о или чего-то. Оба агента, прижав к  глазам  бинокли,  следили  за
тем, как из-за мола,  шлепая  винтом,  выплывает  долгожданное  судно  -
“Самотраки”!
   - Наконец-то, вот оно! - выдохнул Джордан. -  Как  раз  между  ногами
Старика.
   Он попытался телепатически связаться с сознанием  капитана  и  членов
команды. Он надеялся выяснить,  где  спрятан  кокаин..,  если,  конечно,
кто-то из них сейчас думает об этом.., или о том,  кому  непосредственно
он предназначен.
   - О каком Старике ты говоришь? - Голос Лейрда донесся до его сознания
издалека, хотя тот находился совсем рядом.  Сила  концентрации  Джордана
была такова, что он практически полностью абстрагировался от  окружающей
его реальности.
   - Колосс, - хрипло ответил он. - Гелиос. Одно из Семи чудес света. Он
стоял вон там, расставив ноги над входом в бухту, до 224 года  до  нашей
эры.
   - Значит, ты наконец-то рассмотрел карту, - шепотом съязвил Лейрд.
   Старый, потрепанный “Самотраки” входил в бухту, белоснежное  шикарное
современное судно выходило из нее. Когда они поравнялись и  одновременно
бросили  якоря,  маленькое  суденышко  оказалось  полностью  скрытым  за
огромным кораблем.
   - Черт! - выругался Джордан. - Опять туман в мозгах. Я ничего не могу
разглядеть сквозь него!
   - Я это тоже чувствую, -  отозвался  Лейрд.  Джордан  повел  биноклем
вдоль корпуса судна и прочел его  название,  написанное  на  белоснежном
борте - “Лазарь”.
   - Оно великолепно... - начал он и внезапно застыл, замер на месте.  В
поле его зрения попала фигура человека в черном, сидевшего в шезлонге на
носовой палубе и смотрящего на “Самотраки”. Джордану  был  виден  только
его затылок. Но едва лишь Джордан навел и сфокусировал бинокль,  мужчина
повернул свою, очень странной, необычной формы, голову и взглянул  прямо
на экстрасенса, хотя их разделяли  добрых  сто  двадцать  ярдов  голубой
водной глади. Несмотря на расстояние и на то,  что  оба  были  в  темных
очках, казалось, они стоят лицом к лицу.
   -  Что  такое?  -  раздался  в  голове  Джордана   полный   удивления
громоподобный голос. - Похититель мыслей? Менталист?!!
   Джордан от изумления раскрыл рот. Что за чертовщина? Но что бы это ни
было, он искал совсем другое. Он попытался отстраниться, но чужой мощный
разум крепко держал его.., стискивал все крепче и крепче... Ему никак не
удавалось освободиться. Обессиленный, он прислонился к стене и не сводил
глаз с незнакомца, стоявшего теперь во весь рост  под  черным  тентом  и
казавшегося настоящим великаном.
   Так они и стояли, глядя прямо в глаза друг Другу. Джордан в  попытках
отвести взор и направить поток мыслей в другую  сторону  прилагал  столь
невероятные  усилия,  что  даже  задрожал  от  напряжения.   Создавалось
ощущение,  что  от  закрытых  темными  очками  глаз   незнакомца   через
разделяющее  их   водное   пространство   проходят   стальные   стержни,
проникающие сквозь окуляры бинокля прямо в мозг  Джордана  и  бьющие  по
нему, словно молотом, донося мысленное послание:
   - Кто бы ты ни был, ты проник в мой разум по собственной воле...  Что
ж.., да будет.., так!..
   Удивленный Лейрд обеспокоенно вскочил на ноги. Несмотря на то что сам
он в значительно меньшей степени ощутил телепатический  шок,  точнее  не
испытал его вовсе, по одному лишь виду  товарища  он  почувствовал,  что
происходит нечто ужасное. Его собственный разум был наполнен  туманом  и
треском статических помех, однако он  вовремя  успел  подхватить  тяжело
оседающее тело Джордана и опустить его на скамейку, прежде чем тот,  как
подкошенный, рухнул без чувств на землю...

Глава 4

Лазаридис. Той же ночью

   Пришвартованный к пристани “Лазарь” неподвижно стоял в главной бухте,
тускло отражаясь в спокойном  зеркале  воды.  Трое  из  четверых  членов
команды сошли на берег, оставив на  судне  только  вахтенного.  Владелец
корабля сидел возле окна на втором этаже  пользующейся  наиболее  дурной
репутацией таверны в Старом  городе  и  внимательно  осматривал  лежащее
перед ним водное пространство. Внизу  несколько  туристов  пили  дешевый
бренди или наливку и поглощали отвратительную на вкус еду,  в  то  время
как местные бродяги, бездельники  и  пьяницы  -  одним  словом,  отбросы
общества - болтали с ними на ломаном  английском  и  немецком,  всячески
развлекая их и в то же время отпуская в их адрес грубые  и  непристойные
шутки на греческом, не забывая при этом без конца клянчить выпивку.
   Здесь же были три или  четыре  неряшливо  одетые,  развязные  молодые
англичанки, некоторые из них в сопровождении кавалеров - греков. Все они
выглядели весьма потрепанными,  но  все  еще  надеялись  на  удачу.  Они
танцевали  или  просто  раскачивались  под  пронзительные   взвизгивания
музыки,  доносившиеся  из  магнитофона.  Чуть   позже   их   танцы   под
аккомпанемент разгоряченных выпивкой, возбужденных, потных  посетителей,
неистово хлопающих в ладоши, станут более неистовыми, непристойными.
   Наверху ничего подобного не происходило - такого  рода  публике  вход
туда был заказан. Здесь  хозяин  таверны  проворачивал  темные  делишки,
угощал  выпивкой  и  болтал  со  своими  многочисленными  приятелями   и
собутыльниками. Никого из них,  однако,  сейчас  здесь  не  было,  кроме
самого хозяина и юной проститутки - гречанки, одиноко сидевшей у входа в
свои апартаменты, где она обычно принимала посетителей  и  где  не  было
ничего, кроме кровати и умывальника. Третьим обитателем  верхнего  этажа
был тот самый человек,  сидевший  возле  окна.  Он  назвал  себя  Джанни
Лазаридис.
   Толстый бородатый хозяин, которого звали Никое Дакарис, принес  гостю
бутылку хорошего красного вина и остался наверху, чтобы обслуживать  его
и дальше. Девушка же не могла выйти на промысел на берег, потому  что  у
нее был подбит глаз и лицо украшал огромный синяк. Да она  и  не  хотела
никуда идти.
   Таким образом она хотела отомстить Дакарису, который жестоко  избивал
ее каждый раз, когда ему приходилось платить  дань  местным  блюстителям
порядка  за  право  предоставления  комнаты  проститутке.  Возможно,  он
никогда бы не позволил ей жить в  своем  доме,  если  бы  сам  время  от
времени не нуждался в ее услугах. Она платила ему натурой - раз или  два
в неделю, в зависимости от настроения и желаний Дакариса, а  сверх  того
отдавала ему сорок процентов своего заработка. Точнее, он получал бы эти
деньги, если бы она принимала клиентов только здесь, в этой комнате.  Но
она работала еще и на улочках Старого города, и это  служило  еще  одной
причиной побоев.
   Что  касается  Джанни  Лазаридиса,  то  у  него  были  свои   причины
находиться в подобном месте. Здесь  у  него  была  назначена  встреча  с
греческим капитаном “Самотраки”  и  людьми  из  его  команды,  во  время
которой он хотел услышать объяснения по поводу того факта,  что  кому-то
стало известно о их тайной операции по перевозке  наркотиков  и  что  за
ними следят. Кое-что он уже успел  узнать,  проникнув  в  мысли  Тревора
Джордана, однако теперь он хотел выслушать хозяина  “Самотраки”  Павлоса
Темелиса. И тогда он примет решение и придумает, каким образом выйти  из
этого дела без потерь.
   Лазаридис  вложил  немалые  деньги  в  это,  казалось  бы,  верное  и
совершенно безопасное дело (которое, однако, на поверку оказалось весьма
и весьма опасным) и теперь хотел получить  обратно  свои  деньги  или..,
плату “натурой”. Ибо в современном мире деньги и власть имели не меньшее
значение, чем во все прошедшие века существования  человечества,  быт  и
нравы которых были как никому прекрасно  известны  Лазаридису.  И,  надо
сказать, в этом чрезвычайно сложно устроенном мире  были  гораздо  более
безопасные  и  легкие  пути  добывания  и  вложения  денег,  которые  не
привлекут внимания блюстителей закона - или, во всяком случае,  внимание
это не будет столь пристальным.
   Деньги очень много значили для Лазаридиса, но отнюдь  не  по  причине
его жадности. Тот мир, в  котором  он  вынужден  был  теперь  жить,  был
перенаселен и таил в себе с каждым днем все увеличивавшуюся угрозу. А  у
вампира, как известно, имелись  свои  потребности  и  нужды.  В  прежние
времена боярин мог получить от того или иного правителя в подарок землю,
на которой имел возможность построить замок, где жил в полном  уединении
и  к   тому   же   совершенно   анонимно.   Уединение,   анонимность   и
долгожительство в старые  времена  существовали  рука  об  руку  и  были
неотделимы друг от друга. Известный, знаменитый человек не мог позволить
себе жить дольше, чем положено, не мог жить бесконечно. Но в те  времена
новости передавались медленно.., у  человека  могли  быть  сыновья..,  и
когда он “умирал”, кто-нибудь из них занимал “отцовское” место.
   То же вполне может происходить и теперь, однако в этом мире  новости,
как, впрочем, и люди, переносятся с места на место значительно  быстрее,
отчего весь мир в целом кажется меньше. А потому.., каким образом в  это
последнее   двадцатилетие   двадцатого   века   можно   окружить    себя
неприступными  стенами  крепости  и  при  этом  остаться   незамеченным?
Невозможно! И все же богатый человек получает  возможность  купить  себе
уединение, а с ним и анонимность. Он может отгородиться от других и, как
встарь, делать то, что хочет. Вот  тут-то  и  возникает  другой  вопрос:
каким образом достичь богатства?
   Янош Ференци был уверен в том, что ответ на этот вопрос был найден им
еще четыреста лет назад, но теперь, приняв облик  Лазаридиса,  он  вдруг
засомневался. В прежние времена  инкрустированное  драгоценными  камнями
оружие или большой слиток золота уже сами по  себе  считались  бесценным
богатством. Да  и  сейчас  тоже,  но  только  все  почему-то  непременно
интересуются происхождением подобных  бесценных  вещей.  Тогда  земли  и
собственность, равно как и награбленная в походах  добыча,  безраздельно
принадлежали боярину, и только ему, и никто не задавал никаких  вопросов
И посмел бы только кто-нибудь  попытаться  их  отнять  А  сейчас  всякая
безделица, вроде украшенного  драгоценными  камнями  эфеса  или  золотой
короны скифов, называется “исторической ценностью”, и человек  не  может
продать ее, предварительно не объяснив куче всяких инстанций, - а  их  и
вправду чересчур много, - откуда она у него взялась.
   О, Яношу великолепно было известно происхождение всех этих сокровищ -
да, именно ему, сидящему сейчас на этом диване у окна  и  смотрящему  на
бухту некогда богатого и могущественного  острова  Родос!  Ибо  человек,
“обнаруживший” и выкопавший их из-под земли более четырехсот лет  назад,
сам же и закопал их в том месте. Как  еще  лучше  мог  подготовиться  ко
второму пришествию в этот мир тот,  кто  предвидел,  что  ему  предстоят
долгие годы пребывания во тьме?
   И теперь, когда он вновь обрел эти  несколько  тайных  кладов,  малую
толику былого богатства, самое простое и естественное,  казалось  бы,  -
перевезти все это туда, где лежали его земли,  где  была  вотчина  лорда
Вамфири. Да, о крепости не приходилось и мечтать, равно как и  о  замке,
но.., что если это будет остров? Остров.., например здесь,  в  омывающих
Грецию морях, где островов так много?..
   Ах, если бы все было так просто!..
   Но  всякая  местность  меняет  облик...  Природа  берет  Свою   дань,
землетрясения заставляют землю раскалываться, зарытые  сокровища  уходят
еще глубже, а оставленные когда-то метки исчезают... Древние составители
карт не отмечались особой точностью, и даже острый ум  -  такой  острый,
каким  обладали  только  вампиры,  -  с  течением   веков   тускнеет   и
притупляется...
   Янош вздохнул и вновь обратил взор за окно - туда, где сверкали  огни
бухты, а дальше, в  открытом  море,  словно  светлячки,  двигались  ярко
освещенные суда. Хозяин таверны снова  спустился  вниз,  чтобы  подавать
посетителям наливку и разбавленный водой бренди и подсчитывать  выручку.
Оттуда  по-прежнему  доносились  пронзительные  звуки  музыки  и  взрывы
хриплого, грубого хохота; в предвкушении ночных удовольствий девушки все
продолжали  танцевать  и  обниматься  с  будущими  партнерами,  а   юная
проститутка не покидала своего места у дверей комнаты.
   Было около десяти часов - в  это  время  Янош  обещал  себе  войти  в
контакт с попавшим под его власть американцем. Что ж, он это  сделает..,
вскоре.., чуть погодя...
   Он налил немного хорошего красного вина и стал наблюдать,  как  бокал
окрашивается в кровавый цвет... Да-а-а.., кровь - это жизнь,  но  только
не в таком месте, как это. Он насытится, когда придет время, а пока вино
несколько утолит его жажду. Великую и вечную жажду вампира следует  либо
утолить, либо умереть от нее, утолить хотя бы частично...
   ...А жажда Яноша пока не стала всепоглощающей...
   Услышав звон стакана о бутылку, проститутка подняла голову  и,  надув
губы, мрачно посмотрела на него. В руках  у  нее  тоже  был  стакан,  но
пустой.
   Почувствовав ее взгляд, Янош обернулся. Со своего  места  она  успела
разглядеть, что он высок и строен, что у него темные волосы и одежда  на
нем очень дорогая. Однако ее очень смущали темные очки,  скрывавшие  его
глаза, и она недоумевала, зачем он их носит. Однако издали  ей  не  было
видно, что кожа у него грубая, с широкими  порами,  рот  широк,  а  губы
толсты, что череп его непропорционально вытянут, равно как  и  уши,  что
его трехпалые руки чересчур длинны. Она поняла лишь,  что  он,  судя  по
всему, очень богат, независим и обладает большой властью.  И  еще..,  он
очень таинственная личность.
   Она улыбнулась, встала и потянулась,  преднамеренно  выставив  вперед
острые груди, после чего подошла к дивану у окна, на котором сидел Янош.
“Ты делаешь это по доброй воле”, - подумал он, оглядывая  ее  с  ног  до
головы.
   - Вы выпьете все  это  в  одиночку?  -  спросила  она,  вопросительно
изогнув бровь. - Это все для вас?
   - Нет, - не меняя выражения лица,  ответил  он.  -  Мне  нужно  очень
немного.., я нуждаюсь в другом...
   Звук его голоса очень  удивил  девушку  -  голос  напоминал  рычание,
громовой раскат и звучал так страшно, что она  вздрогнула  и  поежилась.
При этом, однако, его нельзя было  назвать  неприятным.  И  все  же  она
отступила на шаг назад, но он тут же улыбнулся - улыбка его была холодна
как лед - и указал рукой на бутылку:
   - Хотите выпить?
   Был ли этот человек греком по национальности? Он хорошо знал язык, но
говорил так, как говорят сейчас лишь в отдаленных горных селениях,  куда
еще не проникли прелести цивилизации. А может быть, он вовсе даже  и  не
грек? Или ему пришлось уехать отсюда и много лет путешествовать,  изучая
быт и нравы далеких стран?
   - А можно? - спросила девушка,  хотя  обычно  она  никогда  этого  не
делала.
   - Конечно. Я же сказал тебе, что сам я нуждаюсь совсем в другом.
   "Намекал ли он на что-то? Ведь он, несомненно, знал, кто она.  Должна
ли она следовательно  пригласить  его  к  себе  в  комнату,  скрытую  за
занавеской?” Она наполнила  свой  стакан,  и  в  этот  момент  он  будто
прочитал ее мысли.
   - "Нет, - произнес он, слегка, но совершенно определенно отрицательно
покачав крупной головой. - Теперь оставь меня одного.  Мне  есть  о  чем
подумать, а вскоре ко мне присоединятся друзья.
   Девушка залпом опустошила стакан, и он с улыбкой наполнил его снова.
   - Ну все, теперь иди.
   Ничего  не  поделаешь,  приказ  был  отдан  тоном,   не   допускающим
возражений. Девушка вернулась  на  скамейку  возле  комнаты,  однако  не
сводила глаз со странного человека. Он чувствовал на себе ее взгляд, но,
казалось, его это мало беспокоило.
   Как бы то ни было, теперь Яношу предстояло выяснить, чем занят сейчас
Сет Армстронг. Выбросив из головы мысли о девушке, он привел в  действие
свои способности вампира и мысленно перенесся на другую сторону  водного
пространства, на самый конец мола,  туда,  где  отбрасывая  вокруг  себя
густые тени, поднимались из воды массивные каменные стены  форта.  Здесь
царила темнота, нигде не видно было ни огонька  -  лишь  растянутые  для
просушки и ремонта рыбачьи сети, поплавки и похожие  на  амфоры  сосуды,
при помощи которых местные рыбаки ловят  омаров.  Безгранично  преданный
своему господину Армстронг, конечно же, тоже находился  здесь  и  ожидал
приказаний хозяина.
   - Ты слышишь меня. Сет?
   - Я здесь, там, где и должен быть, - шепотом, будто разговаривая  сам
с собой, откликнулся Армстронг. Он ни словом не  обмолвился  о  мучившем
его голоде, хотя Янош чувствовал, как болезненно он его переживает. Ему,
однако, понравилось, что желания и  заботы  господина  Сет  ставит  выше
собственных. Он, конечно, тоже не должен забывать о том, что  преданного
пса стоит время от времени вознаграждать. Позже Армстронг  получит  свою
награду.
   - Я сейчас  ищу  одного  менталиста,  англичанина,  -  стараясь  быть
кратким, начал объяснять Янош, -  а  потом  пошлю  его  к  тебе.  Второй
англичанин обязательно пойдет следом за ним,  но  этот  человек  мне  не
нужен - он может только помешать мне в работе. Нам и одного будет вполне
достаточно - все, что нужно, мы узнаем от него. Ты понял меня, Сет?
   Армстронг все понял, но чувство голода было в нем столь  сильно,  что
Янош вынужден был его предупредить:
   - Ты не должен трогать его, не смей ничего от него брать  или  давать
ему что-либо от себя. Ты слышишь, Сет?
   - Я понял.
   - Хорошо. Думаю, ему следует получить крепкий удар - ну,  скажем,  по
затылку, после которого он свалится в воду как  раз  в  том  месте,  где
очень глубоко. Позаботься об этом, и, если все пройдет как  положено,  я
вскоре пришлю их к тебе.
   Не теряя времени он перенесся в  сверкавший  огнями  Новый  город  и,
пользуясь возможностями вампира, стал  последовательно  прочесывать  все
отели,  бары,  таверны,  закусочные  и  ночные  клубы.  Поиск   его   не
представлял особой сложности, ибо те, кого он искал, резко отличались от
остальных в силу необычности разума и сознания. К тому же  один  из  них
уже попал под его влияние - Янош проник в  его  разум,  повредил,  почти
разрушил его. Однако разрушен он был не  до  конца,  это-то  как  раз  и
предстояло доделать.  Но  всему  свое  время.  Прежде  чем  он  завершит
начатое,  Янош  должен  узнать  все,  что  ему  необходимо.  Первое   же
проникновение в мозг этого человека, прежде чем Янош начал оказывать  на
него воздействие, убедило его в том, что англичанину  известно  очень  и
очень многое.
   Да, это, несомненно, разум менталиста, телепата, как их теперь  стали
называть. И Янош поймал его  в  тот  момент,  когда  он  следил  за  ним
(точнее, не за ним конкретно, а  за  ходом  той  операции  по  перевозке
наркотиков, в которой вампир тоже принимал участие).
   Но  что  ему  удалось  узнать,  прежде  чем  Янош  обнаружил  слежку?
Несомненно, столько, что он стал представлять собой  немалую  опасность,
ибо в тот момент; когда Янош его засек, англичанин уже знал, кто  он  на
самом деле. А этого ни в коем случае допустить нельзя! Как?  Что  будет,
если его тайна раскроется и  этот  новый  мир  узнает,  что  он  вампир?
Конечно, кто-то усмехнется и не поверит в подобное предположение, но так
поступят  далеко  не  все.  И  к  этим  другим  относится  англичанин  -
менталист. Отголоски, услышанные Яношем в его разуме,  свидетельствовали
о том, что он знает о других таких же,  как  он.  Что  их  много  и  ему
известно, где они находятся.
   Продолжив поиск, Янош натолкнулся на испуганные мысли. Они  были  ему
хорошо знакомы. Это был именно тот моя', в который он недавно проникал и
который  немедленно  узнал,  как  узнают  знакомое  лицо.   Подавленные,
загнанные усилием воли вглубь, панические, раболепствующие  мысли  вновь
вырвались наружу Подобно охотничьей собаке  он  выследил  их,  проник  в
смятенный разум и убедился, что это именно тот, который он искал,  -  он
не ошибся...

***

   Кен Лейрд вошел в номер отеля, к