хождение на Этну! Так делают все знатные путешественники!
   - Послушай, Пескадор, - заметил Зироне, которому новичок начал  внушать
некоторые подозрения, - сдается мне, ты что-то  слишком  много  знаешь  об
этом человеке.
   -  Я  знаю  столько,  сколько  мне  нужно,  чтобы   действовать,   если
представится случай!
   - Что ты хочешь сказать?
   - А то, что если доктор Антекирт и вправду решил прогуляться  по  нашим
местам, то его превосходительству придется заплатить нам изрядную дорожную
пошлину, черт возьми!
   - Вот как!
   - И если это обойдется ему всего в один или два миллиона, я скажу,  что
он дешево отделался!
   - Ты думаешь?
   - Да, и считаю, что в таком случае Зироне и  его  друзья  покажут  себя
изрядными дураками!
   -  Ладно!  -  сказал  Зироне  смеясь.  -  А  теперь,  сделав  нам  этот
комплимент, можешь идти спать.
   - С великим удовольствием, капитан, ведь я знаю  наперед,  что  сегодня
увижу во сне!
   - Что же?
   - Миллионы доктора Антекирта... золотой сон, правда?
   Выпустив последнее кольцо дыма,  Пескадор  присоединился  к  товарищам,
разместившимся в сарае, а Карпена отправился в свою комнату.
   Но храбрый малый и не  думал  спать:  он  мысленно  проверял  все  свои
поступки и слова.
   Все ли он сделал, что нужно, услыхав, к своему  великому  удивлению,  о
докторе Антекирте? Справился ли он со своей задачей? Об этом  пусть  судит
читатель.
   В Сицилии доктор надеялся настигнуть Саркани, а может  быть,  и  Силаса
Торонталя, ведь они вместе уехали из Рагузы. Если Саркани там не окажется,
доктор хотел  захватить  его  компаньона  Зироне,  а  затем  подкупом  или
угрозами выпытать у него, где находятся Саркани и Силас  Торонталь.  Таков
был его план. И вот как он собирался действовать.
   В дни своей молодости доктор не раз  бывал  в  Сицилии,  чаще  всего  в
окрестностях Этны. Он знал дороги, по  которым  совершают  восхождения  на
гору, из них самой удобной была та, что  проходит  мимо  небольшого  дома,
построенного у самого подножия горы и названного "Casa Inglesa" [несколько
английских  джентльменов,  любителей  комфорта,  основали  убежище   "Каса
Инглеза", расположенное на высоте  трех  тысяч  метров  над  уровнем  моря
(прим.авт.)] - "Приют англичан".
   Как мы знаем, в это время шайка  Зироне,  для  которой  Карпена  привез
подкрепление с Мальты, рыскала по склонам Этны. Несомненно, приезд  такого
знаменитого человека, как доктор Антекирт, должен наделать шуму в  городе.
А так как доктор во всеуслышание заявит о  своем  намерении  подняться  на
Этну, то и Зироне, конечно, узнает об этом, особенно с помощью  Пескадора.
Мы видели, что Пескадору ничего не стоило подготовить  почву,  ибо  Зироне
первый начал расспрашивать его о докторе Антекирте.
   И тут Зироне готовилась ловушка, в которую он очень легко мог попасть.
   Накануне  дня,  намеченного  доктором  для   восхождения   на   вулкан,
двенадцать хорошо вооруженных матросов с  "Феррато"  тайком  отправятся  в
"Каса  Инглеза".  Назавтра  доктор  в  сопровождении  Луиджи,   Петера   и
проводника выйдет из Катании, с тем чтобы добраться до  "Каса  Инглеза"  к
восьми часам вечера  и  там  заночевать.  Так  всегда  поступают  туристы,
желающие  полюбоваться  с  вершины  Этны  восходом  солнца  и   видом   на
Калабрийские горы.
   Без сомнения, Зироне, подстрекаемый Пескадором,  постарается  завладеть
доктором Антекиртом, думая, что ему "придется иметь дело только с ним и  с
двумя его спутниками.  Но  когда  он  явится  в  "Каса  Инглеза",  негодяя
встретят матросы с "Феррато" и живо справятся с ним.
   Пескадору был известен этот план, он очень ловко воспользовался случаем
и подал Зироне мысль завладеть доктором - богатой добычей,  которую  легко
захватить, не нарушая полученного распоряжения.  К  тому  же  если  Зироне
следует опасаться этого человека, то не лучше ли избавиться от него,  даже
с риском потерять выкуп? Так и решил поступить  Зироне  в  ожидании  новых
указаний от Саркани. Правда, с ним не было всей его шайки,  но  он  решил,
что ему хватит и мальтийцев Карпены. Однако  замысел  Зироне  не  тревожил
Пескадора, знавшего, что эти негодяи и в подметки не  годятся  матросам  с
"Феррато".
   Зироне никогда не полагался на случай. Зная со слов Пескадора, что яхта
доктора  должна  прибыть  на  следующий  день,  он  спозаранку   ушел   из
Санта-Гротта и спустился в Катанию. Его там не знали, и он мог появиться в
городе, ничем не рискуя.
   Судно доктора уже несколько часов покачивалось на якорной стоянке.  Оно
остановилось не у пристани, где теснились суда, а в небольшой бухте, между
северным молом и вдававшимися в море черными скалами -  застывшим  потоком
лавы, спустившейся с горы во время извержения 1669 года.
   На  рассвете  Матифу  и  одиннадцать  матросов,  под  командой  Луиджи,
высадились в Катании. Затем они разбрелись в разные стороны и  отправились
по одному в "Каса Инглеза".
   Зироне ничего не знал об этой высадке, а так  как  "Феррато"  стоял  на
якоре в кабельтове от берега, никто не мог  разглядеть,  что  делается  на
борту.
   Около шести часов вечера с судна была спущена  шлюпка,  доставившая  на
берег двух пассажиров - доктора и Петера Батори. Они  направились  по  Виа
Стесикоро и Страда Этнеа к  прекрасному  городскому  саду  Вилла  Беллини,
одному из самых красивых парков в Европе, со  множеством  цветущих  клумб,
извилистых  дорожек,  журчащих  потоков  и  террас,   осененных   высокими
деревьями; а на заднем плане возвышается величественный вулкан, увенчанный
султаном клубящихся паров.
   Зироне следовал за двумя туристами, не сомневаясь, что один  из  них  и
есть доктор Антекирт. Пробираясь в толпе, собравшейся послушать  музыку  в
городском саду, он подошел к ним довольно близко. Доктор и Петер  заметили
маневры этого подозрительного субъекта и решили, что если это  Зироне,  то
им представляется удобный случай заманить его в расставленную западню.
   Около одиннадцати часов, покидая  городской  сад,  чтобы  вернуться  на
судно, доктор сказал Петеру, нарочно повысив голос:
   - Решено! Мы выходим завтра днем и переночуем в "Каса Инглеза".
   По-видимому, шпион узнал все, что ему было  нужно,  ибо  минуту  спустя
исчез.



7. "КАСА ИНГЛЕЗА"

   На следующий день, около часу,  доктор  и  Петер  Батори  приготовились
съехать на берег; для них спустили шлюпку.
   Перед отъездом доктор приказал капитану Кестрику направить "Электро-2",
прибытия которого ждали с минуты на минуту, к скалам Полифема, как  иногда
называют острова Фарильони. Если план доктора удастся и Саркани  или  хотя
бы Зироне и Карпена будут пойманы, это быстроходное судно тотчас  доставит
их на остров Антекирту, где предатели окажутся в полной власти доктора.
   Шлюпка отчалила. Через несколько минут она  уже  пристала  к  лестнице,
ведущей на набережную Катании. Доктор Антекирт  и  Петер  были  одеты  как
альпинисты, собиравшиеся совершить  восхождение  на  большую  высоту,  где
температура могла упасть до 7-8 градусов мороза, тогда как здесь, у  моря,
стояла тридцатиградусная жара. На набережной их ждал проводник,  взятый  в
местной секции клуба  альпинистов,  помещавшейся  в  доме  N_17  на  улице
Линкольна. Для них приготовили лошадей, которых  предполагали  заменить  в
Николози мулами, - это спокойные и выносливые животные, самые надежные при
путешествии в горах.
   Путники быстро пересекли город, вытянувшийся узкой полосой вдоль берега
моря. Доктор не заметил, чтобы  за  ними  кто-нибудь  следил.  Свернув  на
Бельведерскую дорогу, они начали подниматься по предгорьям  массива  Этны,
который сицилийцы называют Монджибелло; основание этого массива  имеет  не
менее двадцати пяти миль в диаметре.
   Дорога была неровная и извилистая, она то и  дело  круто  поворачивала,
огибая базальтовые скалы, образовавшиеся миллионы лет назад, нагромождения
застывшей лавы и высохшие русла, по которым весной несутся бурные  потоки.
Склоны горы были покрыты ясенями, оливковыми,  апельсиновыми  и  рожковыми
деревьями, а между  ними,  цепляясь  длинными  побегами  за  ветви,  росли
виноградные лозы. Это был нижний из трех поясов, как бы первый этаж  Этны,
"горы-горнила", как называли ее финикийцы, а "геологи" тех далеких времен,
когда еще не было геологии, считали ее "осью земли и столпом небес".
   Часа через  два  путешественники  остановились,  чтобы  дать  отдохнуть
лошадям. Доктор и Петер, взглянув вниз, увидели перед собой  всю  Катанию,
город, не уступающий по красоте Палермо и насчитывающий не менее 85  тысяч
жителей.  Как  на  ладони,  были  видны  его  главные  улицы,  проложенные
параллельно  набережной,  колокольни  и  купола  многочисленных   церквей,
живописные монастыри, дома, построенные в несколько  вычурном  стиле  XVII
века, а вокруг города тянулась  зеленая  лента  деревьев,  чудесный  пояс,
обвивавший его стан. Дальше  виднелся  порт,  для  которого  Этна  создала
естественную дамбу во время чудовищного извержения 1669  года,  когда  она
выбросила более миллиарда кубометров  лавы,  под  которой  были  погребены
четырнадцать городов и деревень и погибло около 18 тысяч человек.
   Теперь, в XIX веке, Этна стала спокойней, и, пожалуй, она  имеет  право
на отдых. Действительно, с начала  христианской  эры  насчитывается  более
тридцати извержений Этны,  и  если  Сицилия,  несмотря  на  это,  все  еще
существует, значит у нее крепкий костяк. Впрочем,  у  вулкана  нет  одного
постоянного кратера. Он меняет их  по  своему  капризу.  Поверхность  горы
прорывается там, где вырастает один  из  тех  огнедышащих  нарывов,  через
которые изливается  лава,  накопившаяся  в  ее  недрах.  Отсюда  множество
небольших вулканов, среди них  выделяется  Монте  Росси  -  гора  с  двумя
вершинами, высотой в 137 метров, образовавшаяся за какие-нибудь три месяца
из шлака и пепла, выброшенных Этной во время извержения 1669 года.  Другие
- Фрументо, Симони, Сторнелло, Крисинко - теснятся вокруг главного конуса,
словно колоколенки, обступившие купол собора. Кроме того, после извержений
1809,  1811,  1819,  1838,  1852,  1865,  1879  годов  осталось  множество
кратеров, воронки которых на склонах центрального конуса напоминают ячейки
гигантских сот.
   Проехав деревушку Бельведер, проводник свернул в сторону  и  кратчайшим
путем вывел туристов к Траместьери, откуда начинается дорога на  Николози.
Они по-прежнему ехали среди садов и виноградников; это все еще был  первый
пояс Этны, который тянется до самого местечка  Николози,  находящегося  на
высоте 2120 футов над уровнем моря. Около  четырех  часов  дня  показалось
Николози.   Итак,   весь   пятнадцатикилометровый    путь    от    Катании
путешественники проделали благополучно, не повстречав ни волка, ни  дикого
кабана. До "Каса Инглеза" оставалось еще двадцать километров.
   - Сколько времени ваша светлость намерены пробыть в Николози? - спросил
проводник.
   - Как можно меньше. Нам надо  быть  на  месте  не  позже  девяти  часов
вечера, - ответил доктор.
   - Сорок минут - это немного?
   - Пожалуй...
   За этот короткий промежуток времени путники успели закусить в одной  из
двух  местных  харчевен,  хозяину  которой  удалось  отчасти  восстановить
репутацию сицилийской кухни. И да послужит это к чести маленького  селения
Николози, в котором всего три тысячи жителей и  великое  множество  нищих!
Далеко не в каждом городке  Италии,  даже  и  в  более  значительном,  чем
Николози, могут так вкусно накормить,  как  накормили  путешественников  в
этой скромной харчевне: им предложили кусок жареного  козленка,  фрукты  -
виноград, апельсины и  гранаты,  а  также  бутылку  сан-плачидо,  вина  из
винограда, растущего в окрестностях Катании.
   Еще не было пяти часов, когда доктор, Петер и проводник - уже верхом на
мулах - начали подыматься по второму поясу  горного  массива;  теперь  они
вступили в полосу лесов. Однако деревьев там было не так уж много, ибо  на
склонах Этны, как, впрочем, и везде, дровосеки  систематически  уничтожают
великолепные старинные леса, от которых скоро останутся одни воспоминания,
да и то лишь в древних мифах. Все  же  местами,  вдоль  потоков  застывшей
лавы, на краю оврагов и пропастей, еще встречаются группы буков,  дубов  и
смоковниц с темно-зеленой, почти черной листвой, а еще выше - ели, сосны и
березы. На  этих  склонах,  где  почва  состоит  из  пепла,  смешанного  с
перегноем, растут огромные папоротники, ясенец,  мальва,  а  мох  устилает
землю зеленым ковром.
   К восьми часам вечера доктор и Петер поднялись  на  высоту  трех  тысяч
метров, где проходит граница вечных снегов. Здесь на склонах Этны  столько
снега, что им можно было бы снабдить всю Италию, не говоря уж о Сицилии.
   Далее,  за  Балле  дель  Бове  -  огромной  котловиной,  имеющей  форму
амфитеатра, тянется полоса черной лавы, пепла  и  шлака.  Путешественникам
пришлось огибать скалы высотой до трех тысяч футов, вздымавшиеся по  краям
котловины; на этих скалах можно было явственно различить пласты трахитов и
базальта, еще не подвергшихся разрушительному действию времени.
   Впереди возвышался главный  конус  вулкана,  местами  покрытый  скудной
высокогорной растительностью. Этот конус  был  как  бы  горой  на  горе  -
Пелионом на Оссе, - его закругленная вершина  находилась  на  высоте  3316
метров над уровнем моря.
   Путешественники уже ощущали под ногами колебания почвы. Покрытая снегом
земля вздрагивала от  непрерывных  подземных  толчков.  Из  жерла  вулкана
подымался столб сернистых  паров,  расходившийся  кверху  султаном;  ветер
изгибал его, и время от времени пары  опускались  и  стлались  у  подножия
конуса, а куски раскаленного шлака градом сыпались на снежный покров  и  с
шипением гасли.
   Было очень холодно, несколько  градусов  ниже  нуля,  и  в  разреженном
воздухе дышать становилось все труднее. Путешественники плотнее закутались
в свои плащи. Пронзительный ветер, дувший из-за  горы,  подхватывал  снег,
кружил его и уносил в пространство. Отсюда уже  были  ясно  видны  боковые
кратеры, расположенные ниже огнедышащего жерла главного вулкана,  -  узкие
дымящиеся воронки, глубокие  колодцы,  на  дне  которых  гудело  подземное
пламя. Глухие раскаты следовали один за другим,  по  временам  переходя  в
оглушительный грохот: казалось, то бурлит гигантский котел, в котором  под
давлением пара открылись все предохранительные клапаны. Однако  извержения
не предвиделось, и хотя недра  вулкана  содрогались  от  ярости,  лава  не
вырывалась наружу, а только клокотала в главном  и  боковых  кратерах,  из
которых с глухим шумом вылетали густые пары.
   Было девять часов вечера. На  небе  уже  зажглись  мириады  звезд,  они
особенно ярко сверкали в разреженном горном воздухе. Узкий  серп  молодого
месяца отражался в волнах Эолийского моря. Ночь  была  бы  торжественна  и
спокойна, если бы не глухое клокотанье вулкана.
   - Мы, должно быть, уже приехали? - спросил доктор.
   - Да, вот "Каса Инглеза".
   Шагах в пятидесяти от них, примерно на четыреста  метров  ниже  вершины
главного конуса, стоял маленький  домик,  занесенный  снегом;  видна  была
только  его  передняя  стена  с  двумя  окнами  и  дверью,  все  остальное
скрывалось  под  снеговой  шапкой.  Это  и  была  "Каса  Инглеза",  домик,
построенный в 1811  году  английскими  офицерами  на  небольшой  площадке,
образованной застывшей лавой и известной под названием Пьяно дель Лаго  [в
то время здесь должны были начаться работы по устройству в "Каса  Инглеза"
обсерватории;  работы  эти  предприняли  итальянские   власти   вместе   с
муниципалитетом Катании (прим.авт.)].
   "Каса Инглеза", или иначе "Каса Этнеа", долгое время  содержавшаяся  на
средства синьора Джемелларо, брата известного  ученого-геолога,  носившего
ту же фамилию, совсем недавно  была  отремонтирована  клубом  альпинистов.
Неподалеку выступали из темноты мрачные  развалины  так  называемой  Башни
философа, сохранившейся еще со времен Римской империи, -  по  преданию,  с
этой башни в жерло Этны бросился Эмпедокл,  знаменитый  философ,  уроженец
Агригента. Поистине нужно  быть  прирожденным  философом,  чтобы  провести
здесь неделю в полном одиночестве. И  не  удивительно,  что  Эмпедокл,  не
выдержав, покончил с собой.
   Путешественники подъехали к  "Каса  Инглеза"  и  постучались  в  дверь,
которая тотчас же отворилась. Через мгновение  доктор  и  Петер  оказались
среди своих.
   В "Каса Инглеза" только три комнаты. Стол, несколько стульев,  кухонная
посуда - вот все, что там можно найти,  но  этого  вполне  достаточно  для
путешественников, поднявшихся на высоту 2885  метров  в  останавливающихся
здесь, чтобы передохнуть.
   До прихода  доктора  Луиджи,  хотя  было  очень  холодно,  не  позволял
развести огонь в очаге, - он боялся выдать присутствие  своего  маленького
отряда. Но теперь эта предосторожность была излишней, так как Зироне знал,
что доктор собирается переночевать в "Каса Инглеза". В очаг наложили дров,
запас которых хранился в сарайчике, и огонь  весело  запылал,  согревая  и
освещая комнаты.
   Между тем доктор, отозвав Луиджи в сторону, спросил его,  не  случилось
ли чего за время пребывания отряда в "Каса Инглеза".
   - Нет, - ответил Луиджи, - пока все спокойно.  Боюсь  только,  они  уже
пронюхали, что мы здесь.
   - Почему ты так думаешь?
   - Да потому, что от самого Николози за нами шел  какой-то  человек.  Он
исчез, когда мы уже подходили к основанию конуса.
   - Какая досада! Это может отбить у Зироне охоту напасть на меня.  Никто
не появлялся у "Каса Инглеза" после захода солнца?
   - Нет, господин доктор.  Из  предосторожности  я  даже  велел  обыскать
развалины Башни философа, но и там никого не было.
   - Что ж,  подождем.  Только  выставь  дозорного.  Ночь  светлая,  видно
далеко. Нельзя, чтобы нас застали врасплох!.
   Распоряжение было тотчас же  выполнено.  Доктор  сел  на  скамью  перед
очагом, остальные набросали на пол соломы и улеглись на нее.
   Матифу  подошел  к  доктору  и  молча  смотрел  на  него,  не   решаясь
заговорить. Нетрудно было догадаться, что его тревожит.
   - Ты хочешь знать, где Пескад?  Потерпи  немного.  Он  скоро  вернется,
хотя, по правде сказать, он ведет опасную игру...
   - И как всегда выиграет! - вставил Петер, которому  хотелось  успокоить
великана, тревожившегося за своего маленького товарища.
   Прошел час, но  вокруг  главного  конуса  все  было  так  же  мертво  и
безлюдно. Ни одна тень не появилась на покрытом снегом откосе перед  Пьяно
дель Лаго. Доктор и Петер  уже  начали  терять  терпение  и  не  на  шутку
тревожиться. Ведь если Зироне предупредили,  что  здесь  весь  отряд,  он,
конечно, не решится напасть на них. Это было бы  серьезной  неудачей,  так
как за отсутствием Саркани необходимо было схватить хотя бы его сообщника,
чтобы вырвать у него все тайны.
   Около десяти часов в полумиле ниже "Каса Инглеза" раздался выстрел.
   Все выбежали из домика, но ничего не увидели.
   - Без сомнения, это был ружейный выстрел, - заметил Петер.
   - Вероятно, какой-нибудь охотник стрелял в орла или в вепря,  -  сказал
Луиджи.
   - Входите скорее в дом! Нас могут увидеть, - торопил доктор.
   Все вернулись в помещение.
   Не прошло и десяти минут, как  в  комнату  вбежал  матрос,  стороживший
снаружи.
   - Тревога! - крикнул он. - Сюда идут!
   - Много их? - быстро спросил Петер.
   - Нет, всего один.
   Доктор, Петер, Луиджи и  Матифу  бросились  наружу,  стараясь,  однако,
держаться в тени домика. По застывшему потоку лавы, доходившему  до  самой
площадки, с быстротой серны бежал человек. Он был один. Мгновение -  и  он
очутился в объятиях Матифу.
   То был Пескад.
   - Скорее, скорее в дом, господин доктор!
   Все бросились обратно и тотчас же заперли дверь.
   - Где же Зироне? Куда он делся? Ты убежал от него? - спрашивал доктор.
   - Да, чтобы предупредить вас...
   - Он не придет?!.
   - Он будет здесь через