вах в Большом Болдине.
   Хотя раньше, когда в школе заставляли учить стихи,  это  дело  набило
оскомину. Не хотелось.
   Свои стихи, когда я их писал, я знал, конечно, наизусть. Кстати,  пи-
сал не только иронические стихи. Всякие. Даже очень личные. Лирику,  так
сказать.
   На мой нынешний взгляд, они очень примитивные  и  непрофессиональные.
Они были посвящены конкретным людям и сочинялись,  что  называется,  "на
случай".
   В ранней молодости.
   Все эти люди сегодня живы и счастливы.

   АВТОРИТЕТЫ

   Авторитетов очень много. Солженицын. Сахаров. Столыпин. Петр I. Алек-
сандр II.

   КУМИРЫ

   Нет кумиров. Для меня это что-то вроде "факира на час". Признак  вос-
торженной сентиментальной натуры. Придумывать себе кумиров могут  только
наивные молодые люди. Я - нет. Уже - нет.

   МОЯ НАУКА

   Я занимался наукой около десяти лет. Это во-первых. Во-вторых,  заня-
тия наукой были весьма успешны. За неполные десять лет работы я  написал
около 60 статей, которые были опубликованы в самых солидных научных жур-
налах, российских и западных. Многие считали, что из меня  что-то  полу-
чится. Так считал даже академик Гинзбург, который  недавно  прислал  мне
письмо. Даже не одно: сначала было письмо  об  опасностях  коммунизма  -
это, собственно, не письмо, а огромная статья. Гинзбург хотел,  чтобы  я
дал заключение. А второе письмо - сугубо по физике. О сверхсветовых  ис-
точниках.
   У меня в мой "научный период" было довольно интересное  положение:  я
был свободен и мог заниматься чем хотел. У меня не было узкого направле-
ния, где я должен был бы корпеть над какой-то конкретной задачей. Наобо-
рот, был очень широкий выбор тем, и никто не  ограничивал  моих  научных
пристрастий.
   Такая свобода, даже в науке, конечно, уникальна. Я  благодарен  своим
учителям и коллегам, докторам Н.Денисову и В.Эйдману,  за  то,  что  они
предоставили мне такую свободу (оба они уже умерли). Меня всегда  больше
интересовало не столько выяснение каких-то тонких нюансов, сколько яркие
научные идеи. Моя особенность состояла в том, что иногда  мне  удавалось
такие идеи высказывать. Идеи, которые, казалось, просто лежат на поверх-
ности или носятся в воздухе, мне удавалось, во-первых, провозгласить,  а
во-вторых, реализовать.

   МОЯ ЛЮБИМАЯ НАУЧНАЯ ИДЕЯ

   Эта идея - хронологически последняя в моем научном  периоде.  Акусти-
ческий лазер. Я предложил модель, состоящую из перегретого пара,  смесь,
которая в случае сильного охлаждения излучает очень мощный  звук.  Такой
мощный, что может поразить даже человека. Воспринимается  ли  этот  звук
человеческим ухом, зависит от особенностей прибора. В принципе,  как  ни
странно, это именно инфразвук, который обычный человек не слышит.
   Прибор не стал оружием, потому что его не успели засекретить: я  пос-
лал статью в зарубежный журнал.
   Собственно, это не так уж важно. Многие научные идеи имеют  общеграж-
данское значение и плюс к  тому  используются  военными.  Чисто  военных
идей, как правило, бывает мало. Поэтому  ученые,  занятые  исключительно
закрытой тематикой, обычно не способны на крутые новации.
   Эйнштейн же никогда не занимался атомной бомбой! И тем не менее осно-
вы его релятивистской теории легли в фундамент ядерной физики, в  созда-
ние атомной бомбы. Поэтому идеи, в том числе и военные, которые  перево-
рачивают технологию вооружений, - такие идеи  рождаются  в  умах  вполне
мирных людей. Не в касках. И вообще без погон. Серьезный прорыв в  науке
возможен только там, где есть фундаментальные исследования, и  там,  где
есть свобода. И наоборот: там, где нет этих двух вещей, никогда не  сос-
тоится прорыв. Могут быть усовершенствования, даже на  уровне  Ленинской
премии, и тому подобное. Но гигантского прорыва быть не  может.  Такого,
как создание ядерного оружия, нейтронного оружия.
   А что касается судьбы моего акустического лазера, то эта  идея  стала
очень широко известна. И в нашей стране, и за рубежом. Статьи публикова-
лись в самых авторитетных журналах (даже в "Physical Review__, это самый
крутой мировой журнал по физике, в нем печатались Эйнштейн, Ландау,  Са-
харов). Но эта идея - не именная.
   Это вообще довольно странный механизм - как образуются  имена  у  тех
или иных событий или явлений. Например, когда мы  придумывали  наши  об-
ластные облигации, никто не ожидал, что они будут называться  "немцовка-
ми".
   Я был бы счастлив, если бы этот акустический лазер назывался "лазером
Немцова". На самом деле не всякий эффект называется именем своего  авто-
ра. Статья называлась "Акустический лазер", под этим названием этот  эф-
фект и существует в науке. Название отражает существо дела, и все. Я  не
могу назвать свою собственную работу своим собственным именем.  От  меня
это уже не зависит: как сложилось, так и сложилось. Действительно, меха-
низм сложный и не очень понятный. Присвоение имени во многом  зависит  и
от мироощущения автора, от того, насколько он озабочен собственной иден-
тификацией.
   Это вообще загадка для меня: как то или иное явление, и необязательно
в науке, вдруг начинает иметь имя.  Имя  собственное.  "План  Маршалла",
например. Мог бы называться, например, "План восстановления  Европы".  А
называется "план Маршалла".
   Много таких примеров.
   Может быть, отчасти это зависит от благозвучности фамилии. Или от  ее
известности.

   Я - ЧИНОВНИК

   Нет, я не чиновник. Я - избранный губернатор. Это совсем  другое  ка-
чество. У меня нет никаких таких чиновничьих повадок, ни  к  кому  я  не
должен приспосабливаться. До выборов, я имею в виду губернаторские,  ко-
нечно, я был чиновником. Но стремление к  независимости  и  свободе  все
равно проявлялось.
   Да, конечно, я отдавал себе отчет в том, что в любой момент, в  любую
секунду я могу потерять свое место. Этот стул. Кресло. Но важнее другое:
сознание того, что отвечаешь за многих и многих людей.

   Я - СЕНАТОР

   В очень небольшой степени чувствую себя сенатором. То есть человеком,
который занимается общегосударственными проблемами, - так я это понимаю.
Как ни странно, если я этим и занимаюсь, то в основном - вне стен Совета
Федерации. К своему удивлению обнаружил, что иногда  моя  позиция  имеет
значение для многих миллионов людей в стране. Так я понимаю  свое  сена-
торство.
   Сильнее всего я это почувствовал, когда летал с Ельциным в  Чечню.  Я
там был вообще один-единственный руководитель (кроме Ельцина,  конечно),
будь то губернаторы, депутаты или кто угодно. Кроме меня летели с Ельци-
ным только его помощники: Батурин, Рюриков, Шахрай и другие.
   Сенатором быть очень ответственно. И не очень для меня понятно.  Если
в Нижнем Новгороде я чувствую себя как рыба в воде, все здесь  прошел  и
все знаю, знаю, от кого чего можно ждать, то российский уровень для меня
- тайна за семью печатями. Там другая жизнь совсем. Там другой жанр.  Он
близкий, конечно, но этот ветер московских интриг... Методы  в  основном
те же. Но количество действующих лиц, количество факторов,  влияющих  на
ситуацию, принципиально больше. И поведение должно быть довольно  специ-
фическим. Если хочешь, чтобы твое мнение, то, что ты делаешь  и  что  ты
считаешь нужным делать, стало достоянием общественности и не было извра-
щено.
   Я ведь в Москве, в этих московских сферах давно уже вращаюсь. В  мос-
ковской жизни. И она меня мало привлекает. Могу сказать,  чем  она  меня
мало привлекает. Низкой продуктивностью, огромным количеством субъектив-
ных обстоятельств и интриг, страшной  бессмысленной  конкуренцией,  нет,
даже не конкуренцией, а всеобщей настороженностью,  желанием  подставить
подножку на ровном месте.
   Меня такая жизнь не привлекает просто потому, что мало хорошего можно
сделать. Не потому, что я их боюсь. И не потому, что я с ними борюсь.  Я
как раз могу их... проигнорировать.  Стройными  рядами.  А  потому,  что
слишком много времени и сил уходит на эти разбирательства.  Ничего  про-
дуктивного и содержательного сделать невозможно.
   Я не могу в Москве нормально работать. В обстановке,  где  без  конца
справа и слева гвоздями тычут.

   УСТАЛОСТЬ

   Усталость бывает каждый день, в конце дня. Как ощущается? Хочется по-
быть наедине с самим собой, никому ничего не объяснять и не  доказывать.
Читать какие-нибудь легкие журналы. Или спортом заниматься. Или спать.
   Иногда усталость накапливается так сильно, что невозможно работать  и
нужно дать себе отдых. Лучше всего куда-нибудь  уехать.  Либо  отключить
все телефоны.

   НАДОЕЛО

   Надоела бесконечная глупость, чванство и самовлюбленность в людях.
   А в своих собственных занятиях? Губернатором надоест быть тогда, ког-
да буду точно знать, что завтра произойдет с областью и со страной. Ког-
да работа губернатора превратится в некую приятную обязанность и не  бу-
дет сопряжена ни с какими рисками, когда  все  основные  неприятности  и
невзгоды будут позади, - вот  тогда  совершенно  точно  надоест.  Просто
скучно будет. А пока скучать не приходится.

   ПОКУПАЮ

   Очень редко что-нибудь покупаю. Не сказал бы, что это для меня - удо-
вольствие.
   Есть такое западное понятие - шоппинг. Оно как раз и означает:  полу-
чать удовольствие от того, что ты ходишь по магазинам и  что-то  покупа-
ешь. А для меня хождение по магазинам - проблема. Сразу болит  голова  и
хочется побыстрее выйти. Абсолютно не кокетничаю, это просто так и есть.
   Если обширный выбор, обилие товаров, у меня разбегаются глаза и я уже
не знаю, что лучше, что хуже. Если я захожу в большой магазин, то  сразу
перестаю понимать, что мне надо. Так что для меня это отдельная история.
   Но иногда я делаю покупки. Одежду себе покупаю.  Спортивные  костюмы,
ракетки теннисные. Могу продукты какие-то купить. Особенно когда  понят-
но, что именно нужно купить. Если нужно три мешка картошки, то  мне  это
гораздо проще, чем когда нужно купить разных фруктов, причем выбрать  их
из ста наименований.
   Когда я захожу в магазины, в том числе наши,  нижегородские,  и  вижу
там изобилие товаров - тридцать сортов колбасы и так далее,  -  то  я  с
ностальгией вспоминаю советские времена, когда все было по талонам и ни-
чего при этом не было в магазинах. По крайней мере, эта  ситуация  осво-
бождала покупателя от мучительных раздумий что лучше - что хуже.
   В этом, кстати, есть определенный шарм социализма. Выбора нет - и ду-
мать не надо.

   ВОСХИЩАЮСЬ

   Женщинами.

   ВСЕХ ОБОЙТИ!

   Стремление победить мне, безусловно, свойственно.  Не  могу  сказать,
что любой ценой. Но  само  по  себе  состязание  всегда  привлекательно:
азарт, способ проверить себя, стремление к совершенствованию.
   Нормальное состояние, которое держит в тонусе.
   Иногда ощущаешь несправедливость. Особенно часто это на экзаменах бы-
вало. Казалось, что преподаватель отнесся к тебе предвзято и  не  оценил
по достоинству.
   Но если бы не было этой состязательности, то вообще было бы  непонят-
но, как расшевелить изначально ленивого человека. Люди становятся  очень
ленивыми, если их не теребить.
   Вообще конкуренция является двигателем общества в целом. В  экономике
состязательность имеет огромное значение. Коммунисты  проиграли,  потому
что всегда пренебрегали этим принципом. Если не брать в расчет  лицемер-
ное социалистическое соревнование.

   РАДИ ЧЕГО?

   Я человек честолюбивый. И неглупый. Думаю, что делаю все  ради  того,
чтобы сделать что-то важное и конкретное для общества, чтобы были реали-
зованы все способности. Чувствовал бы себя некомфортно, если бы не  имел
такой возможности.

   О ЛЮДЯХ

ВЕРЧИВОСТЬ - УДЕЛ НИЗКИХ НАТУР"
   В принципе - согласен. Но... Существуют профессиональные  особенности
у властителей. Властителей жизнь принуждает быть  недоверчивыми,  потому
что они ежедневно сталкиваются с предательством. И здесь уже очень  мно-
гое зависит от генетических особенностей человека  власти.  Если  он  не
имеет внутренних сдерживающих пружин, то  недоверчивость  перерастает  в
подозрительность, мстительность, черствость и жестокость.  Если  человек
имеет внутренние пружины, то недоверчивость перерастает в осторожность.
   Абсолютно уверен, что все политические долгожители, которые существо-
вали на планете, - все стояли перед искушением никому не верить. Все  до
одного. Нет на свете ни одного руководителя, который не  задумывался  бы
об этом ежедневно. А уж тем более - "долгожители", которые своей  долгой
политической жизнью доказали, что были правы, не доверяя никому.  Каждый
по-своему реализовывал это постоянное желание не  доверять  людям.  Одни
превращались в жестоких тиранов - Гитлер, Сталин, Иван Грозный... Ленин,
допустим. Другие умудрялись находить компромиссы -  Черчилль,  Горбачев,
Тэтчер. Из сегодняшних - даже Ельцин.
   Вторая категория лиц во всем мире, которые страдают  недоверчивостью,
- это полицейские. Ну, и агенты спецслужб, и прочие "силовые" представи-
тели. Здесь доверчивость свидетельствовала бы о недальновидности, близо-
рукости и вообще о профессиональной непригодности.
   Можно, таким образом, согласиться с Александром Дюма в  тех  случаях,
когда человек находится  в  независимом  положении.  Когда  все  зависит
только от него самого. То есть, собственно, в частной жизни. Если  чело-
век в своей частной жизни постоянно настроен недоверчиво - это похоже на
патологию. Но когда его ошибки в оценке людей, его умение разбираться  в
людях предопределяют судьбу сотен и тысяч людей - в этом случае его  не-
доверчивость никак нельзя объяснить "низостью  натуры".  Думаю,  Дюма  в
своей формуле имел в виду как раз "частного человека". И в этом случае я
полностью согласен.

   ДЕЛЯТСЯ НА БОРЦОВ И КОМБИНАТОРОВ" имное наблюдение)

   Один и тот же человек может быть в одной ситуации борцом, в другой  -
комбинатором. Комбинаторы, кстати, тоже борцы. Только более гибкие и ум-
ные, чем рвущиеся напролом боксеры. Я, во всяком  случае,  точно  такой.
Поскольку я по знаку Зодиака - Весы, то, конечно, предпочитаю находиться
в состоянии комбинатора. Но уж если меня припрут к стенке, то я вынужден
превращаться в прямолинейного борца. В нормальном положении,  когда  нет
стрессовой ситуации, когда нет необходимости немедленно принимать  реше-
ние, я, безусловно, выбираю методы комбинатора.

   ВИВ ИЗ СЕБЯ ПО КАПЛЕ РАБА, УЖИМ, ЧТО НЕ ОСТАЛОСЬ НИЧЕГО"

   Читал эту сентенцию в одной недавней статье. Оскорбительно! Я  думаю,
что ее автор к себе не применяет этой мысли. Я думаю, что ни один  чело-
век, услышав эту чеховскую фразу, переиначенную на современный  лад,  не
может адресовать ее себе. Даже самый отпетый, покорный конформист  -  не
может.
   Рабское сознание в нас сидит, возможно, прочнее, чем в  других  наро-
дах. Тут, конечно, отсвечивает российская история.  В  России  бунтарей,
людей, свободно мыслящих, убивали. Физически уничтожали. И, может  быть,
произошел некий естественный отбор. Значит, сейчас у нашего народа долж-
на произойти регенерация свободомыслия и вольнодумства. Дети, родившиеся
в эти последние годы, уже другие. Я смотрю на свою дочь, ей  двенадцать.
У нее есть своя позиция, свои взгляды, она может  не  соглашаться,  спо-
рить, она вообще не понимает, как чужое мнение может стать самодовлеющим
для всего общества.
   Она принадлежит к поколению, которое может жить в свободной стране.

   СЛАВА, ВЛАСТЬ И ДЕНЬГИ

   Да, все это очень интересует людей. Если кто-то говорит, что  ни  то,
ни другое, ни третье его не волнует, значит - человек  врет.  Вопрос,  в
какой степени человека влекут эти "три кита". В  какой  степени  человек
может опуститься ради достижения этих трех вещей? Вот - главный  вопрос.
А не само по себе отношение к славе, власти и деньгам.
   Если матерью и отцом заложена основа,  планка,  ниже  которой  нельзя
опускаться, то тогда честолюбивое и меркантильное желание быть известным
и богатым, на мой взгляд, надо только приветствовать.  Если  же  человек
готов перешагнуть через самые элементарные правила жизни среди людей, то
тогда слава, власть и деньги превращаются в трагедию. И для остальных, и
для самого человека, попирающего естественные законы жизни.
   К сожалению, даже при высокой нравственной планке путь  к  достижению
власти, славы и денег чреват "понижением" изначальных постулатов и  цен-
ностей. К сожалению... При этом многое все же  зависит  от  социума,  от
устройства общества. Всегда в авторитарном государстве, где все запреще-
но, где нет свободы слова, свободы печати, где можно только врать и  ли-
цемерить, где невозможно просто сказать, что думаешь, - в таком обществе
эти три слова всегда носят зловещий характер. Всегда - я хочу это повто-
рить. В условиях, когда есть открытость, когда власть избирается, и  мо-
жет быть переизбрана, и может быть даже осуждена и  посажена,  а  деньги
могут быть конфискованы, если нечестно заработаны, тогда эти слова ниче-
го пугающего и зловещего в себе не несут. Одни и те же  слова,  а  смысл
совершенно разный. В зависимости от общества, в котором живешь.

   ПОРЯДОЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК

   Порядочный человек - тот, который не может предать.  Нужно  сразу  же
определить, что такое предать. Могу сказать: это обречь близкого челове-
ка на страдания, когда можно было этого не делать. Вот и все.

   ВЕЛИКИЕ ЛЮДИ

   Великие люди - те, кто делает историю. Иисус Христос, Аристотель, Ле-
онардо да Винчи, Петр I, Сахаров, Эйнштейн...

   СОБЕСЕДНИКИ

   Собеседники - люди, общаясь с которыми опаздываешь на все  запланиро-
ванные мероприятия. Все прочие люди называются посетителями.
   Я думаю, тут что-то, связанное с внутренним содержанием  человека,  с
его биополем. Безусловно! Есть очень интересные люди, которые всеми при-
няты и признаны как интересные, но с которыми я не могу долго  общаться.
Мне хочется встать и уйти. А еще лучше - прекратить всякое общение.  Это
люди, которые давят на тебя. Я не могу назвать их собеседниками.  В  том
высоком русском понимании, которое у нас вкладывается в  это  слово.  То
есть - приятно, запоминается, приносит особое удовольствие открыться.

   СОБУТЫЛЬНИКИ

   Собутыльники - это люди, которым не удалось стать приятными  собесед-
никами и поэтому они решили... выпить.
   Собутыльник - это вторичное качество, безусловно. Бесцельная  выпивка
изначально возникает тогда, когда людям трудно общаться.  Я  не  говорю,
конечно, о пьянстве или алкоголизме. Я говорю о нормальных людях,  кото-
рые могли бы спокойно обойтись без выпивки, но они между  тем  выпивают,
причем достаточно много. Это свидетельствует о том, что  по-другому  они
просто не могут общаться.
   Меня это на самом деле очень удручает. Когда приходят близкие друзья,
то можно и не выпивать. И никто не обижается.
   А вот когда происходит какой-нибудь официальный прием, на который со-
бираются совершенно разные люди с совершенно разными интересами, то  вы-
пивка есть всегда. Обязательно. Могу сказать почему. Чтобы за столом  не
воцарилось зловещее молчание или ссора. Которые, впрочем, могут  возник-
нуть и когда слишком много выпито, но это уже совсем другой разговор.

   ПРИДВОРНЫЕ

   Придворные - это лицемеры. В том понимании этого слова,  которое  су-
ществует сегодня.

   СВИТА

   Свита - это лицемеры, приближенные "к телу". Суперлицемеры.

   ЧЕЛОВЕК СВИТЫ

   Человек свиты - это  просто  один  их  них.  Не  вижу  индивидуальных
свойств.

   КОМАНДА

   Команда - это единомышленники, которые могут и не быть ни  придворны-
ми, ни свитой. Чаще всего именно так и есть: они не входят в число прид-
ворных. Но при этом они внутренне убеждены  в  необходимости  совместной
работы и совершенствования этой работы. Здесь  важно  именно  внутреннее
убеждение. Поэтому команда гораздо лучше, чем свита. Полезнее.
   Команда более свободна, более независима. Она реже предает.

   ЧЕЛОВЕК КОМАНДЫ

   Человек команды... Нужны живые примеры? Пожалуйста. Люди из моей  ко-
манды часто меня ругают.