Дмитрий ЧЕРКАСОВ
   БЕЛОРУССКИЙ НАБАТ



   ONLINE БИБЛИОТЕКА  http://www.bestlibrary.ru


   "3. Не погуби меня с нечестивыми и  с  делающими  не  правду,  которые  с
ближними своими говорят о мире, а в сердце у них зло. 4. Воздай им по  делам
их, по злым поступкам их; по делам рук их воздай им;  отдай  им  заслуженное
ими".
   Псалтырь, псалом 27

   "Только те требуют увольнения от войны, которые не  веруют  в  Бога  и  в
последний  день,  которых  сердца  нерешительны,   и   которые   при   своей
нерешительности колеблются".
   Коран, глава (9) покаяние, ст. 45

ПРОЛОГ

   Государственный Секретарь США подперла  ладошкой  свою  дряблую  щечку  и
вперилась глазенками в  начальника  оперативного  управления  департамента„.
Молодой дипломат разложил бумаги на кофейном столике и преданно посмотрел на
Олбрайт.  С  этой  чешкой  следовало   вести   себя   крайне   осторожно   и
предупредительно.    Заметив     малейшие     признаки     непочтительности,
закомплексованная мадам делала все, чтобы выжить  неугодного  сотрудника  из
аппарата Госдепа.
   Не спасало даже заступничество сенаторов.
   С неугодными Мадлен расправлялась без  затей.  Находила  или  придумывала
компромат, проявляла дьявольскую хитрость  и  натравливала  на  жертву  всех
остальных сотрудников, не гнушаясь даже  прямым  подлогом.  По  отношению  к
мужчинам Госсекретарь особенно любила использовать тактику  обвинения  их  в
сексуальных домогательствах. Не к  себе,  естественно,  а  к  гораздо  более
молодым и  привлекательным  сотрудницам.  Ибо  сексуально  домогаться  самой
Олбрайт мог либо о-о-очень озабоченный  слепец,  проживший  без  женщин  лет
десять, либо извращенец-геронтофил. Да и то вряд ли...
   - Докладывайте, - скрипнула мадам.
   -  Пришли  обобщенные  данные  по  Беларуси,  -  начальник   оперативного
управления кашлянул, - напряжение общего фона  пока  недостаточно.  Эксперты
посчитали математическую модель процесса и пришли к выводу, что наш посол  в
Минске переоценивает возможности оппозиции.  После  выключения  из  активной
игры экс-председателя Центризбиркома  Гончара  и  бывшей  главы  Центробанка
миссис Винниковой наши друзья потеряли примерно  тридцать  процентов  своего
влияния. Особенно это видно в сфере бизнеса. Местные коммерсанты сворачивают
финансирование  и  "Хартии-98",  и  центра  "Запад-Восток",  и  "Белорусской
Правозащитной  Конвенции",   и   "Ассоциации   Молодых   Политиков".   Такое
впечатление, что они договорились между собой...
   - Кто договорился?
   - Бизнесмены. Недавно в Витебске прошел экономический форум. Мы как-то не
обратили на него внимание из-за сугубо местного состава участников и  гостей
и не проконтролировали должным образом.  Лояльная  нам  пресса  была  занята
другими проблемами, и мы не получили с форума ни одного репортажа. Но именно
с этого момента стало происходить нечто негативное... Мистер Богданкович уже
встречался с нашим послом Спекхардом и изложил ему свое видение проблемы.
   - И в чем оно заключается?
   -  Мистер  Богданкович   считает,   что   Лукашенко   строит   фашистское
государство. Он особо подчеркивает данные  о  недавней  беседе  диктатора  с
русским Секретарем Совета Безопасности.
   - Но при чем тут форум бизнесменов?
   - Наши друзья видят прямую связь. На форуме было  несколько  коммерсантов
из Санкт-Петербурга. Секретарь русского Совбеза - уроженец  этого  города  и
мог  сориентировать  своих  земляков  на  постановку  определенных   условий
белорусам. В обмен на выгодные контракты...
   - Это очень зыбко, - сказала Госсекретарь, - все  смешано  в  одну  кучу.
Бизнесмены, Секретарь Совбеза, фашизм и трудности наших друзей.  Нет  прямых
связей, за которые можно ухватиться.
   - С точки зрения аналитиков, косвенные связи есть.
   -  Я  бы  предпочла  более  обоснованные  схемы.  Наша  основная  цель  -
уничтожение режима и переключение интересов Беларуси  с  востока  на  запад.
Мистеру  Богданковичу  следует  заниматься  своим  основным  делом,   а   не
политическими прогнозами.
   Мадлен  отдавала  себе  отчет  в  том,  что  Богданкович  и  иже  с   ним
представляют собой  всего  лишь  шайку  мелких  подонков,  не  способных  на
серьезный поступок.  Но  приходилось  работать  именно  с  ними.  Волевые  и
успешные в жизни люди не соглашались на сотрудничество с эмиссарами Госдепа.
А  Богданковичи,  Литвиновичи,  Копыловы,  Бухвостовы,  Шереметы,  Федуты  и
прочие, хоть и выпрыгивали  из  штанов  в  надежде  услужить  дядюшке  Сэму,
серьезного влияния на умонастроения белорусского общества не оказывали.
   Перспективными были лишь крупные государственные чиновники.  В  их  руках
реальная власть. Правда, Лукашенко стремится все контролировать,  но  он  не
Господь Бог, так что  половина  из  задуманного  в  недрах  Государственного
Департамента, ЦРУ и  европейских  спецслужб  все  же  реализуется.  Половина
лучше, чем ничего.
   К тому же скоро о Лукашенко можно будет забыть.
   Мертвецы не ставят палки в колеса.
   Олбрайт улыбнулась.
   - Вы наметили гранты для СМИ на ближайшее полугодие?
   -  Да,  -  дипломат  достал  список,  -  газеты   "Ратуша",   "Культура",
"Европейское время" и "Брестский курьер", журналы "Полымя",  "Мала-досць"  и
"Мастацтва". Из радиостанций, естественно,  "Свабодная  Беларусь".  Выделены
также именные гранты.
   - Кому конкретно?
   - Шеремету, Марковичу, Базану, Каминскому, Комаровой,  Букчину,  Сачанке,
Габрусевичу, Правдину, Веревкину, Законникову... Всего одиннадцать человек.
   - В прошлом году, по-моему, их было больше...
   - По просьбе Карлоса Шермана мы оставили запас для его детища.
   -  А-а,  это  правильно,  -  кивнула  Мадлен.  Карлос  Шерман  возглавлял
белорусское  отделение   ПЕН-клуба   и   свежеобразованную   "антифашистскую
комиссию". Под крылом писательской организации он  собрал  сотню  прожженных
графоманов, от прочтения опусов которых волосы вставали  дыбом.  Рассказы  и
повести были  густо  сдобрены  педофилическими  комплексами,  примитивным  и
грязным матом и тягой  авторов  к  злоупотреблению  дешевыми  наркотиками  и
алкоголем. Банда колющихся  и  пьющих  "Набоковых"  заваливала  литературные
журналы грудами новелл и эссе, а отказ от выпуска "гениальных  произведений"
в печать воспринимался как "происки проклятого тирана",  якобы  рассадившего
повсюду своих цензоров.
   "Антифашистская  комиссия"  являла   собою   очередной   пассаж   немного
придурковатого,  как  и  положено  непризнанному  гению,  Шермана  вкупе   с
педерастом-кинорежиссером Юрием Хащеватским, прославившимся на Западе  своим
фильмом
   "Обыкновенный президентишка".  В  нем  глава  государства  был  изображен
злобным  уродцем,  в  детстве  мучившим  кошек   и   пришедшим   во   власть
исключительно по дурости белорусского народа. Никакой смысловой нагрузки сей
"киношедевр"  не  нес,  однако  европейской  и  американской  общественности
понравился. Ибо отвечал веяниям времени. Хащеватский  обрел  известность,  а
вместе с ней и возможность  встречаться  с  манерными  мужчинками  из  числа
западной культурной элиты. В Германии он впервые в жизни  переспал  с  двумя
неграми сразу, о чем взахлеб рассказывал на творческих  вечерах  для  узкого
круга таких же гомиков, как и он сам.
   Первым делом "борцы с фашизмом" скорешились с националистами из  соседних
Латвии  и  Литвы.  Со  стороны  это  выглядело  немного  странно,  так   как
прибалтийские  партнеры  в  открытую  оправдывали  Гитлера,  отмечали   дату
образования батальонов СС и  призывали  к  геноциду  евреев.  Но  Шермана  и
Хащеватского сие  не  смущало.  Для  них  достаточным  поводом  к  дружбе  с
прибалтами был факт ненависти литовцев и латышей к Батьке.  А  на  остальное
можно закрыть глаза. В общем  и  целом  "антифашисты"  исповедовали  принцип
"против кого дружим".
   -  Надо  простимулировать  Шермана,  -  согласилась  Госсекретарь,  -   в
ближайшем будущем он может нам серьезно пригодиться.
   - Я позволил себе пока снять с дотации "Свободные новости плюс"...
   - Причина?
   - Они допустили  серьезный  прокол.  Редактор  не  уследил.  На  недавнем
совещании  Российского  Еврейского  Конгресса   было   принято   решение   о
финансировании некоторых кандидатов в Думу. В частности, выделено по  двести
пятьдесят тысяч долларов в фонды "Яблока" и "Союза  Правых  Сил"  и  по  сто
тысяч на конкретных кандидатов. Журналист из "Новостей" опубликовал  статью.
Информация попала в русскую  прессу...  Теперь  Индюшанский  чувствует  себя
неуютно. Вы же знаете, как в России развит бытовой антисемитизм. Эта  глупая
статья сильно осложнила положение нужных нам людей. Иван сейчас  и  так  зол
из-за Косова, а тут еще масла в  огонь  подлили.  К  тому  же  репортер  для
усиления  эффекта  публикации  вставил  в   материал   фрагмент   о   бывшем
санкт-петербургском мэре...
   - Стульчаке?
   - Да.
   - А при чем тут Стульчак? Он же живет в Париже, - удивилась Олбрайт.
   - Как заявил журналист, он провел аналогию...
   - С чем?
   - Трудно  сказать.  На  мой  взгляд,  это  просто  крупный  ляп.  Желание
наполнить статью  известными  фамилиями.  Вне  зависимости  от  того,  имеют
персоналии какое-то отношение к выборам или нет. В том же контексте  были  и
Немцович, и Прудков, и даже нынешний  премьер  Степашко,  который  никак  не
может баллотироваться по русским законам. Репортер уже уволен.
   - Поздно спохватились, - пробурчала Мадлен.
   - Редактор "Новостей" клянется, что подобного больше не допустит.
   - Хорошо, оставим... Есть какие-нибудь новости от Требуховича?
   - В последнем отчете говорится, что сложилась нехорошая обстановка вокруг
Снегиря. Лукашенко что-то подозревает. И, видимо, ищет  замену  председателю
правительства.
   - Пусть ищет, - усмехнулась Госсекретарь.
   Судорожные движения белорусского диктатора ее уже почти не волновали.
   Да и сам  разговор  с  начальником  оперативного  управления  был  акцией
прикрытия.  На  тот  случай,  если  интерес   Госдепартамента   к   Беларуси
отслеживается русской или белорусской разведками. Пусть все идет как обычно.
Мадам встречается с подчиненными, обсуждает текущие вопросы, ставит  задачи.
Все  это  находит  отражение   в   соответствующих   документах.   Так   что
гипотетический "крот", имеющий доступ к внутренним  материалам  Министерства
иностранных дел, отметит лишь стандартную текучку.
   Недолго осталось.
   Всего одна неделя...

ГЛАВА 1
ЧТОБ ОРЛЫ НЕ ПАДАЛИ, А КОЗЛЫ НЕ ЛЕТАЛИ!

   Владислав поудобнее устроился на скамейке перед входом  в  шестую  (номер
поликлиники   взят   автором   совершенно   произвольно)   стоматологическую
поликлинику города Минска и продолжил чтение белорусской прессы.
   В столицу республики он прибыл два дня назад.
   Отбежав от затопленной базы на десять  километров,  Рокотов  вскрыл  свой
схрон, переоделся в обычную гражданскую одежду, забросил "ноутбук"  и  пачки
валюты в раскладной чемодан, дошел до железной дороги и на ближайшей станции
сел в поезд.
   В поезде впервые за десять дней он нормально поел, глядя на  проносящийся
за окном пейзаж и размышляя о том, когда же наконец прекратятся его дикие  с
нормальной точки зрения приключения.
   Владислав все никак не мог остановиться.
   И не по собственной воле.
   Под конец каждой разборки возникали новые обстоятельства, требовавшие его
присутствия в совершенно другом месте. Будто кто-то  специально  подбрасывал
мирному  специалисту  по  ракообразным  очередное   "маленькое,   но   очень
ответственное поручение". От листочка, найденного в  кармане  погибшего  при
катастрофе натовского вертолета косовара, потянулась  ниточка  к  подпольной
медицинской лаборатории, там обнаружился бесхозный  ядерный  заряд,  который
был продан в Россию. Потом  оказалось,  что  одни  террористы  опосредованно
связаны с другими, вознамерившимися пульнуть в белый свет  атомной  ракетой,
затем захваченный в плен боевик упомянул о минском стоматологе и о покушении
на Президента...
   Врача Рокотов вычислил без труда.
   Просто пришел по адресу и просмотрел график приема  специалистов.  Хирург
Антончик  и  был  тем  самым  человеком,  о  ком  рассказал  оставленный  на
затопленной базе Федунич.
   Теперь следовало найти  подход  к  обладающему  определенной  информацией
стоматологу.
   Влад решил не торопиться. Он предусмотрительно снял две квартиры в разных
районах города и щедро заплатил за  три  месяца  вперед,  дабы  не  вызывать
никаких подозрений у арендодателей. Для двух старушек были совсем не лишними
те шестьсот долларов,  которые  биолог  спокойно  выложил.  В  средствах  он
недостатка не испытывал, особенно с учетом того, что  прихватил  у  Федунича
его долю за совершение теракта на ракетной базе. При  необходимости  Рокотов
мог снять еще полсотни квартир.
   Хирург по фамилии Антончик пребывал в полном неведении относительно того,
что его уже два дня терпеливо ожидает спортивный  молодой  человек,  горящий
желанием задать пару вопросов и добиться правдивых ответов. Опыт  проведения
допросов у молодого человека был...
   Рокотов  перевернул  страницу  "Народной   доли"   и   продолжил   чтение
редакционной статьи.
   "...На тэрыторыi Беларусi проживает не народ,  а  вялiкае  месiва.  Такое
суцэальнае i лiпкае, без нацыянальнага  гонару  i  iнтэлектуальнай  смеласцi
..." фу-у, блин, одолел
фразочку! Хорошо еще, что мне не надо вслух читать, а  то  бы  язык  сломал.
Какой  идиот  это  пишет?  Некто  Владимир   Глод...   Видать,   из   бывших
комсомольчиков. Чувствуется опыт  в  болтовне  о  "мировом  империализме"  и
"руководящей роли партии". Нынче только объекты местами поменялись - и  все.
Текстовочка та же..."
   Первым делом по прибытии в Минск Влад накупил местных газет  и  попытался
по ним составить мнение об обстановке в республике. По сообщениям российских
средств массовой  информации,  в  Беларуси  процветали  тоталитаризм,  зажим
свободы  слова  и  другие  прелести  диктаторского  режима.  Рокотов   сразу
приготовился к тому, что ему придется читать бодрые  репортажи  с  колхозных
полей и корявые агитки во славу Лукашенко.
   Все оказалось с точностью до наоборот.
   Газеты и журналы были переполнены националистической  антигосударственной
пропагандой, откровенно льстивыми прозападными статейками и безумными как по
содержанию, так и по  объему  высказываниями  лидеров  оппозиции.  При  этом
читателей  ни  в  грош  не  ставили  и  обзывали  всех  белорусов  "быдлом",
"середняками" и "приспособленцами". За редким исключением в виде  "борцов  с
режимом" из каких-то "Хартий-98" или  НСЦИ.  Как  позже  узнал  биолог,  сия
аббревиатура  обозначала  "Национальный  центр  стратегических   инициатив",
объединявший в своих  рядах  аналитиков  от  оппозиции  и  сочувствующих  им
истеричных дамочек с лесбийским уклоном.
   У Рокотова зачесались руки.
   Случись такое в Москве или в Питере,  членам  редколлегии  давно  бы  уже
набили  морду.  Подобные  высказывания  в  России  позволяли   себе   только
"правозащитные" издания, имевшие очень ограниченный круг  почитателей  и  не
зависящие от покупательского спроса.
   Но Владислав был педант и не шел на поводу у эмоций.
   Он решил лично разобраться в ситуации и отправился на обзорную  экскурсию
по столице.
   Побродив несколько часов  по  вечернему  городу,  Рокотов  убедился,  что
газеты, мягко говоря, излишне драматизируют обстановку.  "Пустым"  в  Минске
считался магазин, где было всего пять сортов  сыра  и  столько  же  колбасы.
Сотен наименований товаров, правда, тоже не наблюдалось. Но это было связано
с тем, что в  Беларуси  почти  не  закупали  продовольствие  за  границей  и
обходились собственными силами.
   Нормальное положение  дел  для  небольшой  и  не  избалованной  полезными
ископаемыми страны.
   Влад с удовольствием поужинал в небольшом кафе, отметил вполне приемлемые
цены и вернулся в квартиру. По пути он несколько  раз  встречал  милицейские
патрули, однако те вели себя смирно и к прохожим не  приставали.  И  выгодно
отличались от российских коллег выправкой и нормальными неиспитыми лицами.
   Конечно,  проблем  в  республике  было  хоть  отбавляй,  но  они   носили
совершенно закономерный характер, как и  в  любом  осколке  бывшей  Империи.
Небольшие зарплаты, инфляция,  недостаток  профессионалов  в  правительстве,
политические дрязги, очумелая  борьба  между  карликовыми  партиями,  слабое
правосознание большинства населения, еще не привыкшего к мысли  о  том,  что
личное благосостояние напрямую зависит от самого человека и  государство  не
обязано платить за безделье, именовавшееся ранее "социалистическим трудом".
   Но и в России было не лучше.
   Однако  в  Беларуси,  в  отличие  от  своего  огромного   соседа,   почти
отсутствовал криминальный фактор в экономике. Никаких "крыш", организованных
преступных групп и паханов в чиновных  кабинетах.  Благодаря  этому  частные
предприниматели чувствовали себя спокойно и  в  большинстве  своем  довольно
лояльно относились к власти. Были, естественно,  нюансы,  но  фатальных  для
бизнеса последствий они не имели. Власть не стремилась высосать все соки  из
коммерсантов, а конфликты обычно решались путем переговоров и принятием  или
отменой распоряжений местных начальников...
   Владислав с трудом осилил  статью,  перекурил  и  обратился  к  следующей
публикации,  в  которой  некто  Е.  Шерешевский  с   придыханием   живописал
американский проект по взрыву на Луне атомной бомбы.
   Познания журналиста в технических вопросах  были  столь  скудны,  что  он
перепутал скорость звука со второй космической, придал бомбе мощность в  сто
пятьдесят мегатонн и под конец восхитился  американскими  конструкторами  , якобы изготовившими корпус ракеты-носителя из "чистейшего иридия".
   "Полный отстой, - Рокотов отложил газету. В  психиатрии  такое  поведение
называется сумеречным состоянием. Этих оппозиционеров лечить надо.  Не  бить
дубинками на митингах, а колоть аминазин пополам с галоперидолом.  Кстати  о
дубинках... Не удивлюсь, если все  ужасы  о  разгоне  демонстраций  окажутся
такой же  туфтой,  как  и  "сообщения  очевидцев"  о  перебоях  в  снабжении
продовольствием. Что-то тут я ни того ни другого не вижу..."
   Влад посмотрел на часы.
   Семнадцать двадцать.
   "До конца рабочего дня сорок минут. Сегодня я, пожалуй, не буду  ломиться
в кабинет к Антон-чику. Завтра с утра прихвачу, тепленького и полного сил. А
пока еще раз по клинике пройдусь. Вдруг что в голову взбредет..."
   Рокотов поднялся со скамейки, сунул свернутую "Народную долю" в урну и не
спеша направился к дверям медицинского учреждения.
   Кролль пригнул голову, влез в узкую дверь, прорезанную в борту  "Газели",
и осторожно похлопал по плечу  склонившегося  над  развороченным  усилителем
Сапегу. Карл недовольно поморщился, поставил воняющий канифолью паяльник  на
специальные сошки рядом с аппаратурой и обернулся.
   - Что у тебя?
   - Когда заканчиваешь? - вопросом на вопрос ответил Йозеф.
   - Скоро... Осталось смонтировать еще два блока и начать прозвонку.
   - Ко времени управишься?
   - Не беспокойся, -  Сапега  вслед  за  Кролдем  вылез  из  кузова  серого
микроавтобуса и уселся на верстак. - Почему началась гонка?
   Йозеф достал сигареты, угостил Карла  и  задумчиво  уставился  в  потолок
гаража. Инженер снял защитные очки, прикурил и повторил вопрос.
   - Никакой особой гонки нет. - Кролль выпустил колечко дыма. - Все идет по
плану.  Я  интересуюсь  только  из  тех  соображений,  чтобы  иметь   полную
информацию на каждый момент времени.
   - Ты что-то недоговариваешь. Йозеф бросил мимолетный взгляд на инженера и
снова перевел взгляд на потолок.
   - Все нормально... Тебе нужна чья-нибудь помощь?
   - Пока нет. Твои ребята все равно в технике ничего не понимают. Да и  это
место светить не стоит. Сам как-нибудь справлюсь...  Только  не  забудь  мне
завтра подвезти еду и мин