ер-майор Перминов тяжело вздыхал. Тем  не  менее,  все  полученные
полком истребители были собраны и в срок поднялись в воздух.
     Позже генерал-майор Смирнов спрашивал, не  боялись  ли  мы  при  сборке
самолетов  допущения  ошибок.  Не  опасаясь   показаться   самонадеянным   и
перехвалить людей, я ответил, что не боялись, поскольку все трудились во имя
грядущей Победы.
     Монтируя новые истребители, производя  переучивание  молодых  летчиков,
полк по-прежнему выполнял боевые задания. Главным образом, по разведке, хотя
разведка при  отсутствии  в  воздухе  противника  неизменно  сопрягалась  со
штурмовкой наземных целей.  Так,  3  марта  группа  Чурилина  обнаружила  на
станции Лепшень скопление железнодорожных составов, вывела из строя  паровоз
и несколько вагонов одного эшелона, а на остальные составы навела штурмовики
136-й ШАД. На следующий день Батаров штурмовал колонну бронетранспортеров  в
районе Замоль, его летчики вывели из строя три  бронетранспортера  и  до  75
солдат и офицеров врага.
     К 5 марта войска фронта находились в состоянии полной боевой готовности
для отражения фашистского наступления. В полк поступило  обращение  Военного
совета 3-го Украинского фронта к воинам. Замполит зачитал это  обращение  на
общем построении личного состава. Нас призывали сорвать  очередную  авантюру
гитлеровцев, противопоставить их  бешеным  атакам  несгибаемую  стойкость  и
упорство.
     Хорошо помню последние фразы  этого  обращения:  "Родина  ждет  от  нас
победы, и мы завоюем ее! Смерть фашистским бандитам!"
     Для  наступления  между  озерами  Балатон  и  Веленце  гитлеровцы,  как
известно, сосредоточили свыше 430 тысяч солдат и офицеров, до 6 тысяч орудий
и минометов, 877 танков и самоходных орудий, свыше 900 бронетранспортеров  и
около 800 самолетов.
     Сначала враг нанес два  вспомогательных,  отвлекающих  удара  на  южном
участке фронта, которые никого не обманули, а в 8 часов  40  минут  6  марта
после мощной артподготовки бросил в бой на центральном участке фронта, между
Балатоном и Веленце, главную ударную силу - эсэсовскую танковую армию.
     Развернувшееся  сражение  с  первых  же  минут   приняло   ожесточенный
характер. Погода стояла совершенно нелетная, активное участие авиации в  бою
исключалось, но мы сделали несколько вылетов на разведку со штурмовкой, и  я
своими глазами наблюдал с небольшой высоты чудовищное танковое побоище около
Балатона.
     С утра 8 марта  гитлеровцы  усилили  удары,  введя  в  бой  на  главном
направлении  дополнительно   более   200   танков   и   свежую   пехоту   на
бронетранспортерах. Врагу удалось вклиниться в  нашу  оборону  на  некоторых
участках до пяти километров. Но и мы, наконец, смогли прийти на помощь своим
наземным  войскам!  К  полудню  погода   начала   стремительно   улучшаться:
расходились облака, исчезала дымка, в огромные "окна" хлынуло  солнце.  Надо
ли говорить, что всю округу тотчас же заполнил возбужденный рев  авиационных
моторов?
     Первыми вылетели разведчики - майор Батаров и  лейтенант  Шувалов.  Они
обнаружили скопления танков врага в районе Шерегейеша,  Шапоньи  и  Лепшеня,
нанесли по противнику штурмовой удар, вывели из строя два  бронетранспортера
и уничтожили  до  25  гитлеровцев.  По  разведанным  танкам  был  произведен
разгромный удар сначала 14 экипажами 306-й штурмовой авиадивизии, а затем 36
экипажами 244-й бомбардировочной авиадивизии.
     Прикрывая во главе восьмерки Як-3 бомбардировщики  244-й  БАД,  которые
нанесли мощнейший удар по 80 танкам и самоходным орудиям врага, а  также  по
колонне  бронетранспортеров  в  районе  Шерегейеша,  я   зафиксировал   семь
гигантских очагов пожара, видел  раскиданную,  развороченную,  расплавленную
фашистскую технику.
     При отходе бомбардировщиков от цели вдали  показались  два  Ме-109,  но
приблизиться к нам не осмелились.
     - Стесняются! - смеясь, крикнул Оськин.
     Во второй половине дня предстояло прикрыть  наземные  войска  в  районе
пункта Шапонья. Разведать погоду в этот район я направил пару лейтенанта  Н.
Трусова и младшего лейтенанта А. Фадеева. Вылетели они  на  самолетах  Як-3.
Новый истребитель оба знали отлично,  хорошо  чувствовали  его  великолепные
боевые качества. На подходе к Шапонье Трусов  увидел  ниже  себя  группу  из
восьми ФВ-190 и тотчас же бросился в атаку. Но одновременно и Фадеев заметил
врага: пару Ме-109, находящуюся выше и занявшую удобное положение для  атаки
наших самолетов. Медлить Фадееву  не  приходилось.  Сделав  боевой  разворот
влево, младший лейтенант сам пошел на  "мессеров".  Как  потом  рассказывали
Трусов и Фадеев, и тот и другой кричали о своих  действиях,  но  не  слышали
друг друга. К счастью, все обошлось: Фадеев загнал  "мессеры"  в  облака,  а
Трусов сбил один "фоккер".  Однако  могло  быть  иначе.  Я  резко  выговорил
Трусову за потерю ведомого. Отчитал и Фадеева. К сожалению, после того,  как
полк  пересел  на  Як-3,  у   многих   летчиков   полка   стала   появляться
самоуверенность. Пришлось  проводить  с  людьми  разъяснительную  работу,  а
кое-кого и наказывать...
     Со второй половины 8 марта, после улучшения погоды, стала вести  боевые
действия и авиация врага.  Самолеты  противника  летали  большими  группами,
причем гитлеровцы применяли в начавшейся операции только самолеты  ФВ-190  и
Ме-109 последних модификаций.
     Первая встреча с большой группой Ме-109  Г-12  произошла  у  эскадрильи
Чурилина. Майор Чурилин во главе группы из восьми "яков" прикрывал  наземные
войска в районе Калоз-Ильиг. Здесь и столкнулся он  на  встречных  курсах  с
шестью Ме-109 Г-12. Чурилин резко развернул четверку  Як-3,  чтобы  зайти  в
хвост противнику, но и "мессеры" начали разворот. Начался  бой  на  виражах.
Еще в начале первого витка лейтенант Куценко  сбил  первый  Ме-109  Г-12,  а
майор Чурилин на втором витке с креном в 60 градусов, при резком  уменьшении
радиуса,  сбил  второй.  Уцелевшая  четверка  истребителей  врага   поспешно
скрылась в облаках:
     На следующий день, 9 марта, фашистское командование  ввело  в  бой  еще
одну танковую дивизию. Упорно наращивали гитлеровцы  силы  и  в  последующие
дни, вплоть до 14 марта. Летчикам  полка  пришлось  работать  очень  большим
напряжением, выполняя самые разнообразные задачи.
     Разведчики  2-й  эскадрильи  практически  держали  под  непрерывным   и
неусыпным наблюдением всю местность  в  районах  Секешфехервара,  Варполота,
Веспрема, Шерегейеша, Абы и Калоза,  где  противник  собирал  Г  тактические
резервы. Сведения Батарова, Мордовского,  Логвиненко  и  других  разведчиков
отличались исключительной точностью.
     Помню, 9  марта  лейтенант  С.  А.  Мазухин  обнаружил  северо-западнее
Секешфехервара колонну вражеских автомашин  с  пехотой.  Колонна  спешила  к
городу, где могла замаскироваться. Командир  дивизии  генерал-майор  Смирнов
разрешил нанести удар по колонне имевшимися в полку самолетами Як-9 с пушкой
калибра  37  миллиметров.  Удар  мы  наносили  двумя   группами   по   шесть
истребителей  в  каждой.  Первую  группу  возглавил  заместитель   командира
эскадрильи  лейтенант  П.  К,  Рочагов,  вторую  -   заместитель   командира
эскадрильи  старший  лейтенант  И.  И.  Сошников.  Группа  П.  К.  Рочагова,
используя облачность, зашла на вражескую колонну с тыла и  нанесла  удар  по
ходу ее  движения,  разгромив  голову  колонны  и  создав  на  дороге  перед
Секешфехерваром "пробку". Едва завершил работу Рочагов, обрушился  на  врага
Сошников.  В  итоге  наши  летчики  уничтожили  два  бронетранспортера,   16
автомашин, батарею зенитных орудий и до 50 солдат и офицеров врага.
     Начавшийся 10 марта снегопад не позволил авиации подниматься в  воздух.
Мы не смогли оказать помощь наземным войскам северо-восточнее Балатона,  где
противнику ценой огромных потерь удалось вклиниться в нашу  оборону.  Но  со
второй половины 11 марта полк работал с полной нагрузкой. При этом  довелось
и мне испробовать силу Як-3 на "новинке" гитлеровцев.
     Я возглавлял группу из четырех Як-3. Моим ведомым  на  этот  раз  летел
майор П. М. Мошин. Ведущим второй пары был майор  Чурилин,  ведомым  у  него
летел 1 старший лейтенант Сошников. Появившиеся  на  встречном  курсе  шесть
фашистских  истребителей  Ме-109  Г-12  напоролись  на  достаточно   опытных
летчиков.
     Четыре "мессера" из шести шли на одной высота с нами в  боевом  порядке
"фронт". Пара "мессеров" прикрывала эту четверку,  находясь  метров  на  300
выше Для нас встреча была неожиданной, наша позиция -менее выгодной.
     Я скомандовал разворот влево на  180  градусов  "все  Д  вдруг",  чтобы
атаковать четверку "мессеров" с  хвоста,  но  противник  одновременно  начал
разворот вправо с набором высоты, чтобы встретить  нас  на  вираже.  Мы  это
поняли, тотчас прекратили разворот, повернули  на  прежний  курс,  увеличили
скорость до максимальной и перевели "яки" в набор высоты. Так мы оказались в
хвосте у закончивших разворот гитлеровцев, на крутой восходящей,  "змейкой",
настигли их  и  почти  одновременно  с  дистанции  50-60  метров  сбили  три
вражеских самолета из четырех.
     Атакованный мною Ме-109 Г-12 взорвался: его  крылья,  мотор  и  фюзеляж
разлетелись в разные стороны; сбитый Чурилиным  -  загорелся,  завертелся  в
дымном штопоре и врезался в землю; сбитый Сошниковым  -  снижался  с  дымным
шлейфом, но. взорвался, не долетев до земли.
     Верхняя пара "мессеров" попыталась левым разворотом зайти в хвост нашей
четверке. Мошин находился к врагу ближе остальных. Он развернулся сам  и  на
вираже сбил ведомого верхней пары. Видя такое, оставшийся "мессер" попытался
спастись бегством. За ним спикировал Чурилин, настиг, расстрелял в  упор,  и
гитлеровец, не выходя из пике, врезался в землю.
     Пять  новейших  "мессеров"  были  уничтожены  за  каких-нибудь  две   с
половиной минуты! Наш Як-3 в наборе высоты "мессера" настигал, на  вираже  -
настигал, на пикировании - настигал,  а  бил  везде  со  страшной  силой  и.
наверняка!
     Об одном только я пожалел в тот день,- о том, что не было  у  нас  этой
машины на Кубани...
     Оборонительные бои с противником войска 3-го Украинского фронта вели до
15 марта. Наиболее жестокие бои по нашим наблюдениям наземные войска вели  в
районах Ерш, Фанч и Деч. Приходилось постоянно вести бой и  нам,  нередко  с
численно превосходящим  противником.  Так  группа  из  шести  Як-3,  ведомая
Чурилиным, в  районе  западнее  Шерегейеша,  прикрывая  бомбардировщики,  не
только не подпустила к ним  истребители  врага,  которых  было  в  два  раза
больше, но и  уничтожила  один  Ме-109  Г-12.  Несколькими  очередями  майор
Чурилин на вираже разбил хвостовое оперение, а затем  отбил  половину  крыла
ведущему группы.
     К общему нашему горю, полк потерял в один из тех дней лейтенанта Семена
Афанасьевича Мазухина. Над Секешфехерваром отважный  истребитель  попал  под
сильный зенитный огонь и погиб.
     Утром 15 марта Батаров  с  Шуваловым  вылетели  в  очередную  разведку.
Возвратясь, Батаров сообщил, чти гитлеровцы по всей линии фронта роют окопы.
Спустя час-другой в штаб полка поступило официальное сообщение  о  том,  что
обескровленный противник прекратил атаки и перешел к обороне.  А  еще  через
час войска 3-го Украинского фронта получили приказ на общее наступление.  Не
хватает слов описать тогдашние наши  радость  и  гордость  за  свою  великую
страну,  за  нашу  могучую  партию,   своей   огромной   организаторской   и
политической работой обеспечившую победу, за родную Красную Армию,  за  весь
наш замечательный народ! Кто, когда подвергался столь  страшному  нашествию,
какому подверглась Страна Советов, кто, когда  нес  такие  тяжкие  потери  и
утраты в битве, как наш народ, и кто, е когда выходил из  кровавых  битв  во
сто крат более сильным, чем в начале этих битв, кроме нашего государства?  Я
был счастлив и  горд  тем,  что  я,  украинец,-  один  из  сыновей  великого
советского народа, что я- коммунист и офицер  самой  справедливой  армии  на
земле!
     ...В начавшейся наступательной операции  611-му  Перемышльскому  ордена
Суворова истребительному авиационному полку 16  марта  1945  года  поставили
задачу прикрыть войска 4-й гвардейской армии  в  районе  Замоль  -  Патка  -
Секешфехервар. Первым во главе шестерки Як-3 поднялся с аэродрома Батаров.
     За Секешфехерваром встретили пять групп ФВ-190, летящих  в  направлении
на Замоль, по восемь самолетов в каждой группе,  и  прикрывающие  "фоккеров"
два Ме-109. По команде Батарова пара Трусов - Рымарь сбила ведущий "мессер",
а Батаров одновременно сбил ведущий "фоккер". Выпрыгнувший с парашютом пилот
"фоккера" спускался на землю между двух падающих чадных  факелов.  Видя  эту
картину,  гитлеровские  летчики  кинулись  кто  куда,  побросав   бомбы   на
собственные войска.
     На смену Батарову вылетел с восьмью экипажами Чурилин. Четверка Як-9 на
высоте 3000 метров,  четверка  Як-3  -  на  600  метров  выше.  Первая  пара
"мессеров",  обнаруженная  и  атакованная  Сошниковым  и  Алешкиным,  успела
скрыться в направлении на  Варполото,  но  вторая  пара  удрать  не  сумела:
Чурилин  с  младшим  лейтенантом  В.  А.  Щелкуновым   настигли   врага   на
пикировании, майор Чурилин подбил ведущего фашистской пары, а Щелкунов  сбил
ведомого, который упал восточнее населенного пункта Мох.
     Так  начались  бои  нашего  полка  в  период  окончательного   изгнания
гитлеровцев с территории Венгрии. 17 марта войска  3-го  Украинского  фронта
прорвали линию, обороны противника западнее  Будапешта.  В  первый  же  день
участок прорыва достиг 30 километров по фронту и 10 километров в глубину. 19
марта 27-я армия  подошла  к  Варполото.  К  21  марта,  отражая  контратаки
фашистов, наши войска охватили с флангов 6-ю танковую армию СС, а  22  марта
заняли города Секешфехервар и Веспрем - осиное гнездо фашистской авиации.  И
вражеское отступление стало  превращаться  в  бегство.  Гитлеровцы  пытались
прикрыться  авиацией.  17-я  воздушная  армия  беспощадно  расправлялась   с
воздушным противником, помогала наземным войскам громить врага.
     21 марта полк по приказу комдива перебазировался на грунтовой  аэродром
Чаквар, догнал удалившиеся почти на сто километров наземные войска.  В  этот
день мы провели 66  боевых  вылетов  на  прикрытие  наземных  войск  и,  при
отсутствии воздушного противника  в  районе  прикрытия,  наносили  штурмовые
удары по наземному врагу.
     Фашистская авиация появлялась редко, а  если  появлялась,  то  большими
группами. Но и численное превосходство не спасало врага.
     23 марта войска 6-й гвардейской танковой  армии  вышли  на  оперативный
простор в районе Зирез - Веспрем - Мама. Прикрывали их мы, совершили в  этот
день 44, а 24 марта - 63 боевых вылета.  За  два  дня  полк  разгромил  пять
автоколонн противника, уничтожил 67 автомашин, вывел из строя до 300  солдат
и офицеров врага, сбил 13 вражеских самолетов.
     25 марта погода стояла нелетная, горючего не подвезли,  до  целей  было
очень далеко, поэтому боевых  вылетов  полк  не  совершал.  Обучали  молодых
летчиков, приводили в порядок  материальную  часть,  провели  в  эскадрильях
партийные и комсомольские собрания, где подвели итоги Будапештской  операции
и обсудили задачи полка в будущих боях.
     Передовая команда полка отправилась на аэродром  Веспрем.  А  26  марта
войска 3-го Украинского фронта достигли реки Марчаль.  Добивать  гитлеровцев
нам предстояло теперь на территорий Австрии.

"ПОЗЫВНЫХ БОЛЬШЕ НЕТ!"
     Дул теплый ветер, сверкало солнце, пробивалась к свету первая трава,  и
близок, невероятно близок был  конец  войны!  Никто  не  мог  назвать  день,
которому суждено было стать Днем Победы, но каждый  ощущал  близость  его  и
каждому, конечно, хотелось дожить до этого  дня.  Гибель  на  пороге  мирной
жизни представлялась невероятной несправедливостью. Тем сильнее  становилась
ярость наших летчиков, их  ненависть  к  обреченному,  но  сопротивляющемуся
врагу!
     Форсировав 29 марта реку Раба, войска 6-й  гвардейской  танковой  армии
перешли в ряде мест  австро-венгерскую  границу,  устремились  к  Вене.  Нам
приказали прикрыть  танкистов.  С  ними  следовала  радиостанция  наведения,
истребителями  полка  управлял  с  радиостанции  представитель  288-й   ИАД.
Позывной радиостанции  был  "Рыба-2",  позывной  нашего  полка  -  "Коршун".
Каждому летчику присвоили, специальный индекс. Моим был индекс "01".
     Первой группе, вылетевшей на прикрытие танков, предстояло действовать в
районе Шопрон, Чорно, Самботель.  Со  мной  поднялись  майор  Оськин,  майор
Батаров с лейтенантом Шуваловым и капитан Логвиненко с  младшим  лейтенантом
Черевко. Набрав по пути к Шопрону высоту 3000 метров, доложили представителю
дивизии в танковой армии о "выходе на работу".
     -  Слушайте,  "Коршун"  ноль-один!  В  квадрате  двадцать  пять  группа
"фоккеров"! - торопливо сообщил тот.- Как поняли?
     - Вас понял! Дайте высоту "фоккеров"!
     - Их высота полторы тысячи.
     Квадрат "25" -находился юго-западнее города Капувар. Мы  очутились  там
через полторы  минуты  и,  действительно,  увидели  восемнадцать  самолетов,
формой не похожих на советские. Однако и на "фоккеров" они не  походили.  На
дистанции сближения в  500  метров  незнакомцы  сбросили  подвесные  баки  с
горючим, их ведущий закачал крыльями: "Я - свой", и  нам  удалось  различить
опознавательные знаки американских ВВС.
     - "Коршуны", почему не атакуете?! - кричал представитель дивизии.-  Они
уже бомбят!
     - Да не бомбят, баки с горючим сбросили!  -  ответил  я.-  Похоже,  это
истребители союзников, "мустанги"!
     Представитель дивизии чертыхнулся.  Да  и  нам  непонятно  было,  зачем
"мустанги" забрались под Капувар. К тому же, ходили  они  тут  с  подвесными
баками, то есть без скорости, строй их даже отдаленно не напоминал боевой, а
смахивал на галочью стаю. Появись в квадрате "25"  Ме-109,  они  бы  вдоволь
натешились над незадачливыми заокеанскими "скакунами"!
     Во второй половине  дня  29  марта  я  снова  повел  шестерку  Як-3  на
прикрытие танков. Теперь- в районы Самботель-Кесег. Мы  с  майором  Оськиным
летели  на  высоте  2000  метров,  ниже  нас  находились  майор  Чурилин   с
лейтенантом Сальниковым и капитан Сошников с младшим лейтенантом Щелкуновым.
     Над Шергельхозой, на высоте 1000 метров появилась идущая пересекающимся
курсом шестерка Ме-109 Г-12. Истребители врага летели в левом  пеленге  пар,
на увеличенных дистанциях между парами.
     Чурилин увидел врага первым, атаковал замыкающую пару "мессеров", сразу
же сбил ведомого гитлеровцев. Ведущий атакованной пары  растерялся:  пытаясь
уйти  из-под  удара  левым  разворотом  со  снижением,  лишь  ухудшил   свое
положение:  подставил  Чурилину  хвост.  Чурилин  не  замешкался.   Короткой
очередью поджег и второй "мессершмитт". Летчик горящего "мессера"  выпрыгнул
с парашютом.
     Вторую пару Ме-109 Г-12 атаковал капитан  Сошников.  Ведущий  вражеской
пары, обнаружив позади себя Як-3, форсировал мотор, попытался уйти в облака,
но Сошников настиг гитлеровца и сбил.  Ведомый  фашистской  пары  отстал  от
ведущего. Лейтенант Сальников сбил его  двумя  очередями  пулеметов.  Фашист
камнем  пошел  вниз,  врезался  в  землю  в  двух  километрах   юго-западнее
населенного пункта Перенье.
     Уцелевшая  вражеская  пара,  профессионально  выполнив  правый   боевой
разворот, скрылась в облаках.
     30  марта,  производя  разведку  и  прикрывая  танки,  полк  действовал
исключительно над территорией Австрии.
     В тот же день отправили передовую команду на аэродром Папоц.
     Во второй половине  дня  31  марта,  вылетая  уже  с  аэродрома  Папоц,
прикрывали войска,  штурмующие  Шопрон.  Этот  город  называли  "воротами  в
Австрию". Воздушного противника - группу из шести ФВ-190-  встретили  только
раз (один "фоккер" сбили, а ост