ники?
   -- Вы, малютки, в школе никогда не бывали!  --  презрительно
говорит Максим. -- Знаете, что я вижу в окне?
   -- Что?
   --  Один  мальчишка  посадил  на рубашку кляксу, а ему сразу
вкатили двойку.
   Максим, конечно, выдумывает.  Со  своей  лестницы  он  видит
пустой  класс.  Но откуда знать близнецам, что занятия так рано
не начинаются! Они испуганно  оглядывают  свою  новую  школьную
форму.
   --  Ага,  вот  еще один двоечник! -- ликует Максим, заметив,
как мчится Петя Зайчиков. -- Привет, Зайчик!  Это  я  про  тебя
говорю.
   -- Про меня? -- Петя Зайчиков широко открывает рот.
   --  Конечно! -- летит сверху уверенный голос. -- Ты любишь в
шарики играть?
   -- Люблю, -- отвечает Зайчик, ничего не понимая.
   -- Я только что видел, -- фантазирует Максим, -- как  одного
мальчишку  выгнали  из  класса  за то, что он достал из кармана
шарик. А в дневнике написали: "Двойка. Бабушке срочно прийти  в
школу..."
   Толпа  будущих  первоклассников слушает наблюдателя. Им ведь
не видно, что происходит сейчас на четвертом этаже. А Максим  и
сам уже верит в то, что говорит.
   --  Бедняга!  -- жалобно вздыхает Максим, кривляясь в пустое
стекло. -- Он плачет у доски.
   Только он поднял руку, как его вызвали к доске.
   Снова двойка!..
   -- Да что ты выдумываешь! -- нерешительно сказал кто-то.  --
Разве в школе нельзя спрашивать?!
   -- Ты говоришь: я выдумываю!
   Максим, ловко перевернув лестницу, спустился вниз.
   -- Выдумываю? Я выдумываю, да? -- Он подошел к мальчишке. --
На! -- И протянул ему лестницу. -- Смотри, пожалуйста, сам.
   Мальчишка осторожно поставил лестницу, шагнул на ступеньку и
упал, подняв облако пыли.
   --  Двойка,  --  сказал  Максим под общий смех. -- Двойка за
грязную рубашку. Неумеха выбывает из игры.
   Нескладный неумеха поплелся переодеваться.
   -- Вы как хотите, -- сказал Максим, взваливая на плечо  свою
лестницу, -- а я двойки хватать не собираюсь. Лучше с Гум-гамом
веселиться...  --  Он взмахнул зажатым в кулаке осколком синего
стекла. -- Вот мой  камень  путешествий,  --  громко  продолжал
Максим.  --  Я  могу  исчезнуть  в  любую минуту. Мой друг ищет
сейчас новую планету. Кто захочет играть с нами, того я беру  с
собой!
   Максим  размахивал  осколком стекла, но никто не сомневался,
что он держит магический камень.
   -- А лестница? --  спросил  кто-то  из  ребят.  --  Как  она
здорово переворачивается!
   --   Обыкновенно,   --  ответил  Максим  и  сунул  в  карман
стекляшку. -- Это лестница-вертушка, по ней можно легко залезть
на Луну. Гум-гам всем вам подарит  такую  лестницу.  --  Максим
погладил  перекладины. Он был рад, что у него сохранился первый
подарок Гум-гама.
   А Автук -- он почему-то не сердился на Максима, управлял его
лестницей... Может быть, потому,  что  мальчик  выручал  друга,
тормозил время в своем дворе?..
   Резкий звон вылетел из окон, и ребята зашептали:
   -- Звонок... Это звонок... Пора в школу...
   ...Они  входили  по  очереди  с  отцом  и  матерью  в пустую
классную  комнату,  где  за  столом   сидела   учительница,   и
присаживались  на  стулья.  После  солнечного  утра  прохладная
комната казалась голубой, квадрат доски  --  черным  пятном,  а
ряды  столов -- очень строгими. Но на окне зеленеют растения --
совсем как трава на газонах.
   -- Здравствуйте, меня зовут Мария Георгиевна, --  с  улыбкой
представлялась учительница и спрашивала своего будущего ученика
или ученицу: -- Как твоя фамилия? Как тебя зовут?
   Мария  Георгиевна  неторопливо  записывала  ответы в толстый
журнал и потом говорила:
   -- Мы хотим  познакомиться  с  тобой.  Умеешь  ты  читать?..
Писать? Любишь ты рисовать? Осенью ты пойдешь в первый класс. В
первый "А".
   Две  девочки,  которых  Мария  Георгиевна  записала первыми,
засмущались, радостно  кивнули  в  ответ.  Им  очень  нравилась
красивая,  нестрогая  учительница,  и,  когда  Мария Георгиевна
сказала, что они приняты в  первый  класс  "А",  девочки  хором
ответили:
   -- Спасибо!
   А   после  девочек  в  класс  вошел  белоголовый  мальчик  с
бабушкой, и тут учительница услышала странные слова: "Не хочу".
Зайчик едва  шевелил  губами,  но  его  услышали  и  бабушка  и
учительница.
   Бабушка   всплеснула   руками,   а  учительница  внимательно
посмотрела на мальчика.
   --  Почему  ты  не  хочешь  учиться,   Петя?   --   спросила
учительница.
   -- Я люблю играть. -- Зайчик оглядел класс.
   Мария Георгиевна улыбнулась.
   -- Все ребята успевают учиться и играть.
   -- Я люблю играть днем и ночью, -- упорствовал Зайчик. Перед
его  глазами  была  лестница,  которая  просто  так  держится в
воздухе. -- Я не буду учиться!..
   Тут вмешалась бабушка, и Зайчик всхлипнул.
   --  Придите  лучше  завтра.  Пусть  мальчик  успокоится,  --
посоветовала бабушке учительница.
   Вслед  за Петей Зайчиковым отказались учиться, огорчая своих
родителей, Михаил и Сергей Сомовы  и  еще  десять  мальчишек  и
девчонок.   Когда   вошел   Максим,  Мария  Георгиевна  уже  не
удивлялась. Она лишь спросила:
   -- Ну, а ты почему не хочешь?
   -- У меня двоюродный брат засох от науки, --  громко  сказал
Максим и взглянул на сидящего рядом отца.
   Отец нахмурил брови:
   -- Максим, так не говорят о старших.
   А мама стала извиняться:
   --  Вы  его  простите,  повторяет  глупые шутки. Его брат --
доктор наук, -- добавила она.
   -- Я все понимаю, -- сказала Мария  Георгиевна.  --  Попрошу
вас подождать в коридоре.
   Мария   Георгиевна  отправилась  к  директору.  Она  шла  по
коридору, где нервничали родители и смотрели в окна  дети.  Она
ничего  не понимала: еще ни в одной книге учительница не читала
о таком странном случае.
   "Что-то произошло с ребятами, -- думала учительница. --  Как
все это об®яснить директору?"
   Но директор, оказывается, уже проведал о случившемся, потому
что  и  другие  учителя  первых  классов  тоже пришли к нему за
советом: ребята не хотели учиться.
   -- Ведь это дети... -- сказал директор. --  Они  первый  раз
знакомятся  со  школой.  У них начинается большой урок, который
будет  длиться  всю  жизнь.  Пригласите  ко  мне,   пожалуйста,
родителей...
   И  никто  не знал в целом свете, что в этот момент на другом
конце звездного мира,  в  воздушном  городе,  в  самой  большой
комнате   плывущего   шара,  стоит  Гум-гам  перед  раскаленным
Автуком. Автук светится изнутри, словно  сердится  на  то,  что
Гумгам задает ему вопросы.
   --  Скажи,  -- спрашивает Гум-гам своего Автука, -- почему я
самый несчастный человек?
   Автук  сверкает  серебристым  огнем,  жарко  дышит  в   лицо
мальчику,  но  Гум-гам  не  отступает,  смотрит  на  безмолвную
машину.  Он  хорошо  помнит,  как  Автук  вышвырнул  его  друга
Максима,  когда тот спросил, почему машина остановила время. Но
первый раз в жизни Гум-гам ничего не боится.
   -- Скажи, что мне делать? Мой друг растет  каждый  день,  он
уже  идет  в  школу,  а  я... я все такой же... Почему это так,
Автук?
   Гум-гам говорит тихо, но от каждого слова  Автук  накаляется
все больше.
   --  Ты  очень  сильный,  Автук.  Ты даришь мне все, что я ни
попрошу... Сделай так, чтоб я не расставался с другом!.. Погаси
или зажги звезды, останови или запусти время -- как ты  хочешь,
только выполни мою просьбу!
   Что-то  зазвенело  внутри  машины,  вспыхнул  яркий  огонь и
погас. Гум-гам тихо вскрикнул, коснулся ладонью Автука. Он  был
холодный  и чужой, как пустой остов звездного корабля, навсегда
покинутого космонавтами. Лишь в глубине машины мигали  какие-то
лампы.

        ЭТОТ БЕСКОНЕЧНЫЙ ДЕНЬ

   Прискакал  во  двор горнист на белом коне. Протрубил: "Всем,
всем, всем!" Повернул коня -- и рысью в другой двор. Там трубит
сбор.
   А за ним, за горнистом в алой майке, за  белым  конем  бежит
толпа   ребят.   Останавливаются   пешеходы,  тормозят  машины,
постовой машет водителям: "Идут дети!"
   Впереди процессии --  конь.  Осторожно  переходит  улицу  по
пешеходным  дорожкам. И ухом не поведет, когда всадник горнит в
трубу.
   Максим бежит за белым конем, сердце его радостно бьется.  Он
узнал его: это тот, самый красивый в мире конь, даже не конь, а
скакун,  не скакун -- сама мечта. Он будто спрыгнул с облака --
так неожиданно прискакал. Только всадник другой -- горнист.
   Алый горнист с серебряной трубой.
   Горнист  под®ехал  к  школе,  протрубил  в  самое  небо:  --
тра-та-та...
   -- Сегодня День Бесконечности! -- громко об®явил горнист. --
День, который начался миллионы лет назад. День, который никогда
не кончится... Спешите, эй вы, самые любопытные в мире!
   Максим  первый  побежал  к школе. За этим горнистом он готов
был лететь на край света. Он увидел, как вспыхнуло над  входом,
разбрызгивая   искры,  огненное  колесо  и  ребята  повалили  в
распахнутые двери.
   А на лестнице их встречают  Живые  Буквы.  На  ступеньках  в
бумажных  плащах  стоят  ребята,  и у каждого на груди написана
буква. Если быстро бежать по лестнице и читать букву за буквой,
то получатся такие слова:
   ПОТОМУ ЧТО ПОТОМУ НЕ КОНЧАЕТСЯ НА У!
   Даже восклицательный знак есть. Длинныйпредлинный. Наверное,
самого высокого десятиклассника для него выбрали.
   "Ты думаешь, что идешь по лестнице? -- вкрадчиво  спрашивает
гостей  чей-то  голос, который, кажется, звучит со всех сторон.
-- Ты взбираешься в гору... Ты шагаешь к звездам..."
   Вверх, вверх... В зал, в зал. Он на последнем этаже.
   Но  не  так  просто  попасть  в  зал.  У  дверей  скрещивают
копья-авторучки  грозные  стражники, преграждают новичкам путь,
спрашивают:
   -- Ты все на свете знаешь?
   -- Нет.
   -- Проходи!
   -- Да, я все знаю,  --  упрямо  говорит  Максим,  косясь  на
толстое копье с острым пером вместо наконечника.
   --  Ты  ошибаешься!  --  весело  отозвался  школьник, убирая
копье. -- Проходи!
   Максим вошел в темный зал и попятился. Справа скачут в траве
антилопы, слева плещется в  море  синий  кит,  а  если  поднять
голову, увидишь парящих в вышине орлов.
   "Кто  самый  большой  на  свете?  -- мягко спросил притихших
зрителей голос. -- Кто самый маленький на свете, ты знаешь?.."
   Бегут на экране страусы; следит лягушка за звенящим над  ней
комаром;  висит  на  ветке  вверх  ногами забавный ленивец... А
Максим все оглядывается, ищет синего кита. Как ловко играл он в
море! То покажется из воды  симпатичная  морда,  то  приветливо
махнет хвост, то взлетит фонтан брызг.
   Будто  это подводная лодка уходит в глубину, потом всплывает
и сильным тараном летит в серебре моря...
   "Почему трава зеленая, небо голубое, а  радуга  пестрая?  --
тихо спрашивают живые стены. -- Почему весь мир цветной?"
   Но нет уже в темноте никаких стен. Колышется вокруг зрителей
океан  зеленых  листьев,  порхают над цветами бабочки, звенит в
глубине неба жаворонок, и ребятам  кажется,  что  летний  ветер
пронесся над их головами, травяной, душистый, жужжащий ветер.
   "Кто  самый быстрый на свете? -- успел шепнуть каждому в ухо
ветер. -- Угадай, как играть в самое быстрое?"
   И наступила глубокая ночь... Нет, пожалуй, это  не  ночь,  а
пустота  со всех сторон, мрачная, бездонная пустота, от которой
чуть кружится голова.
   Вдруг из темноты медленно выплывает белая фигурка, а под ней
такой знакомый голубой шар Земли.
   -- Космонавт! --  эхом  отозвался  зал,  узнав  плывущего  в
невесомости, будто играющего среди звезд космонавта.
   Максим  сидел  тихий,  раскрасневшийся. Ему было жарко, и он
расстегнул пуговицу воротничка.
   Если бы Гум-гам сейчас был рядом!.. Он, Максим, нагнулся  бы
к нему, сказал на ухо:
   "Ты  видел? Малютка жаворонок летает, резвая антилопа скачет
в траве, а синий кит плавает в море. Удивительно! Но почему это
так?.. Я никак не пойму, почему  наше  Солнце,  такое  огромное
вблизи,  --  крупинка  среди  звезд?.. А сами звезды -- все они
вертятся, как  волчок!  Это  просто  смешно!  Ты  ведь  знаешь,
Гум-гам,  что  у  меня  нет  камня путешествий, но я только что
видел звезды своими глазами, и мне это непонятно. Как же  я  их
мог увидеть?"
   И еще он скажет Гум-гаму:
   "Оказывается,  моя  Земля  совсем  маленькая перед звездами.
Зато она добрая, Гум-гам. Я теперь вижу всю ее целиком! Я вижу,
как я ныряю с маленького острова в маленькое море. Я вижу,  как
залезаю  на  низкие  горы,  а  потом  парю  в облачках вместе с
крохотными орлами. Я  даже  могу  взять  Землю  в  ладони,  как
простой мяч, и подкинуть вверх, и поймать..."
   --  Эй  ты,  первоклассник,  не  толкайся!  -- оборвал мысли
Максима чей-то голос.
   Он и не заметил, как  стал  размахивать  руками,  беседуя  с
далеким Гум-гамом, и толкнул соседку в белом фартуке.
   --  Сама  не  толкайся! -- в сердцах ответил Максим. -- Тоже
мне первоклашка!
   А звезды на экране все ближе друг к  другу,  все  дальше  от
зрителей,  все  мельче и мельче. Как снежинки, лепятся звезды в
плотный ком, в сверкающее колесо Галактики; Огненной  каруселью
вертится  Галактика,  и каждая искра в ней -- звезда, неведомый
мир.
   "Ты знаешь,  сколько  звезд  вокруг  тебя?  --  глухо  гудит
пустота.  --  Знаешь,  кто  там  живет  под  красными, желтыми,
голубыми звездами?"
   "Знаю!" -- хотел крикнуть Максим, всматриваясь  в  блестящее
колесо,  стараясь  отыскать синее солнце Гум-гама. Но Галактика
уже сжалась в точку,  стала  обычной  звездой  среди  миллионов
новых звезд.
   "А  дальше? А дальше? Что дальше? -- гремела черная пустота.
-- Ты человек, ты должен узнать, что там дальше!"
   А  дальше  наступил   день.   Стены   погасли   и   умолкли,
раздвинулись  шторы,  в  окна  ворвался  ярчайший свет вместе с
чириканьем воробьев, шелестом шин, криком малышни, игравшей  во
дворе.  Зал снова стал обычным школьным залом, и те, кто минуту
назад затаив дыхание заглядывали  в  набитую  звездами  бездну,
вздохнули  облегченно,  улыбнулись, стали спрашивать товарищей:
"А что самое быстрое на свете?.." Прыгали  по  лицам  солнечные
зайчики,  словно  подсказывая,  что  самое быстрое -- солнечный
свет -- совсем рядом, за стенами  школы,  во  всем  бесконечном
мире...
   ...А  за  кулисами  в  это  время  волновались артисты. Пора
начинать представление, а первоклассники никак не успокоятся!
   Выглянули артисты и удивились: сцена,  оказывается,  занята.
Какие-то  странные  мальчишки  топчутся  на  сцене.  Лица у них
вымазаны  синим,  упругие,  как   мячи,   костюмы   разрисованы
звездами,  а  на  голове  -- серебристые шлемы. И еще несколько
синелицых неуклюже бегут прямо по потолку и по стене.
   Все, кто был в зале, задрали голову: смотрят, как они бегут.
   -- Зачем вы бегаете по потолку? -- крикнул кто-то из зала.
   Странные люди ничего не ответили. Они спрыгнули со стены  на
сцену, выстроились в ряд, и один из них сделал шаг вперед.
   --  Молодцы, ребята! -- хрипло сказал он. -- Молодцы, что не
хотите учиться!
   Строй  синелицых  дружно  подхватил,  точно  болельщики   на
стадионе:
   -- Мо-лод-цы!!!
   Зал молча разглядывал их.
   -- А как вы бегаете по потолку? -- спросил тот же голос.
   И  вдруг  вспыхнул  синий свет, и люди в звездных скафандрах
взлетели  над  сценой.  Они  пронеслись,  раскинув  руки,   над
головами  зрителей,  плавно  обогнули  люстру и приземлились на
прежнее место.  Они  стояли,  смотрели  на  ребят  и  загадочно
улыбались.
   Зал разбушевался. Ребята затопали ногами, закричали:
   -- Как вы летаете?
   -- Зачем вы здесь?
   -- Почему не отвечаете?
   -- Мы хотим знать!!!
   Один из синелицых развел руками:
   -- Мы не знаем, как мы летаем...
   --  Эй, вы! -- крикнули в зале. -- Уходите! Не хотим играть,
пока не узнаем!..
   И синелицые исчезли. Все разом. Только что стояли  здесь,  и
уже их нет. Пустая сцена.
   Тр-р-р-р...  --  зазвенел  школьный  звонок.  На сцену вышел
директор.
   -- Это ваша школа, ребята. В  ней  вы  начнете  свой  первый
урок, -- сказал директор. -- Потом, когда вы окончите школу, вы
будете  учиться  дальше.  Нет  такого  смельчака, который может
похвастать: "Я все знаю". Если кто  так  и  скажет,  он  скажет
неправду,  потому  что  --  вы  видели  --  мир не имеет конца.
Когда-то очень давно, когда начинался этот  Бесконечно  Большой
День  Человечества,  самый  умный мудрец умел считать только до
двух, а дальше он говорил: "Много". Сегодня сосчитаны  миллионы
звезд  в  космосе,  а  урок  все  продолжается.  Вы,  именно вы
откроете новые звезды и не только сосчитаете их, но  и  увидите
своими  глазами...  Всю  свою  жизнь  вы будете узнавать новое.
Человечество никогда не устанет  учиться,  потому  что  оно  --
живет... А сейчас посмотрите спектакль, который приготовили для
вас старшеклассники...
   Но обещанный спектакль так и не начался.
   Только  вышли  артисты  из-за  кулис  и  сразу же попятились
назад: на сцене суетился голуболицый мальчик.  Костюм  его  был
измазан,  волосы всклокочены. Мальчик смотрел на потолок, махал
руками:
   -- Сюда, сюда!.. Осторожней, пожалуйста.
   А по потолку топает та же команда и  несет  стеклянный  ящик
или  шкаф.  Того и гляди, уронят синелицые свою хрупкую ношу --
ведь они идут вниз головой, -- разобьют, засыплют пол  стеклом;
вон слышно, как они пыхтят. Зал притих, зашептал:
   "Осторожнее...  Надо  помочь..." А как поможешь, если они на
потолке!..
   Вот они спустились по стене, оставляя  следы,  и  ребята  из
первых  рядов  вскочили  на  сцену,  подхватили  хрупкий  груз,
опустили на пол. Ящик был тяжеленный, доски так и затрещали под
ним.
   -- Спасибо, друзья, -- печально сказал голуболицый  мальчик.
-- Это была последняя наша игра.
   Максим не удержался, крикнул:
   -- Гум-гам!..
   И ребята подхватили:
   -- Смотрите, Гум-гам! Наш Гум-гам...
   Гум-гам кивнул приятелям и обратился к директору:
   --   Извините,   пожалуйста,  моего  брата  Кри-кри  и  моих
товарищей. Мы все на свете перепутали и  чуть  не  сорвали  вам
праздник. У нас большое несчастье: сломался Автук.
   -- Автук, -- пронеслось по залу. -- Вот это слово! Автук!..
   --  Так, так, -- сказал директор, вспоминая классы, усеянные
серебристой фольгой с загадочными словами:  "Я  ВСЕ  ЗНАЮ".  --
Так, так, -- повторил директор, -- значит, ты и есть Гум-гам?
   Гум-гам  кивнул,  а  директор  усмехнулся  про себя: "А я-то
думал, что ты  --  шутливая  выдумка...  Вот  он  стоит  передо
мной... Гум-гам! Мальчик из космоса..."
   --  Что  у  тебя  случилось? -- спросил директор. -- Об®ясни
мне, пожалуйста, что такое Автук?
   -- Вот он. -- Гум-гам показал на машину. -- Мы принесли его.
Автук делал все на свете. А теперь, -- Гум-гам вздохнул,  --  в
доме беспорядок, мы голодные и не можем играть. Никто из нас не
умеет чинить Автук.
   Мальчик  растерянно моргал, губы его дрожали. Максим подошел
к другу:
   -- Не волнуйся, Гум-гам. Твой Автук починят.
   Директор школы и учитель физики осматривали странную машину.
   -- Как работал твой Автук? -- спросил директор.
   Синелицые стали наперебой об®яснять:
   -- Это очень просто.  Нажимаешь  на  кнопку,  и  выскакивает
любая вещь -- какую только захочешь...
   --  А  из  чего  делал  Автук  эти вещи? -- полюбопытствовал
учитель физики.
   -- Кажется, из воздуха, -- неуверенно ответил Кри-кри. -- Мы
точно не знаем...
   Кто-то хихикнул, а учитель поддержал Кри-кри.
   -- Из воздуха? Это невозможно... Да, очень сложная машина. У
вас есть какая-нибудь книга об Автуке? -- спросил он Гум-гама.
   Гум-гам пробормотал:
   -- Были книжки... Они давно порвались... Осталась одна Книга
Подарков... Что дарить друзьям на день рождения...
   --  И  то  хорошо,  --  сказал  учитель.  --  Нельзя  ли  ее
посмотреть?
   Один   из   синелицых,  Тин-лин,  мгновенно  исчез  и  через
несколько секунд появился с растрепанной книгой. Тин-лин тяжело
дышал,  будто  пробежал  миллион   километров,   но   улыбался,
довольный, что выполнил поручение.
   -- Еле нашел, -- об®яснил он.
   -- Любопытно... -- протянул учитель, глядя не на книг