тебе.
     Процессия, состоящая из местных чукчей, медленно пошла  по
пристани.  Впереди шел пастор Шлаг, за ним Бискек и еще человек
сорок, очень похожих  на  него.  Где-то  вдали  дымились  трубы
кирпичного завода "Унитрон".
     Вселенная поражала своей бесконечностью!

        ГЛАВА 8. УДАР ПО ПАРТБИЛЕТУ ТОВАРИЩА БОРМАНА

     -- Ну, в общем так, -- сказал Константин Устинович. -- Или
вы мне этого Штирлица в Москву доставите, или одно из двух.
     -- Из каких двух? -- глупо спросил Борман.
     --  Мартин  Рейхстагович,  однако, вы не дерзите! Не любит
партия тех, кто дерзит ей. Здесь Кремль, а не публичный дом для
голубых чукчей! Я вас быстро отучу водку пьянствовать! А может,
дорогой мой товарищ, вы пьяны? То-то я смотрю  на  вас  --  нос
красный,  как огурец! -- зверствовал Константин Устинович, сидя
за рабочим  столом,  нервными  движениями  включая  и  выключая
настольную лампу.
     --  Даю  вам слово коммуниста, что не пройдет и трех дней,
как товарищ Штирлиц будет в Москве, и не просто в Москве,  а  в
Кремле, и не просто в Кремле, а в этом кабинете!
     --  Ты  у меня смотри, задница, -- серьезно сказал генсек.
-- Я где нормальный, а где и беспощаден! У нас, коммунистов,  c
фашистами  разговор  короткий!  Не  сдержите  слово -- положите
партбилет на стол! -- Константин Устинович очень  подозрительно
посмотрел  на  бывшего  рейхсляйтера  Германии.  --  Тем более,
прошлое  ваше,  однако,  у  меня  начало   вызывать   серьезные
беспокойства...
     -- Я...
     --  Молчать!  Или  я  сейчас  начну  зверствовать! Товарищ
Ваучер Неприватизированный мне мн-о-о-го  рассказывал  о  ваших
похождениях  в  нацистской  Германии  и  о вашей подлой связи c
известной операцией "Шнапс" и, поверьте, факты, однако, которые
он мне предоставил, достойны моего, однако,  внимания.  А  это,
Мартин  Рейхстагович,  вам  боком  чревато. Так что вечером, на
рассвете третьего дня c утра в четверг после вторника к  обеду,
чтоб Штирлиц был здесь! Вы все поняли?
     --  Да,  товарищ Генеральный секретарь, -- сказал Борман и
тихо удалился из кабинета.
     Через час Мартин Рейхстагович своим корявым почерком писал
послание Центра Штирлицу:
     "Алекс -- Юстасу.
     По нашим непроверенным данным в Москве об®явился вражеский
шпион троцкистско-зиновьевского блока. Нам известно,  что  этот
шпион имеет паспорт c пропиской в Тындым-Амуре. Вам необходимо:
     1.   Временно   приостановить   деятельность  по  вербовке
мексиканско-бразильских агентов.
     2. Явиться в Москву для получения подробных инструкций.
     Алекс".
     Плюнув на законы конспирации, Борман той же ночью  передал
послание  по  факсу в места, где водятся дикие обезьяны и живут
аллигаторы.


     В ночь, когда просто Мария просто спала c Хуаном  Антонио,
а   Марианна  в  очередной  раз  наказанная,  униженно  просила
прощения   у   Луиса   Альберто,   под   пальмой,   где    спал
штандартенфюрер   CC  фон  Штирлиц,  зазвонил  телефон.  Максим
Максимович неохотно снял трубку и грубо спросил:
     -- Чего надо?!
     --  Примите  факс!  --  ответил  Борман  вежливым  женским
голосом.
     Штирлиц  нажал  кнопку  "STAъT"  и  через  минуту  получил
послание Центра. Прочитав его, он понял, что ничего  серьезного
не случилось и перевернувшись на другой бок, уснул крепким сном
профессионального разведчика.
     На  тихий  городок  Санта-Барбара обрушился шторм. И через
неделю местное правительство получило официальный  документ  из
Ливии об об®явлении войны.

        ГЛАВА 9. РЕЗИДЕНТ ГОСПОДИНА МЮЛЛЕРА

     -- Вечно у вас нет денег, дружище! Вы только и умеете, что
просить...
     -- Послушайте, я не прошу, я просто хочу взять в долг.
     --  Вы  и так мне должны. Послушайте, Айсман, а хотите сто
миллионов в год? --  засветились  глаза  у  Мюллера,  а  Айсман
сглотнул слюну.
     -- Сто миллионов, вы не шутите?!
     -- Мне сейчас не до шуток, господин Айсман.
     -- Ну конечно же, группенфюрер!
     -- Тогда поезжайте в Россию и все!
     --  В  Россию? -- удивленно спросил Айсман; черная повязка
на левом глазу вновь лопнула и оба  совершенно  здоровых  глаза
налились гневом.
     --  Не  удивляйтесь!  Возьмете там кредит в пять миллионов
для покупки кирпичного завода "Унитрон", соберете,  подключите,
конечно, все просто -- кирпичные заводы "Унитрон" -- это путь к
процветанию вашей семьи!
     -- Вы наверное спятили, господин управляющий?
     Вместо ответа, Мюллер подло усмехнулся и пропел отрывок из
популярной песенки эпохи XXVI с®езда партии:
     Если Родина прикажет,
     Если партия пошлет...
     -- Куда пошлет? -- оборвал его Айсман.
     -- Не туда, куда вы думаете!
     -- А куда я думаю?
     --   Ну   ладно,  хватит  паясничать.  В  общем,  дружище,
разговаривать c вами я долго не намерен.  Поедете  в  Россию  c
официальным  визитом, построите там завод, заработаете деньги и
отдадите ваш долг. Не бойтесь, в кандалы вас не закуют.  У  них
скоро перестройка и будет не до вас.
     -- Но я...
     --  Никаких разговоров! Сегодняшним рейсом отправляйтесь в
Москву.
     Айсман прослезился и упал на колени:
     -- Господин Мюллер, не  губите!  Ведь  это  же  я  помогал
создавать  ваш  банк!  И про золото Бормана я вам рассказал, вы
забыли? Не губите, господин управляющий! Пожалейте  мою  семью.
Только не в Россию!
     Мюллер  нажал  невидимую  кнопку и через секунду плачущего
Айсмана выносили  два  здоровых  негра,  которым  было  глубоко
наплевать   на  чувства  бывшего  друга  Штирлица  и  нынешнего
советника по финансовым вопросам "Muller Bank Inc"

        ГЛАВА 10. ШЛАГ, ТОВАРИЩ БИСКЕК И ТОВАРИЩ СКОТОВ

     Шлаг бредил. Его бред  состоял  из  немецких  ругательств,
адресованных  какому-то  шпиону.  Чукчи, сидевшие возле кровати
пастора, ничего не могли понять. Директор одного  из  кирпичных
заводов      "Унитрон",      он      же     вражеский     агент
троцкистско-зиновьевского блока, товарищ Скотов Инком  Банкович
все  записывал  на  потайной  диктофон. Прошло два часа, пастор
Шлаг открыл глаза.
     -- Я в аду или в раю? -- спросил он.
     -- Вы в Тындым-Амуре, друг мой, -- ответил Скотов.
     -- А-а-а!
     -- Жив! Жив! -- обрадовались чукчи.
     Бискек гордо подошел к больному и сказал:
     -- Это моя вас спасла! C вас сто рублей!
     Пастор нахмурился, денег у него было мало и  он  не  знал,
где они.
     -- Я за него заплачу! -- сказал Инком Банкович.
     Шлаг  в знак благодарности подарил агенту вражеского блока
обворожительную улыбку и показал три уцелевших, после последней
встречи со Штирлицем, зуба.
     -- Не меня, товарищ Cpak, благодарите, а партийный комитет
нашего завода, который я  здесь  представляю!  --  отрапортовал
товарищ Скотов.
     --  Сын  мой,  и  вы,  дети мои грешные, да будете вы жить
вечно в сердцах потомков ваших! -- ответил Шлаг.
     -- Товарищ Бискек, у меня к вам просьба. Как только  Сраке
станет  легче,  найдите  упряжку  и  собак для перевозки ее, то
есть, я хотел сказать, его к нам на завод. Договорились?
     -- Xopoco, товарищ Скотов! -- замер чукча, отдавая честь.
     -- Ну вот  и  славненько!  --  Инком  Банкович  незаметным
движением  руки выключил диктофон и тихо вышел. Его ждала рация
и родная Антарктида. Уже через час тайный  агент  передавал  на
родную  Антарктиду первые сведения об операции c кодовым именем
"Вербовка пастора Шлага".
     В Санта-Барбаре шла кровавая резня; ливийцы шли напролом.

        ГЛАВА 11. ИНТРИЖКА ТОВАРИЩА ШТИРЛИЦА

     Борман  был  ужасно  доволен  тем   обстоятельством,   что
Штирлиц, приехав в Москву, выбил ему только два зуба, а не три.
Те  два  были старые и уже давно требовали замены, а вот третий
был здоровее и крепче, чем те два, и был очень  дорог  Борману.
Хотя  те  два  и  сидели  в  челюсти достаточно прочно, Штирлиц
умудрился все же выбить  их  одним  ударом,  а  тот  третий  он
оставил  в  покое.  Впрочем,  Максим  Максимович не ограничился
выбитыми зубами и наставил Борману еще и  рога,  соблазнив  его
милую  жену.  Но  Мартин  Рейхстагович  простил  все эти мелкие
неприятности своему лучшему  другу,  и  Штирлиц,  после  долгих
переговоров,   согласился   выполнить  задание  Центра  и  даже
удостоил Бормана чести поселиться в правительственной квартире,
которую год назад выделили Мартину Рейхстаговичу за его  особые
заслуги   перед  партией  и  правительством.  Все  это  мелкому
пакостнику  нравилось,  хотя  эта  самая  честь   была   весьма
обременительной. Тушенки разведчик поедал очень много и Борману
по  несколько раз в день приходилось стоять в длинной очереди в
кремлевском буфете за этим ценным для Штирлица продуктом.
     В то утро в Москве шел дождь и  очередной  Пленум  партии.
Штирлиц  лежал  на  диване  и лениво пожирал тушенку. Борман, в
форме официанта, вежливо обслуживал своего кумира.
     -- А вот скажи мне, Борман, ты всегда был таким? --  вдруг
спросил Штирлиц, издавая рыгающий звук.
     -- Простите, Максим Максимович, я не понимаю.
     -- Чего ты не понимаешь?
     -- Каким я был?
     -- А каким ты был?
     -- Каким?
     -- Это я тебя, дурак, спрашиваю: каким?
     -- А-а! Каким я был, таким я и остался! -- радостно сказал
Мартин  Рейхстагович, мельком подумав, что он где-то уже слышал
эти слова.
     -- Вот  дурак,  --  сказал  Штирлиц,  --  c  ним  серьезно
разговаривают, а он песенки распевает.
     -- К чему вы клоните, штандартенфюрер?
     --  Я,  дружище,  клоню  к  тому,  что пора бы выбить твой
третий зуб!
     -- Нет! Только не это!
     -- Или будешь прямо отвечать на поставленный  вопрос,  или
лишишься третьего зуба, или одно из трех!
     -- Просто мы работаем для вас, товарищ Тихонов, то есть, я
хотел сказать: товарищ Штирлиц.
     --  То же мне, Визбор нашелся! А кто это -- мы? А впрочем,
не важно...  Видите,  можете  ведь!  --  Штирлиц  стал  добр  и
по-товарищески  похлопал Бормана по небритой щечке. -- А раз вы
работаете  на  меня,  то   будете   выполнять   следующее   мое
предписание.
     --  Я  весь  в  ушах,  то  есть,  я  хотел  сказать: я вас
внимательно слушаю, товарищ генерал.
     Штирлиц  недоверчиво  посмотрел  на  бывшего  рейхсляйтера
Германии  и  невольно  пожалел  этого  тучного старика. То, что
хотел он ему поручить, было опасным и смелым  предприятием,  но
бывалый  разведчик  знал,  что  Борман,  даже  при  всем  своем
слабоумии, сделает все так, как ему  прикажут.  Поэтому  Максим
Максимович, отбросив все сомнения, спокойно сказал:
     --  Дружище,  есть  мнение, что товарищ Черненко больше не
способен  руководить  государством,  а  тем  более   заниматься
партийными делами.
     Сразу  после  этих  слов за окном прогремел гром и начался
страшный  ливень.  В  комнате  стало  темно  и  душно.   Борман
дрожащими руками включил торшер.
     -- Мнение? -- загадочно прошептал Мартин Рейхстагович.
     -- Именно!
     -- А товарищ Ваучер в курсе этого?
     --  Нет!  -- протянул Штирлиц. -- Скажем так: Нет! Вы меня
понимаете?
     -- Да,  товарищ  Штирлиц!  --  лоб  Бормана,  и  без  того
красный,  покраснел  еще больше, холодные струйки пота текли по
всему лицу и делали из его физиономии морду немецкого  солдата,
застигнутого  врасплох по большому в деревенском сортире одного
из районов Запорожья.
     -- Я рад, дружище, что вы все понимаете! Мне очень приятно
работать  c  вами.  Обещаю  вам,  как  коммунист,   что   после
выполнения  моего  задания,  я  лично  вставлю  в  вашу вонючую
челюсть все недостающие зубы.
     Борман поблагодарил Штирлица за такую высокую  честь,  как
мог, вытянулся и, как на параде, прокричал:
     -- Позвольте узнать суть этого задания?
     --  А  суть,  дружище,  как  и все гениальное, проста. Вам
необходимо  отправить  товарища  Черненко   в   психиатрическую
лечебницу.
     -- Мне? Но как?
     --  Вы  тупеете на глазах? Завтра, как вы знаете, в Кремле
банкет. Так?
     -- Так.
     -- Все, само собой, напьются, в  том  числе  и  Константин
Устинович,  вы  тоже  будете  там.  Разыграйте комедию, что ему
сделалось плохо, наберите "03", вызовите "Скорую"  и  отправьте
этого  жителя Крайнего Севера куда следует. Главное, не меняйте
свой голос, когда будете  говорить  по  телефону;  у  вас  это,
кстати, очень плохо получается.
     -- Я все понял! Во сколько начало операции?
     --  Об  этом  мы  вам  сообщим дополнительно. Слушайте все
указания товарища Ваучера Неприватизированного! -- сухо  сказал
Штирлиц.
     --  Простите  за нескромный вопрос, штандартенфюрер, а кто
это -- "мы"?
     -- Мы  --  это  мы,  мы  --  это  те,  кто  верен  идеалам
коммунизма и нашей партии.
     Борман понимающе кивнул.
     -- Еще тушенки? -- вдруг спросил он.
     --  Пожалуй!  --  удивленно  ответил  Максим  Максимович и
понял,  что  кандидатура   мелкого   пакостника   --   наиболее
подходящая  для  выполнения  этого  задания; товарищ Ваучер был
прав.

        ГЛАВА 12. УДИВЛЕНИЕ ГОСПОДИНА АЙСМАНА

     Друг  Штирлица  Айсман  остановился  в  "Национале",  хотя
Мюллер  советовал  выбрать  "Космос",  но  астрономию Айсман не
любил c детства и решил, поэтому, снять номер поближе к Кремлю.
В тот же день он попросил принести  в  его  апартаменты  свежие
московские   газеты  и,  найдя  об®явление  о  продаже  заводов
"Унитрон", позвонил по указанному в одной из газет телефону.  В
трубке раздался молодой женский голос:
     -- Пароль?
     -- Кто вас знает?
     -- Нас знают все! Кирпичный завод "Унитрон" слушает!
     --  Я  хочу  заключить  c  вами контракт на покупку партии
заводов!
     -- Очень хорошо, товарищ Айсман, -- ответила  девушка.  --
Купить у нас заводы не просто, а очень просто! Мы вас уже давно
ждем.
     -- Как?
     -- Молча, разумеется. А не хотите ли "дольчики"? Чертовски
хороши!
     --  Какие  еще  там  "дольчики"?  Я  только  что приехал в
Москву.
     -- Очень хорошо! Мы вас ждем через час.  Пропуск  на  ваше
имя уже заказан.
     "Чепуха  какая-то!" -- подумал посланник Мюллера и повесил
трубку.
     Через минуту  раздался  телефонный  звонок.  Сняв  трубку,
Айсман услышал все тот же женский голос:
     --   Площадь   Революции,  дом  два;  улица  Ботаническая,
семнадцать; Варшавское шоссе, дом одиннадцать. Спасибо!
     В дверь постучали и вошел негр в форме офицера  внутренних
войск Китайской республики.
     -- Вам письмо из ЦК.
     --  Положите  на  стол  и идите, -- сказал Айсман. Раскрыв
конверт, он прочитал следующее:
     Господин Айсман!
     Зная ваши великие заслуги в налаживании торговых  сношений
между  нашими  странами,  мы  решили  пригласить вас на банкет,
посвященный Дню  Рождения  Меня.  Жду  вас  сегодня  вечером  в
Кремле.
     C уважением ЦК КПСC.
     --  Ну  и  страна!  -- воскликнул господин Айсман. Повязка
вновь лопнула, глаза покраснели. -- Не успел приехать, как  они
уже все знают! Немыслимо!

        ГЛАВА 13. АГЕНТ ТОВАРИЩА СКОТОВА

     Пастор  Шлаг  проснулся от невыносимой жары. Открыв глаза,
он увидел товарища Скотова и какого-то человека в белом халате.
"Тот второй, наверное, доктор..." -- подумал Шлаг и  попробовал
встать c постели.
     --  Я  не  доктор, -- сказал человек в белом. -- Я товарищ
Мамонов.
     -- Что? Мамонов? Ни черта не понимаю!  Где  я?  --  пастор
перекрестился и внезапно испытал нестерпимую боль в ушах.
     --  Вы  на одном из кирпичных заводов "Унитрон", -- сказал
Инком Банкович. -- В вашем  распоряжении  пять  минут.  Товарищ
Мамонов, об®ясните этому типу что к чему.
     --  Ну вот что, дорогой товарищ Cpak, -- начал Мамонов, --
в ваших интересах начать работать на нас,  а  не  на  Штирлица.
Советую  вам  не отказываться. Здесь вас никто не услышит, а по
морде я могу дать мигенько. Так что решайте.
     -- Но, позвольте, дети мои, я ни на кого не работаю! Я  --
турист,  --  пастор  Шлаг  встал  и удивленно посмотрел на двух
людей.
     -- Товарищ Мамонов...
     Мамонов понял и  в  течение  трех  часов  избивал  пастора
Шлага.  Бил  он  его  не  больно, а очень больно, мастерски и c
профессиональным чутьем.
     Через пять часов товарищ Скотов лениво подошел к стонущему
телу.
     -- Он жив?
     -- Жив, жив... -- ответил пастор.  --  Я  все  понял.  Что
нужно делать?
     --  Давно бы так. Во-первых, вот это -- ваш новый паспорт,
-- Ином Банкович протянул Шлагу паспорт на имя Сракина  Пастора
Пасторовича.
     -- Так что же, я теперь -- гражданин CCCP?
     -- Именно!
     -- Хорошо! Что вы от меня еще хотите?
     -- Вы знаете Штирлица?
     -- Ну как вам сказать? Его знают все.
     -- Но вы его знаете лучше, чем все. Не так ли?
     --  Если учесть то количество зубов, которое выбил мне ваш
Штирлиц, то можно утвердительно ответить на этот вопрос.
     -- Итак...
     -- Да, я его знаю!
     -- Штирлиц сейчас готовит операцию по перетусовке в высших
эшелонах власти. Как вы знаете, генсек не сегодня-завтра  будет
отправлен в психушку.
     -- Да-а?
     --  Хватит  придуряться.  Это знают даже местные чукчи. Но
это не важно. На его месте, как  вы,  наверное,  догадываетесь,
будет товарищ Ваучер Неприватизированный.
     -- Разумеется.
     --  Очень  хорошо.  Теперь  о  главном.  Вы должны убедить
Штирлица, в том, что наш блок  должен  войти  в  состав  нового
правительства; иначе Неприватизированный генсеком не станет.
     -- А что это за блок? -- наивно спросил пастор.
     -- Хватит придуряться! АТЗ знают все!
     --  Вы говорите об Антарктическом троцкистско-зиновьевском
блоке?
     -- Ну конечно же, вы не так глупы, как мне это думалось  в
самом начале...
     -- Да, товарищ Скотов, у меня есть еще один вопрос, можно?
     -- Пожалуйста.
     --  Каким  образом,  в случае если ваш блок проигнорируют,
товарищ Ваучер не будет генсеком?
     -- А я  вам  отвечу.  Когда-то  жила-была  одна  маленькая
ферма.  А  потом  ее  не стало, просто не стало и все. Так что,
товарищ Сракин, запомните хорошенько и передайте Штирлицу --  у
нас очень длинные руки и большие связи в Кремле.
     Жители  Санта-Барбары  не  сдавались; ливийцы решили взять
город измором.

        ГЛАВА 14. ТОВАРИЩ ВАУЧЕР "ЗА"

     В Кремле шел банкет. Оркестр играл  легкую  музыку,  члены
Политбюро галантно приглашали своих спутниц на медленный танец.
Штирлиц   ел  тушенку  большими  порциями  и  опытным  взглядом
оценивал ситуацию. Если бы не сорок восьмая, Максим  Максимович
пригласил  на  вальс  жену  товарища  Ваучера -- очаровательную
Горгону Путчеву. Но сорок восьмая была рядом  и  генерал  Исаев
решил  не  испытывать  судьбу.  Где-то  в глубине зала кто-то в
форме офицера  Гестапо  высоко  запрокинув  бутылку  жадно  пил
шампанское.   Штирлиц   насторожился,  узнав  в  этом  человеке
Айсмана. Подошел Борман и тихо шепнул:
     -- Все готово, штандартенфюрер.
     -- Что здесь  делает  Айсман?  --  сурово  спросил  Максим
Максимович.
     --   Айсман?  Он  здесь?  Ничего  не  понимаю!  --  мелкий
пакостник нахмурил брови и сделал идиотское выражение лица.
     Но  тут  швейцар  доложил  о  приходе   генсека.   Оркестр
прекратил  игру, в зале воцарилась тишина. Константин Устинович
быстро подошел к столу и пригласил всех к трапезе. Приглашенные
быстро расселись, суетливо забегали официанты, Черненко  принял
первую рюмку водки.
     "Одна есть!" -- тихо сказал Борман.
     -- Коммуняки! -- вдруг громко сказал Айсман. -- Ненавижу!
     Наступила мертвая тишина, все окаменели.
     -- Кого вы ненавидите? -- вежливо спросил Пельше.
     -- Коммунистов! -- c ненавистью произнес Айсман.
     -- Однако, это кто такой? Моя здесь ничего не понимает! --
Константин Устинович строго нахмурился -- генсек очень не любил
тех товарищей, которые ненавидят коммунистов.
     --  Это мой друг Айсман, товарищ Генеральный секретарь, --
ответил Штирлиц.
     -- Так утихомирьте его, -- сказал Пельше.  --  Мало  того,
что  он  пришел  в  Кремль  в нацистс