о  большая
часть уже в Грибовичах. Остальные управятся дня за два.  Там  еще  кое-какие
дела с оборудованием фермы.
   - Им помогли?
   - Да! Всем этим занимается теперь Алексей.
   - Где он? Мне надо его видеть!
   - Он приходил, но Александр Иванович поставил у нашего  дома  "караул"  и
никого не велел пускать еще два дня!
   - Саша! Что это значит?
   - Это значит, что лежи и не рыпайся! Здесь командую я! Хватит  того,  что
ты три дня не приходил в сознание. Пойми, я хирург и в нервных  болезнях  не
разбираюсь. Вначале я подумал, что у тебя инсульт! Но, слава  богу,  ошибся.
Ты просто переутомился. Откровенно, я еще не встречался  с  подобным.  Но  в
таких случаях са-мое лучшее лекарство - покой.
   - А как там наши раненые? Сашка помрачнел:
   - Ярославу пришлось ампутировать ногу. Остальные скоро поправятся.
   - Бориса Ивановича похоронили?
   - Вчера!
   - Что нам теперь делать? Кто его заменит?
   - Ты его в бреду несколько раз звал! - произнесла Евгения.
   - Что и говорить! Старик был большой души человек, -  вздохнул  Александр
Иванович, - девчонки ревели на похоронах в три ручья.
   Я попробовал приподняться, но почувствовал, что даже это движение  дается
мне с большим трудом.
   - Да! Если бы не он, то наша судьба  могла  бы  сложиться  совсем  иначе.
Может быть, многих из нас уже не было бы в живых!
   По-видимому я побледнел, так как Сашка бросил на меня тревожный взгляд и,
взяв руку, стал считать пульс.
   - Давай-ка, постарайся заснуть!
   Он направился к выходу, бросив взгляд на Евгению, которая вышла  за  ним,
но вскоре вернулась, видимо по-лучив от Паскевича инструкции.

   Глава XIX
   МЕЖДУ ДВУХ ОГНЕЙ
   На следующий день ко мне, наконец,  пропустили  Алексея.  Сашка  не  снял
караул,  но  позволил  посещения  с  его,  Паскевича,  разрешения.   -   Ну,
рассказывай! - встретил я Алексея.
   Несмотря на теплую погоду, я что-то мерз,  и  Евгения  с  Катей  затопили
камин.
   - С чего начать? - он вытащил трубку и опасливо посмотрел па Катю.
   - Кури уж! Кстати, я тоже закурю, Катюша, - обратился я  к  ней,-дай  мне
табак, он у меня в левом ящике стола.
   Мы закурили.
   - Вы меня здорово напугали. Я подошел,  чтобы  рассказать  о  результатах
допроса, а вы лежите на земле без сознания.
   - Ладно! Это можешь пропустить и, вообще, перестань мне "Выкать"!
   - Хорошо! Так вот, я допросил пленных, - он достал  из  кармана  карту  и
расстелил ее на коленях,-вот где их логово, - указал  он  место  на  границе
между Белоруссией и Польшей, - это от нас приблизительно  километрах  в  ста
пятидесяти.
   - Сколько их?
   - Человек двести. Тех, что входят в банду. Ну, и около пятисот рабов.
   - Не понял?
   -  Самых  настоящих  рабов.  Банда  занималась  тем,  что  захватывала  в
окрестных селах оставшихся в живых людей и заставляла их переселяться в свое
расположение вместе с имуществом и скотом. - И рабы не разбегаются?
   - А куда? Вокруг собаки.
   - Какое у них оружие?
   - Стрелковое. Техники нет. Нет горючего, людей, которые бы  ремонтировали
технику. За зиму у них  сели  аккумуляторы  и  они  даже  не  догадались  их
подзарядить. Потом они рассуждали, что конный  транспорт  выгоднее.  Поэтому
банда приехала на телегах, а машины,  которые  мы  встретили  в  селе,  были
отобраны у попавших в засаду солдат.
   - Чем они занимаются?
   - Пьют, гуляют, насильничают. Остальные работают на них.
   - И люди терпят?
   - Двоих особо строптивых повесили.  Ну,  а  так,  за  неподчинение  бьют,
введены телесные наказания. Привязывают к  столбу  и  бьют  кнутом.  Недавно
насмерть запороли польскую шестнадцатилетнюю девочку, посмевшую отказать  во
взаимности главарю банды.
   - И кто же он?
   - Некий Степан Можиевский. До катастрофы работал не то в милиции, не то в
прокуратуре. Толком никто не знает.
   - Там что, я не понял, есть поляки?
   - Всех понемногу. Поляки, белорусы, украинцы. Как среди бандитов,  так  и
среди рабов.  Банда,  в  основ-ном,  состоит  из  бывших  уголовников.  Этот
Можиевский  тоже  вроде  бы  до  катастрофы  был  осужден   за   должностные
преступления и сидел в тюрьме. Там и набрал себе дружков.
   - Как далеко они заходили в своих "экспедициях"?
   - Белоруссия, Польша, Литва!
   - И никто не сопротивлялся?
   - Отчего же! В Литве, например,  они  столкнулись  с  хорошо  вооруженной
общиной и ушли, потеряв около двадцати человек. В Польше хуже. Там населения
почти не осталось. Иногда встречаются маленькие группы  по  десять  человек.
Они, естественно, не могут оказать сопротивления.
   - Что сделали с пленными?
   - Их судили. Одного оставили в живых. Это мальчишка лет  шестнадцати.  Он
не участвовал в зверствах.
   - Потом мне надо будет самому поговорить с ним. Где он?
   - Пока под стражей.
   - Ладно. Словом, такое дело, Алексей! Соседство для  нас  неприятное.  Но
сейчас мы не имеем достаточно сил, чтобы избавиться  от  него.  У  меня  еще
раньше сложился один план. Попробуем его осуществить. Я  потом  расскажу  на
Совете. Что там с переселением?
   - Дня  через  два  закончим.  Сейчас  заканчиваем  ремонтировать  дома  в
Грибовичах и усадебное хозяйство для скота и птицы. Там еще работы  от  силы
на день.
   - Добро! Нам скоро понадобятся люди. Скорее кончайте! Пока еще сухо и  не
пошли дожди, надо будет посетить воинские  склады.  Ты  не  сможешь  обучить
человек пять управлять вертолетом?
   -   Почему   нет?   Конечно   можно.   Трудно   только    найти    хорошо
законсервированные вертолеты. Но попытаемся.
   - Как там "десантники"?
   - Хорошие ребята! - понял мой вопрос  Алексей.  -  Быстро  подружились  с
нашими. От работы не отлынивают. Кстати, они-то  и  должны  уметь  управлять
вертолетом.
   - Пусть зайдут ко мне завтра.
   - Хорошо.
   - И вот  еще  что,  Алеша!  Надо  подумать  о  том,  кто  заменит  Бориса
Ивановича.
   - Может быть Вероника? Я присмотрелся к ней. Хозяйственная баба!
   - У нее будет много работы по животноводству. Нужен мужик. Как ты думаешь
насчет своего бати?
   - Я знаю? - неуверенно протянул Алексей. - Надо будет  поговорить.  Хотя,
думаю, что согласится.
   - Поговори! В основном, ему надо будет заботиться  о  состоянии  складов.
Полевыми работами руководит Наталья, Вера будет заниматься  животноводством.
А от Петра Тихоновича потребуется только забота о сохранности нашего  урожая
и других запасов. Техникой занимаешься ты, а оружием -  Николай.  Да,  когда
поедете на военные склады, то поищите  по  лечебным  заведениям  медицинскую
аппаратуру.
   - Тогда придется ехать и Александру Ивановичу. Я в ней не разбираюсь.
   - Хорошо.
   - Когда ехать?
   - На следующей неделе. И вот, что! У нас  есть  женщины,  умеющие  водить
машины?
   - Пятеро.
   - Маловато. Но возьмешь их. Из ребят могу  дать  человек  пятнадцать,  не
больше. Положение такое, что даже на короткий  срок  нельзя  ослаблять  наши
силы, Дело в том, я тебе еще  не  сказал,  что  наше  расположение  известно
"Армии Возрождения". Как бы они к нам не пожаловали.
   - Я постараюсь управиться в два дня. Максимум - в три!
   - Выясни у "десантников" насчет вождения вертолетов и срочно  обучи  хотя
бы еще троих ребят.
   - Сегодня же займусь этим.
   Алексей выбил в пепельницу потухшую трубку. Вошла Евгения.  Она  принесла
Алексею кофе, а мне - стакан брусничного сока.
   - Дай и мне кофе! - попросил я.
   - Александр Иванович не разрешает!
   - Ты все-таки  думаешь,  что  нам  придется  воевать?  -  поинтересовался
Алексей.
   - Кто знает? Надо быть готовыми. Евгения поморщилась:
   - Вас и так мало осталось, мужиков, а вы еще продолжаете стрелять друг  в
друга. Может быть, пора кончать?
   - И то! - поддержала ее Катя, - я вот слушаю вас и думаю,  когда  же  все
это  кончится?  Вроде  на  Земле  и  народу  не  осталось,  все  еще  "гонка
вооружений" идет.
   - Разве мы против?
   - Вы, Катюша, не видели, что делалось там в вашем селе! Иначе бы  так  не
говорили! - Алексей встал и подошел к двери балкона.
   - Я проветрю. Мы тут накурили.
   - Подождите! - Катя вышла и принесла мне шерстяной плед, - укройся.
   - Прости меня! - Евгения подошла ко мне и положила руку  на  плечо,  -  я
вспомнила тот день, когда мы встретились! Как за  мною  гнались!  Вы  правы.
Пока существуют такие изверги - надо стрелять. Я сама буду стрелять! И  Катя
тоже!
   - Не знаю. Я не видела всего этого, о чем вы говорите...
   - И надеюсь, что не увидишь! А что касается этих банд, то не знаю.. Можем
ли мы сидеть здесь спокойно, зная, что рядом творятся зверства и насилие над
людьми, причем, в самой первобытной форме.
   Катя взяла у меня, трубку и, подойдя к камину, выбила пепел.
   - Но всем вы не поможете. Сейчас, наверное, всюду творится такое.
   - Но есть же такие группы, как наша? Последнее слово,  уверен,  останется
за ними! Алексей меня поддержал:
   - И я уверен! Не может быть, чтобы катастрофа  превратила  всех  людей  в
насильников  и  грабителей.  Надо  искать!  Может  быть  такие  группы  есть
поблизости. Хотя теперь  "близость"  понятие  относительное.  Возможно,  что
тысячу километров в этом отношении надо считать близким расстоянием.
   - Надо хорошенько "обыскать" эфир.
   - Я начал было налаживать радиоаппаратуру, но текущие дела помешали.  Как
только появится отдушина, обязательно займусь. К сожалению, я механик, а  не
электронщик, и мне трудновато разбираться в радиосхемах.
   - Алексей Петрович! - Женя многозначительно посмотрела на часы.
   - Уже ухожу!
   - Завтра в 11 собери Совет. Я приду!
   - Если разрешит Александр Иванович, - возразила Женя.
   - Разрешит, - рассмеялся я, - и  вот  еще  что:  сегодня  вечером,  когда
стемнеет, пришли ко мне "десантников".
   - Их не пропустят!
   - Я спущу веревку с балкона.
   - А если их увидят и подстрелят?
   - А что, у моих охранников автоматы? - удивился я.
   - Ты что не знаешь Паскевича! Он теперь командующий женской армией.
   - Они не вернули оружия?
   - Не все. Я, знаешь, не  стал  с  ним  спорить.  Решил  подождать  твоего
выздоровления.
   - Хорошо! Пусть приходят в 23.00. В это время Женя спустится к. охране  и
отвлечет их внимание. А я буду ждать на балконе с веревкой.
   -  Так  от  Паскевича  можно  дождаться   вооруженного   государственного
переворота! - сказал я, когда за Алексеем закрылась дверь.
   - Просто он тебя очень любит!- не поняв шутки, ответила Женя.

   - Итак, что мы решим? - спросил я присутствующих, кончив  свой  доклад  о
текущем моменте.
   - Я думаю, ждать до весны нельзя, - взял  слово  Юрий,  -  весною  дороги
будут непроходимы и мы не сможем использовать свое преимущество в технике. -
А если в это время нам в тыл нанесет удар "Ар-мия Возрождения"?  -  возразил
Николай.
   - Мы будем об этом знать заранее. Но, я надеюсь, что нам удастся оттянуть
эти события до следующего года. А если мой план с "десантниками" удастся, то
вообще ничего не случится.
   - Ты им полностью доверяешь? - спросил Паскевич,
   - Да.
   - Они согласились сразу? - допытывался Паскевич.
   - Нет. Им не хотелось возвращаться. Но  потом  согласились,  что  другого
выхода нет. - Не провалились бы? - обеспокоенно спросил Алексей.
   - Мы разработали для них легенду. Ее надо  будет  уточнить  и  подкрепить
некоторыми деталями. С ними пойдет еще один парень. Это Миша, тот,  что  нас
встретил автоматной очередью у сторожки лесника.  Он  укроется  с  рацией  в
ближайшем селе.
   - Так он, оказывается, радист?
   - Да, через него и будем поддерживать связь.
   - Когда они пойдут?
   - После вашего возвращения. Ты подобрал людей?
   - Если мы решили затеять такое,  -  опередил  Алексея  Николай,  -  то  я
настаиваю, чтобы в экспедицию за оружием было направлено больше людей. Иначе
мы не успеем.
   - Но мы не можем оголять оборону!
   - Пусть едут! - Паскевич торжественно оглядел присутствующих, - в эти дни
мы сможем обеспечить оборону силами женщин.  Я  их  уже  обучил  стрелять  и
скажу, что многие это делают не хуже  мужчин.  Не  правда  ли,  Светлана?  -
обратился он за поддержкой к своему "адъютанту".
   - Конечно! Мы справимся! Но,  -  продолжала  Светка,  -  я  хочу  заявить
следующее... уже на правах Трибуна...
   - Говори!
   -  Я  думаю,-Светка  сделала  паузу,  и  я  заметил,  что   она   бросила
вопросительный взгляд на своего "генерала" (Паскевич смотрел в окно), -  что
такое решение должно быть обсуждено и одобрено общим собранием!
   - Стоит ли? - поморщился Алексей, - это военное дело  и  здесь  слово  за
командующим. Все по закону.
   - Я  не  согласна!  Речь  идет  не  о  тактике,  а  о  принятии  крупного
стратегического решения. Вдобавок, рискованного.
   - Она права. Так и сделаем, - заключил  я.-Действительно,  риск  велик  и
каждый должен знать, на что он  идет.  Оксана!  Ты,  пожалуйста,  доведи  до
сведения всех, но только в общих чертах, наш  план  и  мы  поставим  его  на
обсуждение после возвращения Алексея. Затем, - я обратился к Наталье, - надо
составить повестку дня общего собрания. Первый вопрос -  принятие  в  общину
новых людей.
   - Мы не поместимся в нашем зале.
   - Что ты предлагаешь?
   - Надо использовать актовый зал в санатории "Лесная сказка".
   - Хорошо. Но приведите его в порядок. Хватит времени?
   - Постараемся. Сейчас нет срочных работ. На этом мы разошлись.

   Через полторы недели на поле возле нашего расположения опустились один за
другим пять вертолетов, а еще через три дня подошли танки.  Их  было  шесть.
Вместе с уже имеющимися двумя это являло внушительное зрелище.
   Машины  с  грузами  пришли  раньше.  Алексею  удалось  добыть   несколько
гранатометов  и  противотанковых  ракетных  установок.  Привезли  также  два
огнемета. Правда, припасов к ним удалось достать немного. Два грузовика были
заполнены военной формой и другими  мелочами.  Привезли  еще  около  пятисот
автоматов и два грузовика с боеприпасами. Еще через два  дня  были  пригнаны
три бульдозера и четыре цистерны с горючим. Все  это  разместили  в  "Лесной
сказке".
   Я вызвал к себе "десантников".
   - Ну как? Сделали снимки? - спросил я их.
   Дело в том, что у их командира, погибшего в засаде, был  фотоаппарат.  По
легенде наши десантники вынесли из боя  своего  тяжелораненного  лейтенанта.
Когда тот умер от ран, они сняли с него фотоаппарат.  Затем  они  обнаружили
наше расположение и "украдкой" сделали несколько снимков. Их засекли, но они
успели спрятать аппарат. Руководителю общины, то есть мне, было  известно  о
существовании "Армии Возрождения" со слов попавшего к  нам  ранее  дезертира
(Виктора). В связи с этим, Президент общины на словах  передал  командованию
"Армии Возрождения" пожелание жить в  добрососедских  отношениях  и  сообщил
волну радиоприема, на которой можно было бы вести переговоры. Естественно, о
снимках, сделанных "десантниками", президент ничего не знал.
   "Десантников" высадят с  вертолета  километрах  в  пяти  от  части.  Чуть
раньше, в одном из сел будет высажен  Миша  с  рацией.  Мы  разработали  код
радиопередач. Пеленгаторов у военных не  было,  так  что  обнаружить  нашего
радиста они не могли.
   На снимках были танки на марше, колонны солдат, площадка  с  вертолетами,
вокруг которых стояли  солдаты.  В  общем,  снимки  должны  были  произвести
впечатление и удержать командование  от  скоропалительного  вмешательства  в
наши дела. Вместе с этим, наши "десантники" должны были начать  подбивать  к
дезертирству солдат Если это удастся, мы  вышлем  па  заранее  обусловленные
пункты проводников с припасами продовольствия. Дезертирам  будет  сообщаться
меняющийся по цепочке от первого до последнего пункта пароль.
   Больше всего мы опасались, что  к  нам  пришлют  "инспектора"  под  видом
посланника для переговоров. В  этом  случае  нами  был  разработан  сценарий
представления под кодовым названием "Камуфляж". Этот сценарий должен был  бы
убедить "инспектора" в реальности наших  вооруженных  сил  и  их  постоянной
боевой готовности.

   Глава XX
   МЫ ПРИНИМАЕМ РЕШЕНИЕ
   С первым вопросом повестки дня покончили быстро. Все вновь прибывшие были
приняты в нашу общину. Из них был выбран еще один Трибун. Им стала Вера. Она
заняла место в президиуме рядом с Оксаной.
   Слово по  второму  вопросу  было  предоставлено,  как  мы  решили  ранее,
Алексею.  Он  кратко  рассказал  о  банде  и  о  той  угрозе,  которую   она
представляет. Далее он сообщил, что есть решение Совета, не дожидаясь  весны
и того, что банда сама  обнаружит  нас,  самим  нанести  удар  и  освободить
захваченных в рабство людей.
   После этого было предложено высказаться всем желающим.
   Первой попросила слова Светка:
   - Я не пойму, почему мы должны вмешиваться во внутренние дела других?!  -
начала  она,  -  во-первых,  это  противоречит  демократическим   принципам.
Во-вторых, и это более важно, мы и так уже потеряли в стычке с бандой одного
человека, всеми нами любимого Бориса Ивановича и, кроме того, у  нас  пятеро
раненых. Ярослав лишился ноги. Кто гарантирует, что  в  случае  вооруженного
столкновения мы не понесем еще больших  потерь?  При  этом,  потери  мужчин,
которых у нас  и  так  мало!  В  банде  двести  человек!  Что  мы  можем  им
противопоставить? У нас едва наберется пятьдесят, даже если мы  всех  пошлем
участвовать в этой авантюре. Я предлагаю  отвергнуть  предложение  Совета  о
вооруженном вмешательстве в дела других  общин,  вне  зависимости  от  того,
какого социального строя они придерживаются в своей организации.
   Резкость,  с   которой   выступила   Светка,   была   для   меня   полной
неожиданностью.  На  Совете  она  не  проявляла  такой  прыти.   Фактически,
предлагалось высказать мне недоверие, после чего я, согласно демократическим
принципам правления, должен буду подать в отставку и  предоставить  собранию
выбрать себе нового руководителя.
   Вторым взял  слово  Паскевич.  Он  поддержал  Светку  и  добавил,  что  в
создавшихся   условиях   он   не   может   гарантировать   квалифицированную
операционную помощь раненым бойцам:
   - У нас нет реанимационной аппаратуры, - добавил он, - из-за этого  погиб
и Борис Иванович. Я считаю, что мы должны избегать вооруженных стычек с  кем
бы то ни было, если сами не подвергнемся нападению извне. Нас  слишком  мало
для того, чтобы мы могли рисковать людьми, а в случае поражения - всем нашим
благополучием, жизнью и свободой.
   Зал встретил заявление Паскевича молчанием.
   - Приступим к голосованию? - неожиданно для всех предложила Наталья.
   "Что она спешит?!", - я хотел встретиться  с  ней  взглядом,  но  она  не
смотрела в мою сторону.
   - Больше никто не желает высказаться? -  спросила  Наталья,  обращаясь  к
залу.
   В зале послышался шум, но никто не поднял руку.
   - Тогда я ставлю вопрос  на  голосование.  Есть  предложение  Совета:  не
дожидаясь нападения, самим на-пасть и ликвидировать банду.
   - Стойте! - раздался сзади голос.
   Я обернулся. Это была Вера. Она встала и пошла к трибуне. Я  заметил  как
Наталья и Светка обменялись быстрыми взглядами.
   - Люди добрые! Так что же это такое?!  -  Вера  замолчала,  справляясь  с
охватившим ее волнением. - Я вас  спрашиваю,  что  же  это  такое?  Вы  хоть
знаете, о чем идет речь?! Я бы хотела, чтобы вы посмотрели на  то,  что  эта
банда вытворяла, как она  измывалась...  Вы  помните,  -  она  обратилась  к
ребятам, сидевшим как и раньше, в задних рядах, - вы помните, что вы  видели
на заборе? Распятую! Так что,  вам  безразлично,  что  рядом  с  вами  такое
творится? Вот она говорит - не вмешиваться! - Вера повернулась, к  Светке  и
смерила ее взглядом, - не  вмешиваться!  Рядом  с  вами  убивают,  насилуют,
вспарывают животы, а она говорит - не вмешиваться! Да люди вы или нет?!  Ты,
- она повернулась к Светке, - будешь есть спокойно свой  кусок  хлеба,  если
рядом с тобою от голода умирает ребенок? Нет? Так то, что ты  предлагаешь  -
еще хуже! Мне стыдно, что я сижу с