СОДЕРЖАНИЕ 
ВСТУПЛЕНИЕ 
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ 
Дзэн и Япония 
ГЛАВА ПЕРВАЯ 
Дзэнский опыт и духовная дисциплина ....... 
Даосское начало в дзэн........................ 
Буддийское начало ............................ 
Дзэнский наставник ........................... 
Дзэнский метод: коан.......................... 
Смысл дзэнского пробуждения ................. 
ГЛАВА ВТОРАЯ 
Японский воин принимает дзэн . 
Эйсай - "основатель" дзэн...... 
Дзэн как религия воина ......... 
ЧАСТЬ ВТОРАЯ 
Японские самураи 
ГЛАВА ТРЕТЬЯ Воин в истории Японии 
Ямато .................. 
Буддизм в эпоху Хэйан (900-1200). Начало эпохи самураев............ 
Японский воин .................... 
Феодальная Япония ............... 
Государство самураев ............. 
Крах сёгуната .................... 
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ 
Самурайский меч ............................ 
Боевое оружие и мастерство. ................. 
Создание меча. Историко-культурный контекст. Типы мечей.................................. 
Как делался меч............................. 
Вторичные процессы ......................... 
Подъем и упадок огнестрельного оружия в Японии 
ГЛАВА ПЯТАЯ 
Искусство владения мечом. ...................... 
Подготовка самурая .............................. 
Возникновение школ фехтования.................. 
Миямото Мусаси................................. 
Постскриптум: Путь меча - величие мудрости Мусаси . 
318 

9 11 14 16 18 22 
29 29 32 
43 43 47 52 55 61 65 71 
74 
75 81 93 96 106 108 
117 
118 132 137 144 
ГЛАВА ШЕСТАЯ 
Бусидо: ценности самурая................................... 
Самурайский идеал и реалии эпохи Токугава................. 
Верность господину и клану ................................. 
Честь и гордость самурая ................................... 
Культура мирной эпохи: манеры и внешний вид самурая ..... 
Сексуальные нравы ......................................... 
Сэппуку (харакири): почетное ритуальное самоубийство ....... 
Обязанность и право на месть во имя сохранения чести семьи 
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ 
Дзэн самураев 
ГЛАВА СЕДЬМАЯ 
Самоконтроль и духовная дисциплина. ...................... 
Дзэн: буддизм воина ........................................ 
Коан для воина ............................................. 
Воин, практикующий дзэн ................................... 
ГЛАВА ВОСЬМАЯ 
Дзэнский меч: современная интерпретация .................. 
Прошлое и будущее. ........................................ 
Боевые искусства или смертельный поединок? ................ 
Внутренняя правота против внешней правильности. ........... 
"Святая святых" дзэн-буддизма: космическое подсознательное 
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ 
Наследие самураев 
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ 
Самураи двадцатого века .................................. 
Воины-самураи "нового типа" ............................... 
Всегда атакуй! Никогда не обороняйся и не отступай!........ 
Смерть во имя императора и страны величественна! ......... 
Никогда не сдаваться в плен!............................... 
Самурайское гражданство?.................................. 
Развязка .................................................. 
Самурайские организации и "самурайские вкусы" 
в послевоенный период..................................... 
Суровый авторитаризм ..................................... 
Положение женщин ........................................ 
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ Дарующий жизнь "меч" боевых искусств 
Боевые искусства ........................ 
Фехтование как боевое искусство ......... 
Дзэн и современные боевые искусства. .... 
Облик будущего. ......................... 
ПОСТСКРИПТУМ 





Дзэнский опыт и духовная дисциплина 
Медитация всегда являлась составной частью буддийской доктрины, хотя те или иные направления буддизма практиковали ее в неодинаковой степени и в различных формах. В странах, где доминирует традиция Тхеравады (Хинаяна), медитация называется дхьяной и считается исключительной прерогативой монахов, отказавшихся от мирской жизни и земных благ. Без нее невозможно достичь окончательного освобождения (обрести нирвану). Мирянин, если он следует нравственным заповедям, помогает монахам и почитает их, может рассчитывать лишь на то, что исправит свою карму и в следующем перерождении станет монахом и тем самым получит шанс обрести освобождение. 
Однако буддизм не ограничивается Тхеравадой, которая получила распространение в Индии и Юго-Восточной Азии. Махаяна (Большая Колесница, Великий Путь к пробуждению) дала рождение новым текстам, школам и формам самовыражения. Буддизм Махаяны сначала обогнул с запада Гималаи и проник в Центральную Азию, а оттуда по Великому Шелковому Пути пришел в первом веке нашей эры на восток, в Китай. Здесь, под воздействием традиционных конфуцианства и даосизма, он видоизменился и предстал, в конечном счете, в новых, китайских школах, а уже затем проделал свой путь еще дальше - в Корею и Японию. Из всего многообразия буддийских школ и направлений для нас в первую очередь представляет интерес чань, в японском произношении - дзэн. 
В становлении чань (дзэн) можно выделить два главных момента. Одним из его источников являются сочинения Нагарджуны (ок. 150-250), крупнейшего буддийского ученого и философа. Нагарджуна говорил о "пустоте", пустот-ности всех феноменов и интеллектуальных различений. То есть все существующие вещи по определению зависят в своем существовании и значении от других вещей и значений. Собственное бытие личности представляет собой набор постоянно меняющихся рядов событий, органично переплетенных с другими "внешними" событиями и обстоятельствами. Поэтому мы "пусты" независимой реальности и существования. 
Точно так же "пусты" подлинной реальности и создаваемые разумом разграничения. Ведь "большое" не имеет смысла без "малого", "движение" бессмысленно без "покоя", а "я" бессмысленно без "ты". В равной степени это касается и таких различений, как "подлинное-неподлинное", "правильное-неправильное", "добродетель-порок". Данная философия стала краеугольным камнем учения чань (дзэн). 
Но был и еще один элемент, который, пожалуй, оказал гораздо большее, в сравнении с доктринальной установкой, влияние на развитие традиции, религиозной жизни и практики чань (дзэн) - медитативная дисциплина. Об этом свидетельствует само название, ведь чань (дзэн) является китайским (японским) произношением изначального индийского термина дхьяна, обозначающего тот самый медитативный путь, пройдя который, принц Гаутама стал Буддой, высшим пробужденным, способным пробуждать других. 
Чаньское пробуждение было не интеллектуальным, а опытным и экзистенциальным. Надлежит устранить "пустые" установки сознания, дабы через медитацию обрести глубокую всетрансформирующую мудрость, мудрость поистине бесценную. Именно в этой центральной медитативной установке соединились буддийская и даосская традиция. Мы считаем необходимым сказать о даосизме несколько слов. 
ДАОССКОЕ НАЧАЛО В ДЗЭН 
Согласно учению даосизма, единственной подлинной реальностью как космоса, так и человеческой жизни, является Дао, Путь. Дао - это Путь Неба и Земли. Если человек следует Дао, то есть воплощает его в своих мыслях, словах и поступках, значит он достиг высшего предназначения человека как человека. Термин "Дао" часто использовался чань-буддистами для выражения высшей мудрости-реальности буддийской истины. 
Что же тогда есть Дао, и как оно проявляет себя? На этот кажущийся легким вопрос отнюдь не просто ответить. Два основоположника даосизма, Лао-цзы и Чжуан-цзы, дают лишь загадочные определения Дао и пути следования Дао. Вот несколько выдержек из "Дао-дэ цзина": 
"Дао, которое может быть высказано, не есть постоянное Дао. Имя, которое может быть названо, не есть постоянное имя... 
Тот, кто отвечает на вопрос о Дао, не знает Дао. Тот, кто спрашивает о Дао, никогда не слышал о нем. О Дао невозможно вопрошать, а на вопрос не существует ответа. Дао по своей природе неопределимо. Речи по своей природе не могут выразить высшего..." 
А вот что говорит Чжуан-цзы: 
"Великая красота таится в безмолвной вселенной. Могущественные законы без всяких слов управляют четырьмя сезонами. Во всех созданных вещах присутствует сокровенный невыразимый принцип. Со-вершенномудрый оглядывается на красоту вселенной и проникает в сокровенный принцип вещей. Вот почему совершенный человек ничем не занят, а великий мудрец не действует. Дух вселенной, наполняющий все жизнью, непостижим. Вещи живут, умирают и меняют формы, не зная порождающего их истока. В изобилии он увеличивается; в вечности он остается самим собой". 
Человек - одна из тех вещей, что "живут, умирают и меняют формы". Но "подлинный человек" ничуть этим не обескуражен, 
"Мудрец смотрит на жизнь как на разрастание фурункула, нароста, а на смерть - как на вскрытие волдыря, как на разрыв опухоли. И тогда чего же ему заботиться о том, что лучше, а что хуже - жизнь или смерть?" 
Поистине, "подлинный человек" находит несомненное удовольствие в размышлении о том, какой облик он примет в следующей "жизни". Чжуан-цзы рассказывает притчу об одном искалеченном человеке. Друг спрашивает его, не негодует ли он на судьбу. И вот что он отвечает: 
"Почему же я должен негодовать? Быть может, череда изменений превратит мою левую руку в петуха... Быть может, она превратит мою правую руку в арбалет... Быть может, мои ягодицы, превратятся в колесо, а мой дух - в лошадь". 
В любом случае, "его" рука, ягодицы и дух, "обратившись" в какие-то новые вещи, получат новые и абсолютно естественные формы. Поэтому человек должен быть в согласии с "временем" и принимать все эти "превращения". И тогда "не подкрадутся ни печаль, ни радость". Тот, кто воспринимает действительность подобным образом, теряет "глупую привязанность" к желаниям и страху жизни и смерти. Он обретает путь к духовному освобождению и воссоединению с Дао вселенной. 
Как же обрести ту мудрость, что позволяет следовать Дао и жить в соответствии с Дао? Разум, мышление и познание мира тут бессильны. Обретение мудрости и постижение искусства жизни в гармонии с космосом и с самим собой идет изнутри. Вот как говорят об этом принципе даосы: 
"Если человек закроет все связывающие его с миром отверстия и затворит все двери (то есть откажется от опоры, на чувства и обычную центробежную деятельность сознания), его (жизненная энергия) никогда не истощится. 
Если же он держит все двери открытыми и пытается расширить деятельность (сознания), он никогда не будет в безопасности". 
Главная мысль очевидна: расширение чувственного и интеллектуального познания, а также интенсификация всякой деятельности, центробежны по своей природе - они ведут к размыванию и рассеиванию жизненной энергии; концентрация же собственных жизненных сил по своей природе центростремительна и способствует собиранию энергии. Как достичь этого? Опять-таки, через направление энергии внутрь себя. "Поэтому совершенно-мудрый заботится о своем животе (то есть опирается на собственное жизненное начало) и не заботится о своих глазах (то есть не зависит от ощущений)". 
Мудрость живота (яп. жара) выше мудрости чувств и разума. Она обретается через "сидение в забытьи", которое Чжуан-цзы описывает так: 
"Все части тела постепенно исчезают, уши перестают слышать, а глаза перестают видеть (устраняется деятельность всех чувственных органов), человек освобождается от форм и разума (то есть телесной и духовной "самоидентичности") и становится единым со Всепроникающим (с Дао, которое пронизывает все)". 
И какого же результата достигнет тогда совершенно-мудрый человек? Чжуан-цзы говорит: 
"Обретший такое состояние человек выходит за пределы различий между "правильным" и "неправильным", "хорошим" и "плохим". А поскольку он един с Дао, а Дао постоянно проявляет себя в мириаде вещей, человек беспрепятственно превращается из одной вещи в другую, как если бы он парил в Великой Пустоте". 
Сходные темы свободы от условности интеллектуальных различении и жесткости искусственно созданных стандартов можно обнаружить и в интерпретации Суд-зуки той роли, которую дзэн играл в процессе обучения самурая искусству фехтования. 
Таким образом, некоторые даосские концепции стали составной частью чаньского (дзэнского) буддизма. Теперь необходимо сказать несколько слов и о том, какой вклад в формирование "сплава" двух учений, получившего название "дзэн", внес сам буддизм. 
БУДДИЙСКОЕ НАЧАЛО 
Использование буддизмом даосских идей самым простым и понятным способом можно было бы охарактеризовать так: буддизм привнес в даосский идеал "сидения в забытьи" и в даосскую модель существования - конечно, если в даосизме существовала такая модель - строгую медитативную дисциплину. Ведь после прочтения сочинений Лао-цзы и Чжуан-цзы, после ознакомления с легендами и преданиями о них (весьма примечателен в этом отношении рассказ о том, как после смерти своей жены Чжуан-цзы веселился и бил в кастрюлю вместо того чтобы рыдать и соблюдать траур, как то предписывали конфуцианские правила), даос воспринимается как некий капризный гений, ведущий весьма эклектический образ жизни, исповедующий безвредные, но непрактичные взгляды и с пренебрежением относящийся к повседневным делам, политике и "цивилизованной" жизни в целом. 
Буддийская же традиция, в отличие от даосской, включала в себя и многочисленные "канонические" сочинения, и высокоорганизованный монастырский уклад, и ученость, и, наконец, "серьезное" отношение к жизни и окружающему миру. Она усовершенствовала методы медитации, которые прежде столетиями разрабатывались в Индии брахманистской духовной школой. В сравнении с ними даосская духовная "методология" обретения Дао представляется бессистемной и неорганизованной. Казалось бы, какой возможен союз между двумя столь различными мировоззрениями? 
И тем не менее, такой союз возник, и результатом его стало появление чаньского (дзэнского) буддизма. Буддизм смог включить в свою традицию значимые элементы даосского учения, не уничтожив при этом ни собственную организационную модель, ни вольный даосский дух. Каким же образом чань (дзэн) удалось совладать со столь непокорным и непредсказуемым материалом, не потеряв даосского идеала внутренней свободы и не принеся в жертву буддийское начало? Здесь мы, безусловно, имеем дело с гением дзэн. Хотя дзэн, вобравший в себя элементы китайской национальной религии (даосизма), является своего рода уникальным образованием, отличным от других школ буддизма, его приверженцы настаивают, что развитое учение и практика дзэн воплощают главные и глубочайшие истины Дхармы и сквозь нагромождение писаний, традиций, церемониала и организационной замкнутости прокладывают путь к драгоценной сути послания Шакьямуни - достижению состояния будды. 
Именно дзэнский метод достижения состояния будды смог обуздать "своенравность" и "капризность" даосизма. Дзэн оставался одним из направлений буддизма, в силу чего сохранял различные буддийские церемонии, ритуалы и традиционные верования, например, в карму и в то, что она определяет существование в последующих жизнях. Однако дзэн достаточно спокойно относился к концепции непогрешимости канонических сочинений, к древним традициям и чрезмерному почитанию святых мощей и образов. Другими словами, инкорпорированные даосские элементы не были изменены полностью, и дзэн может по праву гордиться тем, что этого не произошло. 
Центральным даосским зерном в дзэн является концепция внезапного и неожиданного просветления. Некоторые в течение долгих лет безуспешно пытаются прорваться из состояния "обыденности сознания" (то есть жизни согласно возведенным обществом стандартам и интеллектуальным разграничениям) к дзэнской духовной свободе, к жизни в соответствии с "мудростью живота", а не согласно обретенному умом знанию. Но потом, вдруг освободившись по случайному стечению обстоятельств или под физическим воздействием от общепринятых норм мышления и чувствования, они обретают новое ощущение и осознание, выходящее за пределы окружающего мира, по крайней мере, по их субъективному восприятию. Другие же быстрее и легче достигают данного состояния (состояния будды, как сказали бы дзэнские наставники). Возможно, это является следствием "хорошей кармы", то есть имевшей место в прошлых жизнях подготовки к "скачку". Так, по преданию, шестой чаньский патриарх Хуэй-нэн был выбран предыдущим наставником в преемники, хотя он всего-навсего служил при монастырской кухне. Тем не менее, пятый патриарх предпочел его нескольким куда более ученым монахам, ибо признал лучшим написанное им стихотворение. Как бы то ни было, но дзэн искал в медитации именно способа совершить этот непредсказуемый скачок к принципиально иному осознанию жизни. 
ДЗЭНСКИЙ НАСТАВНИК 
Повторим, что разнообразные формы медитации существовали в буддизме изначально. Согласно традиции, во время медитации под деревом Бодхи принц Гаутама обрел состояние будды - пробуждение и способность пробуждать других. С этого события медитация стала неотъемлемой составляющей буддизма. Буддизм Юго-Восточной Азии (Тхеравада, или Хинаяна) говорит в первую очередь о непостоянстве всего человеческого. В основе тибетского буддизма лежат психокосмические ман-далы и попытки реализации Пустоты, просветляющей и освобождающей от привязанностей. Школа Чистой Земли делает упор на визуализацию Западного рая - Чистой Земли будды Амитабхи. 
Чань (дзэн) тоже имел свой медитативный метод. Ключевой в нем была личность наставника. Предполагалось, что он уже освободился от мрака и ограниченности обыденного сознания и достиг состояния просветленного и всесильного понимания. Ему, в свою очередь, помог обрести состояние будды его духовный наставник, чья родословная через многие поколения проповедников восходит к самому Будде. У японцев был специальный термин, обозначающий последовательную "передачу" просветления от учителя к ученику - инка. 
Пожалуй, именно данный пункт можно считать уязвимым звеном в концепции дзэн. Дзэнский наставник должен наделять ученика правом обучать других только после того, как он убедится, что ученик пережил подлинное пробуждение, кэнсё (видение истинной природы), или сатори (понимание, знание), и что он настолько углубил свое прозрение длительной медитацией, что способен проповедовать Дхарму. Но в подобной "системе" обучения и сертификации не могло быть твердой гарантии. Так, Судзуки Сёсан (1579-1655), самурай эпохи Токугава, ставший в середине жизни монахом, полагал, что многие монахи стали наставниками, пережив лишь весьма поверхностный опыт сатори: 
"В наши дни каждый, кто имел хотя бы незначительный опыт сатори, сразу же считает свою духовную практику завершенной и мнит себя наставником, передавая инка другим... Такие люди не понимают, что они передают. Если бы они неустанно практиковали и достигли того же уровня пробуждения, что Будда и патриархи, только тогда они бы обрели свою первую инка". 
Тем не менее, "классический" дзэнский порядок обретения пробуждения таков: "просветленный" наставник ведет посвящаемого через многочисленные препятствия, через сокрытые ловушки и заблуждения самообмана, расставленные на его пути. Именно он должен уберечь ученика - порой, применив физические методы воздействия - от принятия за подлинное сатори поверхностного опыта просветленности, некоего благочестивого чувства или "видения". Именно ему надлежит подталкивать ученика в его поисках. Именно он должен обладать глубокой мудростью и проницательностью, чтобы суметь отличить подлинное обретение состояния будды от "ложного". Наконец, именно учитель несет всю полноту ответственности за ученика, вот почему в дзэнских монастырях наставник признается высшим лицом и пользуется непререкаемым авторитетом. Слово его считается законом. 
Конечно, от посвящаемого также требуются огромный труд и искренние усилия, коими только и можно достичь пробуждения. Ведь даже учитель не в состоянии пережить опыт "скачка" за него. Медитирующий ученик должен "видеть" и "познавать" в-себе-и-для-себя. Наставника же можно сравнить с повивальной бабкой, помогающей при родах. Сам он не имеет возможности родить ребенка (просветление, или пробуждение). 
ДЗЭНСКИЙ МЕТОД: КОАН 
Коан как используемый в процесс