Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Детская литература
   Обучающая, развивающая литература, стихи, сказки
      Емец Дмитрий А.. Король хитрости -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  -
яют. Вот вырасту, тогда, может быть, наслажусь. Рассуждая, Филька зорко наблюдал на Максим Максимычем. Заметив, что рука учителя потянулась к лежащей на журнале ручке, Хитров быстро выпалил первое, что пришло ему в голову: - Подождите, Максим Максимыч! Я не сказал самого главного! Я потому не читаю сейчас отрывок, что учу "Евгения Онегина" целиком! Карающая ручка замерла в трех миллиметрах от журнала. - Ты не мог бы повторить, что ты только что сказал, - попросил Максим Максимыч. - У меня, кажется, заложило сразу оба уха. - Я учу "Евгения Онегина" целиком. По методу... э-э... ускоренного запоминания, - повторил Филька. - Да? И когда же ты нам его прочтешь? - Через неделю! Максим Максимыч недоверчиво хмыкнул: - Хорошо, Хитров, я подожду неделю. Но если к тому времени ты не вызубришь нам "Онегина" от точки до точки, я поставлю тебе столько двоек, сколько в "Онегине" глав. А их там десять. Когда урок закончился, к Фильке подбежал его приятель Коля Егоров: - Ну и влип же ты, гусь лапчатый! Кто тебя за язык дергал врать, что ты учишь "Онегина"? - Как-то само вырвалось. У меня всегда так: вначале скажу, а потом уже думаю, - признался Филька. - Как ты думаешь выкручиваться? Взаправду будешь "Онегина" учить? - Не знаю, - протянул Филька. - А сколько в нем страниц? - Кажется, страниц двести. - Это по тридцать страниц в день? Мне столько не запомнить. - А если притвориться больным? - Не-а, не пойдет. Максимыч не поверит. И потом получится, что я вроде как струсил. Надо что-нибудь другое придумать. И, озабоченно размышляя, Филька вышел из класса. Он думал, думал, думал, и чувствовал, что голова у него раздувается точно воздушный шар. Через три дня вечером он позвонил Коле и спросил: - У тебя есть магнитофон? - Есть. А у тебя нет, что ли? - удивился Коля. - И у меня есть, но мой без микрофона. А мне нужен такой, который голос пишет. Я хочу "Онегина" на кассеты начитать. - А, понял... - засмеялся Коля. - Ты хочешь вставить кассеты в плеер, засунуть наушник в ухо и на уроке вроде как сам себе подсказывать. - Ничего ты не понял, - снисходительно заявил Филька. - Я тоже об этом думал, но этот фокус не сработает. Наушник Максимыч заметит, он же с проводом. Лучше я засуну себе под свитер магнитофон на батарейках и незаметно включу его. Я все просчитал. Если правильно встать, то со своего стола Максимыч будет видеть только одно мое ухо и часть щеки. - А губы? - Чего губы? Губы ему со своего места не видно. Но на всякий случай, я, конечно, буду ими шевелить. Если как следует все устроить, Максимыч ничего не заметит, а наши не выдадут. Филька взял у Коли магнитофон, и в оставшиеся дни начитал на него всего "Онегина". У него ушло на это четыре девяностоминутные кассеты. - Слушай, как ты будешь кассеты менять и на другую сторону переворачивать? - спросил его Коля. - Я все просчитал. Урок длится сорок пять минут, и одна сторона кассеты тоже сорок пять минут. Должно хватить, - сказал Филька. - А зачем ты тогда всего "Онегина" начитывал? - На всякий случай. Мало ли какая ситуация сложится, - ответил Хитров. Ровно через неделю Максим Максимыч вошел в класс и, весело взглянув на Фильку, сказал: - Вот уж не думал, Хитров, что ты явишься. Даже гелевую ручку купил, чтобы тебе двоек покрасивее наставить. Ну чего, выучил "Онегина"? - А то как же! Выучил! - сказал Филька. - Ну читай! - учитель недоверчиво поднял брови и уселся за свой стол, перелистывая журнал. Филька вышел к доске, откашлялся и громко объявил: - "Евгений Онегин". Роман в стихах. Глава первая. Эпиграф: И жить торопится и чувствовать спешит. Князь Вяземский. Мой дядя самых честных правил... Тут Хитров еще раз кашлянул и нажал кнопку включения магнитофона, спрятанного у него под свитером. - Когда не в шутку занемог, Он уважать себя заставил И лучше выдумать не мог... - заработал магнитофон. Филька жестикулировал, шевелил губами, поэтично отбрасывал со лба волосы и изо всех сил старался, чтобы учитель не заметил выпячивающегося магнитофона. Вначале Максим Максимыч смотрел на него недоверчиво и с удивлением, а потом подпер руками голову и стал слушать. Не перебивая, он слушал весь урок и только два или три раза отвлекся, чтобы поправить галстук и посмотреть на свое отражение в стекле. "Поверил! Сработало!" - торжествовал Филька, вовсю подмигивая ребятам в классе. Когда до конца урока осталось всего минута, Максим Максимыч прервал его. - Ладно, Хитров, хватит! Вижу, что знаешь. Иди сюда с дневником! Филька показал Кольке язык и нажал на кнопку выключения. Нарочно сутулясь, чтобы магнитофон не выпирал, он подошел к учительскому столу и протянул дневник. Сделав вид, что тянется за дневником, Максим Максимыч внезапно сунул руку Хитрову за ворот и вытащил магнитофон: - Что, Хитров, думал провести меня своим чревовещанием? Я почти сразу сообразил, что тут что-то нечисто... Давай дневник! - и Максим Максимыч взялся за гелевую ручку. Получив обратно свой дневник, Филька поплелся на место. Даже задребезжавший в эту секунду звонок уже не мог его спасти. Уже за партой, пряча учебники в сумку, Филька решился заглянуть в дневник, ожидая увидеть там несколько двоек. Внезапно он оцепенел, словно приговоренный к смерти, которому прочитали помилование. В дневнике стояла четверка! - Ну что, Хитров, говорил я тебе, что самый умный из нас я! Это тебе в награду, что прочитал всего "Евгения Онегина"! - крикнул ему Максим Максимыч. - Но особенно не радуйся! Скоро мы будем проходить "Войну и мир", и ты тоже будешь учить ее наизусть. Рассказ двадцать девятый. ПОДВИГ ВО ИМЯ ЛЮБВИ В своей жизни Филька Хитров попадал в такое неимоверное количество дурацких историй, что, чтобы сосчитать их, не хватило бы пальцев не только на его руках и ногах, но и на руках и ногах всего 7 "А". И вот одна из них, произошедшая тогда, когда Аня Иванова еще только перевелась в их класс из другой школы, и Филька еще не был с ней знаком. Их знакомство произошло тоже в Филькином духе и началось с того, что он в нее немедленно и бесповоротно влюбился. Это была то, что называют любовью с первого взгляда. Филька вбежал в класс с высоко поднятой над головой шваброй: он гнался за Антоном Даниловым, швырнувшим в него мокрой тряпкой. Он почти догнал его, как вдруг увидел Аню и замер словно статуя, открыв рот так широко, что в него вполне мог положить голову укротитель тигров. Разумеется, от Ани не укрылось, какое впечатление она произвела на Хитрова. Она прошествовала мимо него и, метнув на Фильку короткий взгляд из-под длинных ресниц, вышла в коридор, а Хитров остался в классе. Антон, подкравшись, снова хотел бросить в него мокрую тряпку, но, увидев филькино лицо, озабоченно спросил: - Ты что об дверь стукнулся? - Почему ты так решил? - удивился Филька. - Ты на физиономию свою посмотри! - посоветовал Антон и отправился искать, в кого бы ещ„ кинуть тряпку. Он тоже видел Аню, но его толстую кожу неспособны были пробить никакие стрелы Амура. Придя в себя, Филька Хитров стал осаждать сердце Ани. Вначале он забрасывал ее записками, на которые она не отвечала, а потом пообещал, что будет давать ей списывать на контрольных. - Только вначале я сам спишу у Кольки Егорова, - сказал он. - Да уж спасибо! Своим умом обойдусь! - фыркнула Аня. Какие способы Филька только не перепробовал, чтобы понравиться Ане. И коронные шуточки свои откалывал, и цветы дарил, и кассеты одалживал, и гулять приглашал, и стихотворения Пушкина переписывал, выдавая их за свои, - но вс„ равно Аня оставалась к нему совершенно равнодушной. Как и раньше, она проходила мимо, даже не глядя в его сторону, и только гордым движением головы отбрасывала назад длинные волосы. Так продолжалось, наверное, с месяц. От несчастной любви Филька даже мороженое перестал есть и похудел на полкилограмма (впрочем, что более вероятно, он случайно взвесился натощак). И тогда Филька решил посоветоваться со своим мудрым дедушкой, тоже, кстати, Филиппом Хитровым, в честь которого он и был назван. Он отправился к дедушке в гараж, где старый Хитров, пыхтя, переворачивал ломом двигатель от "Москвича". - Дедушка, ты когда-нибудь влюблялся? - спросил Хитров-младший. - Угу! - ответил Хитров-старший. - А посоветоваться с тобой можно? Старший Хитров уселся на капот машины, вытирая руки промасленной тряпкой. - Ну, советуйся! - разрешил он. - Понимаешь, мне нравится одна девчонка. Ее зовут Аня. Я все способы перепробовал, но ничего не помогает. Вот я и хотел спросить... - Аня, говоришь? Это не ты исписал краской бетонный забор за домом? - вдруг перебил его дед. - Там много чего написано. А я писал только то, что про Аню и про любовь, - опасливо уточнил Филька. - А остальные надписи откуда? - Вообще-то я краску с кистью у забора забыл, и кто-то е„, видимо, нашел, - признался Филька. - Теперь я знаю, кому уши надрать, - насмешливо протянул дед, выщелкивая из пачки сигарету. - Ну да ладно... Ты хотел узнать, как обратить на себя внимание девочки? Используй самый древний в мире способ, которым пользовались все настоящие мужчины - соверши подвиг. - Подвиг? - переспросил Филька. - Какой? - А уж это я не знаю. Сам решай! - и дед принялся за разборку двигателя. Филька пришел домой, вытащил толстый ежедневник, в котором он обычно записывал все свои дела и на завтрашнем числе написал: "Совершить подвиг." На этом месте Филька остановился, потому что представления не имел, какой именно подвиг ему совершить. Тогда он подошел к полке, снял с нее подростковую энциклопедию, нашел в ней статью "подвиг" и стал читать. Вначале в статье рассказывалось про двенадцать подвигов Геракла, и Филька только вздыхал, жалея, что ни диких вепрей, ни львов, ни кентавров в наше время нет. Зато потом он встретил потрясший его абзац, повествующий о подвиге Евпатия Коловрата, который с малой дружиной налетел на бесчисленную армию Батыя, и как русичи погибли все до единого, но никто не отступил и не сдался. Внезапно Хитров хлопнул себя по лбу и вскочил. "Придумал! - воскликнул он. - Придумал!" На другой день, едва Аня вошла в класс, к ней подошел толстяк Петька Мокренко. Петька шел, переваливаясь и раскачиваясь из стороны в сторону, как вставший на две ноги самец гориллы. - Притащилась, Иванова? Спорим, я твой рюкзак в окно выкину? - спросил он и стал вырывать у Ани ее школьную сумку. Не понимая, что нашло на добродушного прежде толстяка, Иванова попятилась, не отпуская свой рюкзак. - А ну оставь ее в покое, или будешь иметь дело со мной! Кому говорю! - чья-то рука легла Мокренко на плечо. Он обернулся и увидел Фильку. - Защитник нашелся! Ну ты у меня сейчас схлопочешь, Хитров! - взревел толстяк и бросился на Фильку. Филька ловко увернулся и ударил Петьку кулаком в живот. Мокренко сложился пополам и рухнул на пол. - На моих друзей накатил! Берегись! - раздался грозный вопль. Сбоку на Фильку бросился Антон Данилов, но Хитров вывернул ему руку и вытолкнул Антона в коридор. Туда же, держась за живот, поплелся и Мокренко. Отряхивая ладони, Филька подошел к Ане. - Вс„ в порядке! - сказал он гордо. - Ничего не бойся! Ты под моей защитой! Но вместо того, чтобы восхититься героем, Аня постучала себя пальцем по лбу и прошла за свою парту. - Ос„л ты, Хитров! - сказала она. Ссутулившись, Филька вышел в коридор. Там у окна его ждали Мокренко и Данилов. - Ну как, получилось? - спросил Мокренко. - Не-а, не поверила. Лучше надо было играть, - покачал головой Хитров. После школы, уже отчаявшись совершить подвиг и этим обратить на себя е„ внимание, Филька вс„ же поплелся провожать Аню. На этот раз он уже не пытался шутить, а просто шел рядом и молчал. Иванова же вообще смотрела в другую сторону, будто была одна. Только один раз она искоса взглянула на Фильку и фыркнула. Они уже подходили к Анькиному дому, и Филька готов был отстать, как вдруг услышал сзади громкий лай. Он увидел, как, выскочив из-за угла дома, к ним большими прыжками мчится огромная черная овчарка. "Наверное, у кого-то с цепи сорвалась," - мелькнула у Фильки тревожная мысль. Ему стало страшно. Первой его мыслью было вскочить в первый попавшийся подъезд, но внезапно он вспомнил, что рядом Аня. - Спасайся, быстро! Я ее задержу! - крикнул он девочке и бросился наперез собаке. Он прыгнул и в прыжке схватил овчарку за ошейник, а та ударила его в грудь передними лапами и опрокинула. Совсем близко от своего лица Филька увидел слюнявую пасть собаки и уже приготовился, что пес вцепится ему в горло. "Вс„, конец!" - подумал Филька. Но тут кто-то схватил собаку и оттащил ее. Филька привстал на локтях. Он увидел, что Аня крепко держит овчарку за загривок, а п„с поджал уши и виновато виляет хвостом. - Мухтар, фу! Рядом! Сколько раз тебе повторять! - сердито говорила ему девочка. - Чья это собака? - спросил Хитров. - Это моя овчарка. Мухтар, - объяснила Аня. - А почему она на нас бросилась? - Она на нас не бросалась. Просто она меня увидела и побежала здороваться. Я тебе хотела объяснить, но не успела, - сказала Иванова. - Теперь вс„ понятно. У меня больше нет вопросов, - сказал Филька. Он встал, отряхнул брюки и, повернувшись спиной, пошел к автобусной остановке. "Какой я болван! Герой называется! Хотел защищить девчонку от собаки, а получилось, что она меня сама защитила," - думал он. Но тут он вдруг услышал окликающий его голос. Хитров недоуменно обернулся и увидел, что его догоняет Аня. На щеках у нее горел румянец, а глаза сияли точно две звезды. Она взяла Фильку за рукав и, смущаясь, сказала: - Подожди, не убегай! Ну и смельчак же ты! Как ты на моего Мухтара бросился!.. Ты давно мне нравился, но я хотела тебя немножко помучить. Хочешь зайти к нам в гости? Рассказ тридцатый. ВОЕННАЯ ХИТРОСТЬ В конце учебного года двоечник Петька Мокренко, как обычно, повис на волоске. Было созвано специальное заседание педсовета, чтобы решить переводить ли его в следующий класс. Большинство учителей согласились натянуть ему годовые тройки, но историчка Мария Вячеславовна заупрямилась. - Это настоящий бандит! Он мне каждую неделю уроки срывает! - возмущалась она. - Как хотите, а я ему больше двойки годовой не поставлю. Семь лет в школе проучился, а до сих пор не знает, в каком году Великая Отечественная война началась! - И я ему двойку поставлю! Он никогда в жизни ни одного домашнего задания не сделал, а к доске я его и вызывать боюсь! - заявила математичка Лариса Васильевна. Таким образом вопрос исключать ли Мокренко из школы так и остался открытым и был отложен на неделю. Всю эту неделю Петька скитался по классу как хорошо откормленная тень отца Гамлета и всем жаловался на свою горькую судьбу. - Чует мое сердце, что на этот раз меня точно выпрут. А я так привязался ко всем нашим ребятам, что без них точно загнусь, - повторял он. Опасаясь, что Петьку исключат, Коля Егоров и Филька Хитров пришли к посоветоваться Максим Максимычу, единственному учителю в школе, с которым можно было поболтать запросто, по душам. Максим Максимыч сидел за столом и уныло смотрел на лежащую перед ним стопку тетрадей. Когда Филька и Коля уселись на первую парту напротив него, учитель только взглянул на них и ничего не сказал, да и они не спешили начинать разговор. Приятно было сидеть вот так и понимать друг друга без слов. Проверив пару тетрадей, учитель зевнул и отодвинул стопку в сторону. - Вот какие дела: на второй год в наше время почти не оставляют, но могут перевести в корректирующий класс спецшколы, - сказал наконец Максим Максимыч, хотя ребята ни о чем его и не спрашивали. - Корректирующий класс это как? - спросил Коля. Вместо ответа учитель красноречиво постучал согнутым пальцем по лбу. - А когда выяснится, переведут Петьку в такой класс или нет? - Мокренко собираются устроить переэкзаменовку по математике и истории. На переэкзаменовку, кроме учителей, приглашен еще завуч. По тому, как Петька будет отвечать, и станут решать. Поговорив с Максим Максимычем, Филька и Коля вышли из школы и подошли к забору, где их ждал Петька. Глубокое внутреннее беспокойство не мешало Мокренко бросать в дерево напильник, за каким интеллектуальным занятием его и застали ребята. - Мы вс„ узнали. Послезавтра у тебя переэкзаменовка по истории и математике! Ты готов? - спросил Филька. От огорчения у Мокренко дрогнула рука, и напильник, пролетев мимо цели, царапнул блестящий бок чьей-то иномарки. Завыла сигнализация. - Сматываемся! - завопил Петька, и вся троица перемахнула через забор. Только в трех кварталах от школы ребята остановились и уселись на край песочницы. - Не везет мне последнее время. Чувствую я, что меня точно завалят! У математички с историчкой на меня зуб, - заявил Петька. - Ничего, я что-нибудь придумаю, - пообещал Филька. Он подпер голову руками и, выполняя обещание, честно стал думать. - Помните, у Кати Сундуковой старший брат есть? Кажется, его Федор зовут, - спросил он. - Который радиоспортом занимается? - уточнил Коля. - Вот именно. Он еще всякие маленькие приемники собирает. Если бы мы уговорили его дать Петьке какую-нибудь минирацию, то по этой рации могли бы незаметно подсказывать из соседнего класса. Представляется, задают ему вопрос, а мы вс„ слышим и через стену говорим правильный ответ. - А где Петька эту рацию спрячет? - Это уже детали, - отмахнулся Филька. - Главное - идея. Только надо быстро вс„ сделать, потому что у нас остался всего один день. Вечером ребята отправились к Кате Сундуковой и стали просить ее брата Федора выручить их. Федор вначале отказывался и говорил, что они психи, но в конце концов Кате удалось его уговорить. - Ладно, передатчики я вам дам! Вот этот, большой, передающий, а этот, маленький, принимающий. Я сам его сконструировал. Батарейку к нему прид„тся спрятать в волосах, а сам передатчик можно вставить в ушную раковину. Надеюсь, парень, ты уши чистишь? - Ага, - не очень уверенно сказал Мокренко. - Надеюсь, что ты не соврал, не то тебе плохо будет. Ладно, берите передатчики и уматывайте. Как ими пользоваться, вам Катька объяснит. Она моя ученица! - важно сказал брат Федор. Ребята хотели уже уйти, но Федор откликнул их. - И вот ещ„ о чем я вас хотел предупредить. Если потеряете что-то или сломаете, каждому по шее персонально. Вопросы есть? - Нету. Мы сообразительные, - сказал Филька. За оставшийся до переэкзаменовки день ребята освоились с передатчиком и принимающим наушником. Главное неудобство этой конструкции состояло в том, что связь была односторонней. В принимающем наушнике не было микрофона, и поэтому подсказывающие не могли слышать, что отвечает Петька, как не могли слышать и тех вопросов, которые ему будут задавать. - Ничего. Как-нибудь выкрутимся, - сказал Филька Хитров. За двадцать минут до начала переэкзаменовки ребята вставили наушник Петьке в ухо, провод спрятали ему в волосах, а питающую приемник батарейку подкололи к обратной стороне воротника. - Как слышишь меня? При„м! - крикнул Коля Егоров в микрофон большого передатчика. - Классно слышу! Полный кайф! - отозвался Мокренко. - Еще бы он тебя не слышал! Он же в двух шагах стоит, а ты ор„шь как полоумный! - засмеялся Филька. Он прогнал Мокренко в коридор, а сам взял микрофон и прошептал в него: "В эфире шпионское радио! Проверка связи! Раз, два, три! Начинаем секретную передачу! Если слышишь меня, зайди в класс и все повтори." В приоткрытую дверь немедленно просунулась физиономия Мокренко. - Вс„ слышно!

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору