бросают где-нибудь в ближнем лесу,  а то и
сбрасывают в реку,  в болото,  в пропасть.  Но иногда угоняют  и  сами
грузовики, а потом продают где-нибудь в Африке или на Среднем Востоке.
     Наш начальник,  этот  магистр  мировой  статистики,  в  тот   раз
почему-то   на   примере   Европы,  сообщил  нам  во  время  очередной
оперативки,  что в Италии за год совершают 6000 налетов на грузовики и
похищают на миллиард лир.  Во Франции - 2000 ограблений, в ФРГ - 1900.
А раскрывают маловато этих преступлений.  В той же  ФРГ  лишь  18%.  В
Италии из 16000 угнанных грузовиков (грузовиков больше,  чем грабежей,
потому что часто нападают на автопоезда) разыскали 12 000 машин,  да и
то уже пустых.
     Правда, теперь  преступники  стали  гуманней,  они  стараются  не
убивать водителей, а только запугать или даже подкупить.
     Дело поставлено на широкую  ногу.  Целые  гангстерские  синдикаты
работают. До того дожили, что даже договариваются с предпринимателями,
то есть совершают кражи по  "заказам",  а  им  гарантируют  реализацию
краденых товаров.  Во как! Теперь стали воровать даже машины с сырьем,
полуфабрикатами,  оборудованием.   Скоро,   наверное,   будут   тащить
бетономешалки и молоковозы.
     Короче, нащупали мы через нашего осведомителя-шофера такую  банду
и устроили летучие засады.  Вместо водителей посадили полицейских,  да
еще в кузове под брезентом - оперативные  группы.  Неделю  ездили  без
толку,  катались  по  всей стране и даже за границу.  Хотели уж нашему
информатору по шапке дать.  Потом вдруг  началось.  На  один  грузовик
напали, но вовремя что-то почувствовали и смотались, наши и выстрелить
не успели.
     На следующий день нам "повезло".
     В пять утра катим в Швейцарию. Я - за баранкой, рядом Гонсалес, а
за  спиной  -  грузовик  с  прицепом  и  в  нем тонны и тонны,  все из
крокодиловой кожи, сумок, туфель, чемоданов всяких, и Роберт среди них
притаился.
     На шоссе в этот ранний час движения почти нет, да и туман кругом.
Вдруг  за  поворотом в пустынном месте "дорожный патруль".  Мотоциклы,
шлемы, светящиеся жезлы, все честь по чести, не знал бы - поверил, что
настоящие.   Но   мы   тоже   не  лыком  шиты,  у  нас  с  дорожниками
договоренность:  на номерах мотоциклов будет особый знак.  Какой?  Все
вам сказать? Дудки! Вы, конечно, люди честные, а там, кто вас знает. У
нас иногда нельзя угадать - вроде бы  генерал,  священник,  профессор,
член парламента, а оказывается, гангстер. Так что извините...
     Словом, мы поняли сразу.  Гонсалес стукнул в заднюю стенку, чтобы
Роберт  наготове  был.  По  требованию  патруля вылезаем,  предъявляем
документы, ворчим для порядка, опаздываем, мол.
     - Покажите груз, - говорят.
     Мы обходим грузовик,  открываем заднюю дверь.  Те настороже, один
подходит,  другой стоит поодаль и руку на кобуре держит. Но Роберт наш
изнутри грузовика все видит,  мы там в разных  местах  брезента  дырок
понаделали.
     Короче, открываем дверь, и в ту же секунду гремит выстрел. Второй
"мотоциклист"  падает,  Роберт  прыгает прямо на голову первому - он у
раскрытой двери стоит, а нам велел в стороне держаться.
     Прыгает Роберт на этого "мотоциклиста", заламывает ему руки.
     - На кого работаешь? - спрашиваю я грабителя.
     Молчит.
     - Разрешите,  старший инспектор,  я  с  ним  поболтаю,  -  Роберт
вежливо говорит.
     Я киваю,  и он уводит того  в  лесок,  а  мы  вызываем  по  радио
следственную группу,  начинаем писать протокол (порядок есть порядок),
обыскиваем убитого.
     И вдруг слышим выстрел, потом еще один.
     Бежим в лесок.  Роберт  спокойно  прячет  пистолет  в  кобуру,  а
задержанный грабитель лежит без движения.
     - Вот негодяй,  - говорит Роберт,  - пытался бежать,  -  пришлось
пристрелить,  после предупредительного выстрела,  конечно. Я правильно
поступил,  старший инспектор?  -  смотрит  на  меня.  -  В  инструкции
сказано...
     - Правильно,   правильно,   -   ворчу   (редкий   случай,   чтобы
допрашиваемый,  безоружный и в наручниках, пытался убежать от стоящего
в двух шагах полицейского с пистолетом в руке,  я,  по крайней мере, о
таких не слышал). - Надо было выяснить у него все...
     - А он все сказал,  вот,  -  и  Роберт  протягивает  мне  листок:
данные,  имена,  адреса.  -  Он все сказал.  Не понимаю,  зачем бежать
хотел. - Смотрит на меня ясным взглядом.
     Да, этот Роберт далеко пойдет. Надо о нем подумать.
     Проверочку прошел, сам того не зная. Как я когда-то.
     Этого, конечно,  мало,  надо  будет  повторить,  но уже с заранее
придуманным сценарием.
     Ну, что я буду тянуть резину.  Что вам нарисовать, что ли, нужно?
Вы и так все поняли.  Еще  две-три  операции  с  Робертом,  два  якобы
незначащих  разговора,  "незаметно"  оброненный  возле очередного тела
знак "Черный эскадрон".  И вот я уже веду его на  свидание  с  Высоким
чином.
     Недолгое свидание,  "Черный эскадрон" приобретает  нового  члена,
наша группа растет.
     Вот так передается эстафета.  На место ушедших  (в  загробный  ли
мир,  на  пенсию ли,  на повышение) приходят новые.  Я привел Роберта,
меня - О'Нил,  его кто-то раньше.  Когда-нибудь  кого-нибудь  приведет
Роберт (если доживет).
     Он оказался ценным сотрудником.  Я это сразу предугадал,  это  не
было сюрпризом. А вот что стало сюрпризом, да еще каким, об этом я вам
под конец расскажу.
     Однажды меня,   О'Нила,  а  теперь  еще  и  Роберта  вызывает  на
очередное,  вернее,  внеочередное, свидание Высокий чин. Как всегда, в
окраинный ресторанчик. Сидим, пьем пиво, молчим, ждем.
     - Вот что,  ребята,  - Высокий чин в благодушном  настроении,  он
угощает, у него, видимо, радость, - собрал вас попрощаться.
     Лица у  нас  вытягиваются.  Мы,  я  особенно,  не  любим   менять
начальство  Кто  его  знает,  каким будет новое.  Пока нам везло:  наш
начальник по службе,  хоть зануда и болтун,  плохого  мы  от  него  не
видели,  наш  начальник  по  "Черному эскадрону" - Высокий чин - тоже,
хоть в огонь сражения не рвется,  но все так продумает  и  растолкует,
что  только  и  остается,  что  обязательные фигуры прочерчивать.  Да,
дела...  Он молчать умеет и лишнего не сболтнет,  но  тут  его  небось
радость  распирает,  да  хлебнул  он уже прилично,  вдвое больше,  чем
каждый из нас, и не только пива, так что расслабился.
     - Уезжаю,  - говорит доверительно,  - в Африку. Там нужно царькам
помочь полицейскую службу наладить.
     - Царькам? - удивляюсь.
     - Ну,  не царькам, президентам или еще как, у них звания длинные,
мозги короткие.  Если б не мы, да еще кое-какие заокеанские друзья, их
бы давно скинули.  Впрочем, это понятно. Уйти-то мы из их страны ушли,
но царька своего посадили. Вот и нужно, чтобы мы им полицейскую службу
наладили. Так что уезжаю. Я им там сразу "Черный эскадрон" создам. Тем
более,  они  все  черные,  ха-ха-ха!  - смеется своей дурацкой шутке в
стиле Гонсалеса.
     А нам не смешно.
     - С кем теперь дело будем иметь?  - спрашивает О'Нил,  он  всегда
смотрит в корень.
     Но Высокий чин уже в Африке,  ему нелегко вернуться на землю.  Он
словно не слышал вопроса.
     - И там этот "Эскадрон"  будет  не  тайный,  а  явный,  я  у  них
быстренько  поубираю смутьянов,  если нужно,  хоть половину населения.
Зато другая половина будет образцовая.  Да,  - говорит мечтательно,  -
там  заработки  не  то,  что  здесь,  пальмы,  море...  Можно лет пять
отдохнуть... - совсем размяк.
     - Так кто вместо вас? - настаивает О'Нил.
     Высокий чин приходит в себя.  Ему досадно,  что разболтался,  что
наговорил лишнего. Он сразу трезвеет.
     - Ну,  ладно, - рубит, - пофантазировал. К делу. Вашу группу надо
довести  до  пяти  человек.  Сейчас  будет поворот в работе.  Обо всем
узнаете от нового шефа.  Учтите, он человек железный. Слова "пощада" в
его  словаре  нет.  Такие  акции  провел,  что  вам  и  не снилось.  И
конспиратор величайший. Он сам вызовет, когда надо, - и усмехается.
     Простились без рыданий,  без объятий. Пожелали друг другу счастья
и долгой жизни. Он ушел, а мы еще посидели, обсуждая новость. Проходит
день, три, пять, неделя, две.
     Мы начинаем беспокоиться. Может, о нас забыли?
     (А может, так и лучше?)
     На очередной оперативке начальник  начинает  вспоминать  какие-то
стародавние дела. Убийство президента Кеннеди, например (ну как же, из
жизни Америки).  Но при чем тут Кеннеди,  это дело политическое,  а не
уголовное,   полиция   там   сбоку   припека.  Ага,  оказывается,  ему
приглянулся тот самый окружной атторней (поверенный.-  А.  К.)  Нового
Орлеана   Гариссон,   который,   помните,   устроил  свое  собственное
расследование и начисто угробил весь этот здоровый талмуд,  что родила
комиссия Уоррена по расследованию.
     Он раскопал  массу  всяких  вещей  -   доказательства   заговора,
свидетелей, разные показания.
     В конечном итоге ему,  конечно,  заткнули рот, а свидетелям жутко
не  повезло,  всех смерть замела подчистую - кто от рака умер,  кто из
окна  выбросился,  кого  машина  сбила,   а   кого   просто   хулиганы
укокошили... Бывает.
     Но наш начальник вопит:
     - Вот   образец   полицейского!  Самостоятельного,  не  боящегося
ответственности,  честного, упорного и искусного! Ясно вам? Искусного.
Вот вы все тоже должны быть такими.  Не бояться высказываться, если со
мной не согласны!  Кто со мной в чем-нибудь не согласен?  А?  Говорите
прямо! Я это ценю (как же!). Вот вы, Гонсалес, в чем вы не согласны со
мной?
     - Я во всем согласен, я, что я... - блеет Гонсалес.
     - А раз так,  - уже другим тоном говорит начальник, - переходим к
текущим делам.
     Он сообщает о налете,  который предстоит совершить на  подпольную
фабрику по переработке опиума-сырца, распределяет силы, дает указания.
     - Все идите,  готовьтесь.  Вы, О'Нил, Леруа и Роберт, останьтесь.
(О, господи, неужели очередная нотация?)
     Когда мы остаемся в кабинете вчетвером, происходит чудо.
     Вы знаете,  я  вообще-то  не  верю  в  чудеса,  во все эти иконы,
которые вылечивают болезни,  взгляды, которые двигают посуду на столе,
операции аппендицита голыми руками...  Чушь все это. Я не верю (теперь
точнее будет сказать -  не  верил),  что  человек  даже  после  долгой
болезни,  по прошествии многих лет,  после пластической операции может
настолько измениться,  что  его  не  узнать.  Тем  более  за  одну-две
секунды!
     И тем не менее это происходит на моих глазах. Я вдруг вижу, что в
кресле,  в  котором  только  что  сидел наш болтливый,  суматошный,  в
общем-то,  добродушный  и  немного  ленивый  начальник,  теперь  сидит
человек,  от  которого,  прямо  как волны,  исходит такая жестокость и
беспощадность,  что мороз продирает по коже.  Брр!  И глаза у него  не
глаза, а кусочки льда. Да не может быть, такого не бывает!
     - Вот что,  - и голос у него стал другим - резким,  скрипучим,  -
акцию с Бер Банка вы провели неплохо и с Дором тоже. Кое-чему вас этот
Высокий чин все-таки научил.  Хотя он дилетант и  мальчишка.  Пришлось
его  сплавить  подальше,  он  только  и  годится с зулусами сражаться.
Теперь я буду вами руководить. И мы займемся настоящими делами. Ясно?
     Мы сидим   остолбеневшие.   Да,   вот  это  сюрприз!  Это  наш-то
начальник,  тюфяк...  Ничего себе,  тюфяк! И уж если Высокий чин в его
глазах неумелый мальчишка, то могу себе представить его самого в деле!
     Молчим, а он продолжает:
     - Так  вот,  кончайте  ваши  никчемные  игры  со всякой уголовной
швалью.  Нечего на них патроны тратить,  да и полезными они  иной  раз
бывают.  Теперь  все силы "Черного эскадрона" - на борьбу с подрывными
элементами! Ясно?
     Еще бы!  На  этот  раз  он  так  произнес  эти  слова  "подрывные
элементы",  что если б слова могли убивать, от "элементов" осталась бы
горстка пепла. Страшный человек.
     - Всех этих коммунистов, профсоюзных активистов, борцов за всякие
свободы,  щелкоперов,  оппозиционеров - всех,  всех к стенке.  Свобода
должна быть только у нас. Ясно? Германия до первой войны, Чили, Гаити,
Португалия  при  Салазаре - вот настоящие режимы.  И у нас должен быть
такой.  Вы полицейские, вы боретесь с преступниками. Все правильно. Но
запомните,  что  лучшие  из  лучших  вы,  солдаты "Черного эскадрона",
должны выметать всю  нечисть.  На  кладбище!  И  не  бойтесь,  мы  вас
прикроем.  За нами такая сила! - Он многозначительно поднимает палец к
потолку. - А теперь слушайте задание...
     Он объясняет. Когда мы слышим, о чем идет речь, кого надо убрать,
у нас глаза лезут на лоб.  И я  понимаю  теперь,  что  наш  всесильный
Высокий  чин  щенок  по  сравнению  с  этим  теперь  уже во всем нашим
начальником.
     - Ясно?.. - спрашивает он под конец. - Идите. Действуйте.
     И опять происходит чудо. Перед нами снова наш привычный тюфяк.
     Мы, чуть не пятясь, выходим из кабинета и еще не скоро приходим в
себя.  И...  сразу же начинаем действовать, словно он смазал нам пятки
скипидаром.
     Вы, конечно, ждете, чтоб я вам рассказал, о чем идет речь на этот
раз? Рассказа не будет. Извините. Про все не расскажешь...