ственного мнения.
     Понимаю,  что народные депутаты  испытывают сейчас давление со  стороны
самых  разнообразных  сил, представляющих часто  противоположные  интересы и
претензии. У каждого из них есть собственные взгляды.
     Все  это естественно  для демократии.  Но именно она  требует принимать
решения  в  интересах большинства,  а не  части  общества, пусть даже  очень
активной, на перспективу, а не на текущий момент.
     Право  на отказ  от Союза есть у каждого  из  вас.  Но оно  требует  от
народных  избранников учитывать  все  последствия.  Только Союз убережет  от
самой страшной из грозящих опасностей --  от разрыва и  потери  многовековых
уз, которыми история  связала целые народы, семьи,  людей на просторах одной
шестой части  земли.  Распад  такого  многонационального сообщества принесет
миллионам наших граждан несчастья, которые перевесят все возможные временные
выгоды от отделения.  Распад прозвучал бы  приговором  тем --  а  их десятки
миллионов, -- кто живет вне пределов своих национальных республик и у кого в
поколениях выработалось чувство привязанности к своей огромной Родине.
     Распад чреват  национальными, межреспубликанскими столкновениями,  даже
войнами. А  это  была бы  катастрофа для  всего  международного  сообщества,
гибель всех тех достижений, которыми мы обязаны политике нового мышления.
     Размежевание сделает хрупкой  перспективу  соблюдения  прав  человека и
прав  национальных меньшинств. Это  неотвратимо -- какие  бы вполне  честные
обязательства и постановления на этот счет сейчас ни  принимались. Нарушение
же этих прав вызовет серьезные осложнения республик с внешним миром, ибо это
будет и нарушением международных договоров.
     Разрыв нанес  бы окончательный разрушительный удар  по производительным
силам, настолько тесно  завязанным в общий комплекс, что даже нынешнее, пока
еще  относительное  отдаление  республик  друг  от   друга  резко  осложнило
экономическое положение  каждой  из них  и еще  более  ухудшило повседневную
жизнь людей.
     Он отбросит  --  и это надо хорошо видеть -- все суверенные государства
назад  в смысле  развития науки, технологии,  культуры, которые  по  природе
своей,   а  в  наше  время  особенно,  нуждаются  в  постоянном,  органичном
взаимодействии и взаимообогащении не только в бывших союзных рамках, но  и в
мировом  масштабе.  Престижу  и  потенциалу  нашей  науки  и  культуры в  ее
многонациональном синтезе будет нанесен непоправимый ущерб.
     Без  Союза неизбежна  постепенная  эрозия  нашей  общей  безопасности и
безопасности   каждой  из   республик.   Неизбежна   утрата   международного
авторитета,  который  дорого оплачен всеми  нашими  народами  и  очень много
значит для всех граждан.
     И  наконец, никто  не имеет  права  забывать, что  наше  государство  в
последние годы стало одной  из  главных опор развития мира к новому  мирному
порядку. Именно так  нас воспринимают. Это  и  ответственность, и  признание
нашей  зрелости. Если  такая  опора рухнет,  пойдет цепная реакция  с трудно
предсказуемыми для всего мира последствиями.
     Обращая ваше  внимание на эти угрозы и  неизбежные  утраты, я далек  от
преувеличений.  Об  этом же  говорят и  пишут  как наши,  так  и  зарубежные
аналитики   самых  разных  ориентации.  Об  этом   свидетельствуют  цифровые
выкладки,    расчеты,    научно    обоснованные    прогнозы     авторитетных
исследовательских  центров. И  должен же нас в конце концов  чему-то научить
драматический, даже кровавый опыт тех разрывов, которые уже случились в ряде
районов страны.
     Я не  раз  публично, на  государственных совещаниях и  форумах, излагал
свою концепцию  нового  Союза. И  в  этом  обращении  к  вам  хочу  еще  раз
подчеркнуть:  речь не о возрождении в новом обличье старого центра.  Старого
Союза  нет, и возврат к нему  невозможен. Это доказал и провал августовского
путча.   Речь   идет  о  создании   совершенно  нового   государственного  и
межгосударственного  образования, суть  которого  недвусмысленно  изложена в
проекте представленного вам Договора.
     Этот  документ  --  продукт  всестороннего,  очень серьезного  анализа,
длительных  переговоров  и тщательной  проработки с участием  представителей
суверенных  государств.  Им  не  раз  занимались   руководители   суверенных
государств-республик,  вместе  и  раздельно.  Он  несколько раз  кардинально
пересматривался   в   сторону   расширения    начал   конфедеративности    и
демократичности.
     Две   основополагающие  идеи  заложены   в  конфедеративную   концепцию
Договора, которая определяет характер новой, небывалой государственности.
     Это  идея  самоопределения, национально-государственного  суверенитета,
независимости.
     И это идея союзничества, сотрудничества, взаимодействия и взаимопомощи.
     Моя позиция однозначна. Я -- за новый Союз, Союз  Суверенных Государств
--  конфедеративное демократическое  государство. Хочу, чтобы  в  преддверии
вашего  решения эта моя  позиция  была всем хорошо  известна. Медлить  далее
нельзя. Время может быть катастрофически потеряно.
     Поэтому  я  прошу  вас,  полномочных  представителей  своих  народов, в
ближайшие дни обсудить  про-:кт  Договора  о Союзе  Суверенных  Государств и
одобрить его.
     Еще раз настойчиво повторяю: не справиться нам с возрождением общества,
не выйти из кризиса и не соединиться с цивилизованным миром, хуже того -- не
обежать общей катастрофы, если мы не остановим процесс дезинтеграции.
     Я  прошу вас сказать "да" такой  форме равноправного  сотрудничества  и
взаимодействия, которая позволит всем нам  совместно -- а иначе не получится
-- пройти труднейшую и очень опасную полосу своей общей истории.
     Государственный  совет  в   своем  обращении  к   парламентам   выразил
пожелание,  чтобы  Договор  был  подготовлен  к  подписанию  в  этом   году.
Полномочные делегации Верховных Советов смогут окончательно учесть замечания
на последнем этапе работы над  Договором, с  тем чтобы наконец с подписанием
этого документа страна облегченно вздохнула, обрела очень важную точку опоры
и надежду на совместное движение вперед".
     Однако обсуждение проекта  Союзного договора I парламентах было сорвано
в атмосфере прямо-таки панических  настроений, насаждавшихся -- в  том числе
прессой  --   после  украинского   референдума.  И   конечно   в  результате
деструктивных действий руководителей некоторых республик.
     После референдума на Украине,  несмотря на знаменитое  заявление Б.  Н.
Ельцина в Ново-Огареве:  "Союзу быть!", российское  руководство  вернулось к
своей прежней концепции, ссылаясь на то, что  Россия  никогда не соглашалась
на Союз без Украины. Но это -- отговорка.
     О  своем  разговоре  с Ельциным  до  его  отъезда  б  Минск я  подробно
рассказал большой группе журналистов 12 декабря.  С моей  стороны Президенту
России приводились старые и новые аргументы в  польз) Союза. Как я убедился,
Ельцин  не склонен  был обсуждать вопрос  по существу,  да  ему, собственно,
нечего было сказать. И потому твердил, задавая мне  один к  тот же вопрос: а
вот Украина -- вы гарантируете, что она будет в этом Договоре? Да, нажимал я
на Ельцина, Украину  можно вовлечь в договорный процесс и главное тут в том,
чтобы Российская  Федерация первой обсудила  и  подписала  Договор. И  тогда
Украина  будет  искать  свое  место.  Никуда  она  не  денется, если  восемь
республик подпишут.
     Когда же я узнал, что в Минск поехали Бурбулис и Шахрай, мне все  стало
ясно.  Бурбулис  в  свое время  написал  записку,  она "гуляла" по столам  у
многих,  хотя  и под  грифом  "строго конфиденциально".  В  чем  смысл  этой
записки?  В  том, мол, что Россия  потеряла  уже  половину из того,  что она
выиграла после августовского путча, хитрый Горбачев плетет сети, реанимирует
старый центр, и его будут поддерживать республики. Все это невыгодно России,
и это  надо остановить, прервать. План Явлинского -- это, мол, сильный центр
и  т.  п.  Российский  план  состоит  в  другом:  независимые  республики  и
государства и некое образование для "бракоразводных" процессов. Не для того,
чтобы  сотрудничать,  а  для   того,  чтобы   независимость  превратилась  в
отделение.  Словом, тайное становилось  явным -- достигнутые  договоренности
просто отбрасывались.
     Российское   руководство  тяготил  какой  бы  то  ни  было  центр.  Оно
действовало  по  принципу:  сейчас  или  никогда. Вот  где корни  того,  что
произошло  в  Минске,  в  Беловежской  Пуще.  И  это  самая  крупная  ошибка
президента Ельцина.
        Тревожные дни...

     Первые дни декабря были наполнены  тревогой. Не только журналисты, но и
зарубежные государственные, общественные деятели искали  контактов со  мной.
Они  хотели знать,  что  происходит  и  какая  судьба  ждет  те  грандиозные
начинания,  которые оказали огромное воздействие  на всю  мировую  ситуацию.
Больше того, они искали в моих  оценках подтверждения надежды, что не пойдет
все прахом. И наверное, правильно полагали,  что от моего поведения  в  этот
драматический момент  многое зависело для сохранения элементов стабильности,
мирного характера бурных процессов.
     3 декабря  мне позвонил канцлер  Германии Гельмут Коль. Мы -- друзья. И
разговор,  как  всегда,  был предельно  откровенным. Характерны  и  вопросы,
которые  затрагивались.  Скажи,  спросил  он,  как у вас  в действительности
обстоят сейчас дела? Я ему ответил, что в ближайшие дни  и  недели предстоит
решить  кардинальнейшие вопросы, связанные  с  подписанием  нового  Союзного
договора и  практическим  началом широкомасштабных  экономических  реформ. Я
сказал:
     -- Наиболее  приоритетным для меня является вопрос о будущем устройстве
государства. Если сейчас  упустить  время, то  создастся огромная  опасность
дезинтеграции не только экономики, но и в  целом  всего  общества. Пока  еще
удается  удержаться  в пределах  разумного.  Но  если  допустить  дальнейшую
затяжку еще хотя бы  на один или два месяца, то под вопросом может оказаться
очень многое из того, что связано с процессом реформ.
     Я убедил Б. Н. Ельцина сделать  на Госсовете  сообщение  о подробностях
его экономической  реформы,  и теперь на  этой  базе  развернута  работа под
руководством Силаева. Сейчас, когда мы говорим с  тобой, у Силаева собрались
руководители правительств суверенных республик. В ходе обсуждения, которое у
них  идет, хочу добиться, чтобы некоторые опасные элементы программы Ельцина
были   либо  сняты,  либо  компенсированы   соответствующими  социальными  и
стабилизирующими мерами.
     Главная мысль  при этом  состоит  в  том, чтобы  не свести  все реформы
только к повышению цен. Необходимо, чтобы в них были заложены конструктивные
элементы и  для  производителей, то  есть  для  крестьян  и  рабочих, и  для
создания  и  функционирования  системы  налогообложения,  и  для  проведения
подстраховывающих стабилизационных мер. И самое важное  --  всем республикам
действовать сообща.
     Моя недавняя поездка по Сибири и в Кыргызстан показала, что люди сейчас
ждут, чтобы были начаты наконец решительные  действия по проведению  реформ,
но  с  обязательным  параллельным принятием  программы  мер,  защищающих как
производителей, так и потребителей.
     Поездка также  показала,  что  наряду с вопросами перехода  к  рынку  в
центре  внимания  стоит и  другой  главный  вопрос --  создание обновленного
Союза. Мнений и  суждений  на этот счет огромное количество. Нужно  сказать,
что за Союз и на Украине, и в других суверенных республиках сейчас выступает
даже больше людей, чем это было на общесоюзном референдуме.
     Новый  проект   Союзного  договора   сейчас   находится  в  парламентах
суверенных  республик  и  в  Верховном  Совете   СССР.  Я  направил  сегодня
специальное   обращение  ко  всем  парламентариям  с  призывом  без  затяжек
рассмотреть проект Договора.
     Говорил я сегодня и с Кравчуком. Он уверял меня, что можно рассчитывать
на сотрудничество.
     Вот комплекс  приоритетных  дел,  связанных с  Союзным  договором.  Но,
разумеется, еще полно  дел  и  с Арменией, и  с  Азербайджаном,  и с военной
реформой.
     Что касается снабжения продовольственными товарами, то наиболее сложное
положение сейчас, пожалуй,  в Москве, Ленинграде, Челябинске, Свердловске. В
других  городах  положение вроде  бы  ничего.  Спасибо  за  помощь,  которую
оказывают  немцы. Она по-прежнему весьма  необходима.  Главное сейчас --  не
допустить, чтобы народ вышел на улицу.
     -- А как ты оцениваешь положение на Украине? -- спросил Коль.
     -- Там  состоявшийся референдум хотят  представить  как голосование  за
отделение от Союза. Независимость и суверенитет автоматически приравнивают к
отделению.  А  ведь  это  не   так.  Другие  республики  также  суверенны  и
независимы, однако это отнюдь не ставит их за пределы  Союза.  Наоборот, они
участвуют в процессе создания нового, конфедеративного государства.
     А  вот на  Украине весьма  активны  силы,  которые хотят спровоцировать
полное отделение от Союза. И Кравчук оказался в ходе предвыборной кампании в
их крепких объятиях. Удастся ли ему вырваться?
     В связи с положением  на Украине  я  вспоминаю  то, о чем  мы  с  тобой
говорили в мае под Киевом. Если дело дойдет  до такого вот грубого отделения
от  Союза,  до  ухода  Украины, то  тогда  мы можем столкнуться там с  очень
опасными событиями.
     Приоритетная  сейчас забота  --  это  будущее  нашей государственности.
Опасность  дезинтеграции  нарастает.  И  ее  необходимо  остановить.  Сейчас
максимум усилий направляем на то, чтобы удержать процесс формирования нового
Союза.  Затяжка  с  этим  несет  неисчислимые  беды,  в   том  числе  и  для
экономического состояния всех республик.
     Я собираюсь направить Кравчуку и Верховному  Совету Украины приветствие
в связи  с  избранием президента.  Там  будет  и  предложение  конструктивно
сотрудничать, обсудить  вместе с руководителями других суверенных государств
дальнейшие  действия  по   реформированию  Союза.  Нельзя  допустить,  чтобы
независимость  Украины   была   использована   сепаратистскими  силами   для
отделения. У меня был в этой связи разговор с  Джорджем Бушем. Я призвал его
трезво   оценить  обстановку  и  действовать  в  интересах  стабильности   и
предотвращения  такого  поворота  событий,  последствия  которых  могут быть
чрезвычайно тяжелыми, в том числе и для внешнего мира.
     Я ценю твою позицию. Тем более что нам  всем  вместе и с Украиной,  и с
Германией  предстоит  делать   одно   общеевропейское  дело  по   укреплению
сотрудничества и стабильности на континенте.
     --  Согласен, Михаил,  -- резюмировал  Коль.  --  Посмотрим, как  будут
развиваться события в ближайшие дни. Я хотел бы  вновь поговорить с тобой на
следующей неделе.
     4  декабря  мне  позвонил  Президент  Польши  Лех  Валенса.  Был  очень
дружеский, откровенный разговор. Поводом было  беспокойство  за  целостность
нашей страны.  Вот с чего он начал: "Приветствую  Вас, господин Президент, и
все народы  вашей  страны. Сразу хотел бы заявить, что полностью поддерживаю
Вашу   концепцию  реформирования  советских  республик,   солидарен  с  нею.
Республики,  входящие  в  состав вашего государства, долгие  годы  развивали
тесные кооперационные  связи, которые сейчас  рвутся. Я  являюсь сторонником
эволюционного,  а не революционного пути реализации демократических  реформ.
Свобода  -- да, демократия  -- да;  путь, ведущий  к разрыву связей, -- нет.
Именно поэтому я с беспокойством слежу  за  развитием  ситуации  в некоторых
странах молодой демократии. Если это  необходимо, сказал Президент Польши, я
готов   обратиться  к  народам  вашей   страны  с   призывом   следовать  по
эволюционному пути осуществления перемен".
     Как  известно,  на  другой  день  он  дал интервью  на эту  тему нашему
тележурналисту.
        5 декабря я имел  беседу с премьер-министром Венгрии Иозефом  Анталлом.

Мы говорили о двусторонних отношениях, в том  числе и  об их прошлом, с 1956
года.  Участие  советских  войск  в  событиях   1956  года  было  однозначно
вмешательством во внутренние  дела Венгрии,  сказал я. Оно было продиктовано
царившей  тогда  атмосферой  "холодной  войны", жестким противостоянием.  Мы
договорились   соответствующим   образом   дать   публичную   оценку   этому
вмешательству. Договорились  также  о порядке решения  вопросов, связанных с
судьбой интернированных  венгерских  граждан,  о захоронениях военнопленных.
Условились образовать совместную рабочую группу по всем этим вопросам. У нас
не   было  сомнений  в  том,   что  демократические   преобразования   будут
способствовать новому характеру и развитию связей между нашими странами.
     Как и в других беседах и контактах с прессой, разговор концентрировался
на главной теме -- на судьбе Союза.
     Очень важно для  нас, сказал я Анталлу, пережить вхождение  в рынок. Вы
давно идете по этой дороге и выходили на нее  в другой ситуации. Это процесс
объективный. Однако, если ничего не делать, будет еще хуже.
     Сама  жизнь заставляет  республики  искать точки  соприкосновения.  Ими
могут   стать  налоговая   политика,  банковская  деятельность,   социальные
программы.  Заинтересованность  в  таком  сотрудничестве  проявилась  в ходе
последней встречи глав правительств под председательством И. С. Силаева. Там
был достигнут хороший прогресс...
     Сейчас  российское  руководство  решительно встало на путь реформ,  это
подталкивает  остальные  республики.  Реформирование  экономики  --   вопрос
решенный. Проблема в том,  как  это  сделать.  Здесь  очень много споров.  В
итоге, я думаю, мы найдем взвешенный подход.
     В эпицентре  всей политики -- вопрос о государственности. Дезинтеграция
государства  дошла до опасного предела, когда испугались даже те, кто в свое
время  занимался  расшатыванием   Союза.  Население  --  за   Союз.   Опросы
показывают, что даже активнее,  чем в марте. Вопрос  о государственности  --
это центральный  вопрос. Не решив его, мы не решим  и остальные проблемы,  в
том числе экономические. Таков текущий аспект.
     Глобальный же аспект  состоит  в том, что  есть  реалии, через  которые
нельзя  переступить.  У  нас  границы всегда  были  административные. Широко
практиковалась их перекройка, передача областей и регионов.  Но все это было
в одном государстве, где границы зачастую устанавливались на уровне районных
органов. А пошел процесс суверенизации, начали вспоминать историю.
     Все у  нас общее  -- и оборона, и всеохватывающая  система  транспорта,
энергетики  и т.д. Очень  важно расселение  людей:  сейчас, когда республики
расходятся, множество людей оказываются чужими там,  где жили они, их отцы и
деды.
     Пока политики спорят,  со всех  сторон  раздаются требования  сохранить
общие  структуры.   На  днях   меня   атаковали   республиканские   министры
просвещения. Требовали  сохранить общегосударственный Комитет  по  народному
образованию. Словом, все очень  сложно. Надо  совместить два  пласта  --  не
насиловать, не ломать общество, а реформировать Союз.
     Сейчас один из главных вопросов  -- последствия референдума на Украине.
8 республик  были  готовы подписать  новый Союзный договор. Я не мыслю,  что
Украина не будет  в нем  участвовать.  Но пока  сближение точек зрения  идет
очень сложно. В самом деле, если суверенизация проходит в рамках Союза,  все
республики  сохраняются в существующих  рамках. В  случае выхода  какой-либо
республики  неизбежны  переговоры  по  всему   комплексу  вопросов,  с  этим
связанных.  Я  вижу  свою личную  задачу  в  том,  чтобы удержать процесс  в
цивилизованных  рамках. Не  дай  Бог повторения у нас югославского варианта.
Последствия будут несопоставимы.
     Вообще   в  области   межнациональных   отношений  следует  быть  очень
осторожными.  Сейчас для  нас  самое  важное -- не доп