но заснуть не удастся", - подумала она.
   Выпив чай, Ольга улеглась на жесткий топчан,  подложив  под  голову  свою
куртку. Накрылась  же  она  старой  солдатской  шинелью,  от  которой  пахло
машинным маслом и табаком.
   В бендешке был полумрак. Свет поступал лишь от  фонаря  со  двора.  Ольга
достала пачку сигарет и закурила.
   Часы после дела...
   Нервное напряжение и азарт улетучивались, уступая место раздумьям об этом
самом деле.
   Ольга была убеждена, что все ее  жертвы  были  мразью.  Их  насчитывалось
семь,  включая  сегодняшнего  Мохначева.  За  шестерых  ликвидированных  она
получила деньги. Исключение составил лишь некий мент.
   Собственно, с него и началась ее, так сказать, профессиональная  карьера.
Майор милиции Шамонин был первым гадом, которого она отправила  к  праотцам.
Он изломал жизнь не только ей, но и множеству других людей.
   То, что он с ней сотворил, когда она попалась ему в лапы семнадцатилетней
девчонкой, останется у нее в памяти до конца ее дней. Она и представить себе
не могла, что человек в погонах, офицер, может позволить себе такое...
   Практически все свое детство Ольга провела среди людей  в  погонах.  Отец
Ольги,  армейский  подполковник  Сергей  Николаевич  Новиков,  вел   кочевую
гарнизонную жизнь.
   Мать Ольги, имевшая слабое сердце, умерла, когда девочке было шесть  лет.
Отец после смерти супруги так и не сошелся с какой-либо другой женщиной.
   Одни  не  соглашались  выходить  замуж  за  отца-одиночку,   да   еще   и
перекати-поле. Иных он отвергал сам, так как считал, что они не подходили на
роль воспитательницы Ольги. К тому же времени на личную  жизнь  у  командира
разведроты воздушно-десантной бригады особо не было.
   Одним из первых он попал в Афганистан, воевал  там  немало,  приезжая  на
родину для того, чтобы приходить в себя от очередных ранений.
   Потом было несколько горячих точек: Карабах, Северная  Осетия.  Одним  из
первых его направили и в Чечню. Погиб он во время штурма Грозного, в  январе
1995 года.
   Кроме отца, в те дни погибло немало офицеров - его сослуживцев. Многих из
них Ольга знала с детства. Все они относились к ней с неизменной нежностью и
заботой, понимая, как тяжело приходится девчонке, росшей  с  шести  лет  без
матери. Ей всегда были рады в любой гарнизонной офицерской семье,  старались
зазвать к себе и непременно чем-нибудь угостить.
   Ольга, конечно, допускала, что где-то  далеко,  за  пределами  гарнизона,
существуют несправедливость, подлость  и  люди,  творящие  зло.  Но  девочке
казалось, что их не так много, что везде и во всем тон задают люди добрые  и
совестливые. Одним словом, самые лучшие. Позже, повзрослев, она поняла,  что
лучшим не очень-то дают ходу и  что  в  ситуациях  экстремальных  смерть  их
находит первыми.
   Первым в Чечне погиб старший  лейтенант  Бородин,  высокий  светловолосый
парень, весельчак и балагур, неизменный вокалист-гитарист на всех офицерских
пирушках. Затем погиб майор Аркадьев, с которым  отец  Ольги  служил  еще  в
Афганистане. Через три недели пришла весть о гибели отца...
   Гибнут прекрасные люди. Остаются майоры Шамонины...
   Ольга  загасила  в  консервной  банке,  служившей  пепельницей,  бычок  и
закурила снова.
   Оставшись без отца, она переехала из того места, где жила с ним, в  некий
город, имевший университет, и стала студенткой физфака. Именно  тогда  в  ее
жизни и произошла вторая большая трагедия. Но другого рода. Та, что как  раз
и была связана с поганым Шамониным.
   В конце  лета  поздно  вечером  Ольга  возвращалась  домой  по  одной  из
центральных улиц города. Она шла  от  своей  университетской  подруги  Лены.
Вдвоем девчонки выпили бутылку домашнего вина, приготовленного из крыжовника
Лениными родителями. За разговорами подруги засиделись допоздна. Гостье было
предложено остаться ночевать, та согласилась, но около полуночи неожиданно с
дачи приехали родители  Лены.  Квартирка  была  маленькой,  и  Ольга  решила
все-таки ехать к себе, дабы не стеснять хозяев. "К себе" - это  в  комнатку,
снимаемую ею в одном из неблизких от жилища подруги домов.
   За полночь обычный  транспорт  уже  не  ходил,  поэтому  Ольга  вышла  на
центральную в этом не самом большом городе улицу -  Московскую,  где  обычно
стояли в ожидании клиентов таксисты и представители частного извоза.
   Когда Ольга очутилась на углу Московской  и  Лермонтова,  она,  к  своему
удивлению, обнаружила, что машин было раз-два  и  обчелся.  После  того  как
частники заломили за доставку  домой  астрономические  суммы,  Ольга  решила
немного подождать. Таких денег у нее не было.  Приходилось  рассчитывать  на
то, что скоро, возможно, подъедут еще машины и можно будет выбрать для  себя
вариант более дешевых услуг.
   Вот тут-то все и началось.
   Ехавший по улице милицейский "уазик" остановился недалеко  от  Ольги.  Из
его окошка высунулся сержант и крикнул в сторону Ольги:
   - Эй, ты, давай иди сюда!
   Ольга оглянулась по сторонам и спросила:
   - Это вы мне?
   Сержант засунул голову обратно в машину и с усмешкой сказал шоферу:
   - Смотри-ка, а она с юмором...
   После этого он вылез из машины и подошел вплотную к девушке.
   - Тебе, тебе говорю! Садись в машину, живо!
   - Зачем? - удивилась Ольга.
   - За надом, - осклабился сержант.
   У него было крупное красное лицо и проглядывавшие  сквозь  фуражку  рыжие
волосенки.
   - Мы с тобой профилактику проводить будем, - объяснил он.
   - Не надо мне никакой профилактики, мне домой надо! - взмолилась Ольга. -
Я потом точно ни на чем не уеду.
   - Ничего, - еще шире осклабился сержант. - Мы тебя в  гостиницу  устроим.
Без ванной, но с видом на Волгу. Из туалета.
   Ольга пыталась протестовать и объяснить ему,  что  она  торопится  домой.
Однако тот, не желая ничего слушать, вдруг изменился в лице и заорал:
   - Давай быстро в машину! А то силой впихну!
   Несмотря  на  внушительные  габариты  сержанта,  на  стороне  Ольги  было
великолепное - усвоенное в гарнизонах - владение приемами рукопашного боя. И
фактор внезапности. Все это  и  раньше,  случалось,  давало  ей  неоспоримые
преимущества: никто никогда не мог  ожидать  от  этой  милой  светловолосой,
среднего роста девчушки быстрого, сильного и точного удара кулаком в  корпус
или ногой в голову.
   И хотя Ольга не обладала крупным весом, который можно вложить в удар, она
брала скоростью и точностью. Кроме того, у нее была чудная  растяжка  -  она
без особого  труда,  стоя  на  одной  ноге,  дотягивалась  другой  ногой  до
предметов, находящихся на уровне своей головы и выше.
   Однако связываться с милицией Ольга  посчитала  неразумным.  Кроме  того,
никакой вины она за собой не чувствовала. Поэтому, вздохнув, она поплелась в
"уазик".
   Внутри машины уже сидело несколько особ  женского  пола.  И  тут  до  нее
дошло. Похоже, это была очередная милицейская акция по  отлову  проституток,
работавших на улице.
   "Господи, во в компанию попала!" - подумала Ольга.
   Проститутки молча и равнодушно оглядели ее. Одна из  них,  та,  что  была
постарше, сказала:
   - Ну, мать, ты даешь!  Это  что,  твой  выходной  прикид  или  ты  только
начинаешь?
   Ольга осмотрела  свои  кроссовки,  потертые  джинсы,  теннисную  майку  и
сказала:
   - Нормальный у меня прикид. А здесь я вообще случайно.
   - Вот и доказывай теперь ментам, что ты не верблюдиха! Не  повезло  тебе,
телка. Сегодня облава на нас по всему городу.
   В милиции Ольгу вместе с ее спутницами присоединили к еще большей  группе
задержанных в разных концах города проституток. Ситуация  начинала  выводить
ее из себя. Она принялась объяснять чуть ли не каждому милиционеру,  что  ее
взяли по недоразумению, что она просто ехала домой от подруги.
   Рядовые менты ограничивались фразами типа "Разберемся"  и  "Разговаривать
будешь, когда тебя спросят". Они  не  очень  церемонились  с  проститутками,
некоторые из них выдергивали девчонок из клеток, где  те  стояли  толпой,  и
уводили, как говорили, для допросов. Среди обитательниц клеток прошел  слух,
что после этих допросов отпускают.
   Вот в  этот-то  момент  и  появился  майор  Шамонин.  В  тот  день  среди
присутствовавших ментов он был самым старшим по званию. Ольга сразу кинулась
к нему с просьбой разобраться в недоразумении и отпустить ее.
   Майор оглядел просительницу медленным тяжелым взглядом с головы  до  ног,
потом расплылся в улыбке и сказал:
   - Ну пойдем, поговорим.
   Он провел ее в одну из камер и спросил у сопровождавшего его лейтенанта:
   - Там матрац-то есть?
   - Есть, - ответил ухмыляющийся лейтенант. - Если что, зовите.
   - Не надо, мы справимся, - ответил майор.
   После того как дверь камеры захлопнулась, Ольга окончательно поняла,  для
какого допроса ее пригласили.
   - Ну, давай, - сказал майор, - показывай, на что ты способна.
   - Вы меня не поняли. Я действительно оказалась здесь совершенно случайно.
   - Ну-ну, - надвигался на нее майор, - вижу, что начинающая. Хорошо, очень
хорошо.
   Шамонин расстегнул китель и бросил его на стоявший рядом стул.
   - Что вы делаете?! Вы меня не поняли. Я не проститутка.
   - Молодец, молодец... Люблю молоденьких. Они еще не такие растасканные.
   Майор не слышал того, о чем говорила Ольга.  Он  был  весь  в  похотливом
возбуждении.
   Его руки забегали по телу Ольги, глаза замаслились.
   - Да прекратите вы! - закричала Ольга, оттолкнув майора.
   Шамонин отступил на несколько шагов и бросил:
   - Молодец, молодец. Умеешь заводить... Ничего, через пару часов  отпустим
тебя домой. А если будешь умницей, то и отвезем.
   Он снова приблизился к Ольге, и та его опять оттолкнула.  Глаза  Шамонина
начали наливаться кровью.
   - Ты что, дурить меня будешь, гадючка?! - прохрипел мент,  влепив  ей  со
всего размаха пощечину.
   Ольга отлетела на топчан, а майор, приблизившись к ней,  норовил  ударить
ее еще раз. Но она нырнула под его руку и  воткнула  в  майорский  пах  свое
колено. Шамонин издал звук, представлявший собой нечто среднее между  визгом
и ревом. Однако это нечто тут же  было  заглушено  еще  одним  ударом  Ольги
сомкнутыми в замок руками - сверху по шее.
   Майор уткнулся лицом в топчан. Послышалось мычание. В следующее мгновение
дверь камеры открылась, вовнутрь влетели двое милиционеров.
   - Товарищ майор, товарищ майор! - закричал один из них, недоуменно  глядя
на корчившегося на топчане начальника.
   - Ты что с ним сделала, стерва? - рявкнул другой.
   -  Ничего,  -  буркнула  Ольга,  -  он  сам  полез.  Я  его  десять   раз
предупреждала.
   Милиционеры подхватили  майора  под  мышки  и  повели  из  камеры.  Ольга
осталась одна.
   В томительном ожидании она  провела  несколько  часов.  К  ней  никто  не
заходил и на ее крики не отзывались.
   Она подозревала, что, так сказать, продолжение следует. И  не  ошибалась.
Дверь в камеру открылась, и  вошли  трое  здоровенных  ментов  с  резиновыми
дубинками в руках.
   Самый верзилистый, тупо смотря на нее, приказал:
   - Раздевайся.
   Ольга молчала. Тот стал надвигаться на  нее.  Она  схватила  лежавший  на
топчане китель майора  и,  швырнув  его  ему  в  морду,  кинулась  к  двери.
Единственной ее целью было позвать на помощь ну хоть кого-нибудь.  Хотя  она
сама толком не понимала, до кого здесь можно было докричаться.
   Один из бугаев, замахнувшись на  нее  дубинкой,  получил  удар  пяткой  в
челюсть и рухнул на пол. В тот момент, когда Ольга уже была в дверях камеры,
она столкнулась с Шамониным. Секунду они смотрели в глаза друг другу. И  тут
ей на голову сзади обрушился удар. Она упала.
   Все  дальнейшее  вспоминалось  как  в  полусне.  Сознание   лишь   иногда
возвращалось к ней, тем самым лишь увеличивая муки. Ее отволокли на топчан и
с нарочитой грубостью раздели.
   Милицейские гориллы сначала долго избивали Ольгу дубинками,  а  затем  ее
изнасиловал майор Шамонин.
   Очнулась бедолага уже на следующий день в  больнице.  Оказалось,  что  ее
неприятности  не  закончились.  Врач  сообщил,  что   она   была   привезена
милиционерами. Они указали в рапорте, что побои нанесли ей во  время  облавы
на  проституток  вынужденно,  так  как  она  оказала  милиционерам  злостное
сопротивление. Более того - нанесла им телесные повреждения.
   Против нее готовилось возбуждение уголовного дела. Немного  позже  пришло
сообщение из университета о ее отчислении за аморальное поведение.
   Спустя месяц пребывания Ольги в больнице по  ее  душу  явился  участковый
милиционер. По секрету он сообщил, что если она не  будет  выступать  против
милиции, то  Шамонин  готов  отозвать  свое  заявление  на  нее.  Участковый
добавил, что она все равно  ничего  сделать  не  сможет,  так  как  факт  ее
изнасилования  доказать  невозможно.  Кроме  того,   действительно   имеются
свидетельские показания о том, что  она  нападала  на  милиционеров.  Помимо
самих "пострадавших", этот факт  засвидетельствован  показаниями  нескольких
проституток.
   Пожилой участковый почти по-отечески посоветовал Ольге:
   - Лучше не поднимай бучу. А то как бы хуже не было.  Шамонин  влиятельный
человек. Им ничего не докажешь.
   После  выписки  из  больницы  неделю  Ольга  провела  в  своем   доме   в
одиночестве, стараясь никого не видеть и ни  с  кем  не  разговаривать.  Вот
тогда-то она и приговорила майора Шамонина, поняв, что другого ей ничего  не
остается.
   Она знала, что ее отец хранил в погребе гаража, находившегося в одном  из
подмосковных городков, оружие,  привезенное  из  российских  горячих  точек.
Как-то раз  она,  придя  в  гараж  за  картошкой,  заинтересовалась  большим
пакетом, в  котором  увидела  завернутые  в  промасленную  тряпку  несколько
пистолетов.
   Свой выбор  она  остановила  на  большом  армейском  пистолете  Стечкина.
Оставалось выбрать место расплаты с Шамониным и не промахнуться.

Глава 4

   Игорь поднял телефонную трубку и набрал номер. Ее долго  никто  не  брал.
Наконец гудки прекратились, и он услышал картонный голос  автоответчика:  "К
сожалению, нас нет дома. Оставьте свое сообщение после звукового сигнала..."
   "Александр, это Игорь звонит.  Мне  срочно  надо  с  тобой  переговорить.
Перезвони мне".
   Игорь положил трубку и усмехнулся. Конечно, теперь  хрен  кого  выцепишь.
Все включили автоответчики.
   Он сделал еще несколько звонков  своим  бывшим  приятелям.  Однако  везде
слышал либо автоответчики, либо вежливые  расспросы  жен  о  том,  "кто  его
спрашивает". Получив ответ на свой вопрос, они тут же говорили, что "его нет
дома, но, когда он будет, обязательно передам".
   После серии звонков Игорь понял, что звонить  бессмысленно.  Он  закурил,
раздраженно бросив на стол зажигалку.
   "Черт, когда же началась вся эта непрерывная череда неприятностей?"
   По всему выходило, что началом бед можно было считать удачно  проведенную
сделку по скупке акций некоего молочно-консервного комбината. Неожиданно для
всех  это  бывшее  государственное  предприятие,  приватизировавшись,  стало
прибыльным. К нему потянулись разного рода теневые структуры. В связи с этим
дирекция комбината поручила Игорю, как человеку, имевшему  свои  интересы  в
биржевом деле,  скупить  акции,  чтобы  подстраховаться  на  случай  попытки
приобретения кем-либо контрольного пакета этих самых акций.  Акции  свободно
"ходили" на рынке и до последнего момента никому были не нужны.
   Игорь подошел к делу энергично и даже творчески. Он блестяще  организовал
работу, в результате чего в  руках  дирекции  комбината  оказался  требуемый
пятьдесят один процент акций.
   Давление на Игоря стало оказываться уже в ходе проведения сделок. Сначала
были просто звонки  "неизвестных  доброжелателей",  рекомендовавших  ему  не
связываться с этим делом. Игорь не реагировал.
   Потом пошли откровенные предложения людей,  ведущих  параллельную  с  ним
работу насчет перекупки акций по достаточно выгодной цене. Игорь  отказался.
Он  твердо  знал,  что  если  хоть  раз  подведет  клиента,  его   репутация
коммерсанта может непоправимо пострадать.
   Когда "доброжелатели" уже дозревали до серьезных угроз, было поздно. Дело
с контрольным пакетом акций для комбината было успешно завершено.
   Похоже, Игоря недооценили. А когда хватились, то  решили  так  или  иначе
отыграться. Об этом его и предупредили по телефону.
   Игорь не придал звонку особого значения, посчитав его проявлением обычной
эмоциональной реакции проигравшей стороны. Ему удалось узнать, что это  мало
кому известная частная фирма, лишь недавно зарегистрировавшаяся.
   Через месяц после звонка у Игоря угнали машину, темно-синий БМВ,  которую
найти так и не удалось.
   Почти сразу после этого сорвалась крупная сделка, и он понес существенные
убытки. Партнер, с которым Игорь постоянно имел дело,  неожиданно  отказался
от каких бы то ни было  контактов.  Игорь  вынужден  был  заплатить  крупную
неустойку.
   Далее последовал период относительного затишья.  Дела  шли  ни  шатко  ни
валко, ни особо выгодных сделок, ни крупных неприятностей не было.
   И тут, как-то чересчур неожиданно, на  фирму  Игоря  нагрянула  налоговая
полиция. По форме визит напоминал скорее  наезд  бандитов.  Были  арестованы
счета и изъята важная документация, которую впоследствии так и  не  вернули,
объяснив тем, что якобы  потеряли.  Кроме  того,  фирму  подвергали  крупным
штрафным санкциям, которые Игорь собирался, правда, оспорить в суде.
   Для этого требовались, однако, время и деньги. Финансовые  ресурсы  фирмы
были серьезно подточены. К тому же весь период вынужденного  простоя  Игорь,
естественно, продолжал платить арендную плату и зарплату сотрудникам.
   Наконец удача улыбнулась ему. Позвонил старый знакомый, который  сообщил,
что есть возможность  совершить  крупную  сделку  по  покупке  ценных  бумаг
Южно-Сибирской железной дороги.
   Сделка была, пользуясь терминологией бизнесменов,  "верняк".  Дело  -  за
деньгами. Такой крупной суммы, как  двести  миллионов  рублей,  у  Игоря  не
имелось. Требовалось взять кредит.
   Поисками кредитов у Игоря всегда  занимался  его  заместитель  -  Алексей
Пчелкин. Он сообщил ему, что нашел  банк,  который  предоставляет  кредит  в
срочном порядке, но под залог.
   Игорь заложил свою квартиру. Оставалось обналичить деньги и приступить  к
скупке ценных бумаг.
   И вот тут-то и произошли события, загнавшие Игоря в угол. Он с  точностью
помнит тот день, когда после обеда в его кабинет зашел Пчелкин и сообщил:
   - У нас серьезные проблемы.
   - В чем дело?
   - Финансовая компания тормозит с отдачей налички.
   - Почему?
   - Не знаю, - пожал плечами Пчелкин.
   - Что за финансовая компания?
   - В том-то все и дело. Какие-то новые ребята.  У  них  был  самый  низкий
процент обналички.
   Игорь выяснил, что Пчелкин, получив деньги от банка  на  расчетный  счет,
переправил их финансовой компании  "Лотто":  обычная  операция  по  переводу
безналичных  денег  в  наличные.  Деньги  переводились  за   покупку   акций
финансовой компании.
   Да, по сути это  была  фиктивная  сделка,  преследовавшая  цель  получить
наличные деньги. Через день фирма выкупала  свои  акции  назад  по  цене  на
пять-десять процентов ниже продажной, но платила при этом наличными.
   Однако "Лотто" тянула с выплатой.
   Следующую  информацию,  которую  получил  Игорь,   можно   было   считать
заключительной точкой в афере. Дело в  том,  что  договор,  заключенный  его
замом, не предусматривал срока и условий выкупа финансовой компанией "Лотто"
своих акций. Игорь совершенно четко сознавал,  что  его  банально  "кинули",
использовав при этом нерадивость Пчелкина.
   Он немедленно направился в "Лотто" на беседу  с  директором  компании  по
фамилии Сурчалов. Его встретил молодой  рыжеволосый  мужчина  в  очках  и  с
веснушками на носу. В разговоре с Игорем он был сама любезность.
   - Да-да, мы понимаем... Но, к сожалению,  пока  не  можем  выкупить  этих
акций. Да, у вас свои сложнос