Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Фантастика. Фэнтези
   Научная фантастика
      Крапивин Владислав. Застава на Якорном поле -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  - 49  - 50  -
51  - 52  - 53  - 54  - 55  - 56  - 57  - 58  - 59  - 60  - 61  - 62  - 63  - 64  - 65  - 66  - 67  -
68  - 69  - 70  - 71  - 72  - 73  - 74  - 75  - 76  - 77  - 78  - 79  - 80  - 81  - 82  - 83  - 84  -
85  - 86  - 87  - 88  - 89  - 90  - 91  - 92  - 93  - 94  -
ягнул вас. - Ничего, - буркнул он. - Будем считать, что это вроде автографа. 4. К вопросу о педагогике В машине мы молчали. Пантюхин высадил нас у гостиницы и коротко попрощался, сказав, что завтра утром уезжает. Взлохматил Сашке волосы и укатил. В комнате Сашка увидел очки. Спросил нерешительно: - Это что? - Подарок тебе. От "Даблстара"... Непонятно, обрадовался ли он. Примерил очки, снял, помахал ими. Скинул кроссовки, с ногами забрался на кровать. Тихонько сел, привалился к стене. Натянул очки на поднятые к подбородку коленки, пощелкал резиной... Я копался в "сидоре", отыскивая чистую рубаху. Молчание давило нас обоих. Наконец Сашка сказал, будто издалека: - Игорь Петрович, простите меня, пожалуйста... Я понимал, что веду себя по-дурацки, и все же ответил надуто: - Ну, ты же знал, на что идешь, когда хотел удрать. Чего теперь извиняться? - А вы... очень обиделись? - А ты как думаешь? Радоваться мне, что ли? Кажется, Сашка чуть-чуть ощетинился. - А тогда... зачем согласились, чтобы я опять с вами? "А ты почему захотел, чтобы опять вместе?" - чуть не спросил я. Но вместо этого получилось: - А затем, что показалось... что возвращаться с "пилигримами" тебе совсем уж тошно. И еще... Он стыдливо стрельнул глазами. - Что? - Я не привык бросать тех, кто со мной в Дороге... Эх, зачем я его так? Будто наотмашь... Идиот старый! Сашка сжался. Потом спросил глухо: - Что же мне теперь? Головой о стенку стукаться? Чтобы как-то все смягчить, я проворчал добродушно: - Если голова дурная, расплачиваются другим местом... Сашка не смягчился. Спросил пренебрежительно: - А для вас было бы удовольствием отлупить меня, да? "Дурень, - чуть не сказал я. - Даже своих детей я сроду пальцем не трогал..." Но опять меня защекотал этакий педагогический зуд. - Дело не в удовольствии, просто для назидания следовало бы тебе всыпать горячих... Кстати, имею право! Ты сам ко мне в племянники записался. Так что я мог бы взгреть тебя, как родственник. Сашка опять сильно щелкнул резинкой очков. И сообщил: - Один пробовал. В прошлом году... Месяц с прокушенным пальцем в больницу ходил. - И кто же этот неудачливый воспитатель? - П-папочка, - с непередаваемой интонацией сказал Сашка. Тут мне совсем стало тошно. И чтобы это скрыть, я постарался проговорить со сдержанным упреком: - Весьма сочувствую твоим семейным неприятностям... Но, в конце концов, не я в них виноват. И не я толкал тебя на... сегодняшнее приключение. Так что зря ты на меня дуешься. - Это вы... дуетесь. - Но у меня-то есть основания! - А у меня... А мне теперь что? - И вдруг он предложил, хихикнув: - Ну, давайте в угол стану. Коленями на горох. - Где ты горох-то возьмешь? - Ну... тогда просто так. Меня маленького мама носом в угол ставила... - Видимо, недостаточно... - Ага, - отозвался он с намеком на прежнюю дурашливость. - Хотите, стану? - И спустил ноги с кровати. Это была уже наполовину игра. - По-моему, ты сам хочешь. Наверно, для очищения души от греховной тяжести. - Встаю, - решительно вздохнул Сашка. И шагнул в угол между окном и креслом. Встал ко мне спиной. В нарочито покаянной позе: пятки раздвинул, колени свел, голова ниже плеч. И начал легонько поддавать ногой очки, которые держал за резинку в сложенных за спиной руках. Я закрыл "сидор". Сказал Сашкиной спине: - Какой смирный, послушный ребенок. Всегда бы такой... Он поддал очки сильнее и пробубнил не обернувшись: - Между прочим, это тоже унизительная процедура. Торчать вот так... Я изобразил сдержанное злорадство: - Естественно. Всякое наказание унизительно. Ибо оно - наказание, а не праздник. - Значит, вы меня наказали? - обрадовался Сашка. - Здрасьте! По-моему, ты сам себя наказал. Он поглядел через плечо: - И долго мне так стоять? - Наверно, пока дурь из головы не улетучится. - Тогда всю ночь, - печально сказал Сашка. - Ночь не ночь, а пока я не вернусь, стой. - А вы куда? - испугался он. - Это детям до шестнадцати знать не полагается. По правде говоря, я хотел пройтись по улице, а потом заглянуть в бар и пропустить рюмку коньяка. Нужно было очухаться от всего, что случилось, и заодно решительной мерой снять давление, а то в голове начинался гипертонический гудеж. ...Так я и сделал. Потолкался среди все еще шумной, хотя и поредевшей карнавальной толпы. Все обсуждали взлет "Даблстара". Одни уверяли, что это пришельцы, другие - что подготовленный организаторами праздника аттракцион. Третьи с ними спорили, что никто ради аттракциона не разрешил бы разрушать памятник природы и древности. Я спохватился, что ни о чем не расспросил Пантюхина. Как могло оказаться, что корабль стоял на площади несколько веков? Неужели "Даблстар" когда-то ушел по вектору времени назад и приземлился в прошлом? И значит, у них в корабле совсем иной темп времени? Ведь Пантюхин вовсе не библейский старец, а кроме того, там есть даже и мальчишка. Откуда он вообще, этот "Даблстар"? Что ищет, в каких пространствах? От размышлений голова загудела сильнее, но порция в баре оказала благотворное воздействие. И я с удовольствием вспомнил, что за три дня путешествия в этих краях мои прежние хвори не потревожили меня. Что ни говори, а благодаря Сашке. Я взглянул на циферблат. Прошло уже около часа, как Сашка отбывал свой добровольный арест. Впрочем, я не думал, что он и вправду торчит в углу. Наверняка завалился на кровать и читает "Плутонию" или развлекается с Чибой. И, поднявшись на второй этаж, я в коридоре нарочно затопал погромче, чтобы Сашка успел принять в углу у кресла прежнюю смиренную позу и продолжить игру. Глава 8. ЛИХОРАДКА 1. Пробитое небо Все-таки он меня надул. Самым бессовестным образом. Когда я вернулся, его и след простыл. Снова было раскрыто окно. Теплый воздух шевелил на столе самолетик из газеты, который Сашка, видимо, смастерил без меня... Я со страхом, с нарастающим опять чувством беды обвел глазами комнату. Чибы тоже не было. И... не было нигде пилотских очков. Жуткая догадка толкнула меня к двери. Я прогремел вниз по лестнице, кинулся через улицу, толкая людей в пестрых костюмах и масках. Надо мной смеялись, палили вслед из хлопушек. А я, задыхаясь, торопился к площади. С ужасом, с горькой жалостью к обреченному Сашке! Конечно... Конечно, он так решил... Почему я сразу не догадался? Ведь можно было понять: раз не удалось удрать на "Даблстаре", он попробует взлететь на самолете. Назло судьбе! Чтобы доказать себе и всем, что каменного неба нет!.. Как спасти? Догнать, вцепиться в хвост самолета!.. Нет, не успел я... Когда пробился на площадь, красно-желтый самолет уже дрожал и дергался в сбивчивом ритме двигателя. Треск мотора - как у десятка гоночных мотоциклов - заглушал голоса толпы. Пропеллер превратился в прозрачный искрящийся круг, и за этим кругом, за лобовым стеклом, за выпуклыми очками я увидел прищуренные Сашкины глаза. - Сашка, не надо! Конечно, он на меня не взглянул. Не услышал за треском настоящего мотора. Да и в полной тишине он никого сейчас не услышал бы. Он весь был в напряжении старта и прицельно смотрел вперед... Треск перешел в ровный вой, с капота ударил белый прожектор, луч рассек надвое толпу. - Сашка, не смей... - сказал я уже плачущим шепотом. [Image]Самолет шевельнул подкрылками, дернулся и побежал через площадь, подпрыгивая резиновыми бубликами колес на булыжниках. Скорее, скорее... Он пронесся совсем рядом, крыло мелькнуло в метре от моего лица, обдало ветром. На середине площади самолет взлетел. Толпа замерла, потом разом ахнула: казалось, летучая машина врежется на малой высоте в крышу городского управления, рядом с башней. Но перед самим зданием самолет взмыл, лег на крыло, сделал вокруг башни "бочку" и пошел над площадью по кругу. Толпа будто взорвалась, все орали, плясали, швыряли над собой маскарадные колпаки и шляпы. Три прожектора поймали самолет своими лучами, и он засверкал красным лаком и стеклами. Я видел, как светло-желтым огоньком вспыхивают Сашкины волосы... Все ликовали, думали, что этот полет - еще один сюрприз праздника. И только я закостенел в обморочном предчувствии. Самолет в сотне метров над крышами несколько раз облетел площадь, потом вдруг вошел в крутое пике. Ниже, ниже... Опять все замерли, и в этой тишине кто-то пронзительно завопил. Я хотел закрыть глаза и не смог... Над самыми головами машина выровнялась. Сперва летела горизонтально, затем снова свечкой пошла вверх. Выше, выше!.. Прожекторы едва успевали за ней. Но вот они запутались в густых волокнах облаков, а самолет мелькнул красной каплей и ушел в этот взвихрившийся туман. Прожектора качнули лучами и погасли... Несколько секунд ничего не было. Ни движения людей, ни звука мотора, ни голосов. И я вдруг испытал великое облегчение. Значит, Сашка пробился! Так же, как звездный катамаран! А почему я, дурак, решил, что он не пробьется? Но в этот миг площадь тряхнуло глухим каменным ударом. И вверху разошелся ярко-желтый свет. Среди разорванных облаков горела теперь громадная звезда. Нет, не звезда. Пробоина в каменном своде - неровная, с разбежавшимися трещинами-лучами. В нее пыльным светлым столбом вошел и упал на толпу тяжелый солнечный свет. Наверно, в другое время это могло показаться красивым. Но в ту минуту... С нарастающим свистом летели вниз и грохались на площадь громадные камни (не знаю, зацепило ли кого-нибудь). Затем, кувыркаясь, упало на булыжники исковерканное хвостовое оперение. Рядом с ним ударилось резиновое колесо. Подпрыгнуло выше голов и поскакало по булыжникам... Растворяясь в безнадежности и ужасе этого бреда, я ждал, когда упадет и весь самолет. И... Но время тянулось, тянулось, и было непостижимо, как можно вынести такую муку. И наконец лопнувшей струной ударила догадка: самолет не упадет здесь. Он все-таки пробил каменный свод... ...Почти не помню своего пути из-под Горы. И главное, не помню, сколько прошло часов. Кажется, я мчался куда-то, стоя на крыле пыльного дребезжащего "газика" с парусиновым верхом. Потом карабкался по обрывам - по тем, которые не смог преодолеть в детстве. Наверно, очень долго карабкался. Но времени просто не существовало. И не существовало усталости, боли в сорванных ногтях и сухом растрескавшемся горле... Потом я долго шел по горячей от солнца равнине. Сквозь щебенку росли кустики сизой полыни. Я шел, шел... И знал, что в конце концов увижу в земле черную дыру с трещинами, а на краю - обломки самолета. И... его... Не было дыры, только горячая каменно-клочковатая плоская земля. Но когда горизонт стал дымчато-оранжевым, а среди кустиков струйками зазмеился песок странного апельсинового цвета, я увидел самолет. Его остатки. Неожиданно и совсем рядом. Груда деревянных шпангоутов, дюралевых трубок и рваные полотнища алой и желтой перкали. Я заставил себя подойти. Сашка лежал под обломком крыла. Видны были раскинутые коричневые ноги. Почему-то не в кроссовках, а в нелепых старомодных ботинках с пуговками. По крылу бегал птичий скелетик. Маленький, гладко-желтый, вроде того, что я не раз видел в витрине магазина "Учебные пособия". Скелетик наклонил головку, глянул на меня пустой глазницей и отчетливо сказал: - Непр-равда. Это Анд-р-рис... - Пошел... - отозвался я. Без удивления, уже без страха, только с ощущением невыносимой жалости и горя. Взялся за крыло, отвалил его. Сашка лежал ничком, в метре от головы валялись расколотые очки. Льняная рубашка на спине была в бурых пятнах, волосы тоже в засохшей крови. Правую руку он поджал под себя, левую откинул в сторону... Мне вдруг показалось, что пальцы шевельнулись, будто хотели сжать кремневый осколок. Я быстро нагнулся, схватил Сашку за тонкое запястье с белой полоской от сорванных часов. Потянул осторожно. "Сашка..." Рука легко отделилась от тела. Из места обрыва тянулись какие-то белые ленточки, похожие на резиновую лапшу... - Это алгор-р-ритм! - крикнул из-под крыла скелетик. Опрокидываясь во тьму, я успел сжать остатки сознания, спрессовать их в мольбе: "Не надо! Пусть это будет сон!" И сделалось, что это сон. Я выходил из сна с колотящимся, как у перепуганного пацаненка, сердцем, со счастливым ощущением, как отступает, превращается в ничто недавний ужас. И вспоминал, что по правде все было не так. Что, вернувшись, я застал Сашку в углу и он в ответ на мое глуповато-бодрое "Как дела?" независимо шевельнул спиной: "Видите, стою. Из принципа..." - Хватит уж дурака-то валять, - проворчал я. - Вот, я тебе яблоко принес. И бутерброд с ветчиной. Бери, лопай... Он подошел, взял яблоко. Бормотнул что-то вроде "спасибо". Скинул кроссовки, забрался на кровать, погладил Чибу-котенка, который дрыхнул на подушке. Воткнул в яблоко зубы. - Может, уж хватит коситься друг на друга? - сказал я. - Ага... - Он заулыбался и часто зажевал. - И наверно, спать уже пора. Вон как нагулялись за день. - Ага... ...И сейчас он, конечно, посапывает, свернувшись под простыней. Я скосил глаза на Сашкину кровать. Не было Сашки! Только смятая простыня. Я стремительно сел. Дверь в прихожую была открыта, а другая дверь, в туалет, светилась яркой щелью. А, вот оно что... Какие-то странные горловые звуки донеслись из-за двери - то ли кашель, то ли всхлипы. Я шагнул в прихожую, нажал выключатель. Сашка появился из-за двери - всклокоченный, с измученными глазами в темных впадинах, с мокрым подбородком. - Игорь Петрович... Меня почему-то очень тошнит... - И стал сползать спиной по косяку. Я схватил его. Он был как налитая кипятком грелка. 2. Жар Дальше опять был страх. Словно продолжение сна. Горячий и беспомощный Сашка обвис у меня на руках. Тяжелый такой, будто неживой. Я принес его на кровать. Зачем-то суетливо укутал простыней до подбородка. - Да что же это... У тебя жар наверняка под сорок! А он вдруг перевалился на бок, свесил с кровати голову, его опять затошнило, затрясло. Я подхватил его за плечи, чтобы хоть как-то помочь. Чтобы не вздрагивал так, не стонал. А он то мучился от судорог, то страшно обвисал. Потом выдавил: - Все... Я снова уложил его на спину. - Что же с тобой? Отравился чем-то? Я сейчас в "Скорую" позвоню, внизу телефон... - Не... - Он слабо дернулся. - Не надо... Это не отрава... Это от жара тошнит. У меня так... бывает... - Все равно! Врач нужен! Ох как не хотел я врачей! Но что было делать? - Не... Это пройдет... скоро. Не бойтесь... Но я боялся. Боялся за него, боялся своей беспомощности. Боялся жуткой предсказанности того, что случилось. "Это алгор-р-ритм!" - Полотенце на голову... мокрое... Мама так всегда... Я метнулся в туалет, намочил два полотенца. Одним обтер Сашке лицо, другое положил на лоб. Сашка благодарно притих. Лампу я не включал, но света из прихожей было достаточно. Я видел Сашкино лицо под мокрой чалмой, оно казалось маленьким, острым и незнакомым. Да, надо идти к телефону, звонить по "ноль три". Но я оттягивал эту минуту, будто надеялся на что-то. Может, на то, что это опять сон? Нет, все теперь по правде. Я нагнулся, стал затирать полотенцем пол. Сашка зашевелился, выдавил жалобный шепот: - Игорь Петрович, простите, пожалуйста... Что я так... Меня аж перекрутило от жалости. - Лежи ты, лежи спокойно. Не надо разговаривать... - А врачей нельзя... вызывать. Они... решат, что заразное что-нибудь. И в больницу... - В любом случае я тебя не оставлю. - А вас не спросят... Меня в карантин, а вас... тоже... для проверки... Черт возьми, а ведь и правда может так случиться! Но я сказал со всей решительностью: - Вдруг ты в самом деле подцепил что-то такое, опасное. - Да нет же-е... - выдохнул он со стоном. - Это лихорадка. От пере... грузок. Много было барьеров... в пространстве... - Но ведь я тоже их проходил. И ничего... - Вы большой... Не надо "Скорую"... Я прополоскал в ванне грязное полотенце, вымыл руки. Вернулся к Сашке. Компресс уже нагрелся, как от чайника. Я перевернул его и прямо-таки обжегся о лоб... Может, разбудить хозяйку, попросить лекарство от жара? Она, конечно, мегера, но должна же понять. Ведь ребенку плохо!.. Или выскочить на улицу, спросить, где тут дежурная аптека?.. Батюшки, голова дырявая! У меня в портфеле аптечка, в ней аспирин! Я вытряхнул все из "сидора", нашел коробочку, выхватил облатку с аспирином. Принес Полстакана воды. - Сашка, надо проглотить. Обязательно. Жар ослабнет, уснешь. А утром поглядим. - Ага... Давайте... Я помог ему сесть, придерживая за спину. Она просто полыхала, колючие позвонки жгли сквозь майку ладонь, будто угольки. Сашка проглотил таблетку и воду, помычал, откинулся. Но через минуту снова свесился с кровати и его опять стошнило. Водой и белыми зернышками лекарства. - Нет, голубчик, так не пойдет. Надо, чтобы аспирин растворился внутри. - Я же не нарочно... - Я растолку таблетку в порошок. Выпьешь, и крепись. Он выпил и крепился. На груди от частых толчков сердца вздрагивала простыня. Я подтащил кресло, сел рядом. Взял Сашку за кисть руки - тонкую, как птичья лапка. Вспомнил сон, вздрогнул, но пальцы не разжал. - Чибу... дайте мне, пожалуйста. Ох, малыш ты, малыш... Чибу я нашел на подоконнике - опять в виде тряпичного клоуна, будто неживого. Сашка положил его под бок. Улыбнулся чуть-чуть. Я сменил ему компресс, опять сел у кровати. Сашка вроде бы задремал... Надолго ли? И что будет дальше? Когда болели Лариска и Денис, их лечила Тереза. А мне оставалось только бояться за них и быть на подхвате - бегать в аптеку, делать грелки, вызывать докторшу Веру Игнатьевну... И всегда была уверенность, что умелые решительные женщины справятся с любой ребячьей хворью... А сейчас я один на один с безжалостной Сашкиной болезнью. Как на необитаемом острове. Я опять взял Сашкину руку. То ли мои пальцы уже притерпелись, то ли в самом деле жар, кажется, сделался поменьше. Я откинулся в кресле. Тяжелая, липкая, как смола, дремота обволокла меня. Но потом сделалось легче, и оказалось, что я - маленький, десятилетний - иду вверх по деревянной лестнице в разрушенном приморском храме. Но шел я без привычной детской радости, без ожидания встречи с морем. Горько мне было. Оказавшись на каменной площадке, я не взглянул на картину. Потому что это был бы взгляд с упреком. А какое право я имел упрекать тех, кого впереди ждало столько мук? Но все же я сказал тихо и насупленно: - Если бы что-то со мной случилось, то ладно, так мне и надо. А Сашка-то при чем? Получается, что он из-за меня... Потом я осторожно поднял глаза на нижний край картины. Над лакированной планкой рамы увидел зеленый край платья и босые мальчишечьи ноги. И только теперь заметил, что большой палец на левой ноге, видимо, разбит - замотан серой тряпицей, из-под которой торчит зеленый листик. Наверно, подорожник - извечное мальчишечье лекарство... Тогда я прошептал: - Ты ведь тоже мальчик. Помоги ему, а?.. Я понимаю, что невозможно помочь каждому на Земле, когда так перемешано добро и зло... Но Сашке помоги, постарайся, ладно? Потому что... - Я не знал, какие найти убедительные слова. - Ну... потому, что он проводник. Он водит других, а сам беззащитен на Дороге... Я мигнул, вытер под носом рукавом ковбойки. Внизу, у края рамы, висел синий стеклянный пузырек с еле заметным клочком пламени. Я сел перед ним на корточки. - Ты же сам отпустил меня на Дорогу... Огонек шевельнулся. Я нерешительно придвинул к нему ладони. И опять он согрел их сквозь стекло пушистым теплом. Совсем не таким, как колючий жар Сашкиной болезни. С этим ощущением я проснулся. За переплетами венецианского окна светил желтый рассвет Подгорья. 3. Ловушка Сашка лежал на боку, носом к стене. Волосы его склеились в сосульки. Влажная простыня была откинута. Майка пропотела насквозь. Я тронул мокрое Сашкино плечо - оно было теплое, но без бо

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  - 49  - 50  -
51  - 52  - 53  - 54  - 55  - 56  - 57  - 58  - 59  - 60  - 61  - 62  - 63  - 64  - 65  - 66  - 67  -
68  - 69  - 70  - 71  - 72  - 73  - 74  - 75  - 76  - 77  - 78  - 79  - 80  - 81  - 82  - 83  - 84  -
85  - 86  - 87  - 88  - 89  - 90  - 91  - 92  - 93  - 94  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору