учше,  чем в спецжилете. Костюм сжался в ком
размером с его голову и безропотно поплыл в чистку.
     Голограмма  дядюшки  медленно вздохнула  и скрестила  руки  на  груди -
жестом, который Генар-Хафун помнил с детства.
     - Только не падай,  Бэр, - предупредила голограмма. - Они хотят,  чтобы
ты выкрал душу умершей женщины.
     Генар-Хафун  стоял голышом  посреди модуля, балансируя на одной ноге  и
недоуменно моргая.
     - А я-то думал... - протянул он, наконец.

2. НИКАКИХ ОТКРЫТИЙ

I

     Вот   мы  встали.  Быстро  оглянулись  вокруг,  просканировали...   это
напоминает... Хм-м. Нечто,  плывущее  в космосе. Странно.  Ничего вокруг  не
видно. Дурной признак. Или с чувствами не в  порядке? Часы едва ползут,  как
будто ты внутри этой электронной муры... Проводим полный контроль системы.
     ...О-о, Боже ж ты мой!
     Дрон  плыл в  темноте межзвездного пространства.  Он  был по-настоящему
одинок. Глубоко, пугающе одинок. Он вышел  из обломков, когда-то бывших  его
энергетической  и  оружейной  системой.  Он был потрясен  пустотой,  которую
находил в себе. Дрон был озадачен. Он знал, кто он такой: Сисл Ифелеус  1/2,
тип  Д2,  армейский  военизированный дрон  корабля  "Мир несет  изобилие"  -
Разведчика клана  Старгейзеров, входящего в Пятый флот эленчейзететиков.  Но
память   начиналась  только   с  того  момента,  когда  он   очнулся   после
сокрушительного  удаpa извне.  Что  с  ним  случилось?  Куда  подевались его
воспоминания? Чем было его сознание?
     На  деле  он  подозревал,  что  уже  знает  ответ  на эти  вопросы.  Он
функционировал на среднем из пяти уровней мышления, то есть на электронном.
     Ниже простирался атомеханический  комплекс,  а еще  ниже  биохимический
мозг. Теоретически, дороги к тому и другому были открыты, оба они находились
в пределах доступного.  На практике  имел место компромисс. Автомеханическое
сознание не отвечало корректно на принимаемые сигналы  системного состояния,
а  биохимический мозг представлял собой настоящую кашу: либо дрон недавно не
вписался в какой-то  крутой маневр, либо  был атакован  со  стороны. По всем
ощущениям  выходило,  что  большая  часть  биохимического  блока  разбита  и
вышвырнута в космос.  Помимо  этих неприятностей, оставалась еще одна плохая
новость:  из  резервного  экземпляра  "альтер эго" корабля, копии  мозгового
субстрата, дрон мог превратиться в марионетку захватчика, а так это или нет,
установить пока невозможно.
     Верхние  уровни занимали  фотонное  ядро  и  ИИ-сердечник.  Оба канала,
ведущие  к ним, были  полностью  заблокированы и  снабжены  предупреждающими
ярлыками. Сердечник был либо мертв, либо пуст, хотя мог и просто не отвечать
на запросы.
     Дрон  еще раз  протестировал  систему. Она  казалась  работающей вполне
исправно, откликаясь на все его запросы. Странно.
     Возможно, блоки были действительно в отличном состоянии и под контролем
одного или обоих высших компонентов. Он  произвел проверку глубже, на уровне
программирования   блока.   Невероятно,   но  так   оно   все   и   было   в
действительности.
     Тем не менее, ситуация в целом выглядела как  вводная на тренажере. Вот
это вполне возможно.  Задача:  что делать, если внезапно  обнаруживаешь, что
плывешь в  абсолютном одиночестве в межзвездном пространстве,  системы почти
полностью разбиты, а ты  снижен до третьего уровня мозгового состояния и  не
имеешь никаких воспоминаний и даже представлений о том, как сюда попал и что
с тобой случилось? Время на поиск решения не ограничено. Но это даже звучало
впечатляюще: так мог быть сформулирован разве что самый  сложный сценарий на
тренировках дронов в Испытательной Сборной.
     Ну  что ж, вводная  так вводная, он все  равно должен действовать,  как
если бы ситуация была реальной.
     Он продолжал внимательнейшее обследование своего мозга. Ага.
     Он  обнаружил  еще  пару подпрограмм,  запечатанных  и  помеченных  как
потенциально  -  с  ограниченной  долей  вероятности  опасные.  Подобное  же
предупреждение     было      прикреплено      к      самовосстанавливающейся
контрольно-установочной  матрице.  Он  должен  был  совершить  полный прогон
системы на проверку всего, что могло содержать пакеты с опасными сюрпризами.
     Где же это, черт возьми? Где он находится? Он просканировал видимый ему
рисунок созвездий.  Сетка цифр  вспыхнула  в его  сознании. Вот это занесло!
Сектор  Верхнего Смерча.  По крайней  мере,  так его  называло  большинство.
Располагался этот  сектор  на  расстоянии  сорока пяти  световых килолет  от
центра галактики. Ближайшая звезда-сосед на расстоянии четырнадцати световых
месяцев называлась Эспери, старый красный гигант, уже давно поглотивший весь
набор своих  орбитальных планет, чья собственная, почти  нереальная,  орбита
газов теперь тускло сияла  над парой отдаленных, оледеневших миров и далеким
облаком кометных ядер. Нигде ни признака жизни: всего лишь еще одна скучная,
мертвая система, подобная сотне миллионов других.
     Генеральный сектор  был  одним  из  наименее посещаемых и  относительно
ненаселенных районов галактики. Точка ближайшей цивилизации: система Сэгрис,
на расстоянии  сорока световых лет, с цивилизацией  ящероподобных на третьей
ступени развития,  первый  контакт с  Культурой -  десять лет назад.  Ничего
особенного. Процент влияния в секторе распределялся следующим образом:
     Крихизелы - 15%,
     Задиры - 10%,
     Культура - 5% (признанный минимум для Культуры)
     и двадцать других цивилизаций, составляющих номинальные 2%.
     Короче говоря, всеми забытый, никому особенно не нужный регион космоса.
Эленчи никогда  не производили  здесь  разведки, хотя, кажется, были попытки
отдаленного сканирования. Однако результаты не показывали ничего особенного.
Никакой полезной информации.
     Дата: n4.28.803.  По  хронологии эленчей, все  еще  общей с  Культурой.
Сервис-регистратор  дрона зафиксировал, что  он  был создан в пару к  своему
абсолютному  двойнику  кораблем  "Мир  Несет Изобилие" в 4.13, вскоре  после
завершения конструкции  самого  корабля.  Самая последняя запись в  бортовом
журнале датирована: '28.725.500: корабль оставляет родной Тир, отправляясь в
обычную  рабочую  экспедицию за внешние пределы  Верхнего  Смерча. Детальный
сервис-регистратор был утерян. Последнее отмеченное событие дрон мог найти в
своей  библиотеке,  датированным '28.802;  в ежедневнике  текущих дел.  Так,
значит, все случилось только вчера. Или что-то произошло с его часами?
     Он  просмотрел  рапорты  о  повреждениях  и  проверил  память.  Причина
повреждения - либо вспышка сверхновой, либо плазменный  взрыв. Но  он такого
создать не мог. А вот корабль мог.
     Из  его лазера  недавно  стреляли, и  защитные  проекторы-экраны  имели
заметные  повреждения  с утечкой  энергии. Картина  такая, как  если  бы его
атаковал кто-то ему подобный. Хм-м. Один из типовой пары? Двойник?
     Он думал. Он искал. Исследовал. Он  не мог  найти никаких следов своего
двойника.
     Он  оглянулся  вокруг  и   осмотрелся,  рассчитывая   вектор  заданного
направления. Он искал.
     Он двигался почти прямо  из системы Эспери. Впереди -  ничего,  как  ни
концентрируйся на поврежденной сенсорной системе. Получалось, что он нацелен
на движение в никуда. Он двигался совершенно бесцельно.
     Взятая скорость превышала тот порог, когда часть  его массы  еще  могла
оставить релятивистский след на поверхности пространства-времени, если бы он
имел более  совершенное оборудование.  Было ли  это простым совпадением  или
имелось  в  виду?  Может быть,  его просто вышвырнули  за борт по какой-либо
непонятной  причине:  возможно,  катапультировали  через  Переместитель.  Он
сконцентрировал свои  сенсоры на  обзоре  заднего плана.  Никакой  очевидной
точки. Никакого первоисточника, ничего  не  идет за ним следом. То есть,  он
даже не лоцман. Для чего же его послали по неизвестному вектору в совершенно
пустое пространство? Хоть какой-нибудь намек...
     Дрон   перефокусировал   сенсоры,   проклиная  безнадежно   испорченную
электромагнитооптику.  Таак,  можно  разглядеть... газ, плазму, углерод.  Он
расширил фокусировку на больший угол.
     То, что  ему  удалось обнаружить, что предстало его глазам  -  детально
выражаясь,  сенсорам,  было разбухшим каркасом осколков,  плывшим  за ним на
десятой части его собственной скорости. Он еще раз просмотрел структуру; она
исходила  из  точки,  где  он  впервые пришел  в  себя,  восемьдесят  и пять
миллисекунд назад.
     Из  чего следовало, что около  половины  секунды  он  плыл  в полностью
бессознательном  состоянии.  Целых  полсекунды в бессознательном  состоянии.
Жуть.
     Он   тщательно   просканировал   отдаленное   облако   простершихся   в
пространстве частиц. Они были горячими. Ну и дела! Обломки  крушения! Скорее
даже, обломки сбитого корабля.
     Дрон  быстро переключил  внимание  на  запечатанные  сердечники  в  его
мозговом субстрате  с  предупреждающими ярлычками.  "Больше тянуть  нельзя",
подумал он.
     Он запросил два сердечника. "ПРОШЛОЕ", - так был помечен первый из них.
Другой назывался просто "2/2".
     Ага,  подумал  он.  И  открыл   первый   сердечник,   где   нашел  свои
воспоминания.

II

     Генар-Хафун  болтался  между  стен  душевой,  точно  шарик  пинг-понга.
Вентиляторы, высасывающие  воду из кабины, звучали в это утро ужасно громко.
Он знал, что кислорода не хватит; надо либо поскорее убираться из душа, либо
нащупать воздушный шланг -  но проще  было бы найти кошку в  темной комнате,
чем  шланг в этом водяном хаосе, да еще и с закрытыми глазами. Открыть глаза
представлялось слишком обременительным. Сойдет и так.
     Ему было любопытно, кто сдастся в первую очередь: он или шланг.
     Похоже,  его  мозг решил  игнорировать  тот  факт,  что  он задыхается.
Внезапно он  очнулся окончательно  и  стал молотить  руками, словно  тонущий
примат,  отчаянно  пытаясь  глотнуть  воздуха   и  вместе   с  тем  опасаясь
захлебнуться конденсатом шариками  воды, среди которых он плавал. Наконец он
открыл  глаза  и жадно  схватил  шланг. Вздох. Один  сладостный,  освежающий
вздох. Ну вот, другое дело. Кажется, достаточно.
     -  Все, все!  -  выдохнул  он  в  воздушную маску,  но вода  продолжала
хлестать из всех кранов. Тут только он  вспомнил, что прямой связи с модулем
нет,  поскольку он  приказал  спецжилету  не принимать никаких  сообщений до
утра. Он вздохнул. Глупость - одно из самых дорогих удовольствий на свете.
     По счастью, в душе имелся  выключатель.  Водные  струи  иссякли, кабина
затихла, как дворцовый парк, лишенный в одночасье своих фонтанов. Гравитация
понемногу возвращалась,  и он медленно  осел  вместе с шариками  воды на пол
душевой.  Включилось  реверсионное поле -  в нем он увидел  свое отражение и
пригладил стоящие дыбом светлые волосы.
     - Ну что ж, пусть самочувствие собачье, но выгляжу  я на пять с плюсом,
-  объявил  он зеркалу,  из  которого  на  него смотрела  веселая физиономия
молодого бездельника. Но даже вездесущий модуль сейчас не слышал его.
     - Извиняюсь  за  насильственное вторжение, -  произнесла  тень  дядюшки
Тишлина.
     - Все в порядке, - пробормотал Генар с набитым ртом. Он проглотил кусок
стейка,  запив его  какой-то  разогретой  гадостью,  которая,  по  убеждению
модуля, действовала благотворно на невыспавшийся организм.  Мерзкая на  вкус
жидкость могла быть  в равной степени как лекарством, так  и одним из мелких
приколов модуля.
     -  Выспался?  -  спросила  тень  дядюшки. Она сидела за столом напротив
Генара-Хафуна  в  обеденной  каюте модуля, отрадно  просторном помещении,  в
окружении экранов  с видом  на три  стороны залитой  солнцем  горной долины,
которая на  деле находилась сейчас  за несколько галактик  отсюда. Маленький
прислуживающий за столом дрон вертелся между задней стеной и спинкой стула.
     - Целых два часа, - сказал Генар-Хафун. - Просто роскошь.
     Наверное, если бы  он знал, что в столовой его поджидают тени  предков,
он  не испытал  бы  такого  блаженства. Это довольно просто, следует  только
выделить из  наркожелез какой-нибудь гормон, чтобы сохранить отчетливо ясное
сознание,  бодрость во всем  теле и все такое  прочее... Однако  Генар-Хафун
прекрасно понимал, что за этот праздник придется расплачиваться.
     К тому  же он хотел  показать  Особым Обстоятельствам,  что  выходка  с
призраком  родственника  не  произвела  на  него  впечатления.  Единственная
уступка, на которую он  пошел, это  чтобы не было снов. У него была отличная
гипнотека  с боевиками, ужасами и отличной  эротикой.  Причем,  в  последнем
каталоге  имелись просто шедевры, так  что его  поступок  можно было назвать
настоящей жертвой.
     Так что он отправился  в постель, проспал  два  часа, а поутру  получил
привет  от дядюшки Тишлина, который сидел  в  гостиной  и  коротал  время за
разговорами с модулем.
     Они болтали,  рассказывали  бородатые анекдоты  о  прежних  временах  -
видимо,  дабы Генар-Хафун мог  удостовериться, что явившийся  ему призрак  в
самом  деле  послан дядюшкой. Очевидно, 00  придавали этой  операции  особое
значение, поскольку послали  ему одно  за  другим два личностных  состояния.
Вторая  голограмма   Тишлина  была  превосходной  фальсификацией,  достойной
всяческих   похвал...  Впрочем,  хвалить  призрака-голограмму   собственного
родственника... н-да, это уже граничило с шизофренией.
     - Полагаю, ты провел прекрасную ночь, - сказала имитация дяди Тишлина.
     - Презабавнейшую.
     Тишлин  казался   озадаченным.  Что-то   явно  не   давало  ему  покоя.
Генар-Хафун   оценил  выражение  дядюшкиного  лица  и  поразился,  насколько
совершенной  была  копия,  закодированная  в  цифрах  и  пропущенная   через
пересыльный  автомат.  Хотя существовала  она  лишь в  модуле ИИ-сердечника.
Удивительное старание  со  стороны  00.  И все это только  для  того,  чтобы
склонить его к сотрудничеству?
     "Черт возьми, наверное, мне просто нездоровится, - подумал Генар-Хафун.
- Подобные проблемы перестали меня волновать с университетских времен".
     -  А  что  может  быть  забавного  в  общении  с...  инопланетянами?  -
поинтересовалась голограмма, сдвинув брови.
     - Много  чего, - загадочно ответил Генар-Хафун,  отрезая  новый кусочек
стейка.
     -  Но  ты  же не можешь выпивать с  ними,  есть то, что они  едят, даже
общаться с ними как следует  не можешь - настолько они далеки от тебя. Ты не
можешь даже хотеть того же, что они... - сказал Тишлин, по-прежнему хмурясь.
     Генар-Хафун пожал плечами:
     - Это проблемы коммуникации, которые решает  техника, пояснил он. - Сам
знаешь.  Ты ведь тоже контактировал  с инопланетянами. - Он прожевал  кусок,
дожидаясь, пока  программа дядюшки  обработает сказанное.  Он ткнул ножом  в
сторону призрака: - Думаю, в этот раз  от меня  хотят  чего-нибудь в этом же
роде. Я давно собирался попробовать.
     - Что же? - спросил дядюшка Тишлин,  откидываясь в кресле. - Чего бы ты
хотел попробовать, милый мальчик?
     - Я хотел бы стать задирой.
     Брови Тишлина поднялись.
     - Что ты сказал, мой мальчик? Мне показалось, я недослышал...
     - Ну, на некоторое время, - пояснил Генар-Хафун, чуть повернув голову к
дрону за спинкой кресла; машина поспешила вновь наполнить стакан. - Я имею в
виду: все,  что  мне надо это оказаться в теле задиры... ну  и, скажем  так,
просто  побыть  некоторое  время задирой. Налаживание  контактов  - извечная
проблема дипломатии. На самом деле я не вижу в этом никакой проблемы. Я смог
бы лучше налаживать и поддерживать отношения с этими ребятами, превратившись
в одного из них.  Он отставил тарелку. - Уверен,  ничего  невозможного здесь
нет. Вот и модуль признает, что такое в принципе технически возможно, хотя и
не рекомендовано,  и мне  известны все доводы против, хотя,  на мой  взгляд,
идея  великолепная.  Ну,  конечно, при условии, что я в любой  момент  смогу
вернуться в собственное тело... Неужели это тебя шокирует, дядюшка?
     Призрак покачал головой:
     -  Знаешь, Бэр, ты  всегда был странным  ребенком. Впрочем, этого можно
было  ожидать.  Любой,  кому  нравится жить  с задирами,  внушает  некоторое
подозрение относительно своего психического здоровья.
     Генар-Хафун развел руками:
     - Но я делаю то же, что и ты! - возразил он.
     -  Бэр,  я  лишь  ждал   встречи  со  странными   и   даже  загадочными
инопланетными  существами, но вовсе не хотел заниматься  тем,  чем они там у
себя занимаются.
     - Вот те на! А я думал, что ты гордишься мною.
     - Горжусь, но и беспокоюсь за тебя,  Бэр. Ты  что,  всерьез  полагаешь,
что, став задирой, оправдаешь надежды 00?
     - Определенно, - сказал Генар-Хафун. - У меня тут состоялся сеанс связи
прошлой ночью, и "Смерть и Гравитация" сказал "да"...  - Он покрутил головой
и рассмеялся. - Должно быть, это было во сне. - С этими словами он проглотил
последний кусочек стейка.
     - Мне сказали. Бэр, что ты  готов выполнить поручение, сказал Тишлин. -
Но ты не представляешь, на что идешь.
     Генар-Хафун вскинул брови:
     - В самом деле?
     - В самом деле, - утвердительно кивнул Тишлин.
     Генар-Хафун призадумался:
     - И как же им удалось привлечь тебя к переговорам, любезный дядюшка?
     - Им стоило  только  заикнуться об  этом, Бэр. Конечно, я  отстранен от
Контактов  твоего  уровня,  но  всегда  счастлив  помочь,  чем  могу,  когда
появляются проблемы.
     -  Это  не  Контакты,  дядюшка.  Это  Особые  Обстоятельства,  спокойно
произнес Бэр. - У них правила игры другие.
     Тишлин  поджал  губы. Его голос изменился.  Теперь он звучал  несколько
виновато. Дядя оправдывался:
     -  Я знаю,  мой  мальчик.  Я  расспросил  нескольких  знакомых  об этой
организации,  прежде чем  согласился с ней  сотрудничать. Все проверено, все
кажется...  заслуживающим доверия.  И я  призываю  тебя  тоже  поверить  им.
Похоже, то, что мне рассказали, правда.
     Генар-Хафун помолчал.
     - Ну  ладно.  Хорошо. И  что же тебе рассказали,  дядюшка? спросил  он,
допивая  остаток синтезированной  модулем  бурды. Хмурясь, он  вытер губы  и
придирчиво осмотрел салфетку.  Потом  бросил взгляд на обслуживающего дрона.
Тот дернулся, что должно было означать  недоумение, и  принял  стакан из его
руки.
     Подобие Тишлина наклонилось всем корпусом вперед.
     - Позволь мне рассказать тебе одну историю, Бэр.
     - Конечно, и немедленно, - откликнулся Генар-Хафун, вытер губы и бросил
салфетку на  стол,  что означало конец завтрака. Дрон-слуга принялся убирать
посуду.
     -  Давным-давно,  далеко-далеко  отсюда  -  за  две  тысячи лет  туда и
обратно, - начал  Тишлин, - в звездной туманности за пределами галактической
карты, у самого кластера Асетиела, короче говоря, в самой  заднице у дьявола
- "Трудный  Ребенок",  один  из первых  Основных  Контактных  Блоков  класса
"Трубадур",   обнаружил   еще   не   угасшую  древнюю   звезду.   ОКБ  начал
расследование. И тогда открылись сразу два необычных факта.
     Генар-Хафун откинулся  в кресле,  еле заметно улыбаясь. Дядюшка  Тишлин
любил рассказывать истории.  Обрывочные воспоминания Генар-Хафуна о  детстве
сохранили длинную, залитую  солнцем кухню,  дома на Оис, на Орбитале Седдан.
Его мать и прочие взрослые в доме, а также  многочисленные кузены и кузины с
болтовней,  гомоном  и смехом  собирались  вокруг  старика,  сам он  сидел у
дядюшки  на  колене, и рассказ  начинался. Часто  это  были  обычные детские
сказки - которые ему уже доводилось  выслушивать от других  взрослых,  -  но
были среди них  и рассказы о том, как  дядюшка  служил  в  Контакте,  как он
бороздил Галактику на  дипломатических  кораблях, исследовал  странные новые
миры и встречался с инопланетянами.
     -  Во-первых,  -  рассказывала голограмма,  - потухшее  солнце  по всем
признакам  было  парадоксально  древним  светилом.  Настолько  древним,  что
пр