этот Никон, находясь
на службе у немцев, пробирался в районе Старой Русы в тыл Красной Армии.
     Верно ли это, кто может доказать?..
     Одно было известно наверняка.  Не  из  пустого любопытства наведывается
Никон в  лагеря для военнопленных.  Наведывался он и во время войны.  Будучи
красноречивым,  этот  человек  не  скупился  на  посулы  и  краски,  пытаясь
вербовать  голодных,  измученных  людей  в  гитлеровские  разведывательные и
диверсионные школы.  Не  без  участия Никона  из  лагерей исчезали все,  кто
осмеливался ему возражать или удерживать товарищей от неверных шагов.
     Бывшие  военнопленные,   посетившие  американскую  выставку  в  Минске,
опознали в  респектабельном гиде Георге В.Нипаниче предателя,  гитлеровского
шпиона и провокатора Никона.
     А  вскоре облик  американского "деятеля культурного фронта" дополнили и
архивные документы.
     "Гид" действительно значился в списках членов "Русского союза", которым
руководил  гитлеровский агент  Шелехов.  Этот  "союз"  был  настолько прочно
связан с гестапо, что все члены его оказались на службе в карательном органе
"Зондерштаб-Р",   где  верховодил  некий  Смысловский,  предпочитавший  даже
именоваться по-немецки: фон Регенау.
     Осенью  1941   года   нынешний  американский  "мистер"  стал  курсантом
гитлеровской разведывательной школы в  городе Валга,  на территории Эстонии.
Одновременно  с   изучением  шпионского  ремесла  он   охотно  участвовал  в
карательных экспедициях.  Позднее,  в  школе  радистов "Вайсензее",  Нипанич
исполнял  обязанности наблюдателя и  агента  по  вербовке шпионов,  а  после
окончания "курса  наук",  уже  в  звании  фельдфебеля возвратился в  прежний
"Зондерштаб-Р",  в Варшаву. Новоиспеченного фельдфебеля назначили заведующим
сектора  контрразведки 2-го  отдела,  стяжавшего кровавую славу  садистскими
расправами над попавшими в руки гестаповцев партизанами.
     В  архиве сохранился приказ полковника фон Регенау от  8  сентября 1943
года. Б этом приказе объявляется благодарность всем сотрудникам 2-го отдела,
принимавшим  участие  в   раскрытии  и  ликвидации  коммунистических  ячеек.
"Образцовое поведение и работа фельдфебеля Нипанича" отмечены особо.
     В  1944 году,  получив секретное задание,  нацистский шпион и  каратель
Нипанич исчез.  А после войны его имя появилось в других картотеках - в США,
где вчерашний гитлеровец получил американское гражданство.
     Так появился на  свет Георг В.Нипанич.  Кто,  как не он и  ему подобные
могли выполнять в СССР щекотливые задания американской разведки?
     Прошлое этих  подонков не  смущает новых хозяев.  Лишь бы  служили.  Не
столько за страх и за совесть, сколько за доллары.
     И служат.
     Служит,  не  раз  приезжал в  нашу  страну  под  видом  гида  различных
американских  выставок  матерый  шпион,   клеветник  и  антисоветчик  Ричард
Коллинз,  уже  давно подвизающийся на  радиостанции "Голос Америки".  Служит
внук богатого сибирского купца, сбежавшего от революции в Соединенные Штаты,
некий  Астраханцев.   Служат  и  отпрыски  разного  рода  "бывших  людей"  -
Феоктистов,  Сенкевич,  Горохов.  Что  с  того,  что  все  они  абсолютно не
компетентны,   до  смешного  безграмотны  во  всем,  что  касается  вопросов
архитектуры?
     Зато в  совершенстве владеют русским языком,  умеют расположить к  себе
кое-кого  из  доверчивых  посетителей  выставок  обходительными манерами.  А
представится случай -  антисоветский слушок пустят, сунут в руку грязненькую
брошюрку.
     Не   случайно  же  во  время  досмотра  экспонатов  выставки  советские
таможенники обнаружили десять  тысяч  экземпляров различной пропагандистской
литературы, упакованной в ящики с надписями "болты" и "вентиляторы".
     Главный  администратор,   он   же  директор  выставки  Дрегер  Лоуренс,
попытался при  этом  еще  и  возмущение разыграть.  Начал  кричать,  что  не
позволит предъявлять к  нему какие-либо претензии.  Но  присутствовавший при
досмотре советский майор-пограничник был корректен и невозмутим.
     - По  нашим государственным законам,  -  объяснил он,  -  ввоз подобной
литературы в Советский Союз запрещен.
     И тогда Дрегер обрушился на майора.
     - Я  выше вас по  званию!  -  заорал он,  выхватывая из кармана пиджака
книжечку-удостоверение.  - Я подполковник вооруженных сил Соединенных Штатов
Америки и требую к себе уважения!
     - Разве?  -  улыбнулся майор. - А я и не представлял, что архитектура и
вооруженные силы в вашей стране слиты в одно целое.
     Содержимым ящиков  с  "болтами"  и  "вентиляторами" так  и  не  удалось
воспользоваться. Американскому архитектору от разведки пришлось подчиниться.


                         ПРОЩЕНИЮ НЕ ПОДЛЕЖАТ

     Давно окончилась война,  зажили, зарубцевались ее раны, а отголоски тех
лет, боль невосполнимых утрат все еще дают о себе знать.
     Не исчерпать моря слез, пролитых матерями и женами, осиротевшими детьми
погибших. Не измерить глубины гнева и ненависти к тем, кто проливал кровь ни
в чем не повинных людей. Мы никогда не простим карателям, никогда не устанем
искать виновников,  предававших врагу патриотов,  наших жен и детей, будущее
наших потомков.
     Они знают,  что им  не будет прощения.  Многие из них еще в  годы войны
поспешили убраться на  Запад.  Там и  живут,  теперь уже под крылышком новых
хозяев.  Но  удалось удрать не  всем.  Вот  почему в  наших газетах все  еще
появляются отчеты о судебных процессах над изменниками Родины,  руки которых
в крови сотен и тысяч советских людей.
     В  мае  1944  года  под  деревней  Хоремское Узденского района  Минской
области погиб командир партизанской разведки Ларин.  Юный адъютант командира
Марат Казей и связная Таня Филипчик, попав в кольцо карателей, отбивались до
последнего патрона,  а  потом подорвались на единственной,  оставшейся у них
гранате.
     Виновники  их  смерти  -   убийцы  из  особого  батальона  СС,  которым
командовал  Дирлевангер.   После  гибели  Ларина,   Казея  и   Филипчик  они
расстреляли в  Хоремском за связь с  партизанами Георгия Филипчика,  Виктора
Кухаревича  и  Иосифа  Лиходиевского  с  женой  и  пятью  детьми.   Эсэсовцы
действовали по  приказу,  в  котором говорилось:  "...Должно быть уничтожено
все,  что  может служить защитой и  убежищем.  Область должна стать никем не
защищенным пространством.  А  поэтому местное население расстрелять,  скот и
другие продукты изъять..."
     Только  ли  в  одной  этой  деревне каратели так  пунктуально выполняли
людоедский приказ?  Нет, так было по всей Белоруссии, на всей оккупированной
немцами территории.
     Деревню  Хатынь,   недалеко  от  Минска,  уничтожили  вместе  со  всеми
жителями.  На  месте разыгравшейся трагедии превратились в  пепел 26  домов.
Здесь было заживо сожжено 149 человек, в том числе 76 детей.
     А  всех  населенных пунктов,  стертых  с  лица  земли  в  одной  только
Белоруссии, не назвать. Их - сотни.
     Не пересчитать и всех имен, павших от рук палачей.
     Кто же они,  эти звери в  человеческом облике,  с бездушием механизмов,
день  за  днем  сеявшие  разрушение и  смерть?  И  сколько таких  эсэсовских
батальонов зверствовало на временно оккупированной советской земле?
     Первый из  них  был создан как особое террористическое формирование под
командованием уголовного преступника Дирлевангера.  Не мудрено, что в него и
отбирали главным образом уголовников,  садистов и  убийц  из  числа немцев и
прочих изменников. Через некоторое время этот батальон перерос в полк, потом
в бригаду.
     И не было в истории человечества преступлений более кошмарных,  чем те,
которые творила эта бригада головорезов.
     Более ста  свидетелей пришлось допросить чекистам,  прежде чем  удалось
установить фамилии некоторых предателей,  с  радостью согласившихся напялить
на себя эсэсовскую форму.  Вот эти фамилии:  К.В.Бушинскас,  А.Е.Радковский,
Л.А.Сахно, П.А.Уманец, С.А.Шинкевич...
     Двое   последних,   как   оказалось,   принимали  участие  в   убийстве
партизанского разведчика Ларина,  его адъютанта и  связной.  Где они теперь?
Живы  ли  еще?  Прошло  ведь  столько  лет.  Могли  и  фамилии  изменить,  и
обзавестись  новыми  семьями,   и   внешне  измениться  настолько,   что  не
распознаешь.
     Могли... А искать все равно надо. И нашли!
     Одного - на Дальнем Востоке, другого - на Севере, в заполярной Воркуте,
третьего - в Средней Азии. Нашли всех пятерых. Суд воздал должное каждому, и
его приговор был приведен в исполнение.
     Но это только пять. А где остальные?
     В  городе  Кобленце  состоялся суд  над  эсэсовскими палачами Хойзером,
Вальке,  Шлегелем и  другими,  тоже оставившими кровавый след на белорусской
земле. Только на это судебное разбирательство власти Федеративной Республики
Германии  "не  сочли  возможным" допустить  ни  одного  свидетеля эсэсовских
преступлений, ни одного советского юриста.
     Стоит ли удивляться тому,  что суд так и  не смог найти "подтверждения"
преступлениям,  которые творили подсудимые?  Не  смог доказать,  что  при их
непосредственном  участии,   подтверждаемом   многочисленными   документами,
эсесовская  свора  в  мае  1943  года  расстреляла шестьсот  мирных  жителей
белорусских деревень Пусто-Мстиж и Икана.
     Впрочем,   только   ли   неспособностью  воздать   должное  собственным
головорезам отличаются  власти  ФРГ?  До  сих  пор,  на  протяжении вот  уже
скольких лет,  они не могут разыскать бургомистра города Борисова Станислава
Станкевича и начальника несвижской полиции Владимира Сенько,  так же,  как и
многих других предателей, проживающих на территории Западной Германии.
     Битые  гитлеровские вояки  и  их  приспешники заговорили о  гуманизме и
прощении, о том, что во всем виноват Гитлер и его подручные. С них, дескать,
и  спрашивайте.   Но  можно  ли  простить  выродкам,  стоящим  по  колени  в
человеческой крови?  Можно  ли  забыть виселицы на  площадях наших  городов,
трупы расстрелянных, задушенных в газовых камерах?..
     Разве мог кто-нибудь из схваченных карателями детишек, женщин, стариков
вымолить пощаду у В.Ф.Родько,  фашистского бургомистра города Витебска?  Сын
помещика,  офицер  армии  Пилсудского,  Всеволод  Родько  благоденствовал  в
буржуазной Польше и  ждал  своего часа.  Когда гитлеровские орды  хлынули на
польскую землю,  лощеному офицеру  и  в  голову  не  пришло  защищать ее  от
захватчиков.  Он остался в  оккупированном Кракове.  А  потом вспомнил,  что
"древний" род Родько не польский, а чистейшей воды белорусский. И немедленно
стал  казначеем,  а  затем и  секретарем белорусского отделения "Украинского
комитета националистов".
     Впрочем, все это было только пробой сил.
     По-настоящему развернулся господин Родько после того,  как стал агентом
немецкой торговой фирмы  "Урсус",  а  заодно и  агентом гитлеровской военной
разведки  -  абвера.  Он  собирал  для  немцев  информацию  об  украинских и
белорусских националистах,  выдавал неблагонадежных, готовил для заброски на
советскую территорию, в частности в Белоруссию, шпионов и диверсантов.
     А как только фашистские полчища двинулись на восток, В.Ф.Родько в числе
тридцати  отщепенцев  националистического  толка  поспешил  в   Минск,   где
оккупанты начали создавать свои грабительские учреждения.
     Тут уж предатель почувствовал себя, как рыба в воде.
     Дальше - Витебск, назначение на высокий пост бургомистра.
     Захватчики не ошиблись. Родько лез из кожи вон, стараясь угодить им. Он
не   жалел  сил  для  укрепления  фашистского  режима.   Организовывал  сбор
продовольствия,  отправил на  каторгу в  Германию тысячи  витебских парней и
девушек.  А  попутно  пытался  сколотить  антисоветские организации -  "Союз
белорусской  молодежи"  и  построенную по  фашистскому образцу  "Белорусскую
народную самоохрану".
     Столь   "многогранная"  деятельность  фашистского  холуя  не   осталась
незамеченной.  В  декабре 1943 года немцы перевели Родько в  Минск,  сделали
членом   буржуазно-националистической  "Белорусской  центральной   рады"   и
поручили возглавить в  ней отдел молодежи.  Правда,  из  затеи оболванивания
белорусской молодежи в  антисоветском духе  ничего  не  получилось.  Вопреки
стараниям ретивого "воспитателя" молодежь предпочитала идти не  под  знамена
"благодетелей" -  оккупантов,  а  в  партизанские отряды  и  там  беспощадно
громить  заклятого врага.  Закончились старания  Родько  тем,  что  он  смог
сколотить лишь немногочисленную шайку провокаторов и  шпионов,  за что и был
награжден железным крестом второй степени.
     А  потом  припекло так,  что  и  гитлеровцы,  и  их  националистическое
охвостье кубарем покатились на запад.
     Очутившись сначала в Дальвице, а позднее в Вальбуже, в бывшей Восточной
Пруссии, незадачливый витебский бургомистр предпочел заняться чисто военными
делами -  создал специальную шпионско-диверсионную школу для  таких же,  как
сам,  предателей-недобитков.  Стал  в  ней  даже заместителем начальника.  В
апреле  1945   года   В.Родько  вместе  с   "президентом"  так   называемого
"Белорусского правительства" Р.Островским вел переговоры с подручным Гитлера
- командиром  истребительных  отрядов  СД  Отто  Скорцени  об  использовании
белорусских националистических эмигрантов для  подрывной деятельности против
Советского Союза.
     Концом всех "реформ" Родько стал разгром фашистской Германии.  А  через
некоторое время  ему,  по  заданию  новых  хозяев,  пришлось отправиться для
подрывной работы в Советскую Белоруссию.
     Только дальше скамьи подсудимых этот бандит не ушел.
     Не ушел от советского правосудия и  другой предатель,  кровавый наемник
гитлеровцев И.А.Гелда. В 1919 году он подвизался в армии Юденича, пытавшейся
захватить   революционный   Петроград,   год   спустя   очутился   в   банде
Булак-Булаховича на  территории Белоруссии,  а  после  ее  разгрома удрал за
границу.  Там и  жил,  как придется,  до тех пор,  пока власть в Германии не
захватили фашисты.  Шпион немедленно пошел к ним на службу,  не раз совершал
нелегальные вояжи в Советский Союз.
     Когда началась война,  Гелда вновь поспешил в  Белоруссию.  Стал членом
антисоветской  националистической  организации   "Белорусское  объединение",
командиром  одного  из  так  называемых  добровольных  военных  формирований
оккупантов - вспомогательной полиции, участвовал в карательных экспедициях и
арестах советских граждан.
     Поистине  можно  удивляться  неисчерпаемым способностям этого  негодяя,
которого вместе с Родько задержали советские пограничники.
     На  запугивание и  репрессии со стороны предателей типа Родько и  Гелды
советские патриоты отвечали активными ударами по фашистским захватчикам.
     Неувядаемой славой  покрыли себя  советские патриоты в  годы  временной
оккупации Белоруссии,  сражавшиеся против  врага  в  небольшом поселке Оболи
около  Полоцка,  где  действовали  комсомольцы,  входившие  в  группу  "Юные
мстители".
     Гитлеровской  контрразведке  удалось  напасть  на   след  комсомольской
организации.   При  активной  помощи  и   непосредственном  участии  бывшего
начальника обольской полиции Н.А.Экерта подпольщики были схвачены.
     Что же из себя представлял этот выродок?
     В  пристанционном поселке Оболь  Сиротинского района  Витебской области
отец Николая Экерта некогда считался зажиточным хозяином,  но  все  пропил и
умер,  а  мать повесилась.  Жил Николай у родственников.  Когда вырос,  стал
работать трактористом.  И  тут  одно за  другим пошли ему письма от  богатой
тетушки из буржуазной Латвии.  В них она, как бы между прочим, сообщала, что
живет в полнейшем достатке и не знает забот.
     С  тех  пор  у  племянника появилась мечта:  "Вот  бы  пожить  в  своем
хозяйстве, со своим трактором, с хорошим скотным двором и батраками..."
     А  письма  все  шли  и  шли,   подогревая  мечты  о  богатстве,  будили
воспоминания о  хозяйстве отца.  Вместе  с  этими  письмами в  Экерте  росла
ненависть к тем,  кто всем строем нашей советской действительности лишал его
"права" на личное обогащение за счет других.
     Началась война, и Экерт воспрянул духом.
     Многие обольские коммунисты,  комсомольцы,  советские активисты ушли  в
подполье  и  партизанские отряды,  а  он  поспешил в  услужение к  фашистам.
Заявления о  том,  что  отец  Экерта  был  немцем,  оказалось достаточно для
зачисления сына в полицию.
     Вскоре младший Экерт  доказал свою  верность третьему рейху,  выдав  на
расправу  гитлеровцам  председателя  колхоза   Е.Е.Барсукова,   председателя
сельского Совета В.А.Алексеева и  его жену.  Люди,  проявившие несколько лет
назад  отеческую  заботу  о  сироте,   сделавшие  из  него  механизатора,  в
"благодарность" за это пали под пулями фашистских палачей.
     Усердие   и   исполнительность  предателя  получили   достойную  оценку
оккупационных властей.  По представлению руководителей службы безопасности -
СД Экерта назначили начальником обольской полиции.
     С этого и началась карьера предателя.
     Прежде всего  он  выследил коммуниста Павла Акуционка,  принципиального
человека, все свои силы отдававшего работе в колхозе, и одним из первых внес
его в черный список.  Акуционка и его жену с грудным ребенком на руках немцы
расстреляли на окраине деревни Оболонье.
     А Николай Экерт уже не мог остановиться.  Сам стал вешать приговоренных
к смерти, участвовал в расстрелах. Делал это с таким хладнокровием и охотой,
что получал похвалы даже профессиональных палачей.
     От  рук убийцы гибли не  только отдельные люди,  но и  целые населенные
пункты.  Деревню Барсуки сначала разграбили,  а потом облили хаты бензином и
подожгли.  В  дом  Эмилии  Оболиной согнали около  сорока человек -  мужчин,
женщин,  стариков и детей, закрыли дверь на засов и тоже подожгли. Тех, кому
удавалось вырваться из  огня,  фашисты тут  же  расстреливали или  бросали в
огонь. Пример подавал командовавший расправой начальник полиции Н.А.Экерт. В
живых в тот страшный день остались только маленькая девочка Катя Елисеенко и
колхозница Наталья Щербакова.
     Деревня Барсуки превратилась в  груды пепла и  обгоревшие кирпичи,  а в
Оболь потянулся длинный обоз с награбленным у крестьян добром.
     Готовя удар по советским войскам на Курской дуге, фашисты подтягивали к
фронту боевую технику,  которая следовала и через станцию Оболь. В это время
здесь была взорвана единственная, действовавшая на участке Двинск - Витебск,
водокачка.   Замерли  десятки  железнодорожных  составов.   Наши  штурмовики
принялись их бомбить и обстреливать.
     Взрыв    водокачки    организовали   участники   обольской   подпольной
комсомольской организации,  уже  давно  собиравшие сведения  о  передвижении
фашистских войск.  Они же  подожгли замаскированные сеном танки,  уничтожили
начальника окружного управления безопасности зондерфюрера Бормана.
     Долго  фашистам  не  удавалось напасть  на  след  подпольщиков.  Однако
нашелся провокатор.  Десять  человек -  членов  подпольной организации "Юные
мстители" -  были  схвачены.  В  качестве заложницы взяли и  мать  секретаря
подпольной организации Ефросиньи Зеньковой.
     Был арестован и Владимир Езовитов, положивший мину в машину Бормана. За
ним явился сам Экерт.
     Арестованных,   в   том   числе   мать   комсомольского  вожака   Марфу
Александровну Зенькову, гитлеровцы расстреляли.
     За усердие в службе Экерт получил звание унтер-офицера и наконец-то мог
надеть желанный немецкий мундир.  Не  таким уж  высоким было это звание,  но
стоило оно  советским людям дорого -  Экерт и  его подручные загубили немало
жизней.
     К мундиру не хватало только медали. Предатель не терял надежды получить
и ее, но, увы, не успел. Летнее наступление Красной Армии 1944 года принесло
белорусской земле освобождение от оккупантов.
     Сокрушительный натиск  четырех фронтов вымел  с  белорусской земли  всю
дрожащую от  страха