слесари. Но не в обычной, а в спецовке-скафандре:
она слегка пружинила и поскрипывала.  И  когда  только  Гум-гам
успел переодеться!
   Максим, скатившись по ступеням, схватил мальчишку-слесаря за
рукав, зашептал:
   --  Гум-гам, ты что ходишь по чужим квартирам? Тебя никто не
видел?
   -- Никто не видел и не увидит, -- усмехнулся Гум-гам. --  Ты
ведь предложил эту игру...
   -- Какую?
   --  Трик-трак,  трень-брень,  --  напомнил Гумгам. -- Поющие
двери. Твое изобретение!
   -- Это ты сломал и починил все замки? Ты входил  в  квартиру
через стену? -- Максим вытаращил глаза от внезапной догадки.
   --  Не  через  стену,  а мимо стены, -- улыбнулся его друг и
предостерегающе поднял руку: -- И не вздумай  меня  спрашивать:
как?  Пройти  мимо  стены так же легко, как достать цыпленка из
яйца, не разбив скорлупы. Ты никогда не пробовал?  Смотри!  Это
делается вот так: трик-трак...
   И Гум-гам, кивнув другу, шагнул прямо в стену, как будто она
была  из  воздуха.  А  до  Максима  долетел  звон,  похожий  на
колокольчик: "Тюр-лер-лер, беги во двор..."
   У под®езда Максим увидел дядю  Захара.  Он  стоял,  держа  в
вытянутой руке тяжелую сумку, и кричал:
   -- Вот! Тридцать шесть замков. Ну, как идут дела?
   --  Не  нужны твои замки, -- сказал ему отец Максима. -- Все
двери открыты.
   -- Ка-ак? -- Дядя Захар так и замер с поднятой сумкой.
   -- Все двери открылись сами  собой,  --  об®яснил  Максим  и
быстро  добавил: -- Миша и Сергей совсем не виноваты. Наоборот,
они открыли почти  все  замки!  Замки  сами  испортились...  --
Максим  запнулся,  подумав,  что  не  стоит сейчас говорить про
Гум-гама: слишком долго об®яснять. -- Дядя Захар, а  вы  силач,
-- добавил он, глядя с уважением на железный груз.
   Дядя  Захар  бросил  сумку, присел на лавочку, вытер платком
лицо. Мишка и Сергей так и застыли  по  бокам  скамейки,  будто
часовые.
   --  Как  это  так? -- расстроенно переспросил дядя Захар. --
Зачем же я их покупал?
   -- Один замок нужен,  --  тихо  сказал  Сергей.  --  Митиным
сломали дверь.
   -- А другие?
   -- А другие мы сдадим в металлолом, -- предложил Максим.
   Все рассмеялись, даже дядя Захар улыбнулся. Только Сергей да
Мишка остались серьезными.
   Отец  Максима  взял дядю Захара под локоть, отвел в сторону.
Он что-то рассказывал ему. Может  быть,  о  том,  как  странным
образом отомкнулись все двери.
   Максим,  не дожидаясь развязки событий, улизнул в беседку. А
Гум-гам уже тут: ходит довольный, потирает руки, посмеивается.
   --  Слушай,  что  я  придумал,  Максим.   Игра   "трик-трак"
продолжается!   Кто   захочет  играть  днем  или  ночью,  будет
выходить, не  открывая  замка.  Дверь  сама  распахнется  перед
игрунами. Только скажи ей: "Р-раз!"
   --  Вот  обрадуются  ребята! -- подпрыгнул Максим. -- Я всем
расскажу.
   -- Я-то знаю, -- продолжал Гум-гам, чуть погрустнев, --  как
противно   что-то   открывать,   что-то  закрывать,  на  что-то
нажимать. У меня полный дом разных машин. Их  надо  включать  и
выключать,  выкидывать  и  заказывать  новые.  С этими машинами
столько забот...
   -- Одну  только  минуту,  --  попросил  Максим,  поняв,  что
Гум-гам торопится. -- Доиграем с моим Ричем.
   -- Мы как будто играли, -- поднял брови Гум-гам.
   Максим  стал  говорить,  как страдает сейчас Рич в кармане у
Митина: такой беспомощный, несчастный котенок,  даже  не  может
самостоятельно  выбраться... Нельзя ли его сделать обыкновенным
котом, каким он был прежде?
   Гум-гам щелкнул  пальцами,  сказал  "р-раз!"  и,  довольный,
об®явил:
   --  Рич  жив,  здоров  и  бежит  домой.  Извинись перед ним,
пожалуйста, за меня...
   Он вынул из кармана синий камень путешествий.
   -- Не скучай, Максим! -- крикнул Гум-гам, исчезая.
   Прибежав домой и увидев Рича, Максим взял кота на руки, стал
гладить его, что-то шептать. Невозмутимый Рич и ухом не  повел.
Будто несколько минут назад он не сидел в тесном кармане.
   ...Старик  Митин  привинчивал  к  двери новый замок и совсем
забыл, что носит с собой котенка.  Как  только  Гум-гам  сказал
свое знаменитое "р-раз!", Митин почувствовал непонятную тяжесть
в  кармане.  Он  успел  лишь  выпрямиться  -- перед его глазами
мелькнула желтая молния, и какой-то рыжий зверь побежал вниз по
лестнице. Митин хотел закричать, позвать  жену,  но  передумал.
Зверь  был  похож на кота, и жена, вероятно, не удивилась бы. А
об®яснить, какая существует связь между котом, желтым  котенком
и рыжим мамонтом, Митин никак не мог.
   Он вздохнул, взял отвертку и вновь принялся вставлять замок,
то и  дело  оглядываясь  через  плечо  и ворча: "Что это ребята
разбегались?.."
   На всех лестницах в этот вечер были слышны легкие  шаги.  На
всех  этажах  перед  ребятами сами собой раскрывались двери. Во
всех дверях шептали,  звенели,  напевали,  бубнили,  бормотали,
шелестели, насвистывали замочные скважины:
   "Тра-та-та, тра-та-та, начинается игра..."
   "Там, на третьем этаже, серенький котенок..."
   "Трень-брень-брень, играть всегда не лень..."
   "Пятью пять -- иди скакать..."
   "Во сне ты играешь, а как -- ты не знаешь..."
   "Перед тем как лечь в кровать, не забудьте полетать..."
   "Тра-та..."
   Эти  звоны,  шепот,  бормотание  слышали  те,  для кого пели
замочные  скважины,   те,   перед   кем   отныне   сами   собой
распахивались  двери,  те, кто просыпается ночью, если во дворе
тоскливо  залает  собака  или  мяукнет  на  лестнице   одинокий
котенок...

        ТЕПЛОХОДНАЯ ИГРУСИЯ

   Вы  умеете  играть в теплоходы? В настоящие, конечно, а не в
игрушечные. Нет? Что ж,  наверное,  не  все  еще  ребята  умеют
играть  в  теплоходы...  Максим,  Мишка и Сергей тоже не умели,
пока не  встретили  Зайчика.  Этого  мальчишку  зовут  Петя,  а
фамилия его -- Зайчиков, но он такой белоголовый, пушистый, что
так и хочется звать его Зайчиком.
   Зайчик ходил по двору и приставал к ребятам:
   -- Я не знаю, что мне делать.
   -- А что ты хочешь? -- спросил его Максим.
   -- Ничего не хочу, -- тихим голосом отвечал Зайчик.
   Он  говорил  правду. Еще лежа в кровати, Зайчик подумал, что
сегодня не хочет ничего. И он бродил по  комнатам,  отказавшись
от  завтрака, а бабушка спрашивала: "Почему ты не находишь себе
места?" Потом Зайчик бродил по двору и жаловался:
   -- Я не нахожу себе места.
   -- Я тебя спрашиваю не про место, -- сказал  Максим.  --  Во
что ты хочешь играть?
   -- Ах, играть... -- вздохнул Зайчик. -- В теплоходы.
   --  В  теплоходы?  --  удивился  Мишка.  --  Как  это  --  в
теплоходы?
   -- Ну как, ясно. Садишься и едешь...
   Зайчик решил рассказать,  как  он  вчера  с  мамой  и  папой
катался на теплоходе, как сверкала на солнце река, гудок гудел:
"У-у-у-у",  но  увидел  странного  человека  с голубым лицом. В
первый момент Зайчик даже испугался, но  голуболицый  подмигнул
ему и воскликнул:
   --   Замечательная   игра!  В  теплоходы-волноходы!  Хороший
сегодня денек..
   -- Гум-гам! -- Мишка, Сергей и Максим обрадовались  встрече.
-- Сыграем в теплоходы, Гумгам? Вот что придумал Зайчик!
   --  Я  рад  с  тобой  познакомиться,  Зай-чик, -- приветливо
сказал Гум-гам. -- В такую жару играть в теплоходы  интереснее,
чем просто валяться на облаке.
   Зайчик,  конечно,  не  понял, как можно валяться на каком-то
облаке,  но  ему  было  приятно,  что  теперь   он   знаком   с
путешественником, о котором говорил весь двор.
   А  Гум-гам  ходил по дорожке, обдумывая игру Зайчика. Он как
будто уже собрался на прогулку. На нем был шлем особой формы --
как мексиканская шляпа.
   -- Вода, ветерок и быстрые теплоходы,  --  бормотал  Гум-гам
под  нос. -- А ну, -- он поднял руку, -- зовите лучших игрунов,
всех, кто в эту минуту не может жить без теплоходов!
   Зазвенели во дворе голоса:
   -- Эй, ребята, сюда! Катим на теплоходах.
   -- Скорее! Кто еще?
   -- Тебя не берем, ты еще маленькая. Не реви,  бабушка  домой
загонит!
   -- А ты слишком большой, иди учи арифметику.
   -- Ну, все?
   -- Гум-гам ждет!
   -- Кто?
   -- Гум-гам! Тот самый, не видишь, что ли?
   -- Бежим, ребята!
   Голоса прозвенели по улице, поплыли над рекой, и по зеленому
косогору  скатился  пестрый клубок бантиков, платьев, курточек,
тюбетеек.
   Ребята оглядываются на Гум-гама, посмеиваются, шепчутся:
   -- Какой он голубой... А шляпа... вот умора... Это он открыл
все двери... Трик-трак -- вот так. А кто  он?  Марсианин?  Я-то
думал... А он совсем как мы...
   --  Тише  вы!  --  одергивает Максим. -- Что тут особенного:
человек из космоса... У них все так  загорают  голубым  цветом.
Сами увидите, что он умеет! Только не спрашивать ничего...
   -- Гум-гам... Гум-гам... Вот он какой! -- шелестят голоса.
   Веселый  и  смешной,  в  своей  широкополой  шляпе, он очень
нравится ребятам.
   -- Некоторые думают,  что  самое  главное  для  прогулки  на
теплоходе -- это купить билет, -- рассуждает Максим.
   -- А что же?
   --  Самое главное, -- подхватил Гум-гам, -- найти подходящий
теплоход, чтобы он умел теплоходиться.
   -- Сюда! -- кричит Зайчик. -- Уже близко пристань.
   У  пристани  замер  белый  теплоход.  На  палубе  ни  одного
человека.   День   отдыха  для  речников  --  понедельник:  все
накатались в выходной.
   Капитан, грустно оглядывавший палубу, оживился. Он высунулся
по пояс из рубки, окликнул Гум-гама:
   -- Товарищ вожатый, у вас экскурсия? Куда  поедем?  В  бухту
Радости или в Забытую бухту?
   Гум-гам удивленно поднял брови.
   -- Экскурсия? Г-гм... -- Казалось, Гум-гам смутился, что его
приняли  за  вожатого.  Но уже в следующую минуту он беззаботно
махнул рукой: -- Это игру сия, капитан, разве вы  не  видите?..
Мы  плывем  в  любую  бухту,  в  какую  вы  только захотите нас
отвезти.
   -- Игрусия, игрусия! -- подхватили ребята.
   -- Тогда плывем в Забытую, -- решил капитан.  --  Вахтенный!
Посадка!
   Ребята с Гум-гамом вошли на палубу.
   Капитан   включил  дизель.  Зашипела  вода.  Теплоход  мягко
отвалил от пристани, прогудев коротко и властно: "Уу-у!"
   -- Слышите? -- обрадованно  сказал  Зайчик.  --  Он  кричит:
"Иду!"
   -- Что он кричит? -- спросила девочка с красным бантом. -- Я
не слышала.
   --  Придется  повторить, -- сказал Гум-гам. -- Слушайте все.
Р-раз!
   И теплоход загудел.  Нет,  он  не  загудел,  а  вдруг  запел
хриплым басом:
   Иду-иду, ребят везу-у...
   Ребята рассмеялись.
   Капитан  на  минуту  застыл  у  штурвала  прислушиваясь. Он,
кажется, не нажимал кнопку, а теплоход  гудел,  да  еще  как-то
странно. Капитан подумал, включил гудок и услышал:
   Иду-иду, играть хочу-у...
   --  Самое главное, когда плывешь на теплоходе, -- это быть в
шутливом настроении, -- говорит  Гумгам.  --  Я  слышал  немало
историй  о том, как корабли садились на мель только потому, что
везли скучных пассажиров...  Эй,  Зайчик,  ты,  кажется,  хотел
играть в теплоход, -- напомнил Гум-гам.
   Зайчик вскочил, вытянул руку:
   -- Едем туда, под мост. Обгоним все машины на берегу!
   -- Всем сесть на скамейки! -- распорядился Гум-гам.
   Ребята  расселись  на  палубе.  Максим  задумался:  "Как  же
Гум-гам заставит играть теплоход? Его ведет капитан..."
   А теплоход  рванулся  на  середину  реки;  Здесь  он  плавно
повернул  и,  разрезая  носом  воду,  нырнул  под мост. А когда
вынырнул, пассажиры сразу  заметили,  какая  большая  скорость:
дома-гиганты  по обе стороны реки поспешно уплывали назад, даже
катившие по набережной машины не  поспевали  за  теплоходом,  а
облака и подавно были тихоходами.
   Отступили,  раздвинулись  каменные  берега  реки, теперь они
виднелись вдалеке. Бежал, торопился теплоход, уплывал из города
-- туда, к далеким зеленым берегам. И хрипло вскрикивал, веселя
пассажиров:
   Иду-иду, гулять хочу-у...
   "Гуляй, гуляй, -- твердил про себя капитан. -- Вот разберу я
твой мотор, тогда ты у меня погуляешь".
   С мотором что-то случилось. Как ни снижал капитан  скорость,
ничего  не  получалось.  Зарывшись по грудь в воду, теплоход не
хотел останавливаться, не  слушался  руля.  И  капитан,  крепко
держа   штурвал,   следил   за   тем,  чтоб  не  столкнуться  с
какой-нибудь лодкой да не сесть с разбегу на мель.
   Они проплывали мимо последней городской пристани. У  причала
стояли пустые теплоходы, с уныло повисшими флагами.
   --  Чего  они  тут  стоят!  --  сказал  Максим,  обращаясь к
Гум-гаму. -- Пусть тоже гуляют!
   -- Пусть гуляют, пусть теплоходятся,  --  согласился  охотно
Гум-гам и прищелкнул пальцами: -- Р-раз!
   Такого  рева никогда еще не слышала тихая пристань. Из будки
выскочил перепуганный дежурный. Он протирал глаза, не  понимая,
что творится на реке.
   Десять теплоходов, разом взревев, оборвали причальные канаты
и поплыли вниз по течению.
   Они  не  просто  плыли,  а  догоняли  друг друга, кружили на
месте, кидались врассыпную, будто затеяли игру в  догонялки.  А
впереди  мчался  белый,  весь  в  пене теплоход, и с его палубы
махали детские руки и летел дружный смех.  Дежурный  растерянно
смотрел  на  всю  эту  чехарду. Внезапно он вспомнил, что ни на
одном теплоходе нет  экипажа.  Дежурный  сорвался  с  места  и,
оглядываясь на реку, побежал звонить, бить тревогу.
   Этот   звонок   прервал  важное  совещание.  Капитаны  и  их
помощники вскочили в автобус и через полчаса были на  пристани.
Они   увидели   свои  теплоходы  мирно  дремавшими  у  причала.
Дежурный, заикаясь, рассказал, что  теплоходы  вернулись  сами,
как  и  уплыли.  Хотя  дежурный  клялся,  что  говорит  правду,
капитаны не верили ни одному его слову. И все же  здесь  что-то
произошло:  канаты  оборваны,  трапы  попадали  в  воду... Ну и
досталось растяпе-дежурному!..
   А  Гум-гам  затеял  новую  игру.  Белый  дизельный  теплоход
преследовал  быструю гордую "Ракету". Первым увидел ее Зайчик и
громко закричал, показывая пальцем. От "Ракеты",  мчавшейся  на
подводных  крыльях, тянулся по воде длинный серебристый след, и
по этому следу догонял  ее  обычный  теплоход.  Из  капитанской
рубки  "Ракеты"  махали  красным  флагом:  впереди было опасное
место -- железнодорожный мост, под которым не раз®ехаться  двум
теплоходам.   Но  теплоход  не  снижал  скорости,  он  настигал
"Ракету" и при этом гудел на всю реку:
   Иду-иду, летать хочу-у...
   Капитан теплохода был в отчаянии.  Он  ясно  видел  красивую
корму  "Ракеты", в которую они через минуту врежутся. Эта корма
вдруг стала уходить вниз, словно "Ракета" тонула,  а  теплоход,
наоборот,  задирал  нос.  Капитан  взглянул в боковое окно. Что
такое? Его теплоход, на котором он проплавал  одиннадцать  лет,
выскочил  из  воды, перелетел через мост и, плюхнувшись опять в
реку, подняв фонтаны брызг, продолжал плыть дальше.
   Только тут капитан по-настоящему испугался, но не  за  себя,
не за корабль -- за пассажиров. Вдруг кто-нибудь из них упал за
борт?
   Капитан стал быстро считать макушки.
   Мальчишки  и  девчонки  вместе с вожатым сидели на палубе, с
ног до головы мокрые, чуть испуганные, но счастливые.
   -- Так ей и надо, этой "Ракете"! -- кричал Максим. --  Пусть
знает: нас не перегонишь!
   --  Ура,  обогнали!  -- шумела палуба. -- Вперед, быстроход,
летучий теплоход!
   Максим с гордостью взглянул  на  своего  друга:  теперь  все
убедились,  что  Гум-гам умеет играть. Наверное, в мире миллион
теплоходов, но только один из них стал летающим. Раскрасневшись
от пережитого волнения, Максим пытался понять,  какое  чудесное
превращение  произошло  с  ним  минуту назад. Он, Максим, живой
человек, как будто стал вдруг теплоходом. И остро почувствовал,
как бьется моторное сердце, и бешено  вертится  живой  винт,  и
трепещут железные бока, -- ведь даже теплоходу немного страшно,
когда  он  перелетает мост. А когда он, теплоход-человек, снова
плюхнулся в воду, и ощутил жесткий удар  о  днище,  и  вздохнул
полной грудью, приняв на себя волну, он с радостью подумал, что
так  же  легко  сможет  окунуться  в  просторы  моря, и неба, и
космоса. Он победил свой земной страх!..
   Капитан увидел знакомые берега  и  вздохнул  с  облегчением:
"Вот она, бухта Забытая".
   Теплоход   влетел  в  заросшую  ивняком  бухту  и,  к  ужасу
капитана,   перескочив   деревянные   мостки,   заскользил   по
прибрежному  лугу.  Не  скрипнула  ни  одна  песчинка, теплоход
словно пригладил днищем шелковую траву, потом  сполз  кормой  в
воду.
   Ну  что  ты  будешь  делать  с  таким  разудалым теплоходом,
который не признает никаких дорог, не различает  точных  границ
воды, неба и суши!
   --  Отличный  у  вас  корабль,  -- сказал вожатый капитану и
подмигнул ребятам.
   -- Какой уж есть, -- хмуро  ответил  капитан.  --  Извините,
если  что не так... Это бухта Забытая. Стоянка два часа. Мы вам
посигналим, когда соберемся в обратный путь.
   Спустив  пассажиров  на  берег,  капитан  и  матрос  полезли
осматривать двигатель.
   Все  в  этой  бухте было зеленое: вода, деревья, земля, даже
небо, если смотреть  на  него  снизу,  изпод  ветвей.  А  самая
зеленая поляна недалеко от берега, куда сразу помчались ребята,
как   будто   почувствовали,  что  она  самая  душистая,  самая
солнечная, самая-пресамая. Тут можно  кувыркаться,  скакать  на
одной  ножке,  прыгать, бегать, ползать, лежать на траве, рвать
одуванчики, плести венки и гоняться за бабочками. Что еще  надо
людям, убежавшим из пыльного города!
   И  вдруг застучало по листьям, и на поляну обрушился грибной
дождь -- крупные капли вперемежку с горячими солнечными лучами.
   -- Ребята, ко мне! -- зовет Гум-гам. -- Сейчас будет крыша!
   Он мигом приметил крепкий лопух, сказал: "Р-раз!" -- и лопух
тотчас вырос на глазах, стал огромным зеленым зонтом.
   -- Все скорее,  скорее  сюда,  под  зонт,  пока  не  отшумит
дождик!
   --  Что  за  чудо-лопух?  -- спросил кто-то из мальчишек. --
Откуда он?
   -- Тс-с... -- Гум-гам прикладывает палец к губам,  напоминая
условия игры. -- А то останешься без крыши.
   Ребята сбились в кучу, трогают толстый, как у дерева, ствол,
охают, ахают, смотрят вверх, на зеленую крышу, и смеются.
   А когда дождь внезапно перестал, начались другие просьбы:
   -- Гум-гам, сделай этого муравья большим-пребольшим!
   -- И божью коровку!
   -- Еще червяка. Пожалуйста, Гум-гам!
   --  А  жука -- с танк! А травинку -- как саблю! Я буду с ним
сражаться.
   -- Мне лодку из щепки! И  парус  из  троллейбусного  билета.
Уплыву от вас!
   Так  кричали  все  --  Максим,  Мишка, Зайчик, Сергей, Лена,
Вовка, -- все мальчишки и девчонки из одного  двора.  Их  новый
друг  Гум-гам,  такой  же  страстный игрун, как и они, тер лоб,
выслушивая просьбы. Нет, он не сомневался в своем могуществе --
это все понимали, -- он просто раздумывал,  какой  игре  отдать
предпочтение.
   -- Ай, ай, ай! -- раздался вдруг крик.
   Ребята   оглянулись   и   увидели,  что  визжит  девчонка  в
горошковом платье. Она махала руками, подпрыгивала,  и  так  же
смешно  подпрыгивали  красные  и синие горошины на ее платье. А
слезы так и брызгали из зажмуренных глаз.
   Максим первым подбежал к ней:
   -- Ты чего?
   -- Уходи, уходи! -- пропищала девчонка.
   Максим повернулся было спиной, но девчонка опять закричала:
   -- Не ты! Не ты!
   Подбежали другие ребята, уставились на плаксу.
   -- Чего она ревет, Максим?
   -- Тихо! -- шепотом сказал  Максим,  а  девчонке  велел:  --
Стой! Не шевелись!
   Он  увидел,  кого испугалась девчонка. Лимонножелтая бабочка
порхала над ней, садилась на красные и синие горошины, взлетала
и никак не могла распробовать  эти  странные  цветки.  Вот  она
снова  повисла  на  платье,  и  тут  Максим  накрыл  ее  рукой,
осторожно взял за брюшко.
   Ребята рассмеялись, а девчонка открыла глаза, сказала:
   -- У кого есть булавка?
   -- Зачем она тебе? -- спросил Максим.  --  Это  обыкновенная
капустница.
   Девчонка хитро прищурилась:
   --  Не.  Я, когда ревела, одним глазом подглядывала. Видишь,
как блестит? Она прилетела из Африки!
   -- Капуст