но, он присутствовал при конце времен; по крайней  мере,  тот
мир, что был ему знаком, достиг своего конца.
   За завтраком он познакомился с бретонцем лет  около  семидесяти,  который
вел кружок акварели. Его звали Поль Ледантек, он приходился братом нынешнему
директору Края и  принадлежал  к  числу  первых  его  основателей.  В  своей
индейской куртке, с длинной седой бородой и трискелем  на  перевязи  он  как
нельзя  больше  напоминал  симпатичного   доисторического   хиппи.   Перейдя
пятидесятипятилетний  рубеж,   старый   пень   стал   вести   умиротворенное
существование. Он поднимался с рассветом, бродил среди холмов,  наблюдал  за
птицами.  Потом  среди  людской  суеты  усаживался  перед  пиалой   кофе   с
кальвадосом и свертывал сигаретку. Кружок акварели начинал  свою  работу  не
раньше десяти, так что времени поболтать у него было предостаточно.
   - Будучи  старым  завсегдатаем  здешних  мест,  -  Брюно  хихикнул,  дабы
наладить хоть видимость взаимопонимания, - ты должен помнить  первоначальные
годы Края, освобождение пола, эпоху семидесятых...
   - Освобождение моей задницы! - буркнул пращур. - Девки,  готовые  служить
подстилками в групповухе, были всегда. И всегда были парни,  которые  трясли
своими макаронинами. Что было, то и есть, приятель.
   - Однако же,  -  настаивал  Брюно,  -  мне  говорили,  что  СПИД  изменил
положение...
   - Верно, - согласился акварелист, прокашливаясь, - для мужчин прежде дело
обстояло попроще. Иной раз, бывало, все тебе открыто, что  рты,  что  промеж
ног, иди себе  напрямик,  и  представляться  не  надо.  Но  это  лишь  когда
устраивалась настоящая групповуха, к тому  же  производилась  первоначальная
селекция: обычно приходили парами. Я не раз видел:  баба  заголится,  сидит,
вся аж соком истекает, лучше не надо, а  целый  вечер  проводит,  сама  себя
динамя, никто и не подойдет, не всунет ей, так-то, дружище.
   - Короче, - заметил Брюно в раздумье, - никакого сексуального  коммунизма
никогда не было, была просто расширенная система соблазна.
   - Это да, - подтвердил старый хрен, - насчет соблазна, он-то всегда был.
   Все это отнюдь не вдохновляло. Тем не менее подошла суббота, будет  новый
заезд. Брюно решил расслабиться, принимать вещи такими,  как  они  есть,  по
рок-н-рольному, благодаря чему день проходил без неприятностей и даже,  если
начистоту,  без  малейших  происшествий.   Около   одиннадцати   вечера   он
прохаживался около джакузи. Над ласково  журчащей  водой  поднимался  легкий
парок, пронизанный  сиянием  полной  луны.  Брюно  приблизился  в  молчании.
Бассейн был три метра  в  диаметре.  У  противоположного  края  развлекалась
парочка; кажется, женщина сидела на мужчине верхом. "Имею право", -  подумал
Брюно, обозлясь. Он быстро скинул одежду, погрузился в джакузи. По контрасту
с прохладой ночного воздуха  теплая  вода  была  упоительна.  Над  бассейном
сквозь сплетенные ветви сосен посверкивали звезды; он  малость  расслабился.
Парочка не обратила на него никакого внимания:  девица  по-прежнему  скакала
верхом, да еще стонать принялась.  Черт  ее  лица  он  разглядеть  не  смог.
Мужчина  тоже  принялся  шумно  сопеть.  Движения  девушки  ускорились;   на
мгновение она откинулась назад, луна резко озарила ее груди;  лицо  скрывала
темная масса волос. Потом она прильнула к партнеру, обхватив его руками;  он
задышал еще сильнее, издал продолжительное рычание и умолк.
   Минуты две они не меняли положения, затем мужчина  поднялся  и  вышел  из
бассейна. Прежде чем одеться, он сдернул со своего члена презерватив.  Брюно
с удивлением заметил, что женщина  не  шевелится.  Шаги  мужчины  удалялись,
опять воцарилась тишина. Она вытянула ноги в воде. Брюно  поступил  так  же.
Его стопа, задев ее киску,  легла  ей  на  бедро.  С  легким  всплеском  она
оттолкнулась от края бассейна и  оказалась  рядом.  Теперь  облака  скрывали
луну; женщина была в полуметре от него, но разглядеть лицо  он  все  еще  не
мог. Одну руку она положила ему на бедро, другой  обвила  его  плечи.  Брюно
прильнул к ней, уткнувшись лицом ей в грудь; бюст  у  нее  был  маленький  и
крепкий. Отдавшись ее объятиям, он отдалился  от  края,  чувствуя,  как  она
увлекает его к центру бассейна. Потом  она  стала  медленно  поворачиваться.
Мышцы его шеи внезапно ослабли, голова стала очень тяжелой. Стоило  опустить
ее  на  несколько  сантиметров  ниже,  и  шум  воды,  сверху  едва  слышный,
превратился в мощный рокот подводной турбины. Звезды мягко  вращались  прямо
над его лицом. Он расслабился в ее руках, его член, встав, вынырнул из воды.
Она легонько поглаживала его тело,  ласка  ее  рук  была  едва  ощутима,  он
испытывал полнейшее  умиротворение.  Длинные  волосы  девушки  щекотали  ему
живот, потом ее язык коснулся кончика его члена. Он затрепетал всем телом от
счастья. Она сомкнула губы и медленно, очень медленно взяла его  в  рот.  Он
зажмурился, дрожь экстаза пронизала  его.  Подводный  рокот  был  бесконечно
отраден. Когда губы женщины  добрались  до  основания  его  члена,  он  стал
ощущать движения ее горла. Волны блаженства, пробегавшие по его телу,  стали
мощнее, и в то же время он чувствовал, как его  баюкает  подводное  течение;
мгновенный жар охватил его. Стенки ее горла мягко сжались, и вся его энергия
разом сосредоточилась в члене. Оргазм исторг у него вопль; никогда  в  жизни
он не испытывал подобного наслаждения.

7
Разговор в трейлере

   Трейлер Кристианы находился метрах в пятидесяти от  его  палатки.  Войдя,
она включила свет, достала бутылку вина,  наполнила  два  стакана.  Хрупкая,
ниже Брюно ростом, она наверняка когда-то была очень красива; но тонкое лицо
ее увяло, мелкие красные прожилки испещрили  кожу.  Только  волосы,  черные,
шелковистые, сохраняли все свое великолепие.  Взгляд  ее  голубых  глаз  был
мягок, немного грустен. Ей было, наверное, лет сорок.
   - По временам на меня накатывает, тогда  я  путаюсь  с  целым  светом,  -
сказала она.  -  Правда,  для  проникновения  я  всегда  требую,  чтобы  был
презерватив.
   Она смочила губы, отпила глоток. Брюно смотрел  на  нее;  она  ничего  не
надела снизу, лишь натянула серую бумажную фуфайку. Выпуклость  ее  венерина
холма была очаровательна, только большие губы слегка отвисли.
   - Я бы хотел сделать так, чтобы ты тоже кончила, - сказал он.
   - Не торопи события. Допей свой стакан.  Можешь  выспаться  здесь,  места
хватит. - Она указала на двуспальную кровать.
   Они потолковали о стоимости стоянки трейлера. Кемпинг  для  Кристианы  не
подходил, у нее были проблемы с позвоночником.
   - И довольно серьезные, - сказала она. - Большинство мужчин  предпочитает
минет,  -  сказала  она  еще.  -  Проникновение  их  утомляет,   им   больно
напрягаться. А когда берешь в рот, они становятся как  малые  дети.  У  меня
впечатление, что феминизм их не на шутку задевает, куда сильнее, чем  они  в
этом признаются.
   - Есть вещи и похуже феминизма, - сумрачно обронил Брюно.  Он  наполовину
опустошил свой стакан, прежде чем решился продолжить:
   - Ты давно знаешь Край?
   - Практически с самого начала. Я перестала приезжать, когда была замужем,
а теперь возвращаюсь сюда каждый год недели на две,  на  три.  Поначалу  это
было местечко скорее альтернативное,  приют  новых  левых;  теперь  оно  для
поборников New Age; не такая уж  это  перемена.  В  семидесятых  уже  возник
интерес к восточной мистике; джакузи и массажи здесь сохранились  и  поныне.
Здесь приятно, но немного печально; и  насилия  здесь  гораздо  меньше,  чем
вокруг. Религиозная атмосфера немного  скрадывает  грубость  приставаний.  А
все-таки есть женщины, которые и  здесь  страдают.  У  мужчин,  стареющих  в
одиночестве, куда меньше причин жаловаться, чем у женщин, попавших  в  такое
же положение. Мужчины пьют скверное вино, засыпают, у  них  разит  изо  рта,
потом, проспавшись, они все начинают сызнова.  И  довольно  быстро  умирают.
Женщины принимают транквилизаторы, занимаются йогой, ходят к психологам; они
доживают до глубокой  старости  и  тяжко  страдают.  Выставляют  на  продажу
ослабевшие, обезображенные тела, сами это сознают  и  терзаются.  И  все  же
продолжают в том же духе, так как не в  силах  отказаться  от  надежды  быть
любимыми. Они до самого конца остаются  жертвами  этой  иллюзии.  Женщина  и
после  определенного  возраста  всегда  может  переспать   с   мужиком,   но
возможности быть любимой у нее никогда уже не будет. Таковы мужчины,  вот  и
все.
   - Кристиана, - мягко возразил Брюно, - ты преувеличиваешь...  К  примеру,
сейчас мне очень хочется доставить тебе удовольствие.
   - Верю. Мне кажется, ты скорее всего славный малый. Эгоист и симпатяга.
   Она сбросила фуфайку, растянулась поперек  кровати,  подложила  себе  под
ягодицы подушку и раздвинула бедра. Брюно сначала довольно  долго  вылизывал
ее лобок, потом быстрыми мелкими движениями языка  стал  возбуждать  клитор.
Кристиана глубоко вздохнула.
   - Запусти палец, - шепнула она.
   Брюно повиновался, затем повернулся  так,  чтобы,  не  переставая  лизать
Кристиану, одновременно ласкать ее грудь. Почувствовав, как твердеют  соски,
он поднял голову.
   - Продолжай, прошу тебя, - взмолилась  она.  Он  передвинулся  поудобнее,
чтобы шея не затекла, и стал ласкать клитор пальцем.  У  Кристианы  вырвался
стон. На какую-то долю секунды в памяти мелькнула тощая,  сморщенная  вульва
его матери; это видение тотчас исчезло,  он  продолжал  все  быстрее  тереть
клитор и дружеским языком щедро вылизывать губы. Живот ее покраснел, дыхание
становилось  все  громче.  Она  кончила  умиротворенно,  с   продолжительным
содроганием. Он замер в неподвижности, прильнув лицом к  ее  мокрой  вульве,
воздев  руки;  и  почувствовал,  как  пальцы  Кристианы  ласково  сжали  его
запястья.
   - Спасибо,  -  сказала  она.  Потом  встала,  натянула  фуфайку  и  снова
наполнила стаканы.
   - Это было по-настоящему хорошо, тогда, в джакузи, - сказал Брюно.  -  Мы
не произнесли ни слова; в тот момент, когда я ощутил твои  губы,  я  еще  не
различал черт твоего лица. Ни грана соблазна, это было что-то очень чистое.
   - Все основывается на корпускулах Краузе... -  Кристиана  усмехнулась.  -
Меня можно извинить, я ведь преподаватель естественных наук.  -  Она  отпила
глоток вина. - Основание клитора, головка и желобок полового члена  выстланы
корпускулами  Краузе,  они  очень  богаты  нервными  окончаниями.  Когда  их
ласкают, в мозгу  происходит  мощный  выброс  эндорфинов.  Итак,  клиторы  и
головки половых членов покрыты корпускулами Краузе - их  количество  у  всех
приблизительно одинаково, в этом смысле равенство полное;  но  есть  кое-что
другое, ты сам это прекрасно знаешь. Я  была  без  ума  от  своего  мужа.  Я
ласкала, я лизала его член и делала это благоговейно; я любила ощущать,  как
он входит в меня. Я была горда тем, что вызываю у него эрекцию, у меня  есть
фотография его вставшего члена, я всегда ее храню в сумочке:  для  меня  это
вроде священного  изображения,  моей  величайшей  радостью  было  доставлять
удовольствие ему. В конце концов он меня бросил ради более молодой. Я только
что вполне убедилась, что мои гениталии не внушают тебе истинного  влечения;
это уже отчасти гениталии старухи.  В  зрелом  возрасте  повышение  побочных
связей между коллагенами, фрагментация эластина в  ходе  митозов  постепенно
приводят к потере крепости и гибкости тканей. В двадцать  лет  у  меня  была
прекрасная вульва; ныне я вполне отдаю себе отчет, что большие и малые  губы
несколько отвисли.
   Брюно осушил свой стакан; ему было абсолютно нечего  ей  возразить.  Чуть
погодя они улеглись. Он обвил рукой талию Кристианы. Они заснули.

8

   Брюно проснулся первым. Далеко в вышине, в древесных кронах  пела  птица.
Кристиана во сне сбросила одеяло. У нее были прехорошенькие ягодицы, все еще
округлые, весьма волнующие. Ему вспомнилась фраза  из  "Русалочки",  у  него
была  дома  старая  сорокапятка  с  "Матросской   песенкой?   в   исполнении
ансамбля "Братец Жак". Русалочка вынесла все испытания, отказалась от своего
голоса, от родины, от красивого русалочьего хвоста, и все из любви к принцу,
в надежде стать настоящей женщиной.  Глубокой  ночью  выброшенная  бурей  на
прибрежный песок, она выпивает  волшебный  эликсир.  Ей  кажется,  будто  ее
разрубают надвое, боль так невыносима,  что  она  теряет  сознание.  Следуют
несколько музыкальных аккордов в совершенно ином духе, словно бы открывающие
взгляду новую картину; затем чтица произносит ту фразу, что так живо тронула
Брюно:  "Когда  она  проснулась,  солнышко  сверкало,  и  перед  ней   стоял
прекрасный принц".
   Он вновь припомнил вчерашний разговор с Кристианой и  сказал  себе,  что,
может быть, сумеет полюбить ее слегка отвисшие, но сладкие губы. Как  всегда
по утрам, что вообще  свойственно  большинству  мужчин,  ему  приспичило.  В
неярком свете ранней зари лицо Кристианы, утопающее в  густой  массе  черных
спутанных волос, казалось очень бледным. Она  лишь  чуть  приоткрыла  глаза,
когда он вошел в нее. Ноги она раздвинула, хотя, похоже, немного  удивилась.
Он задвигался в ней, но заметил, что с каждой секундой становится все  более
вялым. Это вызвало в  нем  глубокую  печаль,  смешанную  с  беспокойством  и
стыдом.
   - Ты предпочитаешь, чтобы я надел презерватив? - спросил он.
   - Да, пожалуйста. Они в пакете, рядом, на туалетном столике.
   Он разорвал упаковку; это были изделия фирмы "Техника". Естественно,  что
агрегат, едва оказавшись в резине, совершенно размяк.
   - Мне жаль, - буркнул он, - мне правда жаль.
   - Ничего, - сказала она мягко, - иди, приляг.
   Положительно, СПИД был истинным благодеянием для мужчин этого  поколения.
Иногда достаточно вынуть колпачок, чтобы их орудие тотчас расслабилось.
   - Никогда не смогу к этому приспособиться...
   Совершив  эту  маленькую  церемонию,  защищающую  их   мужественность   в
принципиальном смысле, они могут снова улечься в постель, привалиться к телу
своей жены и мирно почивать.

***

   После завтрака они спустились с холма, прошлись мимо пирамиды. На  берегу
пруда не было ни души. Они растянулись на залитой солнцем лужайке; Кристиана
стянула с него шорты и принялась его ублажать. Действовала она очень  мягко,
поразительно чувственно. Позже, когда с ее легкой руки они  вошли  в  тайное
сообщество "пар свободного поведения", Брюно пришлось отдать  себе  отчет  в
том, насколько это редкостное качество. Большинство  женщин  из  этой  среды
действовали грубо, без малейших нюансов. Они слишком крепко сжимали, с тупым
жаром трясли член, вероятно желая походить на  актрис  из  порнофильмов.  На
экране это, может быть, и зрелищно, но осязательный результат так себе, если
не мучителен. Кристиана же, напротив, прибегала  к  методу  легких  касаний,
постоянно увлажняла свои пальцы,  ласкала  чувствительные  зоны.  Женщина  в
свободной индейской блузе проследовала мимо них и уселась на  берегу.  Брюно
сделал глубокий вздох, удержался от извержения.  Кристиана  улыбнулась  ему;
солнце начинало жарко пригревать. Он понял, что вторая неделя в Крае обещает
быть очень приятной. Возможно даже, что они не  расстанутся,  будут  стареть
вместе. По временам она будет дарить ему краткий миг физического блаженства,
они вдвоем переживут пору угасания  страстей.  Так  пройдет  несколько  лет;
потом всему придет конец, они постареют,  для  них  комедия  плотской  любви
будет окончена.

***

   Пока Кристиана принимала душ,  Брюно  изучал  инструкцию  "омолаживающего
крема на основе микрокапсул", которое  он  накануне  приобрел  в  универсаме
Леклерка. В то время как реклама на упаковке подчеркивала новизну  средства,
более подробный текст  вкладыша  особо  упирал  на  три  пункта:  фильтрацию
вредоносных составляющих солнечного света, выделение  активных  увлажнителей
на протяжении целого дня и нейтрализацию  свободных  радикалов.  Его  чтение
было прервано на полпути приходом  Катрин,  экс-феминистки,  зацикленной  на
египетских гадальных картах. Она не делала секрета из того, что возвращается
с занятий кружка по развитию личности "Ваше дельце вытанцуется".
   Речь идет о выявлении своих наклонностей с  помощью  серии  символических
игр; эти игры мало-помалу позволяют выпустить на волю  "внутреннего  героя",
скрытого в каждом из участников. В ходе первого  дня  занятий  обнаружилось,
что Катрин немножко колдунья,  но  вместе  с  тем  и  немножко  львица;  сие
открытие,  само  собой  разумеется,  должно   было   ориентировать   ее   на
ответственный пост в сфере торговли.
   - Гм-м-м, - пробурчал Брюно.
   В этот момент вернулась Кристиана, одежда которой состояла из  полотенца,
обернутого вокруг талии. Катрин осеклась, не сумела скрыть раздражение.  Она
сослалась на начало занятий кружка "Медитации дзен и аргентинского танго?  и
поспешно ретировалась.
   - А я-то думала, ты занимаешься в группе "Тантра и бухгалтерский учет", -
бросила ей вслед Кристиана.
   - Ты с ней знакома?
   - Ну да, эту дуреху я знаю уже лет двадцать.  Она  здесь  тоже  с  самого
начала, по существу со дня основания Края.
   Она тряхнула своей гривой, тюрбаном намотала полотенце на  голову.  Вышли
они вместе. Брюно вдруг захотелось взять ее за руку. Он так и сделал.
   - Я всегда терпеть не могла  феминисток,  -  снова  заговорила  Христина,
когда они были на полдороге вверх по склону. - Эти шлюхи беспрерывно болтают
о мытье посуды и разделении  обязанностей,  они  буквально  одержимы  мытьем
посуды. Иной раз им  случается  проронить  словцо-другое  насчет  кухни  или
пылесосов, но грязная посуда  неизменно  остается  главнейшим  предметом  их
разговоров. За  несколько  лет  им  удается  превратить  мужиков  из  своего
окружения в бессильных брюзжащих невротиков.  Тогда  -  следствие  абсолютно
неизбежное  -  они  начинают  испытывать  ностальгию  по  мужественности.  В
конечном счете они посылают к черту своих  дружков,  предпочитая,  чтобы  их
самих нанизал на таран какой-нибудь  латиноамериканский  мачо.  Меня  всегда
поражала склонность интеллектуалок к проходимцам, грубым скотам и  болванам.
Короче, они успевают потрахаться  с  двумя-тремя,  иным,  самым  аппетитным,
перепадает и больше,  потом  заставляют  кого-нибудь  заделать  им  пупса  и
принимаются готовить домашнее повидло по фирменным рецептам от Мари-Клер.  Я
такой сценарий наблюдала десятки раз.
   - Это старо как мир, - примирительно заметил Брюно.

***

   Вторую половину дня они провели  у  бассейна.  Напротив,  по  другую  его
сторону, стайка девчонок прыгала на месте, отнимая друг у дружки плейер.
   - Миленькие, правда? - заметила Кристиана. - Вон та блондинка с маленьким
бюстом настоящая красотка. - Потом она растянулась на  банном  полотенце.  -
Передай-ка мне крем.
   Кристиана не принимала участия ни в одном  из  кружков.  Даже  испытывала
некоторое отвращение к этой, как она выражалась, шизофренической активности.
   - Возможно, я жестковата, - говорила она еще, - но знаю я этих выкормышей
шестьдесят восьмого года, перешагнувших  рубеж  сорокалетия,  практически  я
сама одна из них. Они старятся в одиночестве,  их  влагалища  почти  мертвы.
Потолкуй с ними пять минут, и ты увидишь, что  они  вовсе  не  верят  в  эти
россказни о чакрах, кристаллах, светоносных вибрациях. Хотя стараются во все
это поверить, иногда им это удается  на  пару  часов,  пока  длится  занятие
группы.  Они  ощущают  ангельское  присутствие,   внутренний   цветок,   что
раскрывается у них в животе, и все такое; потом  занятие  кончается,  и  они
опять видят, что одиноки, постарели, подурнели.  Они  страдают  нервическими
припадками, ревут. Не  замечал?  Особенно  после  занятий  дзен.  По  правде
говоря, у них нет выбора, ведь помимо всего прочего их донимают  проблемы  с
деньгами. Они чуть ли не все прошли курс психоанализа,  это  выпотрошило  их
кошельки до самого дна. Мантра и таро - жуткая чушь, но