ической формы, раскрашенный в шесть  священных  цветов  Бога
Мотаа. Когда они вошли в храм и заперли дверь, Шир распечатал ящик, соблюдая
большие  предосторожности  во  избежании взрыва, который разнес бы вдребезги
все  здание,  и  занялся  сооружением  "алтаря".  К  полуночи  работа   были
закончена.  Оставалось  еще сделать кое-что снаружи, пока Томас и Хау стояли
на страже,  готовые  оглушить  или,  если  нужно,  прикончить  всякого,  кто
попытался бы помешать Ширу.
     Первые  лучи  утреннего  солнца  озарили изумрудно-зеленый фасад храма.
Остальные стены сияли красным, золотистым  и  небесно-голубым  цветом.  Храм
Бога Мотаа был готов к принять новообращенных -- и кое-кого еще.
     И  самое  главное  --  войти  в дверь храма беспрепятственно теперь мог
только человек белой расы.
     За час до рассвета Джефф занял пост у дверей и принялся ждать, стараясь
преодолеть волнение. В столь внезапно преобразившийся склад неминуемо должны
были явиться солдаты для очередного обыска. Нужно было остановить их -- если
необходимо, оглушить или даже убить, но ни в  коем  случае  не  допускать  в
храм.  Он надеялся убедить их, что храм -- неприкосновенная территория, куда
имеют доступ только принадлежащие к расе рабов. Однако чрезмерное рвение  со
стороны  какого-нибудь  мелкого  чиновника  вынудило  бы  его  прибегнуть  к
решительным мерам, а это лишило бы  их  надежды  на  мирное  распространение
новое религии.
     Из  двери храма вышел Хау и неслышно подошел к нему. Томас вздрогнул от
неожиданности.
     -- Кто?! А, это ты, Алекс? Не надо, я и так дергаюсь.
     -- Извини. Майор Ардмор на связи. Хочет знать, как дела.
     -- Поговори с ним сам, я не могу отойти от двери.
     -- Он еще хочет знать, когда вернется Шир.
     -- Скажи, что я его сразу же  отошлю,  когда  буду  уверен,  что  выйти
отсюда не опасно. Но ни минутой раньше.
     -- Хорошо.
     Хау ушел. Джефф оглядел улицу и насторожился: какой-то паназиат в форме
с любопытством  разглядывал  храм.  Через  минуту  он двинулся прочь быстрой
рысцой -- солдаты Паназии всегда передвигались таким способом, находясь  при
исполнении служебных обязанностей.
     "Ну, Мотаа, держись, -- сказал про себя Джефф. -- Пришел твой черед".
     Не  прошло  и десяти минут, как появился отряд солдат под командованием
офицера, который раньше уже обыскивал здание.
     -- Дай нам войти, святой человек.
     -- Нет, повелитель, -- твердо ответил Джефф. -- Храм уже освещен. Никто
не может входить в него, кроме тех, кто поклоняется Великому Богу Мотаа.
     -- Мы не сделаем вашему  храму  ничего  плохого,  святой  человек.  Дай
войти.
     -- Повелитель,  если вы войдете, я не смогу уберечь вас от гнева Мотаа.
И от гнева Кулака Императора тоже. --  Прежде  чем  офицер  успел  над  этим
задуматься,  Джефф  поспешно  продолжал:  -- Великий Бог Мотаа ожидал тебя и
повелел тебя  приветствовать.  Он  поручил  мне,  своему  ничтожному  слуге,
передать тебе три дара.
     -- Три дара?
     Для  тебя(  --  Джефф вложил ему в руку тяжелый кошелек, -- (для твоего
начальника, да благословит  его  Бог(  --  за  первым  кошельком  последовал
второй, -- и для твоих солдат.
     Он протянул третий кошелек, и теперь у паназиата были заняты обе руки.
     Некоторое время офицер стоял в нерешительности. По весу кошельков он не
мог не  понять,  что  в  них находится. Ему в жизни не приходилось держать в
руках столько золота. Он повернулся, что-то отрывисто  приказал  солдатам  и
зашагал прочь.
     Из двери храма снова вышел Хау.
     -- Ну как, Джефф, обошлось?
     -- На  этот  раз  как  будто да. -- Томас проводил взглядом удалявшихся
солдат. -- Полицейские  во  всем  мире  одинаковые.  Знал  я  одного  такого
сержанта из железнодорожной полиции.
     -- Ты думаешь, он разделит золото, как ты сказал?
     -- Ну,  солдатам не достанется ничего, это точно. Со своим начальником,
может быть, поделится, чтобы держал язык за зубами. Думаю, третий кошелек он
где-нибудь припрячет еще по дороге к участку. Важнее другое  --  честный  он
политик или нет.
     -- То есть как?
     -- Честный политик -- это такой, кто продается только один раз. Пойдем,
пора готовиться, сейчас явятся клиенты.
     В  тот  вечер  в  храме  состоялось  первое  богослужение. Оно вышло не
слишком внушительным -- Джефф только  еще  учился  священнодействовать.  Они
решили  последовать старому доброму обычаю миссионеров: сначала пение, потом
еда. Но еда была отменная -- по хорошему куску мяса с белым  хлебом.  Ничего
подобного прихожане не пробовали уже много месяцев.

Глава 7

     -- Алло! Алло! Джефф, это вы? Вы меня слышите?
     -- Слышу, слышу, майор. Можете так не кричать.
     -- Терпеть  не  могу эту чертову связь. Куда лучше обыкновенный телефон
-- такой, где видно, с кем говоришь.
     -- Был бы у нас обыкновенный телефон, наши друзья-азиаты могли  бы  нас
подслушивать.  А  почему  бы  вам  не  попросить Боба с полковником устроить
видеоканал? Уверен, что им бы это ничего не стоило.
     -- Боб уже придумал, как это сделать,  но  Шир  занят  выше  головы  --
собирает  установки для алтарей, и мне не хочется его отвлекать. Вы не могли
бы подыскать хоть несколько человек ему  в  помощь?  Механика,  например,  а
лучше  двоих,  и  радиотехника? С производством у нас никак дело не ладится.
Шир уже с ног валится. Мне каждый вечер приходится  приказывать  ему,  чтобы
шел спать.
     Томас подумал.
     -- Есть тут у меня один человек. Бывший часовщик.
     -- Часовщик? Замечательно!
     -- Ну,  не  знаю.  Он  немного  не  в  себе, у него всю семью перебили.
Тяжелый случай, почти как у Фрэнка Митсуи. Кстати, как там Фрэнк? Приходит в
себя?
     -- Кажется, да. Не совсем, конечно,  но  он  как  будто  очень  увлечен
работой. На нем теперь и кухня, и вся канцелярия, которую вели вы.
     -- Привет ему от меня.
     -- Хорошо.  Теперь  об этом часовщике. Когда будете вербовать людей для
Цитадели, можно их отбирать не так тщательно, как  для  оперативной  работы.
Раз уж они попадут сюда, им отсюда не выйти.
     -- Знаю.  Когда  я  направил  к  вам Эстеллу Дивенс, я не стал особо ее
проверять. Но я бы ее к вам не послал, если бы ее не  собирались  забрать  и
отправить за океан в веселый дом.
     -- Вы  все  сделали  правильно. Эстелла молодец. Она помогает Фрэнку на
кухне, шьет вместе с Грэхемом мантии, а Боб  Уилки  обучает  ее  работать  с
пара-радио.  --  Ардмор усмехнулся. -- У нас, кажется, возникают сексуальные
проблемы. По-моему, Боб в нее втрескался.
     -- Правда? -- Голос у Томаса неожиданно стал серьезным. -- Командир,  а
не начнутся из-за этого какие-нибудь истории?
     -- Не  думаю.  Боб  --  человек  порядочный, а Эстелла -- замечательная
девушка, можете мне поверить. Если биология пересилит, я возьму и поженю  их
-- как верховный священник наивеличайшего Бога Мотаа.
     -- Боб не согласится. Если хотите знать, он в душе немного пуританин.
     -- Ну, тогда как высший гражданский чиновник в этой нашей деревушке. Не
придирайтесь. Или пришлите мне сюда настоящего священника.
     -- А что если прислать еще несколько женщин, майор? Когда я направлял к
вам Эстеллу,  то  ни  о  чем  таком не думал, но тут хватает молодых женщин,
которым помощь нужна не меньше, чем ей.
     После долгой паузы Ардмор ответил:
     -- Капитан, это очень  трудный  вопрос.  К  моему  большому  сожалению,
должен  сказать,  что  у  нас  все-таки военная организация, а не миссия для
спасения  людей.  Вербовать  женщин  вы   должны   только   для   выполнения
определенных  функций,  которые  им  по  плечу.  Ни  в  каком  другом случае
вербовать женщин не следует. Даже ради того,  чтобы  спасти  их  от  веселых
домов Паназии.
     -- Хорошо; сэр. Слушаюсь. Не надо было мне посылать к вам Эстеллу.
     -- Ну,  что  сделано,  то  сделано. С ней-то все как будто в порядке. И
если женщина нам подходит, смело ее  вербуйте.  Похоже,  война  кончится  не
скоро,  и  я  думаю, что нам будет легче поддерживать боевой дух, если здесь
будет смешанное общество, а не чисто мужская компания. Без  женщин  мужчинам
трудно,   они   теряют  перспективу.  Но  в  следующий  раз  лучше  пришлите
кого-нибудь постарше -- какую-нибудь такую мать-настоятельницу  или  дуэнью.
Например,  профессиональную медсестру средних лет. Чтобы могла помогать Бобу
в лаборатории и в то же время стать для них вроде приемной матери.
     -- Постараюсь.
     -- И пришлите того часовщика. Он нам позарез нужен.
     -- Сегодня же вечером устрою ему проверку под наркозом.
     -- А это необходимо, Джефф? Если паназиаты перебили его семью, ясно, на
чьей он стороне.
     -- Это он так говорит. Мне будет спокойнее, когда я услышу от  него  то
же самое после укола. Вдруг его подослали?
     -- Хорошо, вы правы, как всегда. Делайте свое дело, а я буду заниматься
своим. Джефф, когда вы сможете передать храм Алексу? Вы нужны мне здесь.
     -- Алекс мог бы принять его хоть сейчас и продолжать то, что мы начали.
Но насколько  я  понимаю,  моя  главная  задача  -- вербовать "священников",
которых можно будет посылать на самостоятельную работу  --  создавать  новые
ячейки.
     -- Это  верно,  но  разве  Алекс  не сможет это делать? В конце концов,
окончательную проверку они проходят здесь.  Мы  ведь  решили,  что  ни  один
человек  не должен узнать, чем мы на самом деле занимаемся, пока не окажется
здесь, в Цитадели, под нашим  контролем.  Так  что  если  Алекс  ошибется  и
пришлет не того, кого нужно, ничего страшного не случится.
     Джефф еще раз мысленно взвесил то, что собирался сказать.
     -- Послушайте,  командир,  вам  оттуда, может быть, представляется, что
все очень просто, но на самом деле это совсем не так. Мне кажется(
     Он умолк.
     -- В чем дело, Джефф? Нервы сдают?
     -- Наверное.
     -- Почему? По-моему, операция идет по плану.
     -- Пожалуй( Может быть. Майор, вы сказали, что война кончится не скоро.
     -- Да.
     -- Так вот,  лучше  бы  она  кончилась  поскорее.  Иначе  мы  можем  ее
проиграть.
     -- Но она не может скоро кончиться. Мы не имеем права начинать активные
действия,  пока  у  нас не будет достаточно верных людей, чтобы нанести удар
сразу повсюду.
     -- Да, конечно, только надо бы, чтобы это случилось как можно  быстрей.
Как по-вашему, что для нас страшнее всего?
     -- Ну, если нас кто-нибудь выдаст, случайно или намеренно.
     -- Нет,  сэр, я с этим не могу согласиться. Вам так кажется, потому что
вы смотрите на все из Цитадели. А я здесь вижу совсем  другую  опасность,  и
она меня постоянно беспокоит.
     -- Какую, Джефф? Выкладывайте.
     -- Самая страшная опасность, которая все время висит у нас над головой,
как дамоклов  меч,  --  это что власти сами начнут нас в чем-то подозревать.
Они могут догадаться, что мы не те, за кого себя выдаем, --  не  просто  еще
одна  идиотская  западная  секта, годная только на то, чтобы держать рабов в
узде. Если им это хоть раз придет в голову, а мы будем еще не готовы, -- нам
конец.
     -- Ну,  не  стоит  нервничать,  Джефф.  В  случае  чего  вы  достаточно
вооружены,  чтобы  без  труда пробиться сюда, на базу. Пока вы в одной из их
столиц, атомную бомбу они на вас не сбросят, а новый  экран  над  Цитаделью,
если верить Кэлхуну, выдержит и атомный взрыв.
     -- Сомневаюсь.  Но  лаже  если  и  так,  то какой нам от этого толк? Ну
укроемся мы там и будем сидеть. пока не умрем от старости.  Как  мы  отвоюем
страну, если не сможем и носа высунуть наружу?
     -- Хм-м-м(  Никак,  конечно.  Но  у  нас  будет  время, чтобы придумать
что-нибудь еще.
     -- Не обманывайте себя, майор. Если они  поймут,  в  чем  дело,  --  мы
проиграли,  и  тогда  американский народ лишится своего последнего шанса. По
крайней мере, в этом поколении. Нас все еще слишком мало, какое бы там новое
оружие ни придумали Кэлхун с Уилки.
     -- Ну, допустим, что вы правы. Но ведь вы знали все это  еще  до  того.
как  отправились  в  город.  Откуда  такая  паника?  Может  быть, это просто
переутомление?
     -- Может быть. Но я говорю о той опасности, которую вижу.  Если  бы  мы
действительно  были  религиозной  сектой  и  не  имели  никакого оружия, они
оставили бы нас в покое, верно?
     -- Правильно.
     -- Значит, нам приходится как-то скрывать, что у нас есть много такого,
чего нам иметь не положено. Вот в этом и есть главная опасность, и мне здесь
она хорошо видна. Во-первых( -- Томас начал загибать пальцы,  забыв  о  том,
что  командир  его не видит. -- Во-первых, этот защитный экран вокруг храма.
Без него мы обойтись не можем, нельзя  допустить,  чтобы  в  храм  пришли  с
обыском.  Но  то,  что  он  существует,  немногим  лучше любого обыска. Если
какой-нибудь паназиатский начальник вздумает явиться нас проверить. несмотря
на нашу неприкосновенность, -- спектакль окончен. Я не смогу его  убить,  но
не  смогу  и  допустить,  чтобы он вошел в храм. До сих пор мне. слава Богу,
удавалось заговаривать им зубы и обходиться щедрыми взятками.
     -- Джефф, но ведь они и так знают, что храм защищен  экраном.  Знают  с
того самого первого дня, когда познакомились с нами.
     -- Думаете,  знают? Сомневаюсь. Я припоминаю свои разговор с Кулаком --
уверен, что тому офицеру, который пытался войти в главный  храм,  просто  не
поверили.  И  готов  спорить на что угодно -- его уже нет в живых, у них так
заведено. Солдат, которые при этом были, можно  не  считать.  Теперь  вторая
опасность  --  персональные  экраны, которыми защищаемся мы, "священники". Я
воспользовался своим только один раз и очень об этом жалею. К  счастью,  это
тоже  был  рядовой  солдат,  который  не стал бы об этом докладывать: ему бы
никто не поверил, и он потерял бы лицо.
     -- Но, Джефф, "священники" не могут ходить без экранов!  Нельзя,  чтобы
хоть  один  посох  попал  в  руки  противника. Я уж не говорю о том. что без
экрана эти обезьяны могут сделать "священнику" укол наркотика, прежде чем он
успеет покончить с собой.
     -- Мне вы об этом можете не говорить, я понимаю, что  без  экранов  нам
нельзя.   Но  и  пользоваться  ими  мы  не  рискуем,  приходится  опять-таки
заговаривать зубы. Еще одна опасность -- нимбы. Это была ошибка, командир.
     -- Почему?
     -- Конечно, на суеверных они  производят  впечатение.  Но  паназиатские
начальники не суевернее нас с вами. Возьмите Кулака -- я был у него в нимбе.
На него это впечатления не произвело; мое счастье, что он не обратил на нимб
особого внимания -- должно быть, решил, что это просто фокус для привлечения
верующих. А если бы подумал и решил выяснить, как я это делаю?
     -- Да, пожалуй, -- сказал Ардмор. -- Наверное, в следующем городе нужно
будет обойтись без нимбов.
     -- Поздно.  Нас  здесь официально называют "святые люди с нимбами". Это
наша торговая марка.
     -- Ну и что? Джефф, мне кажется, тебе прекрасно удалось все скрыть.
     -- Есть еще одна опасность. Не  такая  непосредственная  --  она  вроде
бомбы замедленного действия.
     -- Да?
     -- Деньги. У нас слишком много денег. Это вызывает подозрения.
     -- Но вам же нужны были деньги для работы.
     -- Уж  я-то  это  прекрасно  знаю.  Иначе  мы  не  могли  бы так далеко
продвинуться. Вы знаете, командир, их еще легче подкупить, чем  американцев.
Для  нас это нарушение правил, на которое смотрят все-таки неодобрительно, а
для них -- важный элемент культуры. И слава Богу, благодаря этому мы для них
вроде курицы, которая несет золотые яйца.
     -- А почему вы считаете, что это бомба  замедленного  действия?  В  чем
вообще здесь опасность?
     -- Вспомните,  чем  кончилась  история с той курицей. В один прекрасный
день какой-нибудь умник вздумает поинтересоваться, откуда в  курице  берется
столько  золота,  н  разберет  ее  на  части. Пока что все, кто с нас что-то
имеет, смотрят на это сквозь пальцы и  норовят  хватать,  пока  дают.  Готов
спорить,  что  до  поры  до  времени  никто  не  проболтается,  сколько  ему
досталось. До Кулака, скорее всего, еще не дошло, что у нас, судя по  всему,
неограниченный  запас американских золотых монет. Но когда-нибудь он об этом
узнает -- вот тут-то бомба и взорвется. Если не удастся подкупить и  его  --
под  каким-нибудь благовидным предлогом, -- он затеет расследование, которое
кончится для нас плохо. И все равно рано или поздно мы наткнемся  на  такого
чиновника,  у  которого  любопытство  пересилит  жадность.  Когда  этот день
настанет, у нас все должно быть готово!
     -- Хм-м-м( Наверное, вы правы, Джефф. Что ж, постарайтесь сделать  все,
что  сможете,  и  поскорее навербуйте как можно больше "священников". Будь у
нас хоть сотня надежных  агентов,  которые  работали  бы  с  людьми  так  же
успешно,  как вы, -- мы могли бы назначить "день Д" уже через месяц. Но пока
что это может занять не один год, и вы правильно говорите, -- события  могут
разыграться раньше, чем мы будем к ним готовы.
     -- Я   вижу,  вы  понимаете,  почему  мне  не  так  просто  подыскивать
"священников". Тут нужна не только преданность, они  должны  уметь  морочить
людям голову. Я этому научился, когда был хобо. А Алекс не умеет, он слишком
честный. Но я уже почти завербовал одного, его фамилия Джонсон.
     -- Да? А что это за человек?
     -- Раньше  торговал недвижимостью и хорошо умеет уговаривать людей. Его
бизнес паназиаты, конечно, прикрыли, а в трудовой лагерь он не хочет. Сейчас
я его прощупываю.
     -- Если решите, что  подходит,  присылайте  его  сюда.  А  может  быть,
сначала я посмотрю на него сам.
     -- Что-что?
     -- Я  слушал  вас  и  думал,  --  Джефф,  я ведь плохо представляю себе
обстановку. Надо бы приехать к вам и увидеть все своими глазами. Раз уж  мне
предстоит  командовать парадом, я должен понимать, что к чему. А сидя в этой
норе, я отрываюсь от жизни.
     -- Но я думал, что у нас с вами этот вопрос давно решен, сэр.
     -- То есть?
     -- Кого вы оставите исполнять обязанности командира -- Кэлхуна?
     Ардмор несколько секунд помолчал, потом сказал:
     -- Идите вы к черту, Джефф!
     -- А все-таки?
     -- Ну ладно, давайте об этом не будем.
     -- Не обижайтесь, командир. Я хотел, чтобы вам все стало ясно,  поэтому
и говорил так долго.
     -- Вы  правильно  сделали.  Я  хочу,  чтобы вы все это повторили, и как
можно подробнее. Я посажу Эстеллу и велю ей записать все, что вы скажете.  А
потом   мы  из  этой  вашей  лекции  сделаем  инструкцию  для  кандидатов  в
"священники".
     -- Хорошо, но давайте немного позже, у меня через десять минут служба.
     -- Неужели Алекс не может даже провести службу?
     -- Да нет, у него не так уж плохо получается. Его проповеди даже  лучше
моих.  Но  это  самое  удобное время для вербовки, майор: я присматриваюсь к
людям, а потом беседую с каждым по отдельности.
     -- Ладно, ладно, отключаюсь.
     -- Пока!
     На богослужения в храме теперь собиралось множество  народу.  Томас  не
обольщался  мыслью,  что  причина этого -- особая привлекательность учения о
Великом Боге Мотаа: уже во время службы вдоль стен накрывали столы, и на них
появлялась обильная еда, приобретенная на золото Шира. Тем  не  менее  Алекс
справлялся  неплохо.  На  его проповедях Джеффу иногда казалось, что старому
горцу в конце концов удалось  примирить  свою  совесть  со  столь  необычной
работой,  и  теперь  он  как  будто  проповедовал  собственную  веру  -- так
убедительно у него получалось.
     "Если он будет продолжать в том же  духе,  --  сказал  себе  Джефф,  --
женщины  того и гляди начнут падать в обморок. Надо бы сказать ему, чтобы не
так нажимал".
     Однако обошлось без неожиданностей, и вот уже  зазвучал  заключительный
гимн.  Прихожане  пропели  его  с  большим  увлечением,  после  чего  дружно
направились к столам. Подобрать  подходящие  мелодии  для  гимнов  долго  не
удавалось,  пока Джеффа не осенила идея написать новые слова к самым обычным