! В  общем,
как хочешь, а извиняться перед ним придется. Тебе...
   - Мне?! Перед ним?! - Подполковник аж задохнулся от возмущения.
   - А кто, я, что ли? Это я его, что ли, припер вчера сюда в плавках?
   - Я не буду извиняться, - твердо сказал Мостовой.
   - Ну... Пошли Юркова...
   - Юркова? - почесал затылок Мостовой. - Ну, может быть...
   - И поаккуратней там.
   Вернувшись к себе, Мостовой тут же вызвал капитана Юркова.

Глава 17

   - Значит, ты говоришь, что действовала  бригада?  -  глубоко  затягиваясь
сигаретой, спросил Хмель.
   - Да. Как минимум три человека, - ответил Француз.
   - И один из них - тот однорукий, которого ты пришил?
   - Да.
   - Как же вы вдвоем не могли однорукого укоротить?
   - Ты бы видел, как он нож метнул! Гиря и пикнуть не успел,  как  нож  ему
глотку пропорол. Поэтому я с ним чухаться не стал - пришил, и все!
   - Гиря всегда был вяловат. Ему только на  ларьки  наезжать  да  из  лохов
деньги потрошить... - Хмель состроил презрительную физиономию.
   - Ты уверен, что за этим одноруким никто не стоит?
   - Не похоже. Бывший вояка, с ментами не связан, в Хосте недавно. Жил себе
тихо-мирно...
   - Шухер большой там поднялся?
   -  Не  очень.  Менты,  конечно,  порасспрашивали  соседей...  Но  жил  он
уединенно, дом на отшибе стоит. Пришли мы незамеченными, и  ушел  я  так  же
по-тихому.
   - А эти, хозяева, у которых Липицкий проживал?
   - Эти больше ничего не скажут.
   - Все аккуратно сделал? - придирчиво спросил Хмель. - Мне сейчас  напряги
не нужны. У меня и  без  того  хлопот  по  самый  не  балуйся!..  И  все  же
странно... - Хмель снова задумался и откинулся на диване. - Что  же  это  за
бригада такая? И где искать двух остальных?
   - Это мы узнаем, когда найдем их, -  сказал  Француз  и  бросил  на  стол
цветную фотографию. - Вот их рожи.
   Хмель взял фотографию.
   - Как тебе удалось?
   -  Пошустрил  малость  с  хозяйкой  дома,  где  они  останавливались,   -
усмехнулся Француз. -  Она  и  рассказала,  что  видела  снимок  у  пляжного
фотографа на стенде.
   - Молодец! - похвалил подручного Хмель и  стал  вглядываться  в  фото.  -
Никогда и не подумаешь, глядя на эту девку, что она вместе со своим  дружком
положила моих парней, причем далеко не самых худших!
   - Да, принимала она в этом не последнее участие. Я  разговорил  там  одну
потаскушку в баре, так она рассказала, что эта девка надрала ей  и  двум  ее
подругам уши за то, что они положили глаз на ее парня.  Я  понял,  что  этой
девке знакомы  приемы  рукопашного  боя.  Если  предположить,  что  в  дверь
ломились двое мужиков, то получается, хозяина дома, выпрыгивающего из  окна,
пришила именно она. Это ее три пули у него в башке остались.
   От напряженной работы мысли у Хмеля на лбу образовались морщины,  которые
он нервно растирал ладонью.
   - Сколько живу, столько и удивляюсь, - наконец сказал он. - Никогда бы не
подумал, что эта костлявая девка такой крутой воин. А этот?  -  Хмель  ткнул
пальцем на парня на фотографии. -  Тоже,  наверное,  по-македонски  стрелять
умеет...
   - Не знаю. Про него мало что известно.
   - Ладно, черт с ними! - Хмель кинул фотографию обратно на стол. - Исчезли
они, и исчезли... Дай Бог, к нам не сунутся. Хотя потолковать с ними было бы
полезно.
   Хмель поднялся с дивана и, подойдя к окну,  раздвинул  шторы.  В  комнату
проникали первые лучи утреннего солнца.  Разговор  с  Французом  занял  весь
остаток ночи.
   Хмель некоторое время смотрел на кусочек  берега  Волги,  видный  ему  из
окна, потом повернулся и сказал:
   - Ладно. Иди. Хорошо поработал. Много  информации  дал  для  размышления.
Вот-вот Ненашев должен нагрянуть. Пора закруглять дела в  этом  городишке  и
дергать отсюда.
   ...Пробило одиннадцать утра, когда в дверь постучали,  и  в  номер  вошел
Ненашев.
   - Здорово, Витя! Проходи, садись.
   Хмель только что  принял  душ  и  стоял  в  одних  трусах,  обтирая  свое
выколотое татуировками тело большим махровым полотенцем.
   - У нас с тобой разговор будет большой. И последний.
   - В каком смысле? - удивился Ненашев.
   - В том смысле, что нам лично  с  тобой  общаться  будет  затруднительно.
Будем работать через связных.
   - Что-то случилось? - настороженно спросил Ненашев.
   - Случилось, - ответил Хмель, наливая себе виски с содовой.  -  Вчера  на
меня наехали легавые из РУОПа. Да так наехали, что  я  сам  удивлен  был.  И
хотя, как и ожидалось, закончилось все ничем, сегодня  даже  человечишка  от
них приходил и, чуть не плюясь от злобы, извинился передо мной, все же лезть
на рожон мы не будем... В связи с этим будут  изменения  в  некоторых  наших
планах.
   - Какие изменения?
   Ненашев слушал Хмеля с напряжением.
   - Деньги для Бориса Сергеевича ты передашь на той неделе. Точную дату  мы
согласуем. За это время  оформи  все,  что  надо.  Чтобы  все  бумажки  были
чики-чики... Сумму мы уже оговорили. Но вместо полуторамесячного срока  надо
свернуть все за три недели.
   - Но это просто нереально! - Ненашев вскочил со стула.
   - Сядь, сявка! - прикрикнул Хмель. - И не тявкай, пока  я  не  договорил!
Все вопросы, которые  при  этом  возникнут,  будешь  решать  со  мной  через
посредников. Список вопросов мне потом передашь. Сумма поступления  -  лимон
новыми.
   Внимательным  взглядом  следивший  за  движениями  Хмеля  Ненашев   после
названной суммы устало опустил глаза в пол.
   - И сколько чистоганом? - спросил он.
   - Шестьдесят процентов.
   Ненашев тяжело вздохнул.
   - Как я ухожу от налога на прибыль?
   - Я же сказал - все подробности потом! Неделю берешь на  раскачку,  потом
доложишь мне о состоянии дел. Все, свободен!
   Ненашев шел по коридору гостиницы вне себя от ярости. И было от чего.
   Первое - то, что условия работы постоянно ужесточались. Хмель вечно порет
горячку, заставляя вертеться Ненашева как ужа на сковородке, решать  сложные
задачи, за ошибки в которых приходится отвечать все тому же Ненашеву. Патрон
совершенно не собирался входить в положение Ненашева и помогать  ему  в  тех
или иных проблемах, преследуя в деле только свои интересы.
   И второе, что, может быть, даже больше  выводило  Ненашева  из  душевного
равновесия, был тон, которым Хмель позволял себе с ним разговаривать.  После
того, что Виктор сделал для Хмеля в этом городе, работая с ним не один  год,
он рассчитывал на лучшее к себе отношение.
   Особое расположение  Хмеля  к  себе  Ненашев  ощутил  тогда,  когда  смог
организовать фирму  по  перекачке  денег  Васильева  и  Липицкого.  Эти  два
"кабанчика" оказались  на  редкость  послушными  и  могли  считаться  вполне
удачной находкой Ненашева.
   Все шло нормально. Через фирму Васильева прокрутили гораздо больше денег,
чем планировали первоначально. Когда ситуация стала критической  и  Васильев
занервничал, его без проблем устранили. Однако проблемы возникли с Липицким,
который, унюхав, что запахло жареным, сбежал.
   Вот тут-то у Ненашева и начался разлад с Хмелем. Тот считал его виноватым
во всех бедах.
   В наисквернейшем расположении духа  Ненашев  ворвался  в  издательство  и
влетел в свой кабинет. Следом за ним вошла секретарша. Мимо нее он проскочил
на всех парах, даже не поздоровавшись.
   Секретарша, полноватая дама лет сорока, с пышной  прической,  подплыла  к
столу Ненашева, который расшвыривал на нем какие-то бумаги.
   - Что там еще, черт возьми? - подняв  глаза  на  секретаршу,  раздраженно
спросил Ненашев.
   - Не поняла... - менторским тоном отозвалась секретарша.
   У этой респектабельной женщины был ощутимый недостаток для  секретарши  -
она имела два высших образования. Поэтому ее амбициозные  запросы  постоянно
находились в противоречии с ее социальным положением. И  поскольку  одно  ее
образование было  педагогическим,  а  другое  -  техническим,  на  работу  в
издательство ее взяли только на должность секретарши.
   Женщина с трудом мирилась с этой ситуацией и  поэтому  требовала  к  себе
хотя бы вежливого отношения. Ненашев относился к ней с пониманием  и  обычно
обращался с ней очень корректно. Ему льстило, что у него секретарша с  двумя
высшими образованиями.
   Но сегодня был не ее день...
   - Я спрашиваю, что у вас ко мне? - повторил Ненашев.
   - Сегодняшняя почта. - Секретарша положила пачку  конвертов  на  стол.  -
Кроме того, двое посетителей, мужчина и женщина.
   - Что хотят?
   - Зайти к вам, полагаю, - попыталась улыбнуться секретарша.
   -  Я  спрашиваю,  по  какому  поводу?!  -  четко  выговаривая  слова,  на
повышенном тоне произнес Ненашев.
   Он явно терял последние остатки терпения.
   - Мужчина - писатель. Желает показать вам свои рукописи.
   - Отправьте его к Вадимову! Что хочет баба?
   - Девушка хочет устроиться на работу. Что же касается Вадимова, то  этот,
- она взглянула в бумажку, - Геншиков уже был у него.
   - А какого же черта он прется ко мне?
   - Он утверждает,  что  Вадимов  его  не  устраивает,  и  он  хочет  лично
побеседовать с вами.
   - Что значит - не устраивает? Он что, проститутку домой  заказывает?  Что
сказал по его поводу Вадимов?
   - Об этом лучше спросить у Вадимова.
   - Так вызовите его!
   Женщина резко развернулась - при этом ее  пышный  зад  описал  в  воздухе
большую дугу - и вышла из комнаты.
   - Подождите, - сухо и властно сказала она сидящим в приемной посетителям.
После этого она взяла трубку телефона, набрала номер и с той  же  интонацией
проговорила:
   - Александр Владимирович? Зайдите к Виктору Сергеевичу.
   Ольга исподтишка разглядывала секретаршу.
   Похоже, что даме досталось от начальства, так как из любезной вышколенной
служащей она превратилась в  надзирательницу  приюта  для  бездомных  детей.
Ольга забеспокоилась: если у директора плохое настроение,  он  может  ее  не
принять. Как тогда ставить "жучки" в его кабинете?

Глава 18

   Ольга сидела в приемной издательства "Лавиния"  уже  двадцать  минут.  На
улице ее ждал Игорь.
   Весь  вчерашний  день  ушел  на   подготовку   предстоящей   операции   и
сегодняшнего ее первого этапа, который был очень важен.
   Вчера же Ольга с Игорем купили машину - годовалую "девятку" цвета  "серый
металлик". Они проверили, как  работает  подслушивающее  устройство,  и  оно
оказалось вполне исправным.
   Игорь  проинструктировал  Ольгу  перед  походом   в   издательство.   Они
досконально обсудили детали ее одежды и поведение.
   Утром Игорь остановил машину в двух кварталах от издательства. Смотрясь в
зеркало заднего вида, Ольга поправила прическу  и,  чмокнув  Игоря  в  щеку,
двинулась в сторону издательства. Игорь внимательным  взглядом  провожал  ее
удаляющийся силуэт.
   Выглядела Ольга скромно и со вкусом: черная юбка, белая блузка, туфли  на
высоких  каблуках,  светлые  ухоженные  волосы,   уложенные   в   элегантную
прическу...
   "Подходяще!"  -  подумал  Игорь.  Все  было  вроде  подобрано  нормально.
Типичная провинциалка, небогатая, работящая, приветливая. То, что  надо  для
этой конторы.
   Ольга объяснила охраннику на входе, что пришла по объявлению о приеме  на
работу, и тот без проволочек пропустил ее.
   Секретарша сказала ей, что директора нет, но он вот-вот должен подъехать.
Ольга присела рядом с уже ожидающим в приемной мужчиной.
   Это был высокий  тощий  субъект  лет  тридцати  -  сорока.  Вид  он  имел
совершенно всклокоченный. Черные вьющиеся волосы  торчали  во  все  стороны,
словно мелкая проволока. Даже усы растрепанной  щеткой  топорщились  впереди
кончика его отнюдь не маленького носа.
   Он был одет в  легкие  летние  брюки  и  фланелевую  рубашку  с  коротким
рукавом. При ближайшем осмотре его наряда Ольга сделала вывод,  что  мужчина
либо так и спит не раздеваясь, либо только что вернулся откуда-нибудь с дачи
- настолько его одежда была помята и замусолена.
   Мужчина обхватил коленку узловатыми пальцами и, сидя  на  стуле  в  такой
позе, начал слегка покачиваться. На спинке стула  висел  потертый  и  драный
красный пакет, сквозь который проступали контуры лежащих  в  нем  папок  для
бумаг.
   На какое-то время мужчина перестал раскачиваться и, подавшись  в  сторону
секретарши и одарив ее пленительной желтозубой улыбкой, спросил:
   - Извините, а где у вас можно покурить?
   - В туалете. По коридору налево. Там есть мужской и женский,  -  ответила
секретарша.
   - Да, спасибо. Я разберусь. - И он, слегка выпятив зад, удалился.
   На  авансцену  перед  Ольгой  тем  временем  вышла  еще  одна  колоритная
личность. Это был высокий полный мужчина, одетый в темные  джинсы  и  черную
рубашку. Несмотря на свою комплекцию, он передвигался  достаточно  быстро  и
плавно, словно по инерции.
   Он остановился около стола секретарши и, нервно вертя в руках  коричневые
четки, заговорил:
   - Лидия Степановна, я не совсем понимаю, а что, собственно, хочет  Виктор
Сергеевич? По какому вопросу он хочет поиметь меня у себя в кабинете?
   Секретарша  явно  благоволила  к  Вадимову,  а  это  был  именно  он,   и
доверительно сообщила:
   - Александр Владимирович, он сегодня явно не в духе,  вел  себя  со  мной
по-хамски, а вас он приглашал по поводу того молодого человека, которого  вы
уже принимали.
   Вадимов втянул голову в  плечи,  слегка  пригнулся,  быстро  развернулся,
оглядел приемную, высунулся в коридор и почти шепотом спросил у секретарши:
   - А где он?
   - Здесь. Только сейчас курит.
   Вадимов воздел глаза  к  потолку  и  тяжело  вздохнул.  Сделав  несколько
маятниковых движений из стороны в сторону, попереминавшись с ноги  на  ногу,
он резко открыл дверь директорского кабинета и, войдя  туда,  так  же  резко
захлопнул ее за собой. Однако в последний момент он, видимо,  придержал  ее,
так как громкого хлопка не получилось.
   - Доброе утро, Витя! - быстро заговорил Вадимов. - Я так понимаю, что  ты
вызвал меня по поводу  этой  надежды  русской  литературы  в  мятых  штанах,
которая в настоящий момент находится в коридоре. Но я с ним  уже  говорил  -
мне больше нечего ему сказать. Если хочешь, поговори с ним сам,  но  на  мой
взгляд - это полный дуст.
   - Саша, помолчи ты хоть минутку! - оборвал его Ненашев.
   Вадимов замолчал,  снова  воздев  глаза  к  потолку  и  продолжая  нервно
перебирать четки.
   - У нас срочное дело. Изменение планов.
   - Как? - спросил Вадимов, прекратив терзать четки. - Опять?
   - Да, опять! Да, опять! - заорал Ненашев. - Сядь и послушай меня.
   Главный редактор издательства "Лавиния" сел напротив  директора.  Ненашев
нажал кнопку селектора:
   - Два кофе, Лидия Степановна! - Отключив селектор, директор сказал:
   - Сегодня я общался с Хмелем. Он требует ускорить наши планы.
   - Опять! - вскричал Вадимов и задергался на кресле. - Каждый  раз,  когда
требуется подобное ускорение, у меня возникает нехорошее ощущение,  что  оно
последнее и нас вот-вот накроют.
   В этот момент с двумя чашками кофе появилась секретарша и пошла к столу.
   - Да я с этим ощущением  уже  целый  год  живу,  мать  твою!  -  закричал
Ненашев, не обращая внимания на секретаршу, и треснул кулаком по столу.
   Удар получился такой силы, что стоявшая рядом секретарша  подпрыгнула  на
месте. Поднос в ее руках накренился, и две чашки с кофе заскользили  вниз  и
приземлились на стол директора.
   Терпкая коричневая  жидкость  стала  расплываться  по  бумагам  на  столе
Ненашева.
   Ненашев поднял на секретаршу безумный взгляд.
   - Ты что, охренела, старая коза?
   Взгляд  Лидии  Степановны  из  испуганного  моментально   превратился   в
возмущенный.
   - Что вы себе позволяете?! Как вам не стыдно!
   Последние бастионы терпения Ненашева были сметены.  У  него  вообще  было
несколько своеобразное представление об  идеальной  секретарше,  которую  он
никак не мог отыскать в реальной жизни. Поэтому они менялись  весьма  часто.
Однако последняя задержалась на этой должности - благодаря двум своим высшим
образованиям,  которые  Ненашев  воспринимал  чуть  ли  не  как  собственную
заслугу.
   Но, однако, похоже, и ее час пробил.
   Ненашев поднялся и, упершись кулаками в стол, спустил на секретаршу  всех
собак. Он высказал все, что втайне думал о ней за все время ее работы.
   Когда он закончил, секретарша, покрытая пунцовыми пятнами, гордо вскинула
голову и с вызовом сказала:
   - В таком случае я вынуждена подать заявление об увольнении.
   - Пошла в жопу! Чтобы я тебя больше здесь не видел!
   Столь немедленное согласие начальства несколько смутило Лидию Степановну.
   - Где вы еще найдете такую секретаршу, дурень? У меня, между прочим,  два
высших образования.
   - На улице! - заорал Ненашев. - Найду любую девку, посажу,  и  она  будет
лучше тебя! Пригласи ту, что сидит в приемной!
   Последняя  фраза  адресовалась  Вадимову,  который  во   время   скандала
испуганно молчал, переводя широко раскрытые глаза с одного на другого.
   Главный редактор встал и, выйдя  в  приемную,  увидел  там  светловолосую
девушку.
   - Зайдите, пожалуйста! - сказал он ей. - А вы, -  он  перевел  взгляд  на
мужчину, который уже перекурил и принял прежнюю позу на стуле, -  подождите,
пожалуйста.
   Ольга зашла в  кабинет  Ненашева  и  сразу  поняла,  что  обстановка  там
накалена.
   - Как вас зовут? - спросил ее директор издательства.
   - Оля, - тихо представилась она.
   - Вы пришли к нам устраиваться кем?
   - Корректором, - еще тише ответила Ольга.
   - Говорите погромче, пожалуйста. Я  хочу  вам  предложить  работать  моим
секретарем.
   Ольга с  деланным  испугом  посмотрела  на  Лидию  Степановну.  Та  гордо
отвернулась.
   Тогда Ольга перевела взгляд на Ненашева и молча пожала плечами.
   - Вот и прекрасно, - резюмировал Ненашев. - Принимайте дела у  этой...  у
Лидии Степановны и прямо с сегодняшнего дня приступайте к работе.
   После этих слов Лидия Степановна  круто  развернулась  и  маршевым  шагом
пехотинца вынесла свое дородное тело из стен издательства.
   - Олечка, быстренько найдите  у  нее  в  шкафу  тряпку,  вытрите  стол  и
принесите нам два кофе, - сказал Ненашев.
   Ольга вернулась через несколько секунд,  тщательно  вытерла  директорский
стол и убрала со стола чашки.
   В эти секунды в наушниках Игоря четко зазвучали человеческие  голоса  без
шипения и помех. Ольга установила "жучок" на столе у Ненашева, приклеив  его
к краю столешницы. Игорь включил запись.
   Вода в чайнике была еще горячей. Ольга открыла шкафчик  рядом  со  столом
секретарши и, вынув оттуда банку  растворимого  кофе  и  две  чистые  чашки,
быстро сделала две порции. Она поставила  на  поднос  чашки  и  сахарницу  и
постучала в кабинет Ненашева.
   - Спасибо, Олечка, - поблагодарил новый шеф.
   Дождавшись, когда девушка выйдет, он продолжил разговор с Вадимовым:
   - На той неделе для переработки  поступят  новые  бабки  -  около  лимона
новыми. У  нас  осталось  всего  две  недели,  чтобы  выпустить  сборник  по
кулинарии. Именно под него и будет отмываться этот  миллион.  Часть  беляка,
внесенного в  кассу,  в  размере  пол-лимона,  будет  выплачена  в  качестве
гонорара нашему гостю из Москвы.
   - Послушай, но это же нереально! Издательство не сможет напечатать это  в
недельный срок. И нужна еще хотя бы неделя для фиктивной реализации книги.
   - Все вопросы Хмель обещал решить лично. Как он это сделает, я  не  знаю.
Подготовь очередную книгу для гонорара Борису Сергеевичу.
   - Здесь есть проблемы, - заметил Вадимов. - Ты  говорил,  что  повесть  о
любви ему не пойдет...
   - Да, конечно! -  прервал  его  Ненашев.  -  Солидному  человеку,  в  его
возрасте - и вдруг любовные романы! Подготовь какую-нибудь серию детективов.
Эту мудятину каждый дурак написать сможет.
   - В основном они и пишут, - со знанием жизни обронил Вадимов,  поглаживая
свою тщательно выбритую физиономию. - Да, но есть еще одна проблема.
   - Какая? - встрепенулся Ненашев.
   - У нас нет ни одного детектива.
   - Как нет?!
   - Те, что были заказаны, еще пишутся. И самый ранний срок -