о  раннее  утро.  Солнце  еще  не
вынырнуло из-за горизонта и небо покрывали темные облака.  Кое-где  их  края
начинали светлеть, предвещая скорый восход  солнца.  Всадники  ехали  шагом.
Впереди на гнедой кобыле-Иван Акимович, за ним на белом с темным  пятном  на
боку мерине-полковник, а замыкал кавалькаду Алексей. Он  пообещал  проводить
их немного и выразил сожаление, что не  сможет  участвовать  в  охоте  из-за
неотложных дел. Между деревьями показалась группа всадников.
   - Кто там еще? - удивленно вскинул брови Алексей.
   -   Это,    наверное,    Паскевич,-проворчал    недовольно    лесник    и
выругался.-Главный браконьер! Вот  ужо  доложу  куда  надо.  Эй!-заорал  он,
покраснев от злости.
   -  Не  шуми,  Акимыч,  зверей  распугаешь,-попросил  Алексей,   незаметно
подмигивая полковнику.
   Тот понимающе усмехнулся и скосил глаза на лесника. Алексей приподнялся в
стременах и приветливо помахал рукою всадникам.
   - Александр Иванович!-громко позвал  он.  От  группы  верховых  отделился
всадник на высоком вороном коне и поскакал к ним. Лесник покачал  головою  и
отъехал в сторону, ворча под нос что-то невразумительное.
   - Привет! - весело приветствовал Алексея  подъехавший,  приподняв  правую
руку с висящим на запястье хлыстом.
   - Знакомьтесь! Это полковник Голубев,-представил Алексей своего спутника,
как положено в этих случаях, младшего по званию-старшему.
   - Генерал-лейтенант Паскевич! - кивнул головою Сашка.-Вы недавно прибыли?
Я вас раньше не видел. Полковник слегка вздрогнул.
   - Полковник - представитель наших соседей на востоке, - пояснил Алексей.
   - А-а,-протянул безразличным тоном Паскевич и лениво спросил:
   - Проситесь к нам?
   Полковник нахмурился и, искоса взглянув на Алексея, отрицательно  покачал
головой.
   - Ну-ну! - с едва уловимой иронией проговорил Паскевич и тут же переменил
тему разговора:
   - Что, Акимыч,-крикнул он леснику,- все еще злишься на меня?
   Лесник отвернулся и отрешенно махнул рукою, как бы говоря: "ну что с тебя
взять!"
   - Да, ей богу же, прошлый раз случайно!-начал оправдываться Паскевич.
   - Это как  же  случайно?-лесник  пришел  в  негодование.-Самку  от  самца
отличить не можете? А бабу от мужика отличаете? Или вам и здесь все одно?
   Последняя реплика не входила в первоначальный сценарий. Вся эта стычка  в
лесу между лесником и  Паскевичем  была  задумала  только  для  того,  чтобы
незаметно познакомить Голубева с нашим "генералом". Однако одна мысль о том,
что кто-то может на охоте застрелить лосиху привела Ивана Акимовича в ярость
и  он  уже  понастоящему  рассердился  на  Паскевича.  Тем  более,  что   за
Александром  Ивановичем  уже  числились  некоторые  грешки  в   несоблюдении
установленных у нас жестких ограничений в охоте. Отстрел  лосей  был  у  нас
пока  ка-тегорически  запрещен   и   вынужденная   необходимость   совершить
"политическое убийство" сохатого ради  "высокого  гостя"  сильно  подпортило
настроение нашему леснику. И теперь он изливал гнев на Паскевича.  Паскевич,
сбитый с толку нарушением "сценария", покраснел от незаслуженной обиды.
   - Но-но, Акимыч! Не забывайся! - строго прикрикнул он на лесника.
   Но Акимыча уже было  трудно  остановить.  Он  отпустил  еще  пару  колких
замечаний по поводу Александра Ивановича и под конец  пообещал  нажаловаться
на него самому Президенту.
   - Жалуйся! - Паскевич оскалил зубы и вытянул коня плеткой.
   Тот присел от неожиданности,  сделал  скачок  в  сторону,  чуть  не  сбив
лесника.
   - Вот антихрист! - прошипел тот ему вдогонку. Но Паскевич уже  не  слышал
его и скакал, пригнувшись к  гриве  лошади.  Полковник  не  спускал  глаз  с
удаляющегося всадника.
   - Отчаянный!-восхищенно произнес он.-Как сидит  в  седле!  Видна  военная
косточка.
   -  Ну,  Александр  Иванович-потомственный  военный.  Он  прямой   потомок
знаменитого графа Паскевича, - сообщил Алексей.
   - Что вы говорите?!-воскликнул полковник,- мне  надо  с  ним  обязательно
встретиться и поговорить, Вы  знаете,  я  ставлю  Паскевича  в  один  ряд  с
Суворовым.
   - Вы не преувеличиваете? - засомневался Алексей,  который,  впрочем,  был
полным профаном в истории военного искусства.
   - Нисколько. Граф был замечательным тактиком,  стратегом  и  даже,  я  бы
сказал, дальновидным политиком.  Не  его  вина,  что  оружие  русской  армии
накануне Крымской войны оказалось хуже, чем у союзников. Если бы наши  ружья
били с такой же дальностью, как и английские, Паскевич утопил бы англичан  и
французов в Черном море как паршивых котят.
   - История не знает сослагательного наклонения,- напомнил Алексей.
   - К сожалению! Тем более, в настоящем нельзя делать  ошибок.  Особенно  в
таких экстремальных  условиях,  как  сейчас.  Иногда,  казалось  бы,  мелочь
приводит к далеко идущим последствиям. Нам бы с вами объединиться,  -  начал
было полковник.
   Но Алексей не дал ему договорить.
   - Здесь мы простимся,-он остановил коня,-желаю удачной охоты. Завтра  вас
примет Президент и вы обо всем с ним поговорите. - Акимыч! Береги  гостя!  -
строго предупредил он лесника.
   За своих солдат не беспокойтесь. Их взяли сегодня на  рыбалку.  К  вашему
возвращению будет отличная уха!
   Полковник поблагодарил и они расстались. Проехав метров пятьсот,  Алексей
встретил всадников и кивнул им в сторону, куда  удалились  лесник  со  своим
спутником. Где-то километрах в пяти к северу ухнула пушка, затем еще и  еще.
Канонада продолжалась около часа. Затем все стихло. Алексей к этому  времени
был уже дома.

   - Вот я и говорю,- жаловался,  между  тем,  Акимыч  полковнику,-ежели  ты
генерал,  то  должен  своим  поведением  пример  подавать  подчиненным.   Он
покосился на полковника, - ведь верно я говорю? А?
   - Конечно! - подтвердил полковник.
   - Вот то-то! А то, что получается?  Непорядок!  Ежели  все  начнут  лосих
стрелять, то что будет? Запустение и непотребство в природе. Я  вот  считаю,
что бабу завсегда беречь надо.  Какая  она  не  есть  баба-лосиная  или  там
человеческая. Баба она завсегда-баба... Хранительница жизни. Вот ты,  видно,
человек образованный. Скажи мне, когда на Русь татары нападали, чего  они  с
собою назад брали с Руси? Ну там золото и всякое добро. Но не  в  том  дело.
Баб они наших угоняли. Для чего? А для того, чтобы корень свой  укрепить,  а
наш подорвать. Или вон я читал в газетах, перед самой этой катастрофой,  что
повадились к нам ездить всякие там иностранцы, белые и  черные...  Жениться,
значит, потому что русская баба вроде бы самая терпеливая и все  вынесет.  Я
бы, мил человек, этим бы иностранцам... Скажу  я  тебе:  народ,  который  не
бережет своих женщин - хиреет, как  олень,  у  которого  глисты  завелись  в
кишках. Красивая жинка это, я скажу, дар Божий. Лесник на минуту задумался и
продолжал:
   - Вот Природа... кто она?
   - Как кто? - не понял тот.
   - Ну кто? Не знаешь? Так я скажу: природа-это женщина и женское ее начало
- наипервейшее свойство...
   В этот момент до них донесся  звук  отдаленной  артиллерийской  канонады.
Полковник остановил лошадь и  прислушался.  Лесник  слез  со  своей  кобылы,
вытащил кисет и трубку, набил трубку, раскурил и зло сплюнул.
   - Это часто?-осведомился его спутник, тоже слезая с лошади.
   - А ну их! Малохольные!-с раздражением бросил лесник.- Дорвались, собачьи
головы. Теперь всю дичь в округе распугают. Ну чего палить? Снарядов  им  не
жалко, а то что в лесу потом воронок, да деревьев поваленных,  -  он  крепко
выругался и дернул за повод ни в чем не повинную кобылу.
   Та, не ожидая такого  обращения,  присела  на  задние  ноги  и  испуганно
храпнула, брызнув слюною.
   -   Напрасно   вы   их   так   ругаете,   Акимыч,-мягко   упрекнул    его
полковник,-солдат надо учить, иначе какие это солдаты.
   - Учить? Против кого учить? Да их пахать землю надо учить,  а  не  воздух
пакостить. Лбы здоровые,  а  толку  от  них  никакого.  Вместо  того,  чтобы
автоматами играться, к работе руки бы приложили. Вон  сколько  земли  вокруг
стосковавшейся. Земля она, как баба, ласку да труд любит. Ну ладно, поехали.

   Глава XXXII
   КАМУФЛЯЖ. "РАЗРЕШИТЕ ВЗГЛЯНУТЬ"...
   Паскевич явно переборщил.  В  таких  случаях,  мы,  друзья,  знающие  его
характер и любовь к эффектам, говорили: "Фантомас разбушевался". На этот раз
он разбушевался всерьез и я стал опасаться, что наш, так  хорошо  начавшийся
камуфляж раскроется. Что за этим последовало  бы  -  не  вызывало  сомнений.
Конечно, не могло быть и речи о подчинении бредовым планам выживших  из  ума
генералов. Мы могли бы переселиться дальше и уйти от столкновения. Свободное
пространство  позволяло  это  сделать,  но  жаль  было  бросать   налаженное
хозяйство,  припасы.  Вооруженное  же  столкновение  неизбежно  должно  было
закончиться нашим поражением, принести большие жертвы.
   Кто-то сказал, что полководец должен  быть  то  львом,  то  лисицей.  Нам
предстояло рядиться в лисью шкуру,  но  так,  чтобы  из-под  нее  выглядывал
львиный хвост. Пусть нас заподозрят в хитрости, коварстве, но  только  не  в
слабости! Надо было вести такую игру, в которой наша  "сила"  обнаруживалась
бы противником невзначай, по упущению. Поэтому я с некоторым неудовольствием
и тревогой наблюдал за деятельностью Паскевича.
   Еще прошлой осенью, когда стало известно о существовании армейской группы
и о том, что ее командование засекло наше расположение, мы решили, на случай
такой инспекции, использовать  для  камуфляжа  пустующий  санаторий  "Лесная
сказка" и приспособить его внушительное центральное здание под  "штаб"  или,
как говорил Фантомас, под "президентский дворец". Свое место по  сценарию  я
должен был занять там утром.
   Уже в седьмом часу под окном раздался гудок автомобиля. За  рулем  черной
"Волги" сидел Вася. Рядом с ним, на переднем  сидении,  находился  Александр
Иванович в своей генеральской форме. Два дня назад в Совете разгорелся  спор
о том, сколько рядов колодок должно красоваться на  груди  нашего  генерала.
Учитывая его сравнительно молодой возраст, решили ограничиться  тремя,  хотя
сам Паскевич настаивал на шести.
   - После отъезда Голубева можешь надеть хоть  две  надцать,  -  насмешливо
предложил Алексей. - А пока терпи.
   Паскевич было надулся, но тут же весело рассмеялся. Надо сказать, что  он
полностью  вошел  в  свою  роль  и  отлично  с  нею  справлялся.  Я  немного
замешкался, одеваясь в свой парадный  костюм  из  дорогой  серой  английской
шерсти.
   Евгения критически осмотрела меня с ног до головы и, по-видимому, была не
совсем удовлетворена. Она порылась у себя в ящике и подала мне  булавку  для
галстука. В ней сверкал небольшой бриллиантик.
   - На, заколи!
   - Это еще зачем? - возмутился я.
   - Одиссей! - услышал я  крик  своего  друга  снизу.  В  период  душевного
подъема он всегда называл ме- ня этой студенческой кличкой.
   - Ты еще долго будешь? Пора ехать! Он оказался в дверях.
   - Скажи ему, чтобы надел! - потребовала Евгения
   - Слушайся жену, она больше тебя разбирается в таких вещах.
   Они еще минут пять крутили меня словно манекен, сменили галстук на  более
светлый и, наконец, удовлет- воренные, решили, что "в таком виде" я уже могу
предстать перед инспектором.
   Въезд в санатории преградил шлагбаум. Возле него  стояли  трое  солдат  с
автоматами. У каждого из них было переговорное устройство. Все так,  как  на
охраняемых объектах.
   От ворот к главному зданию вела широкая двухкилометровая дорога, по левую
сторону которой высились длинные стандартные двухэтажные дома. Раньше в  них
жил обслуживающий персонал санатория, а часть использовалась для  отдыхающих
среднего и низшего рангов. Более высокопоставленные гости отдыхали в люк-сах
главного здания. Теперь на углу у каждого дома стоял грибок, возле  которого
расхаживал часовой. На спортивной площадке у волейбольной  сетки,  голые  по
пояс, но, как принято в этих случаях в армии,  в  сапогах,  играли  солдаты.
Возле кафе сновали сержанты и младшие офицеры. Из дверей магазина то и  дело
выходили, нагруженные авоськами "офицерские"  жены.  Далее  стояла,  готовая
отправиться в путь, колонна из пятнадцати ЗИЛов, крытых  брезентом,  которую
тоже охраняли часовые.
   На площади у самого  штаба  стояло  с  десяток  легко-вых  машин,  шоферы
которых, собравшись в кучку, шпарили анекдоты.
   - Ну как? - обернулся ко мне Паскевич.
   - Не много ли легковых машин?  Такое  их  число  у  штаба  соответствует,
пожалуй, дивизии. А так - довольно натурально. Особенно хорошо ты придумал с
"женами". Что они тащат в авоськах?
   - Кирпичи, наверное!
   - Сколько людей ты задействовал?
   - Почти всех.
   Мы поднялись на крыльцо и вошли в вестибюль.  У  входа  за  столом  сидел
дежурный лейтенант с красной повязкой на рукаве. На столике стоял телефон.
   - А это откуда? - указал я на телефон.
   - А ты  сними  трубку.  Я  снял.  Сейчас  же  послышался  женский  голос:
"Коммутатор!"
   - Это главный сюрприз! Но из своего кабинета ты теперь  можешь  позвонить
домой. Сейчас там ставят телефон. Наверное уже поставили.
   - Та-а-а-к!
   Я еще раз оглядел вестибюль.  Лестница,  ведущая  на  второй  этаж,  была
покрыта ковровой дорожкой. По ней вверх и вниз сновали офицеры и  девушки  с
папками в руках. Девушки были одеты  одинаково  -  в  черные  юбки  и  белые
блузки.
   На втором этаже находилась приемная и мой кабинет. Мы вошли. Пол приемной
был устлан толстым ковром. У самой двери кабинета, за  столом,  заставленным
телефонами, сидел молодой капитан с аксельбантами.
   - Твой адъютант! - представил мне его Паскевич. Тут же поодаль, за другим
столом сидела миловидная секретарша и что-то печатала на машинке. В  креслах
вдоль стен,  у  окон,  завешанных  прозрачными  што-рами,  сидело  несколько
человек в форме и гражданской одежде.
   - Это "посетители" на прием, - пояснил мой спутник.
   Мы прошли  в  кабинет,  дверь  в  который  предусмотрительно  открыл  мой
"адъютант".
   За  длинным  столом,  стоящим  торцом  к  большому  письменному,   сидело
несколько человек в форме. Здесь были наши "поляки" и еще один генерал, лицо
которого показалось мне знакомым.
   - Кандыба? - наконец узнал я его.
   - Никак нет! Генерал Павлов, - ответил он, подавая руку.
   - Едут!!! - сообщил вошедший адъютант. Итак, камуфляж вступал  в  главную
фазу. Я сел за стол. "Генерал Павлов" подошел к висящей  на  стене  карте  и
стал делать "доклад". Его голос, низкий и громкий,  должен  был  приглушенно
доноситься в приемную. Зазвонил телефон.
   Я снял трубку и услышал голос Алексея.
   - Уже пришел?
   - Сидит в приемной.
   - Я буду звонить, а ты только слушай и отдавай распоряжения.
   Я  повесил  трубку.  Мы  еще  выждали  десять  минут.  Затем  "совещание"
закончилось и участники его во гла-ве с генералом Павловым покинули кабинет.
Вместе ними ушел и Паскевич. Через  приоткрытую  дверь  я  слы-шал  как  он,
словно со старым знакомым, обменялся приветствиями с Голубевым.
   Через минуту вошел адъютант. Я кивнул ему го-ловой.
   - Президент ждет вас!
   Вошел полковник. Я встал из-за стола и, выйдя ему навстречу, сделал ровно
три шага, предоставляя ему пройти остальное расстояние.
   - Рад вас видеть, полковник! Прошу,-указав ему кресло,  я  сел  напротив,
подчеркивая неофициальный ха-рактер встречи.
   - Ну, как охота? - поинтересовался я.
   - Благодарю, прекрасно! Мы убили лося.
   - Да, в этом году их стало больше. Вы, - я принял озабоченный  вид,-ни  в
чем не нуждаетесь? Как вас устроили?
   - Все очень хорошо. Благодарю вас. Я  непременно  доложу  командующему  о
теплом приеме, которым вы меня удостоили.
   Он явно хотел перейти к делу, но я притворился что не понял намека.
   - Как вам понравилось наше хозяйство?
   - Я поражен! Прекрасные стада и посевы. Как  вам  удалось  избавиться  от
нашествия собак?
   - Мы их перестреляли.
   - Мы их тоже стреляли, но пока особого результа-та  не  видно.  Возможно,
ваш регион меньше пострадал от эпидемии? - бросил он первый камень.
   "Тут главное - не промахнуться и постараться утвердить его в этом мнении,
но так, чтобы он заподозрил, что я стараюсь это скрыть".
   - Как не пострадал? Некоторые районы области по-несли большие потери. А у
вас?
   - У нас тоже, - он хотел мне также внушить мысли  о  своем  относительном
благополучии. -  Общая  беда  должна  способствовать  объединению  усилий  в
восстановлении организации общества.
   - Несомненно.
   - Что я могу передать  главнокомандующему?  -  теперь  он  назвал  своего
начальника  уже  главнокомандующим,  тем  самым  дав  заявку  на   признание
руководящей роли того в предлагаемом объединении.
   - Самые добрые мои пожелания!
   - Мне поручено договориться  с  вами  о  координации  действий  и  уровне
взаимных отношений, - решил он, что называется "взять быка за рога".
   - Я думаю, мы пока ограничимся взаимным обменом наблюдателей с приданными
им средствами связи.
   Это был рискованный шаг. Если он согласится, то значит, что наш  камуфляж
где-то дал  трещину.  Я  внутренне  напрягся.  Это  не  ускользнуло  от  его
внимания. Но он принял мое волнение по-своему.
   - Решение таких вопросов не входит в мои полномочия.
   -  Почему?  В  письме  командующего  вашей  частью  подтверждаются   ваши
полномочия  вести  переговоры  по  всем  вопросам,  представляющим  взаимный
интерес. Мне кажется, что обмен такими  наблюдателями  был  бы  существенным
шагом к нашему сближению и со временем - объединению,  -  демонстрируя  свое
разочарование, я ликовал.
   Полковник побледнел:
   - Если это является вашим главным условием, то я доложу командующему.
   - Непременно. Постарайтесь его убедить в  целесообразности  такого  шага.
Кстати, почему вы не отклик- нулись на первые наши  предложения  вступить  в
контакт?
   - Первые? Какие?
   - Мы выслали к вам двух ваших  солдат,  случайно  освобожденных  нами  от
бандитов. С ними мы передавали вам волну радиоприема.
   - К нам они не дошли. По-видимому, погибли в пу-ти, - солгал полковник.
   - Странно. Мы доставили их почти к вашей базе,- добил я его.
   Полковник молчал. Я вытащил трубку, набил ее и закурил.
   - Курите.
   - Спасибо, - он вытащил сигарету и стал разминать ее.
   Он явно хотел что-то спросить, но не  решался.  "Сейчас  он  спросит  про
"поляков", - решил я и поспешил его предупредить:
   - У нас есть положительный опыт обмена такими наблюдателями. Это помогает
нам координировать свои  действия  и  вовремя  применять  меры  к  различным
бандам, которых, к сожалению, расплодилось довольно много. Они терроризируют
население и, я думаю, что совместные  действия  против  них  могут  принести
существенную пользу в восстановлении порядка. Вы так не считаете?
   - Да, конечно. Я обязательно доложу своему начальству о вашем пожелании.
   - Непременно. Единственная цель, которую мы при этом преследуем  -  иметь
возможность прийти вам на помощь в случае опасности!
   - На какие силы мы можем рассчитывать? - живо спросил полковник.
   -  Ну,  много  не  обещаю.  Сами  понимаете,  положение   тревожное.   Но
роту-другую всегда сможем высвободить.  Но  это,  если  вы  войдете  в  нашу
систему коллективной безопасности, - поспешил предупредить я.- Видите ли,  у
нас есть обязанности перед союзниками. Без их согласия мы не можем оказывать
существенную помощь организациям, не входящим в нашу систему. Это,  конечно,
связывает руки, но и имеет ряд преимуществ.
   -  Да,  я  понимаю,  -  пробормотал  полковник.  Я   решил   добить   его
окончательно:
   - Мы пока еще слишком слабы.  Учтите,  что  три  четверти  мужчин  должны
заниматься сельским хозяйством,  чтобы  прокормить  себя,  армию  и  большой
избыток женщин, которые, как понимаете, не могут выполнять  тяжелую  работу.
Со временем мы вынуждены будем еще больше увеличить это соотношение, так как
в полевых работах все больше и больше приходится использовать конную тягу. В
будущем году мы