще и возраст
учитывать: каждому свои градусы и минуты. Об эффективности таких закаливающих
процедур родителям бывает трудно судить хотя бы потому, что довести их до
заметнога результата не удается: либо за недостатком времени родители
останавливаются на полпути, либо ребенок успевает заболеть раньше, чем
закалится. Вот и получается: проще закутать малыша - и дело с концом. Так в
основном многие и делают, стараясь просто уберечь малышей от всяких перемен
погоды, тем самым прямо-таки подготавливая их к тому, чтобы к ним, что
называется, липли все болезни.

Что же получается у нас? Мы тоже не имели возможности проводить закаливания
"по всем правилам". Но так уж вышло, что мы со своим первенцем несколько
месяцев прожили на открытой террасе. Менять пеленки приходилось по нескольку
раз и ночью. А летние ночи бывают очень прохладны... Развернешь, бывало,
младенца, а от него пар. Нас все пугали простудами, мы и сами побаивались
этого, но малыш не болел. Тогда мы не придали этому значения, но когда
началась наша война с диатезом, мы вспомнили и о тех холодных летних ночах.
Малыш легко выдерживал разницу температур в 15-20 градусов! А когда мы стали
его, голенького, выносить из теплой комнаты (плюс 25 градусов) на морозец (до
минус 10 градусов), он прекрасно чувствовал себя и при почти м венных
перепадах температур в 30-35 градусов!

Но ведь этот способ быть здоровым известен на Руси с незапамятных времен: из
бани - в снег или в прорубь, а потом снова в баню. И так по нескольку раз!
Так что же и нам-то бояться, успокоились мы.

Л.А.: Когда у нас родилась дочка, многие говорили нам:

- Ну уж с девочкой-то вы так обращаться не будете!

- Почему? - удивились мы. - Разве девочке не нужно быть здоровой и крепкой? И
в первый же день после недельного пребывания дочки в комфорте родильного дома
я устроила ей во время первого же домашнего кормления воздушную ванну - на
полчаса...

     Кормление плюс...

С тех пор так у нас и повелось: каждое кормление сопровождалось закаливающими
процедурами. Вот как это бывало. Я стелю на диване пеленочку, кладу дочку -
она без чепчика, в одной распашонке - и ложусь рядом с нею поперек широкого
дивана. Кто-то из девочек заботливо подсовывает мне под голову подушку. Какое
блаженство! Когда-то и маялась же я, пытаясь кормить сидя, "как положено":
обе руки заняты, спина устает, ногам неудобно, да и малышу (завернутому,
стиснутому) неловко - и мне и ему удовольствия было мало. И вот как-то,
усталая, пришла я с работы и попробовала кормить полулежа. Удивилась, как
хорошо: сама отдыхаю и ребенку удобно.

С тех пор кормление стало для меня и для малышки минутами отдыха,
наслаждения, общения и даже временем гигиенических и закаливающих "процедур".
Вот лежит, прижавшись ко мне бочком, маленький человечек, сосет, сопит,
причмокивает. А я в это время могу потихоньку его приласкать, погладить,
просунуть свой палец ему в кулачок - пусть хватает покрепче, могу спеть
что-нибудь ласковое, нежное, чем это не общение? Малыши очень любят эти
минутки. Помнится, как горько плакала однажды наша семимесячная дочурка,
когда я, придя с работы, стала кормить ее, а сама уткнулась в книжку, даже не
поговорив, не поиграв с нею. Она даже сосать отказалась, обидевшись, хотя
есть очень хотела. Для меня это стало уроком на всю жизнь: с тех пор мы
знали, что время кормления нужно малышу не только для питания. Правда, в
самые первые дни эти минуты обычно бывают связаны с лечением. Вот дочка
сосет, а я свободной рукой осторожно расправляю ей складочки на шейке, на
ручке и... дую на них. Прямо на глазах бледнеют пятна потницы, с которой
малышка явилась из родильного дома. И я уже знаю, что и с опрелостями за
два-три дня справимся без всяких мазей и присыпок: просто во время кормления
воздух их высушит, и все быстро пойдет на поправку. Да и впредь не
понадобятся нам присыпки и мази, потому что кожица будет сухая и чистая. А
какая экономия времени - ведь на все эти "гигиенические и закаливающие
процедуры" не приходится тратить ни минуты дополнительного времени.

     Воздушные ванны

Тут же дочка принимает и "воздушные ванны" - ведь она в одной распашонке. За
шесть-семь кормлений таких "ванн" набирается часа на полтора-два в первый же
день. А позже, недели через две-три, после каждого кормления она еще и
"гуляет", чаще всего совсем голенькая. Это еще час-два, в общей сложности
выходит часа три в день по 20-30 минут за "сеанс". Длительность "сеансов"
зависит только от самочувствия малышки: если нравится, лежи на здоровье. Но
вот она завозилась, состроила плаксивую гримаску, даже начала похныкивать - я
беру ее, держу над тазиком, пока она все, что нужно, не сделает, а потом
завертываю для сна: распашонка, подгузник, большая пеленочка и теплая пеленка
на ножки, которые я обязательно согрею ладонью. Если они останутся холодными,
то спать малышке будет беспокойно, она может легко подмокнуть (особенно этим
отличаются почему-то мальчики).

Так с первого дня пребывания в доме, а в теплое время года и на улице: пока
малыш не спит, он либо голенький, либо в распашонке, либо (постарше) в
трусиках. При этом температура в комнате или на улице может колебаться
приблизительно от плюс 15 до плюс 25 градусов, а в зависимости от температуры
изменяется и продолжительность "воздушных ванн". Если холодно, малыш скорее
"потребует" завертывания, а приятно - с удовольствием болтает ручками и
ножками, пока не захочет спать.

Б.П.: Помним, сначала нас очень удивляло: ручки и ножки холодные, пяточки
даже синеваты