Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
Замучила меня,
Но эту ночь,
Промокший и больной,
Как проведу
До завтрашнего дня?
О, если бы
Такой построить дом,
Под крышею
Громадною одной,
Чтоб миллионы комнат
Были в нем
Для бедняков,
Обиженных судьбой.
Чтоб не боялся
Ветра и дождя
И, как гора,
Был прочен и высок,
И если бы,
По жизни проходя,
Его я наяву
Увидеть мог, -
Тогда -
Пусть мой развалится очаг,
Пусть я замерзну -
Лишь бы было так.
761 г.
Скопление сотен забот
В пятнадцать лет -
Поныне не забыл -
По сути дела
Я ребенком был.
Но сильным,
Словно молодой бычок,
И целый день
На воле бегать мог.
Когда сияли
Летние сады
И созревали
Сладкие плоды,
Тогда, поверьте,
За один лишь час
Влезал я на деревья
Сотню раз.
А ныне мне
Почти под пятьдесят -
Я целый день бы
Проваляться рад.
Вот полежу,
Да и вздремну опять,
И не хочу
Ходить или стоять.
Приходится
Шутить мне иногда:
Когда чиновник
Явится сюда.
Но, вижу, жизнь моя
Который год -
Скопленье сотен
Всяческих забот.
Вхожу уныло
В свой убогий дом -
По-прежнему
Темно и пусто в нем.
И только
Старая глядит жена,
Домашними заботами
Полна.
А мой сынишка глуп еще
Притом
Невежлив
В обращении с отцом:
Кричит
И пищи требует скорей
Заплаканный
У кухонных дверей.
767 г.
Больной кипарис
Среди равнины
Кипариса крона,
Как балдахин,
Бросала тень веками.
И сам он,
Наподобие дракона,
Стоял,
Владычествуя над ветрами.
К его стволу,
Что славен прямотою,
Сюда сходились
Старики с поклоном.
Кто знал, что корни
Гибнут под землею,
Подвластные
Неведомым законам?
Привольно рос он
На земле просторной,
Столетия
Не ведая печали.
И вдруг
Опору потеряли корни
И ветви
Засыхать и падать стали.
Багряный феникс
С девятью птенцами
Летает, плача,
Словно на кладбище.
И лишь сова довольна:
За ветвями
Она в дупле
Приют себе отыщет.
А путник,
Что пришел сюда с восхода,
Стоит в тени
Еще прекрасной кроны,
Постичь желая
Таинство природы -
Земные
И небесные законы.
761 г.
Засохшие пальмы
Бесчисленные пальмы
В Сычуани
Высоко подняли
Свои вершины,
Но им, кору сдирая,
Тело ранят -
Не будет скоро их
И половины.
Они напрасно
Листья расстилали
Зеленые
И летом и зимою.
Но - раненные -
Выдержат едва ли
И скоро
Попрощаются с листвою.
Мне бедствия народа
Сердце ранят,
Чиновники забыли
Слово "жалость".
Вы, жители долин
Янцзы и Ханя,
Скажите - что у вас
Еще осталось?
Вы, словно пальмы,
Выдержать не в силах,
И я о вас
Вздыхаю не впервые.
Те, кто мертвы,
Покоятся в могилах,
Но чем - спрошу -
Прокормятся живые?
Посвистывает иволга
Печально,
Вокруг нее
Зеленый луг раскинут.
И я в печали
Думаю о пальмах,
Что в сорных травах
Пропадут и сгинут.
761 г.
Больное мандариновое дерево
Больные деревья
Теряют последние силы,
Судьба их печальна -
С годами все хуже и хуже.
Плоды завязались,
Но так они слабы и хилы,
И терпки на вкус,
И горьки, словно дикие груши.
Разрежь мандарин -
Он червями изъеден слепыми,
И, право, не стоит,
Плоды собирая, трудиться.
Плоды несъедобны -
Что делать прикажете с ними?
Одна кожура еще,
Может быть, в пищу годится.
Дрожащие листья
Совсем на ветвях пожелтели,
Им больно и страшно
Расстаться с родными ветвями.
Суровой зимою
Нагрянут снега и метели,
И сможет ли дерево
Снова бороться с ветрами?
В Пэнлайском дворце
Среди яркой и щедрой природы
На пышных деревьях
Под солнцем блестят мандарины.
Но если случаются
Неурожайные годы,
То стол императора
Блеск свой теряет старинный.
Бесчинствуют банды,
Народ погибает без хлеба,
Пора б государю
Свой стол сократить вполовину.
Болеют деревья
По тайному умыслу неба,
И я опасаюсь,
Что вновь пострадает невинный.
Когда-то гонец
От далекого Южного моря
Скакал к государю
В карете, набитой дарами.
И сотни коней
Погибали в горах и предгорьях, -
Еще и поныне
Владеет печаль стариками.
761 г.
Изображаю то, что вижу из своего шалаша,
крытого травой
В захолустной деревне
Стоит мой шалаш. У ограды
Зеленеет сосна,
Тишина и безлюдье вокруг.
Чья-то лодка плывет
По реке, в пелене снегопада,
Под ударами ветра
Склонился к тропинке бамбук.
Рыбы мерзнут в воде,
К тростникам прижимаясь бесшумно.
И на отмели гуси
Готовятся в дальний полет.
Сычуаньским вином
Я развеял бы грустные думы -
Только нет ни гроша,
А в кредит мне никто не дает.
761 г.
Меня навещает помощник градоправителя Чэнду
Сюй девятый
На вечерней заре,
В деревенском моем захолустье,
Ты заходишь со свитой
Под кровлю убогого дома.
Нашей дружбы начало
Меня избавляет от грусти,
Но стыжусь, что не в силах
Устроить, как должно, приема.
Оценив тишину
И бамбук, что посажен рядами,
Позабыв о делах,
Ты гуляешь под ясной луною.
О, когда же ты снова
Придешь любоваться цветами,
Что распустятся скоро
Над тихою гладью речною?
761 г.
Боясь людей
Цветы распускаются,
Полные жизни,
Поют на чужбине
Весенние птицы.
Отсюда -
За тысячи ли от отчизны
Три года гляжу я,
Как солнце садится.
Людей опасался я,
Хижину строя.
И мне по душе
Эти дальние дали.
Тропинка
Давно зарастает травою:
Не жду,
Чтоб копыта коней простучали.
762 г.
Весенней ночью радуюсь дождю
Добрый дождь -
Свою он знает пору -
И приходит вовремя,
Весною.
Вслед за ветром
Он уйдет не скоро,
Землю
Влагой напоив живою.
На реке, на челноках,
Повсюду
Огоньки мигают
Еле-еле...
На рассвете
Любоваться буду,
Как цветы
В Чэнду похорошели.
765 г.
Отправляюсь из Латжуна
Я знаю -
Змеи впереди меня,
И яростные тигры
Позади.
Весь день иду
Вдоль горного ручья,
Пустынно все -
Куда ни погляди.
Унылый ветер
Свищет с высоты,
И тучи
Прижимаются к земле.
Печальные деревья
И кусты
Поникли под дождем
В осенней мгле.
Жена в тревоге -
Дочь больна опять,
Я тороплюсь
Скорей домой прийти,
И разве можно в спешке
Сосчитать
Цветы,
Что я встречаю на пути?
Три месяца
Как я оставил дом -
Одно письмо
Пришло за этот срок.
Когда же я,
Укрывшийся с трудом,
Избавлюсь
От печалей и тревог?
763 г.
Выражаю свое беспокойство
Я слышал: опять
Беспорядки в китайской столице -
В правдивости слухов
Еще не могу убедиться.
Но все же слова мудрецов
Вспоминаю при этом,
Что долг императора -
Следовать мудрым советам.
На белых конях
По Китаю несутся туфани,
Везде натолкнешься
На всадника в желтом тюрбане.
Дворцы, что от Суйской династии
Приняты нами,
Не слишком ли часто
Сжигаются ныне врагами?
765 г.
В конце года
Уже окончанье года,
А я на дальних просторах.
Но взято и здесь оружье,
Чтоб не прошли враги.
Пыль, поднятая туфанями,
Окутала снежные горы,
Гремят барабаны и трубы
В городе у Реки.
Льется кровь ежедневно
На каждой нашей дороге, -
Кто ж во дворце веревку
Попросит, как в старину?
Можно ль бояться смерти,
Если страна в тревоге? -
В далеком уединенье
Я верю в свою страну.
765 г.
Западные годы
1
Простирается граница
По вершинам диких гор,
Где над вечными снегами -
Лишь нагих небес простор.
Где, шатаясь от ночного
Непосильного труда.
Исстрадавшиеся кони
Провиант везут туда,
Сычуаньским генералам
Опостылела война -
Им направо и налево
Изменяют племена.
Перекинулись к туфаням
Сотни варваров-солдат.
О победах и о славе
Здесь давно не говорят.
2
Стон стоит по гарнизонам
Трех китайских городов,
Что несут поодиночке
Бремя воинских трудов.
Тучи пыли, тучи пепла
Над страной моей висят,
И от старых стен Сунчжоу
Нас отрезал снегопад:
Погребает снег жестокий
Генеральские шатры,
Где послам в собольих шубах
Надо мерзнуть до поры,
Ждать, чтоб варвары окрепли,
Чтобы грянула беда...
Я гляжу на юго-запад
И краснею от стыда.
763 г.
Песня о реке около Ланчжоу
Цвет быстрой воды,
Омывающей склоны,
С чем может
Сравниться на взгляд, -
Не с черной ли тушью
И яшмой зеленой,
Когда они
Рядом лежат?
Гляжу я, как солнце
Блестит, пламенея,
Сквозь гребень
Зеленой волны -
И всю эту прелесть
Ты ценишь сильнее,
Придя
Из песчаной страны.
Мальчишки на лодках
Несутся, ликуя,
Проносятся мимо
Стрелой.
И белые чайки
С добычею в клюве
Летают
Над самой волной.
И эта,
Залитая светом картина,
Мне сердце
Пронзает сейчас.