культурной жизни, чему способствует работа нашей партии, чему способствует
вся деятельность и вся политика Советской власти. Раньше лишь одиночки из
рабочих и крестьян могли попадать в высшие учебные заведения; теперь с
каждым годом во все более широких размерах целые большие слои
подрастающего поколения трудящихся уже систематически, так сказать, "в
нормальном порядке" проходят через рабфаки и поступают в наши высшие школы.
   Раньше обычно лишь в зрелом возрасте трудящийся человек вступал в
активную политическую жизнь; теперь мы имеем около полутора миллиона одних
членов комсомола, сынов рабочих и крестьян, которые более или менее
равномерно приобщаются с юного возраста к активной общеполитической и
общекультурной работе; а поколение еще более молодое -- юные пионеры --
начинает охватывать огромные круги людей, которые уже с самого юного
возраста воспитываются, растут и учатся работать на иной культурной
основе, чем предшествующие поколения.
   Завоевание власти пролетариатом не может создать исторического чуда,
один только факт победы над буржуазией в гражданской войне не обеспечивает
сразу и немедленно равенство между людьми. Но это завоевание власти и
укрепление рабочей диктатуры в стране в конце концов создает такого рода
условия, при которых отчетливым становится наше движение по направлению к
этому экономическому равенству.
 
 
   XIV. ПОЛИТИЧЕСКОЕ НЕРАВЕНСТВО, ЕГО ПРЕОДОЛЕНИЕ И УНИЧТОЖЕНИЕ ПОЛИТИКИ
ВООБЩЕ
 
 
   Перейдем теперь к рассмотрению того неравенства, которое у нас имеется
в области политической, в области политических прав. Здесь, прежде всего,
необходимо перечислить те факты, в которых находит свое выражение это
политическое неравенство.
   1) По нашему законодательству не имеют избирательных прав люди, живущие
на нетрудовой доход (нэпманы, кулаки, всякого рода лица, эксплуатирующие
для получения прибыли рабочую силу в том или ином виде). "Страдающими
лицами"
   являются здесь, таким образом, такие слои населения, которые по своему
материальному благосостоянию и по уровню своей жизни стоят на самой
высокой ступени, являются в нашем строе осколками прежнего
капиталистического общества, прежних господствующих классов, которые
теперь попали под железную руку пролетарской диктатуры.
   2) Трудовое крестьянство не имеет таких же прав, как пролетариат,
потому, что оно выбирает равное число делегатов при выборах в советские
органы власти от значительно большего количества избирателей, чем рабочий
класс в городах и фабричных поселках. Здесь есть, таким образом, налицо
неравенство политических прав между рабочим классом, с одной стороны,
трудящимся крестьянством -- с другой, причем это неравенство совершенно
очевидно склоняется к перевесу прав на стороне рабочего класса.
   3) Пролетариат пользуется политическими преимуществами (привилегиями) и
в нашем законодательстве занимает первенствующее положение.
   Причины такого рода законодательства, закрепляющие политическое
неравенство между различными классами нашего общества, довольно ясны и
довольно понятны. У нас имеются налицо три класса: рабочий класс, широкая
крестьянская масса и, наконец, допущенная к сотрудничеству в обществе
буржуазия. Мы знаем, что если мы хотим обеспечить коренные интересы
трудящихся, то необходимо обеспечить руководство пролетариата и его союз с
крестьянством против буржуазии; мы знаем точно так же, что крестьянство
склонно, в силу своего социального положения, а также в силу особых
трудностей момента, переходить временами к колебаниям в сторону этой
буржуазии, и, наконец, мы знаем, что если бы новая буржуазия возрастала,
укреплялась, расправляла свои крылья и осиливала рабочий класс в борьбе за
крестьянство, то отсюда проистекли бы неизбежные опасности подрыва всего
дела революции. Рабочий класс в нашей стране является наиболее
сознательной силой, но он по своей численности насчитывает примерно лишь
одну десятую крестьянского населения. Для того чтобы руль не вырвался из
его рук, необходимо на данной ступени развития прежде и раньше всего
политически обезвредить буржуазию и не дать ей возможности распространять
свое политическое влияние на крестьянство и на промежуточные
мелкобуржуазные городские слои.
   Отсюда вытекает и лишение политических прав частных предпринимателей,
купцов, лавочников, торговцев, кулаков, нэпманов вообще.
   Из того обстоятельства, что крестьянство склонно к величайшим
колебаниям и что существует опасность, в силу которой темнота и
некультурность крестьянства, в связи с его социальным положением, может
толкнуть его, иногда вопреки его же собственным коренным интересам, идти
за буржуазией, вытекают известные преимущества и политические привилегии,
имеющиеся в нашем законодательстве по отношению к рабочему классу. Эти
преимущества и привилегии служат добавочной страховкой, обеспечивающей
руководящую роль рабочему классу в нашей стране.
   Что касается ограничения или лишения избирательных прав всяческой
буржуазии, то вряд ли кто-либо из трудящихся будет против этого возражать;
против этого могут возражать лишь явные или тайные приверженцы этой
буржуазии, вроде меньшевиков и эсеров, которые ни капли не верят в
возможность осуществления на деле социалистического строя, о котором так
много болтают на словах. Им до сих пор кажется, что в России произошла
какая-то историческая случайность, что развитие нашего общества неизбежно
пойдет по капиталистическому пути и что, чем скорее лопнет Советская
власть, чем скорее кончится этот тяжелый сон (для буржуазии), тем будет
лучше. Для всякого человека, который всерьез верит словам о социализме и
для которого, следовательно, слово не расходится с делом, который верит в
необходимость и возможность построения социалистического общества и
который отнюдь не хочет возврата к капиталистическому строю,-- для такого
человека более чем понятно ограничение и лишение политических прав
буржуазных элементов в нашей стране.
   Неизмеримо сложнее является вопрос о политическом неравенстве между
рабочим классом и крестьянством. Здесь люди очень часто подменяют трезвые
рассуждения моральными, которые ничего общего с политикой не имеют.
Говорят, например: разве крестьянин не трудится иногда больше, чем
рабочий? Где же справедливость, когда вы ему даете меньше политических
прав, чем городскому рабочему? Разве крестьянство не составляет
огромнейшего большинства населения в нашей стране?
   Почему же, если большинство трудящихся состоит из крестьян, почему же
пролетарское меньшинство должно искусственно навязывать свою волю
огромнейшему большинству трудящихся? Крестьянин не дармоедствует, он не
паразитствует, он -- не буржуа, а трудящийся. Где же опять-таки здесь хотя
бы самая элементарная (простая) справедливость? И не есть ли это
отступление от заветов равенства среди трудящихся, на которых только и
можно строить настоящий мост к социализму?
 
   Такого рода рассуждения, кажущиеся иногда убедительными, страдают,
однако, тем основным пороком, что они, вместо трезвого учета сил и вместо
трезвого обсуждения вопроса, говорят лишь жалкие слова. Если уж зашла речь
о справедливости, то вопрос нужно поставить таким образом:
   Справедливо или несправедливо было бы, если бы мы проворонили все дело
социализма? Справедливо или несправедливо было бы, если бы мы дали
возможность буржуазии околпачить нас и возвратить старый порядок вещей?
Стоит только таким образом поставить вопрос, чтобы получить на этот вопрос
сразу же отрицательный ответ. Конечно, было бы в высшей степени
"несправедливо", а попросту говоря, прямо глупо, если бы мы действительно
проворонили дело социализма. Но ведь мы знаем, что дело социализма не
только не противоречит коренным интересам всех трудящихся, но что в
конечном счете от осуществления социализма выиграют не только рабочий
класс, но и широкие крестьянские массы. Следовательно, и с точки зрения
рабочего класса, и с точки зрения коренных интересов крестьянства провал
социализма был бы с нашей стороны прямым политическим преступлением, если
бы мы провалили наше дело по своей собственной вине.
   Но ведь мы знаем и мы твердо уверены в том, что мы можем прийти к
социализму только и исключительно при условии союза рабочего класса и
крестьянства; мы знаем, что мы придем к победе только и исключительно при
руководстве рабочего класса в этом союзе. Мы знаем, что подрыв
пролетарской диктатуры, т. е. подрыв этого руководства, есть подрыв всего
дела социализма. Вот почему мы должны принять все меры для того, чтобы это
руководство обеспечить. И если в настоящее время еще есть опасность
известных колебаний со стороны крестьянства или его некоторой части,
причем эти колебания на деле идут против коренных, интересов этого же
самого крестьянства, то мы должны пойти на известное политическое
неравенство между пролетариатом и крестьянством для того, чтобы дать в
руки пролетариату некоторую добавочную гарантию, обеспечивающую за ним
руководящую роль.
   В конце концов, как нетрудно понять, такого рода политика не только не
противоречит, но, наоборот, выражает коренные интересы крестьянства,
которые очень часто, благодаря отсталости и темноте крестьянского
населения, прикрыты от его глаз пеленой временных, или кажущихся, или
второстепенных и производных интересов, менее важных и менее существенных
для крестьянства, интересов, которыми нужно уметь жертвовать ради
интересов более основных и более коренных.
   Рабочий класс и его партия говорят об этом политическом неравенстве
между пролетариатом и крестьянством совершенно открыто, признавая перед
всеми существование этого неравенства; но точно так же мы открыто говорим,
что эти привилегии рабочего класса являются лишь временными и будут
исчезать по мере роста сознательности и по мере переделки нашей
крестьянской массы. Чем дальше будет идти вперед дело социалистического
строительства, чем больше и больше будут отходить на задний план
оставшиеся еще у буржуазии силы и чем больше и быстрее будут укрепляться
социалистические формы нашего народного хозяйства; чем крепче,
следовательно, будет фундамент экономической смычки между рабочим классом
и крестьянством, а следовательно, чем больше будет политическое влияние
пролетариата на это крестьянство, -- тем меньше будет необходимости в этих
привилегиях для рабочего класса. Они будут постепенно все уменьшаться и
сделаются в конце концов совершенно излишними. А общее дальнейшее
укрепление пролетарского влияния и переработка в социалистическом духе
широких масс трудящихся сделают неопасным противоположное влияние со
стороны даже оставшихся буржуазных элементов, и, таким образом, мы в конце
концов перейдем к системе всеобщего и равного избирательного права в наши
советские органы.
   А если мы посмотрим еще дальше, в глубь нашего будущего, то мы увидим
такое время, когда все перегородки между классами отпадут, когда
уничтожится грань между трудящимися города и деревни, когда исчезнет
необходимость в органах государственного принуждения вообще (если только к
тому времени будут низвергнуты капиталистические государства в других
странах мира) и когда целиком и полностью отомрет всякая политика. Эта
политика заменится одним лишь научным управлением и научным руководством
общественным хозяйством.
 
 
   XV. ОБЕСПЕЧЕНИЕ ПРАВИЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ РУКОВОДСТВА И КОММУНИСТИЧЕСКАЯ
ПАРТИЯ
 
 
   Мы видели уже раньше, что правильная политика обеспечивается правильным
руководством, а правильное руководство обеспечивается совершенно
определенным сочетанием различных общественных классов и их организаций
друг с другом. Для того чтобы это руководство действительно было
обеспечено, необходимо, чтобы крестьянство шло за рабочим классом, чтобы
рабочий класс шел за своими профессиональными союзами, чтобы эти
профессиональные союзы, в свою очередь, шли за головным отрядом рабочего
класса, за его партией, которая должна являться основной руководящей силой
всего рабоче-крестьянского блока.
   В нашей жизни имеется, как мы знаем, бесконечное количество
всевозможных противоречий: противоречия между классами, противоречия между
рабочим классом и крестьянством, противоречия внутри самого рабочего
класса, противоречия между различными по своему национальному составу
частями нашей огромнейшей страны.
   Необходимо, чтобы существовала в недрах самого рабочего класса такая
сила, которая наиболее ясно видела бы все эти противоречия, стояла бы на
дозорной вышке и вовремя замечала бы все опасности, умела бы на всех
ступенях развития подчинять второстепенное коренному и основному и
обнаруживала бы небывалое единство воли и способности к руководству.
   Такой организацией рабочего класса и является коммунистическая партия;
этот самый передовой отряд пролетариата, отряд, вобравший в себя самые
решительные, самые сознательные, самые передовые и самые смелые элементы
рабочего класса нашей страны.
   Именно потому, что коммунистическая партия представляет из себя
головной отряд рабочего класса и основную руководящую силу в стране,
именно поэтому, прежде всего, по ней стреляют все враги рабочего класса:
открытые белогвардейцы и сторонники возвращения к помещичье-буржуазному
или буржуазному режиму, вроде российских белых монархистов, кадетов и
прочих открытых сторонников помещичьего и буржуазного строя; прикрытые
враги социализма и прикрытые сторонники капиталистического строя, вроде
меньшевиков, так называемых социалистов-революционеров и т. п. Все они
считают своей политической задачей подпилить партийные столбы для того,
чтобы вслед за ними свалилось и все здание рабочей диктатуры, Советской
власти и был оборван тот путь, на который рабочий класс вступил с первых
же дней своей октябрьской победы.
   Укрепление влияния партии есть предпосылка, необходимейшее условие
пролетарской диктатуры: если нет руководящей роли со стороны партии по
отношению к рабочему классу, а затем и к крестьянству, то нет и диктатуры
рабочего класса; если нет связи между партией и беспартийными рабочими и
крестьянами, тогда не может существовать и быть крепкой Советская власть.
   Мы видели выше, что если мы будем рассматривать отношения,
складывающиеся внутри рабочего класса, то мы будем иметь во главе этого
рабочего класса коммунистическую партию, которая обеспечивает свое влияние
на целый ряд других организаций рабочего класса, более широких по своему
составу, в первую очередь на профессиональные союзы, эту чрезвычайно
широкую форму организации пролетариата, а с другой стороны, на Советы
рабочих депутатов, которые представляют из себя государственную форму
организации этого пролетариата, опирающуюся на широкие крестьянские слои.
Через эти организации, которые, в свою очередь, непосредственно смыкаются
с беспартийными рабочими, партия обеспечивает правильное руководство всей
совокупностью и всеми составными частями пролетарских масс.
   Можно спросить себя, однако: что же соответствует у крестьянства тому,
чем у пролетариата является его профессиональная организация?
   Если мы берем таких же рабочих, как в промышленности, но только
работающих на земле, то речь идет, конечно, о сельскохозяйственных
батраках, о сельскохозяйственных наемных рабочих, для которых, конечно,
целесообразно иметь точно так же, как и для рабочих тех или других
профессий, свой профессиональный союз. Такой профессиональный союз
работников земли существует, это есть Всеработземлес. Если мы спросим
себя, однако, в чем состоят особые интересы ("профессиональные интересы")
крестьянина, то мы совершенно ясно увидим здесь, прежде всего, что
крестьянин не работает, как рабочий, а работает в своем собственном
хозяйстве и его частнохозяйственный интерес, который вытекает из его
положения как мелкого самостоятельного производителя, имеющего свое
собственное хозяйство, заключается в том, чтобы выгоднее продавать
продукты своего хозяйства, чтобы выгоднее покупать те продукты, которые
поступают к нему из государственной промышленности и которые необходимы
для него и в его качестве потребителя, и в его качестве руководителя
своего маленького хозяйства; наконец, для него выгодно иметь более дешевый
кредит, который нужен ему в хозяйственной деятельности. Его общий коренной
интерес заключается в том, чтобы совместно с рабочим классом не допустить
возвращения старого порядка вещей, не допустить образования новых
помещиков и постепенно улучшать свое хозяйство на основе все дальше и
дальше растущего кооперативного объединения крестьянских дворов. Но ведь
все эти задачи решает именно сельскохозяйственная кооперация, а наряду с
нею такого рода подсобные организации, как кресткомы и пр.
   Не нужно, однако, скрывать от себя, что до последнего времени крестьяне
еще не получили особого доверия к кооперативному движению. Это происходило
в значительнейшей мере оттого, что кооперация у нас страдала
многочисленными недостатками и крестьянин не находил в ней того, что он
должен был в ней находить.
   Эти недостатки достались нам в наследство от времени военного
коммунизма. Теперь их нужно решительнейшим образом изживать. Прежде всего,
речь должна идти о полной добровольности кооперации и о
внутрикооперативной демократии, т. е. о выборности правления и всех
должностных лиц. Крестьянин не понесет своих паев и не будет доверять
своих денег сплошь назначенным сверху лицам. Он хочет иметь людей, которых
он знает, которым он доверяет. Только тогда он будет энергичным образом
строить кооперацию, только тогда он будет кровно в ней заинтересован.
   Чтобы кооперация сыграла ту роль, какую мы ей отводим, необходимо
решить две задачи:
   во-первых, задачу хозяйственного укрепления кооперации, т. е. задачу
накопления кооперативного "капитала", задачу роста кооперативных оборотов
и так далее; во-вторых, задачу втягивания масс в дело кооперативного
строительства; если этого втягивания масс не будет, то кооперация потеряет
одну из самых существеннейших своих особенностей.
   Эти задачи нельзя, однако, решить, если не будет проведена
добровольность кооперативного членства и полная выборность руководителей
кооперативных организаций. Разумеется, партия, опираясь на бедняков и
середняков, должна бороться на выборах убеждением. Но сами крестьяне
должны выбирать. Тогда самодеятельность крестьянских масс и рост их
активности неизбежно приведут к быстрому росту нашей сельскохозяйственной
кооперации.
   Необходимо, далее, поставить дело так, чтобы избавить кооперацию от
излишних задач, которые прямо подлежат решению со стороны государственных
органов.
   Кооперация, конечно, должна быть связана с органами Советской власти,
но у нее свои, особые, задачи, наряду с общими задачами. Если бы,
например, кооперация стала собирать налог, это было бы неправильно, точно
так же, как неправильно было бы, если б в городах профсоюзы рабочих
выполняли непосредственно задачи государственного управления фабриками и
заводами. Если на кооперацию нагружают такие задачи, которые требуют
больших жертв со стороны крестьянства, то, разумеется, туда будут идти не
с большой охотой; и не так поэтому нужно вести дело. Кооперация должна
стать для крестьянина органом его хозяйственного подъема. Тогда, при
обеспечении выборности и добровольчества, кооперация станет любимейшей
организацией крестьянства. А при связи ее с промышленностью и органами
Советского государства вообще она сыграет на деле ту роль, которую отводит
ей сейчас наша партия.
   Оживление Советов и подъем кооперативного движения -- основные задачи
нашей партии в деревне. Если партия, а вместе с нею и через нее -- рабочий
класс упрочит свое влияние на крестьянские массы, тогда дело социализма
будет обеспечено у нас наверняка.
   Мы уже говорили о том, что даже у трудового крестьянина, как это
принято говорить, есть "две души": с одной стороны, он является
тружеником, борется с помещиком-капиталистом, а с другой стороны, он
является собственником, не прочь сам принанять, если разбогатеет,
работничка и поэтому имеет известно