брак! Так лет через двадцать каждый
старший сможет  сказать  младшему  известную  формулу  (он  произнес  весьма
распространенное ругательство), тем самым намекая  на  кровное  родство!  Ты
этого добиваешься? В таком случае ты как  раз  действуешь  на  руку  Светке,
которая только об этом и мечтает.
   - Зачем ты так о ней говоришь? Она просто хочет иметь ребенка  и  это  ее
право!
   - Ребенка? Она никогда его не будет иметь и сама об этом прекрасно знает.
Слишком много в свое время она глотала противозачаточных пилюль,
   - Что ты предлагаешь?
   - Ввести регистрацию брака!
   - Полигамного!
   - А ты доставишь сюда недостающих мужчин?
   - Это так необходимо?
   - Естественно, иначе наша община превратится в гигантский бардак! А  так,
по крайней мере, дети будут знать своих отцов!
   - А, делайте, что хотите!-я отрешенно махнул рукой.
   - Нет, ты не увиливай! Ишь ты какой! Хочешь остаться чистеньким. А имеешь
ли ты на это право? Ты наш руководитель и должен принимать  решения.  Иначе,
какой ты, к черту, руководитель!
   - Послушай, Сашка! Честное слово, я не могу. Меня с детства воспитывали в
уважении к женщине. Это - оскорбительно, в конце концов.
   - Тю! Ты что? Какое же здесь оскорбление? Напротив! Все  только  и  ждут,
чтобы, наконец, как-то определиться!
   - Ты меня не понял. Я не имею в виду конкретных женщин  нашей  общины,  а
женщину вообще! Впрочем, тебе этого не понять! Словом,  сделаем  так.  Скажи
Наталье, пусть снова собирает комиссию и выносят окончательное решение. Я не
буду возражать и дам утверждение любого решения. Но только с одним условием:
женщина имеет свободу выбора.
   - Несомненно!-фыркнул Сашка,-у нее будет очень "широкий" выбор!
   На этот раз Паскевич,  как  говорится,  "глядел  в  воду".  Приняв  таким
образом вынужденное решение, я почувствовал большое облегчение. Вероятно,  в
каждом мужчине сидит где-то под внешней оболочкой "джентльмена"  рыжий.  Мне
почему-то  представлялось,  что  он  покрыт   обязательно   рыжей   шерстью,
"неандерталец". На этот раз "джентльмен" уступил "неандертальцу". Но уступил
вынуждаемый  обстоятельствами  и  был  доволен,  что  сохранил  этим   самым
видимость приличия. То есть отступил с достоинством перед неизбежным.
   Занятия  в  школе  и  университете  начались  в  сентябре.  Я   читал   в
университете основы теоретической медицины, соединяя в одном курсе анатомию,
физиологию,  фармакологию  и  основы  общей  патологии.  Александр  Иванович
преподавал неотложную помощь и основы хирургии. Мы отловили  десяток  собак,
на которых он со студентами проводил операции.
   -  При  достаточном  воображении  и  желании,  -   говорил   он,   удаляя
червеобразный отросток у собаки, - вы сможете, при необходимости, найти  его
и у человека. Если у нас появятся трупы, - "обнадеживал" он учеников,  -  мы
обязательно повторим на них эти операции.
   - Если я умру, - голос его при этом становился грустным,-вы,  я  надеюсь,
не забудете, что аппендикс справа.
   Кроме апендектомии, он учил  их  сращивать  переломы,  вправлять  вывихи,
делать трахеотомию и трепанацию черепа, удалять пули, сшивать печень  и  так
далее. Надо отметить, что хирург он был блестящий.
   Наталья в январе родила девочку и пока не вела занятия.
   Что касается Алексея, он, памятуя наш разговор о необходимости  научиться
вести примитивное хозяйство,  соорудил  с  Николаем  кузницу,  поставил  там
механические  меха,  горн  -  словом,  все  необходимое.  Первое,  что   они
изготовили - подковы для лошадей.
   Кроме кузницы мы построили  небольшую  плавильную  печь.  Я  не  вдавался
подробно в технологию производства, но первая  пробная  плавка,  сырьем  для
которой послужил металлолом, прошла вполне успешно. Несмотря на то,  что  мы
пока еще могли использовать технику, был изготовлен опытный  образец  плуга.
Под руководством Алексея ребята постепенно осваивали премудрости  кузнечного
дела и  днем  из  кузницы  доносились  стук  кувалды  и  перезвон  молотков.
Неподалеку от нее находилась столярная мастерская.  Здесь  готовились  части
будущей ветряной мельницы. Труднее всего оказалось сделать  жернова.  Еще  в
августе Алексей ездил за сотню километров в песчаный карьер, где  с  большим
трудом, при помощи направленных взрывов, удалось отколоть несколько песчаных
валунов. Они и пошли в дело. Мельница  была  кстати,  так  как  запасы  муки
неуклонно истощались. Будущей осенью придется самим молоть зерно.
   В Одессу  за  солнечными  батареями  мы  не  поехали.  Во  время  облетов
окрестностей Алексей обнаружил несколько ветряков. Их разобрали и  доставили
на место. Весной мы установим их на открытой местности, и они смогут  давать
достаточно энергии для освещения и работы токарного  и  фрезерного  станков.
Избыток энергии будет подзаряжать аккумуляторы. Мы навезли  их  целую  кучу.
Алексей после нескольких неудачных попыток все-таки смог сделать  форму  для
изготовления пластин. Теперь, когда аккумуляторы выйдут из строя,  их  можно
будет перебрать, заменить пластины. Серной кислоты  для  электролита  у  нас
хватало.
   - Не бог весть какой источник энергии, но лучше, чем ничего. Ветра  здесь
предостаточно. В крайнем случае, поищем еще ветряки. Они должны быть чуть ли
не в каждом колхозе, - говорил Алексей.
   -  Когда  поедете,  не  забудьте  набрать  побольше   досок.   Нам   надо
ремонтировать коровник,- заметил Борис  Иванович,  -  кроме  того,  в  стаде
ожидается приплод, и зима на носу.
   - Эх! Раздобыть где-нибудь кабанчика!-в какой  раз  мечтательно  произнес
наш завхоз.
   Он  категорически  запретил  резать  свиней,  все  еще   надеясь   добыть
производителя. С мясом у  нас,  действительно,  было  туго.  Консервы  давно
кончились. Стадо наше было не настолько большим, чтобы  мы  могли  позволить
себе роскошь забивать скот. Основными источниками белка были рыба и  молоко.
Зимой,  естественно,  их  было  мало.   Мы   ощущали   белковое   голодание.
Пре-отвратное, скажу вам состояние. Пища  начинала  вну-шать  отвращение.  В
ногах появлялась противная слабость. Зимой молока хватало только кормящим  и
беременным женщинам. Мужчины питались, в основном, картошкой, которой было в
изобилии. Запасы подсол-нечного  масла  начинали  портиться  и  к  белковому
голо-данию  грозило  прибавиться  еще  и  жировое   с   сопровождающим   его
авитаминозом. Пока спасали большие запасы витаминов. Дичь  мы  старались  не
трогать, прекрасно понимая, что ее надо сохранить. Придет время и  популяция
собак уменьшится. Тогда из нашего очага дичь начнет распространяться дальше.
   - Года через три мы уже сможем забивать скот,- обещал Борис Иванович.
   Больше всех без мяса страдал Паскевич.
   - Я знаю, почему у нас родятся только девочки!  -  заявил  как-то  он  на
совещании "у камина".- Мы мало едим мяса! Энергии не хватает.
   - Где я возьму сейчас мясо? - почему-то обиделся Борис Иванович.
   Вообще, все наши хозяйственные неудачи он воспринимал крайне  болезненно.
Вставал он раньше всех и  позже  всех  ложился.  Я  ни  разу  не  видел  его
отдыхающим.
   - Может быть...-начала было Светка, и замолкла, не решаясь продолжать.
   С тех пор, как комиссия вынесла свое решение и  тем  самым  узаконила  ее
семейное положение, Светлана сильно  изменилась.  Она  как-то  остепенилась,
стала скромнее и ее голос уже не так часто раздавался на наших совещаниях. Я
знал, что она отдает свою порцию рыбы Васе. Глядя  на  нее,  остальные  жены
стали делать то же. Если  не  считать  Бориса  Ивановича,  то  в  моногамном
состоянии остались  только  мы  вдвоем  с  Алексеем,  хотя  в  "невестах"  и
соответствующих предложениях не было недостатка, Алексей был однолюб, а  я..
я просто не хотел огорчать свою жену, которая ждала ребенка, да и не мог еще
побороть своего предубеждения. В связи с этим мы с  Алексеем  оказались  без
лишних порций рыбы.
   - От каждого - по способности, каждому - по труду, - назидательно заметил
по этому поводу Паскевич, который получал в день три порции.
   - Так что ты хотела предложить? - подозрительно спросил Светку Паскевич.
   - Я хотела.. может быть нам попробовать, - она сделала паузу и,  наконец,
выпалила:-...использовать для этого мясо собак!
   - Что? - возмущенный рев Паскевича потонул в общих возгласах негодования.
   - А что?-окрысилась Светка.-Ведь едят же их эскимосы и даже корейцы!
   - Вот и ешь со своими корейцами, а я не эскимос! - немного  успокоившись,
сердито проворчал Сашка,
   - И не только эскимосы. Вы  почитайте  Джека  Лондона.  Там  и  европейцы
съедали своих собак на Аляске, когда начинался голод!
   - Может быть, там  другие  собаки?  Хотя,  что  я  говорю!  -  Сашка  уже
успокоился,
   Он помолчал, а затем, как бы разговаривая сам с собой, продолжил:
   - Хотя, если мясо хорошо вымочить в уксусе... то можно попробовать.
   - Ты это серьезно? - спросил я. - А что? Мясо  есть  мясо.  А  при  такой
собачьей жизни и собачье мясо сгодится!
   - У нас нет уксуса! - приняв все всерьез, сообщил Борис Иванович.
   - Что, совсем нет? - поинтересовался Паскевич.
   - Бутылок десять наберется. Но это даже на одну собаку не хватит!
   - Ничего! - подсказал Алексей. - Будем коптить! Мы все так  и  покатились
со смеху.
   - Мы все пленники предрассудков!-заговорил Паскевич, когда  смех  умолк.-
Возьмите, например, евреев и арабов. Они не едят свинины.
   - Теперь едят, да еще как! Я хотел  сказать,  ели,  когда  были  живы,  -
поправился Николай.
   - Неважно! Свинины они не ели, но зато ели собак!
   - Это не евреи, а финикийцы,-уточнил я,
   - Какая разница! Финикийцы-это те же евреи, но в древности.
   Саша любил приводить исторические примеры, но постоянно путал Юлия Цезаря
с Александром Македон-ским, а Карла Великого с Карлом XII. Пипина Корот-кого
он почему-то считал Римским  папой,  а  Робеспье-ра-итальянским  художником.
Причем, переубедить его было почти невозможно. Как-то мы сильно поспорили об
Аристотеле, которого он упорно считал узбеком.  По-том  выяснилось,  что  он
перепутал Аристотеля с Ави-ценной.
   С ним было невозможно спорить. Во время спора он напускал на  себя  такой
апломб, что у его противника  невольно  начинало  закрадываться  сомнение  в
собственной правоте.
   Саша был неподражаем!  Бывало,  когда  нужно  было  "достать"  дефицитный
товар, он шел прямо к  директору  магазина  и,  небрежно  подавая  руку  для
пожатия, называл свою фамилию. Но как называл! Он называл ее  так,  что  тот
поспешно вскакивал с кресла и  смущенно  лепетал  о  том,  что  ему  приятно
познакомиться  с  Паскевичем,  причем  на  лице  директора   была   написана
мучительная борьба мысли,  пытающейся  извлечь  из  памяти  столь  известную
фамилию, в значительности которой не было сомнения. Товар  быстро  появлялся
уже в упаковке. На  прощание  Паскевич  снисходительно  говорил:  "Если  что
надо-звоните". Директор провожал его до выхода и, когда возвращался назад  в
свой кабинет, бросал многозначительный  взгляд  на  продавцов,  застывших  в
почтительных позах.
   Его жены, я имею в виду жен, оставшихся в  прошлой  цивилизации,  обязаны
были беспрестанно им восхищаться. Сашка требовал восхищения  и,  когда  оно,
наконец, иссякало, а в семейной жизни это может случиться быстро,  любовь  к
жене сменялась обидой, которую он уже не прощал. Женщин он любил потому, что
они любили его. Больше всех Сашка любил себя. Любил  страстно.  И  вместе  с
тем, он был весьма интересным человеком, преданным другом и, я уже  не  хочу
повторяться, прекрасным специалистом.
   - Так ты что, серьезно думаешь, что девочки у нас рождаются от  белкового
голодания? - вывел меня из размышления вопрос Алексея к Паскевичу.
   -Точно! От крахмала!-безапеляционно подтвердил Паскевич.
   - Я тебя серьезно спрашиваю!
   - А я тебе серьезно отвечаю!
   Сашка пустился в "глубокомысленные"  рассуждения  в  области  генетики  и
обмена веществ, законов популяции и сексологии. "Если его не прервать, то он
будет говорить до утра, - подумал я.
   - Таким образом,-тоном профессионального лектора продолжал  тем  временем
Паскевич, - как только мы решим проблему белковой недостаточности,  мы,  тем
самым, решим проблему нормального соотношения полов в рождаемости!
   - Должен тебя огорчить! - прервал я его. - Боюсь, что  мы  имеем  дело  с
более сложным и более грозным для нас  явлением.  Что  мы  можем  сказать  о
прошедшей эпидемии? Первое: вирусы, я говорю, вирусы,  потому  что  эпидемия
носила комплексный характер и в ней были задействованы несколько вирусов, не
имеют другого носителя, кроме человека. То есть,  не  был  создан  резервуар
вируса.  И  это  большое  счастье!  Если  бы  его  переносили  животные  или
насекомые, то эпидемия бы на этом не закончилась. Но второе: среди  вирусов,
по-видимому, был один искусственно созданный и содержащий в себе  информацию
близкую с информацией, закодированной в  "у"-хромосоме.  Поэтому  смертность
среди мужчин была выше.
   - Но тогда,- возразил мне Алексей,- должно было остаться  в  живых  много
женщин.
   -  Так  оно  и  случилось.   Потери   среди   женщин   произошли   позже.
Дезорганизация, волна насилия и террора, а затем - собаки. Собаки  закончили
уничтожение беззащитного населения.
   Теперь,  что  касается  соотношения  полов  в  рождаемости  Инфицирование
вирусом "у", назовем его условно так, не вызывало смерти женского организма,
но  иммунизировало  его  по  той  белково-полимерной   информации,   которая
содержится также в  "у"-хромосоме.  Таким  образом,  многие  женщины,  я  не
говорю, все, иммунизированы как против вируса, так и против мужских  половых
клеток. Вируса нет. Он, скорее всего, погиб. Но осталась иммунизация к нему.
Если это так, то вновь рожденные девочки не иммунизированы и, следовательно,
в будущем будут способны рожать  младенцев  мужского  пола.  Впрочем,  можно
надеяться, что и среди  оставшихся  женщин  есть  такие,  которые  не  имели
контакта с вирусом. Подождем. Я надеюсь, что в нашей общине такие есть.
   - В таком случае,-вставил свое слово  Борис  Иванович,-жизнь  на  планете
будет продолжаться?!
   - Конечно. Ведь если бы женщины были  носителями  этого  вируса,  то  они
заражали бы мужчин, и те гибли бы А у нас, с тех пор как  затихла  эпидемия,
никто не заболел!
   - Какая же сволочь придумала такой вирус!
   - Вряд ли мы когда-нибудь узнаем это! Экологическое оружие, а этот  вирус
именно такое оружие, готовилось давно.  Я  не  думаю,  что  его  сознательно
применили. Скорее всего, произошла утечка.
   - Почему вы так думаете? - спросила Оксана. - Да  потому,  что  применить
экологическое   оружие   можно   в   том   случае,    если    предварительно
иммунизировалось  против  него  свое  население.  Такая   иммунизация   была
принципиально невозможна, так как это  значило  прийти  к  тому  результату,
который мы имеем сейчас-  нарушению  соотношения  полов  в  рождаемости.  Мы
несколько десятилетий до эпидемии жили в  такой  ситуации,  при  которой  не
только применение, но даже разработка нового оружия представляла смертельную
угрозу для человечества. Еще тогда предупреждали,  что  оружие  может  выйти
из-под контроля. И это случилось.
   - Все-таки я думаю,-задумчиво проговорил Николай,  который  до  этого  не
проронил  ни  слова,  но  внимательно  прислушивался   к   разговору,-   что
сознательное применение этого  вируса  не  исключалось.  Страна-агрессор,  -
пояснил он свою мысль, - могла бы избежать эпидемии без  иммунизации,  введя
жесткий карантин.
   -  Это  исключается,  так  как  карантин  не  вводился.  Кроме  того,   в
современных условиях  введение  карантина  чревато  большими  экономическими
трудностями. Во всяком случае, готовилось ли  применение  этого  вируса  или
нет-факты свидетельствуют о утечке его из лаборатории,  которая  этот  вирус
создала. Теперь о белковом голодании. По прогнозам Бориса Ивановича мы будем
иметь достаточно мяса года через два. Поэтому нам  надо  компенсировать  его
пока рыбой. Мы создадим летом две рыболовецкие команды, снабдив их сетями  и
моторными катерами.  Я  думаю,  Свитязь  поддержит  нас.  Необходимо  только
подумать, как ее сохранить на зиму.
   - Что ж, это мы сделаем! - заверил Борис Иванович. - Я  вот  только  хочу
вернуться  к  предыдущему  вопросу.  Что  будет,  если  все   наши   женщины
иммунизированы?
   - Тогда надо ждать, чтобы подросли те девочки, которые родились сейчас  и
будут рождаться. Те мальчики, которым сейчас лет по четырнадцать,  будут  их
мужьями и отцами будущих поколений. Мы уже не 5удем иметь сыновей.
   - Так или иначе, но жизнь продолжается! - подвел итог Борис Иванович.

   Глава XIII
   БЕГЛЕЦ
   Свитязь по чистоте воды не уступает  Байкалу.  Глубина  в  нем  достигает
пятидесяти метров. Ширина семь, а длина-пятнадцать километров. В центре  его
есть небольшой островок, поросший мелким кустарником и  деревьями.  Там  лет
сорок назад был построен большой благоустроенный коттедж. Он принадлежал  то
лесничеству, то еще какой-то организации.  В  былые  времена  туда  заезжало
крупное начальство,  чтобы  вдали  от  посторонних  глаз  предаться  мирским
забавам.
   На берегу раскинулось большое село. Жители его промышляли рыбной  ловлей.
С рыбой в  последние  годы  стало  хуже.  Лет  тридцать  назад  рыболовецкий
комбинат начал применять электрический трал. В конце восьмидесятых  комбинат
закрыли, но последствия его деятельности так опустошили озеро, что его былая
слава самого рыбного озера европейской части Союза померкла. Теперь  изредка
рыбакам  удавалось  поймать  десятикилограммовую  щуку  или  вытянуть   леща
килограммов на пять. Чаще на удочку шла плотва да мелкий подлещик.
   Когда началась эпидемия, а за эпидемией пришли полчища голодных собак, на
острове укрылось несколько семей. Вода надежно защищала людей  от  озверелых
псов и давала пищу, У каждого жителя были припасены сети, которые,  несмотря
на строжайшие запреты, время от времени все-таки шли в ход. Сейчас сети дали
возможность выжить, так как почва на острове была скудная и почти ничего  не
родила.
   Мы обнаружили этих людей случайно, на второй год их робинзонады.  Обычно,
когда  мы  с  вертолета  разыскивали  "городища"  собак,  над  островом   не
пролетали. На этот раз вертолет отклонился  в  сторону,  и  Алексей  заметил
легкий дымок над островом. Он подлетел  ближе  и  увидел  на  берегу  людей,
сбежавшихся на шум мотора. Их было человек десять. Алексей посадил машину на
прибрежный песок,
   Люди были в крайне бедственном положении. Запасы муки и других  продуктов
у них кончились еще год назад. Спасала только рыба. Из  двух  десятков  кур,
бывших на острове, сохранилось лишь пять. Остальных по-таскали  ястребы.  На
исходе была соль.
   Зимой, когда озеро покрылось льдом, собаки начали жестокую  осаду  жилищ.
Погибли четыре человека и островитяне лишились трех коз.
   Они показали Алексею оружие, с помощью которого отбивались от собак.  Это
были  длинные  тонкие  жерди  с   насаженными   на   них   острыми   ножами.
Одно-един-ственное ружье было без патронов. Узнав,  что  неподалеку  от  них
живет большая группа  людей,  а  близлежащая  местность  очищена  от  собак,
островитяне с радостью приняли предложение переселиться к нам.
   В Грибовичах сохранилось много домов в хорошем состоянии. А, главное, там
была плодородная почва. Мы дали новичкам трех коров, снабдили  продуктами  и
семенами для посевов. Борис Иванович помялся-помялся, но все-таки дал им еще
и лошадь.
   Один из новоприбывших, Афанасий Иванович Цыба или попросту дед  Афанасий,
оказался отличным пчеловодом. С ним жили сын Степан и невестка. Раньше у них
было трое детей. Но мальчик погиб во время эпидемии, а двух девочек загрызли
собаки. Сам же дед Афанасий, несмотря на то, что уже давно разменял  седьмой
десяток, был крепким, подвижным стариком. С его помощью мы  разбили  большую
пасеку. Затем туда был перенесен дом и дед Афанасий стал  пасечник