еотъемлемой частью советского "демократизма".
     В  главе  XIV  описываются  события  1937--1941  гг.,  предшествовавшие
нападению Германии  на  Советский Союз. До 1939 г. на  внешнюю политику СССР
имел  влияние  комиссар по  иностранным делам  Литвинов,  который  стремился
поставить преграду  агрессии Гитлера системой коллективной  безопасности,  в
согласии с Францией, Англией и США. Эти попытки не имели успеха ввиду страха
соседних с СССР государств, Польши и Румынии, перед вторжением Красной армии
на их территорию. Правительство Чехословакии искало помощи против германской
угрозы  в  союзе  с  СССР  и  у  великих  держав  Запада. Однако  Мюнхенское
соглашение представителей Англии и Франции с Гитлером и Муссолини по вопросу
о  Чехословакии  оставило  эту  республику  на произвол судьбы.  В  связи  с
огромным  перевесом  сил  на стороне Германии правительство  Чехословакии не
могло решиться  на  военное  сопротивление агрессии  Гитлера. Авторы Истории
КПСС обвиняют, однако, "буржуазное правительство Чехословакии" в капитуляции
перед Германией Гитлера. Чехословацкое правительство имело якобы возможность
защитить независимость  своей страны,  "в чем  ему была бы оказана поддержка
Советским Союзом" (стр. 478).  Эта  воинственная  фраза не имеет  основания.
Отделенный от Чехословакии территорией Польши и Румынии, СССР мог бы оказать
помощь  Чехословакии  в  1938  г. только авиацией и  то нарушая  нейтралитет
названных стран; или армии СССР должны были бы начать наступление на Румынию
и  Польшу  с целью пробиться на Запад для  защиты Чехословакии. Нереальность
этого плана самоочевидна,  однако авторы Истории КПСС пользуются фикцией для
пропаганды, чтобы представить в благоприятном свете и "миролюбие" советского
правительства, и готовность его к защите "малых народов".
     Второй раздел XIV главы касается работы  партии "в условиях социализма"
и XVIII съезда ВКП(б). Здесь находим утверждение,  что  перед второй мировой
войной в советской стране уже  был создан "социализм" и что СССР приступил к
построению  коммунистического  общества,  где  производительные  силы  дадут
возможность осуществить  принцип  труда  и  распределения:  "От  каждого  по
способностям, каждому  по потребностям". Авторы учебника с гордостью говорят
о  победе  "блока  коммунистов  и  беспартийных"  на  выборах  в   верховные
законодательные органы СССР в декабре 1937 г.: за этот блок голосовало 98,6%
избирателей (стр. 483). Результаты этих выборов авторы называют "показателем
подлинного    единства   советского    общества,    силы    и    жизненности
социалистического демократизма, воплощенного в конституции СССР" (стр. 483).

        7. Роль Сталина "в осуществлении внутрипартийной и советской демократии"

     Контрастом  для  оптимистического  утверждения  на  стр. 483,  в  корне
противоречащего  действительному   положению  в   СССР,  является   описание
гибельной   роли  Сталина  в  осуществлении   "внутрипартийной  и  советской
демократии". Авторы бросают упрек Сталину, что в  его деятельности "появился
разрыв  между словом и делом, между теорией и  практикой"  (стр. 483).  Этот
разрыв  состоял,  во-первых,  в  том, что в  теории  Сталин  признавал народ
"творцом истории" и  стоял  за коллективное  руководство  в  партии,  но  на
практике  многие   важнейшие  государственные  вопросы  решал   сам  и  этим
"содействовал  распространению  культа  собственной  личности".  Единственно
правильными  авторы  находят   единоличные   решения  Сталина  "в  отношении
отдельных элементов из разбитых оппозиционных групп троцкистов, зиновьевцев,
правых, националистов", "поэтому государственные органы  должны были принять
в  отношении  их необходимые меры" (стр.  483--484). Следовательно, судебные
процессы против "старых  большевиков",  организованные по приказу Сталина  в
30-х годах, признаются вполне оправданными.  С другой стороны,  на стр.  484
Сталин  обвиняется  за  его  "ошибочный  тезис"  о  неизбежности  обострения
классовой борьбы в СССР  по  мере продвижения к социализму. Этот "тезис" дал
возможность  Сталину  объявить  всех  его  противников в  партии "классовыми
врагами" и  физически их  уничтожить или наложить на  них тяжелые наказания.
Авторы Истории  КПСС  высказывают  убеждение, что "ошибочный  тезис" Сталина
"послужил  обоснованием массовых репрессий против  политически разгромленных
идейных противников партии. Репрессиям подверглись многие честные коммунисты
и беспартийные, которые ни в чем не были виновны".
     Эти  двусмысленные  признания  вины  Сталина  в   истреблении  большого
количества  "честных  коммунистов  и  беспартийных"  не  выясняют  основного
вопроса: признают  ли заказчики  новой  Истории  КПСС  Зиновьева,  Каменева,
Бухарина,  Рыкова,  Пятакова, Крестинского,  Розенгольца,  Чубаря  и  многих
других  выдающихся деятелей коммунистической  партии  "идейными противниками
партии",  или  же   они  остаются  для  наследников  Сталина  "извергами  из
бухаринско-троцкистской банды" ("Краткий  курс", стр. 331),  которыми должны
были заняться "государственные органы",  с известным результатом -- смертной
казнью,  после  жестоких  истязаний  и  последующего  унижения во время  так
называемых судебных процессов. К сожалению,  пифический ответ авторов  новой
Истории  КПСС  оставляет   читателю  самому  догадываться,  кого  из  людей,
уничтоженных сталинской юстицией,  надо  считать  "честными коммунистами"  и
"идейными противниками партии",  и кого -- "контрреволюционными элементами",
в отношении которых "необходимые меры" государственных  органов безопасности
имели полное оправдание.
     Злодеяния  Сталина  в новом  учебнике  истории КПСС  сваливаются на его
помощников  -- Берия и Ежова. При этом сообщается,  что "за свою  преступную
деятельность Ежов и  Берия  понесли должное  наказание". Сведения о расправе
над Берия привезла из  Москвы делегация французской социалистической партии,
посетившая СССР весной 1956 г., во главе  с  сенатором  Комменом (теперь уже
покойным). Французским делегатам Хрущев сказал, что президиум ЦК  КПСС, имея
подозрения  против Берия,  пригласил его  на  специальное заседание и  члены
президиума подвергли  его  перекрестному допросу. Из допроса стало ясно, что
Берия  замышлял захватить власть в  свои руки, и  поэтому  члены президиума,
оставив Берия одного, вынесли постановление казнить его немедленно. Приговор
привел  в  исполнение  Микоян  в  помещении президиума  ЦК  КПСС.  Заявление
президиума ЦК КПСС об аресте Берия и предании его суду было издано уже после
казни Берия ("Социалистический Вестник" 7--8, 1956 г.).
     Что же  касается Ежова, то он исчез незаметно  и наказан был не за свои
злодеяния, а только потому, что сделался неудобен Сталину: "Мавр сделал свое
дело" и должен был уйти. Благодарность и лояльность к товарищам за сделанные
услуги не были свойственны характеру Сталина.  Уничтожив руками Ежова  своих
противников,  он  свалил  затем на  Ежова вину  за "перегибы",  оживив таким
образом старую легенду о "добром царе и лихих боярах".
     В новом учебнике говорится, что "подвергшиеся необоснованным репрессиям
люди  были в 1954--1955 годах полностью  реабилитированы". Так как в списках
реабилитированных  нет  имен  Бухарина,  Зиновьева,   Крестинского,  Рыкова,
Чубаря,  Гринько, Каменева  и  других  выдающихся коммунистов,  казненных по
приказу Сталина за различные "уклоны", --  этим косвенно подтверждается, что
наследники   Сталина   не   признают   казненных   оппозиционеров   идейными
противниками,   а  считают  их  "контрреволюционными  элементами",   которые
подлежали расправе со стороны "государственных органов". Разница отношения к
казненным оппозиционерам в  новой Истории КПСС и в "Кратком курсе" состоит в
том, что в прежнем учебнике, при перечислении имен действительных или мнимых
противников  Сталина,  уничтоженных  в  период  "ежовщины",  им  произвольно
приписаны самые нелепые преступления.  В отличие  от этого, заказчики нового
учебника  прячутся за  общие неясные  фразы. Однако даже  при  поверхностном
анализе  сказанного  ими  становится   ясно,  что  они  стремятся  оправдать
репрессии  Сталина  в отношении  "старых большевиков"  и им сочувствовавших.
Известно, что месть Сталина была  особенно жестокой по отношению членов XVII
съезда ВКП(б)  и  членов Центрального Комитета,  избранного  на этом съезде.
Хрущев  сообщил  в речи  на XX  съезде  КПСС,  что 70%  членов и  кандидатов
Центрального Комитета,  избранных на XVII  съезде,  по приказу  Сталина были
арестованы и расстреляны. Хрущев  сказал  также в той же  речи,  что из 1956
делегатов XVII  съезда большинство (1108 чел.) "были арестованы по обвинению
в контрреволюционных преступлениях".
     Заказчики и авторы нового учебника истории КПСС находятся в чрезвычайно
затруднительном  положении,  оценивая  деятельность Сталина: с одной стороны
они не могут  скрыть его преступления, которые приписывают его мании величия
("культ  личности");  но  с  другой  стороны,  отрицая  всего  Сталина,  они
политически   должны  были   бы   "повиснуть   в   воздухе",  отказаться  от
"социализма",  созданного  в  эпоху  диктатуры  Сталина  методами   террора,
принудительного труда,  ценой  голода и  страданий миллионов  граждан  СССР.
Авторы  новой Истории КПСС находят, как им кажется, удовлетворительный выход
из  положения. Они  оставляют в стороне  манию величия и манию преследования
Сталина,  которые  считают  единственной   причиной   его   преступлений,  и
сосредоточивают  внимание  на  его "достижениях". Этим  достижениям,  по  их
мнению, не препятствовала жестокость Сталина: "Вся деятельность самого И. В.
Сталина   была    связана    с   осуществлением   великих   социалистических
преобразований в советской стране. Советский народ полностью доверял  партии
(а  значит  и Сталину, как  вождю  партии.  --  П. Ф.),  руководствовался ее
указаниями  и двигал вперед  великое  дело  социализма"  (стр.  484).  Этими
словами  Сталин  полностью  реабилитируется.  Его преступления,  по уверению
авторов  нового  учебника истории  КПСС,  не остановили развития  советского
общества и, главное, "не могли изменить социалистическую  природу советского
строя". Это откровенное  сочетание идеи социализма с  деспотизмом  человека,
признанного   самими   же   нынешними   вождями   КПСС  свирепым   маньяком,
свидетельствует, что люди,  ныне стоящие у  власти в СССР, в  политическом и
этическом отношении являются достойными преемниками Сталина.

        8. Международная политика Сталина перед второй мировой войной

     В марте  1939 г. состоялся XVIII съезд ВКП(б).  Это было в канун второй
мировой войны, на которую Сталин возлагал втайне большие надежды, как в свое
время, в  1912  г.,  Ленин  ждал победы революции в  результате столкновения
великих  держав. Авторы  Истории  КПСС  скрывают  это  направление  политики
советского  правительства,  руководившегося  Сталиным.  Между  тем  Сталин в
докладе ЦК  ВКП(б) на XVIII  съезде  подчеркнул, что советское правительство
согласно  вступить  в  соглашение  с  правительством Германии, возглавляемым
Гитлером, якобы для  защиты  мира.  Этот  намек поняли в Берлине,  и  с того
времени началась подготовка к советско-германскому "договору о ненападении и
консультации", который  был  заключен  в  Москве  23  августа  1939 г.  Этим
советское  правительство развязало  руки  Гитлеру для  агрессивных  действий
против Польши, что и стало поводом к второй мировой войне.
     Излагая события, предшествовавшие второй мировой войне,  авторы Истории
КПСС бросают  ничем не обоснованное обвинение по адресу правительств великих
держав  Запада,  которые  хотели привлечь СССР к общему фронту борьбы против
Гитлера. На стр. 491 утверждается, будто  бы,  "ведя  переговоры с Советским
Союзом, английское правительство в  то же время завязало тайные переговоры с
германским правительством, предлагая Гитлеру  заключить пакт о ненападении и
соглашение о  разделе сфер влияния в  мировом масштабе". Авторы Истории КПСС
пишут, что  английское  правительство якобы  предлагало Гитлеру "включить  в
число подлежащих разделу стран Китай и Советский  Союз". Доказательства этих
обвинений авторы  Истории КПСС представить  не в состоянии и  ограничиваются
поэтому  голословными утверждениями.  Следует  отметить,  что  правительство
Гитлера  в  тайных  предложениях  и  в  публичных  заявлениях   неоднократно
обращалось  к правительству  Великобритании  с  планами  совместного раздела
различных стран  на  основе специального  соглашения, причем Гитлер обещал с
своей  стороны  "гарантии  неприкосновенности"   Британской   империи.   Эти
предложения  были  отвергнуты  английским правительством. С другой  стороны,
пакт  Молотова--Риббентропа  от  23  августа  1939  г.  открыл  целую  серию
договоров и сговоров между советским и германским правительствами на предмет
раздела разных стран между СССР  и Германией. Пакт от 23 августа 1939 г. был
широко  использован  Москвой,   в  частности  при  разделе  Польши,  захвате
Балтийских государств и т. д. Планы советского правительства шли еще дальше:
приобрести с согласия  Гитлера влияние в Турции  (проливы)  и в Индии. Этому
дружественному сотрудничеству двух тираний  положила конец "измена" Гитлера,
который начал 22 июня 1941 г. агрессию против своего восточного союзника.
     Объективно оценивая международное положение перед второй мировой войной
в  1939  г., нужно признать, что отказ советского правительства  от дружбы с
Германией  Гитлера и  решительное  заявление  правительства  СССР,  что  оно
выступит  против  германской агрессии вместе с западными великими державами,
могли  бы сдержать Германию от нападения на Польшу;  ведь Гитлер, и особенно
вожди  немецкой  армии,  боялись  вести войну  на два  фронта. Дружественный
нейтралитет СССР дал Германии возможность разбить польскую армию  и одержать
большие победы в Западной Европе в 1939--1941  гг. Сохранение  мира в Европе
совсем не  стояло  в  плане  политики  советского  правительства.  В  Москве
надеялись,  что  в  войне между "капиталистами" СССР  останется нейтральным,
сохранит свои военные силы нетронутыми и появится на мировой  арене решающим
фактором, когда воюющие  державы истекут кровью. Эти  планы разрушил Гитлер,
начав  войну  против  СССР.  Вожди  советского правительства  уже  в  начале
диктатуры  Гитлера в  Германии искали союза с  фашистской Германией. Об этом
свидетельствуют различные  документы,  в  подлинности которых сомневаться не
приходится.  Так, советник посольства СССР в Германии Астахов в разговоре  с
заместителем  Риббентропа   в   германском   министерстве   иностранных  дел
Вайцзекером   30  мая   1939   г.   заявил,   что  еще   перед   заключением
немецко-польского  договора,  подписанного  в  январе   1934  года,   Москва
предложила  Берлину германо-советский союз, но это предложение было Гитлером
отвергнуто  (Das  nationalsozialistische  Deutschland  und  die  Sowjetunion
(1939--1941),  Washington 1948,  р.  17.  Материалы  из  архива Министерства
иностранных дел Германии).
     О стремлении советского правительства к союзу  с правительством Гитлера
говорил  Молотов в Москве в ночь  с 23 на 24 августа 1939 г.,  когда  Сталин
праздновал союзный договор с министром Гитлера  Риббентропом. После тоста за
здоровье Гитлера, который  провозгласил Сталин, Молотов предложил  выпить за
здоровье  Сталина  и  припомнил,  что  сдвиг  к  улучшению  отношений  между
Германией и СССР наступил после речи Сталина на XVIII съезде ВКП(б) 10 марта
1939 г., которую "правильно  поняли в Германии" (Das  nationalsozialistische
Deutschland..., стр. 84).
     В  упомянутой  Молотовым  речи  Сталин  говорил  о  Германии, "серьезно
пострадавшей в  результате  первой империалистической  войны  и Версальского
мира", и  этим объяснял  присоединение Гитлера к союзу с Италией  и Японией.
Это звучало  как  оправдание  для  стремления  Гитлера расширить  "жизненное
пространство"   (Lebensraum)  Германии  в   Европе  и  возвратить   колонии,
потерянные во  время первой мировой войны. Кроме того, в  упомянутой речи на
XVIII  съезде  ВКП(б)   Сталин  обвинял  правительства  западных  держав   в
стремлении побудить Германию и ее союзников к войне против СССР, чтобы позже
"выступить со свежими силами ... и продиктовать  ослабевшим участникам войны
свои условия" (Протоколы  XVIII  съезда ВКП(б).  То,  о  чем  мечтали  вожди
советского  правительства, проводя  свою  политику разжигания второй мировой
войны, Сталин приписывал правительствам западных держав.
     Между   прочим,  авторы   Истории   КПСС   умалчивают   о  том   важном
обстоятельстве, что  по  договору с Германией в Москве в  1939 г.  советское
правительство  обязалось,  после  германской агрессии,  направленной  против
Польши, принять участие в этой войне. Нападение со стороны СССР окончательно
сломило сопротивление польской  армии. Эту агрессию советского правительства
авторы Истории  КПСС пытаются оправдать тем, будто бы "Советский Союз не мог
оставаться равнодушным  к судьбам  братского населения  Западной  Украины  и
Западной  Белоруссии,  не мог  его отдать  под фашистское иго"  (стр.  494).
Странный   "интернационализм"   коммунистического   правительства!   В   нем
выразились "братские чувства" только к украинцам и  белоруссам,  а  польский
народ, по соглашению с Гитлером, остался под  фашистским  игом.  Упоминая  о
начале войны Германии против Польши 1 сентября  1919 г., авторы Истории КПСС
лицемерно  сожалеют о  том,  что  "польский народ  стал  жертвой  фашистской
агрессии". При этом  вину  "за поражение Польши в войне  с Германией  авторы
Истории  КПСС  сваливают на польское  правительство, которое,  по их словам,
"совершив  акт  национального  предательства,  отвергло  помощь   Советского
Союза",  а потому --  "Польша не  могла  противостоять  сильнейшему  натиску
гитлеровской Германии"  (стр. 493).  О том, что агрессия против Польши  была
подготовлена соглашением Сталина с Гитлером, читатель Истории КПСС, конечно,
не должен знать.

        9. "Освобождение" балтийских и других народов

     Пока на Западе  разгоралась война Англии, Франции и их союзников против
Германии,   советское   правительство,   с   согласия   Гитлера,  занималось
"освобождением" балтийских народов (Эстония, Латвия, Литва) и присоединением
к СССР Бессарабии  и Буковины, которые 20 лет находились  в составе Румынии.
Об  этом  рассказывается на  стр. 495 Истории КПСС.  И здесь  тоже  делается
попытка представить,  будто бы правительства  Англии  и Франции  "стремились
вовлечь   в  войну   против   Советского  Союза"   указанные   прибалтийские
государства, а  потому "трудящиеся массы прибалтийских республик выступили с
требованием  немедленного  восстановления  в  их  странах советской  власти,
свергнутой Антантой в 1919 году, и  воссоединения  с Советской страной ... В
августе  1940  года Верховный  Совет  СССР принял  в  состав СССР Литовскую,
Латвийскую   и   Эстонскую  Советские  социалистические  республики".  Таким
образом, и  здесь  правительство огромной Советской империи "защищалось"  от
"угроз"  маленьких  государств  и  достигло мира  поглощением  своих  слабых
соседей. Каким  образом  подготовлялось  "освобождение"  балтийских  народов
советским    правительством    при    содействии    Гитлера,    красноречиво
свидетельствует "Тайный добавочный протокол" к договору о ненападении  между
Германией и СССР,  подписанный 23 августа 1939 г. в Москве. В этом Протоколе
сказано  между  прочим  следующее:  "В  случае  территориально-политического
преобразования   в   областях,  принадлежащих  к   балтийским   государствам
(Финляндия,  Эстония,  Латвия,  Литва),  северная  граница  Литвы   является
одновременно границей сферы интересов Германии и СССР".
     О  будущем  Польши,  против которой  правительство Гитлера  готовило  с
согласия  сове