осударственных  учреждений
происходили "мирные демонстрации" из  друзей  и  родственников  прибрежных
колонистов. В  качестве  меры  предосторожности  на  идущих  от  побережья
дорогах военные развернули "информационные центры", и советовали не ездить
на материк.
   Максимальной высоты  приливы  достигнут  через  шесть  дней.  Известный
ученый  из  Бактериологического  центра  имел  беседу  с  премьером.   Был
предложен   революционный   подход   к   проблеме;   он    рассматривается
правительством. Премьер сказал, что верит в народ  Аркадии  и  не  считает
необходимым объявлять чрезвычайное положение. Он будет говорить с  народом
в  восемь  вечера.  Новости  были   представлены   Аркадийской   страховой
компанией, которая объявляет, что их контора закрывается на две  недели  в
связи с ежегодной аудиторской проверкой...
   Расстроенный, я выключил радио. Тут же  послышался  осторожный  стук  в
дверь.
   Вошла Джейн, она несла корзинку и едва удерживала в руках разнообразные
чистящие устройства.
   - Меня просил  зайти  Артур  Дженкинс,  -  объявила  она,  стараясь  не
встречаться со мной взглядом Она надела выцветшие голубые джинсы и толстый
свитер с воротником под горло, и вид у нее был деловой. -  Он  решил,  что
тебе понадобится помощь в уборке дома для миссис Эрншоу. Я слышала, к тебе
вчера забрались? - Она со стуком бросила всю охапку на пол.  -  Так  нужна
тебе помощь или нет? - громко спросила она.
   - Большое спасибо, Джейн. С помощником я справлюсь лучше. Я уже  начал,
но я не специалист.
   - Это я заметила. Иди прибери в спальне, а я разгребу грязь тут.  Потом
я приготовлю какой-нибудь завтрак. Думаю, ты не ел.
   - Нет... Послушай,  Джейн,  а  тебе  не  кажется,  что  лучше  сюда  не
приходить?
   - Почему? Я ведь и прежде довольно часто здесь бывала?
   - А ты не... - Я запнулся. - Ты не слышала, что говорят в поселке?  Обо
мне и... Шейле?
   - Нет.
   Она удивленно посмотрела на меня.
   - Э-э... Имей  в  виду,  это  только  сплетня.  Я  не  думаю,  что  они
всерьез... Но... Кое-кто говорит... Говорят, что это я убил ее.
   Я не мог смотреть на Джейн.
   - Что?
   - Это еще не все. Предполагают, что я... устранил  ее,  чтобы...  чтобы
сойтись с тобой, - закончил я несчастным голосом.
   Потом я взглянул на Джейн. Лицо ее пылало. Она долго не отвечала.
   - Какая чушь, - сказала она наконец так тихо, что я с  трудом  разобрал
слова. - Как они могут говорить такое? Ты никогда... Ты никогда даже...
   Она заплакала. Я обнял ее. Она тоже обняла меня, судорожно прижалась  и
долго не отпускала.  Но  потом  разжала  руки  и  отстранилась,  перестала
плакать и решительно вздернула подбородок.
   - Ну их к черту! - воскликнула она. -  Пусть  думают,  что  хотят.  Моя
совесть чиста. - При этом она слегка покраснела и  торопливо  добавила:  -
Никто не смеет указывать  мне,  как  поступать.  Если  ты,  Марк  Суиндон,
боишься нескольких сплетников, то это твоя проблема. А я куда захочу, туда
и пойду.
   Она принялась энергично протирать полку.
   - Сейчас опасное время, Джейн, - слабо возразил я.
   - Что поделаешь. Ладно, иди наверх и займись спальней.  Старушки  будут
здесь с минуты на минуту.
   - Эй! - Дверь распахнулась, и появился ухмыляющийся Том Минти  с  двумя
чемоданами в руках. - Я принес вещи старушенций. Они будут через  час.  Не
хотел вам мешать, но я выполняю поручение Комитета.
   Он многозначительно кашлянул. Интересно, подумал я, долго ли он  стоял,
у дверей?


   К полудню переезд завершился. Мы решили,  что  дамы  поселятся  в  моей
спальне, а я устроюсь внизу на кушетке. Обманывать себя было бесполезно  -
их присутствие чертовски меня стесняло.
   Миссис Эрншоу - требовательная женщина, которой  нелегко  угодить;  она
рассматривала вселение ко  мне  как  исполнение  общественного  долга.  На
каждую  мою  попытку  проявить  любезность  она  втягивала  носом  воздух,
напоминая торговца дезодорантами. Мисс Коттер суетливо распаковывала вещи,
то и дело подобострастно наклоняясь к хозяйке, которая прочно обосновалась
в моем любимом кресле.
   Я обрадовался, когда наконец  настало  время  идти  На  Станцию,  чтобы
встретиться с  Артуром  и  его  группой  перед  визитом  к  Разуму.  Джейн
отчужденно шагала рядом. Я удивился, что она не попыталась взять  меня  за
руку - характерное ее бунтарское настроение. К счастью, нам попалось  мало
встречных; наверно, люди прислушались к совету и сидели дома.
   Мы встретили ученых на улице, и Артур спросил  -  мне  показалось,  что
злорадно, - как я уживаюсь с дамами. Потом рассказал  довольно  неприятную
историю. Оказывается, миссис Эрншоу и мисс Коттер вчера пытались уехать из
Риверсайда на  материк,  в  соседний  город,  где  миссис  Эрншоу  владеет
недвижимостью. Но в десяти милях от Риверсайда они наткнулись на  патруль,
и военные отправили их назад...
   Наконец мы дошли до Заводи и уселись  на  камнях.  Группа  притащила  с
собой оборудование.  Кроме  записных  книжек,  у  них  были  магнитофон  и
портативная  стальная  коробка,   которую   Эл   Пендлбери   с   гордостью
рекомендовал нам как усовершенствованный энцефалограф.
   Тому, кто вроде меня всю жизнь прожил  на  Аркадии,  бывает  нелегко  с
людьми типа  Пендлбери.  Меня  бесило,  что  он  считает  всех  колонистов
отставшей на века деревенщиной.
   Эл пристально посмотрел на меня.
   - Спокойно, ребята, - предупредил Дон Маккейб. - Вы много излучаете.
   Слегка кружилась голова; я почувствовал что-то вроде легкого опьянения;
через мой мозг промчался вихрь неясных образов.
   Пендлбери сосредоточился на своей машине и крутил рукоятки, стараясь ее
настроить. Вода в Якорной Заводи была черна и загадочна.
   Артур взглянул на Джейн.
   - Не возражаете,  если  я  предложу  вам  несколько  экспериментов  для
разминки?  -  спросил  он.  -  Между   вами   и   Марком   есть   какое-то
взаимопонимание. Для  начала  просто  перебросьтесь  мысленно  несколькими
образами.
   После того что случилось в Заводи, я бы  не  удивился,  если  бы  Джейн
отказалась; но она кивнула,  нахмурилась,  и  у  меня  в  голове  возникло
изображение "Карусели". Вначале туманное, оно стало проясняться, пока я не
начал различать  детали.  На  крыше  кубрика  сидела  девушка  с  длинными
светлыми волосами...
   Я  вдруг  задрожал.  Яхта  исчезла.  Послышались   оживленные   реплики
присутствующих. Все что-то увидели. Некоторые даже  узнали  яхту.  Другие,
правда, увидели просто белое пятно, но Артур выглядел довольным.
   - Мы куда-то  движемся,  -  возбужденно  сказал  он.  -  Разум  повысил
мощность. Теперь, чтобы пробиться, нам не нужна внезапная  сильная  мысль.
Пендлбери, ты видел что-нибудь на экране?
   Темноволосый человек покачал головой.
   - Не понимаю, чему вы радуетесь, - заметила Джейн. - Усиление  мощности
- это как раз то, чего мы не хотим. Усиливается опасность Разума.
   Артур заметно смутился. Его увлек энтузиазм исследования, и он забыл  о
главной цели. Операция прошла успешно, но пациент скончался...
   - Верно, - сказал он решительно. -  Перейдем  к  делу.  Марк  и  Джейн,
постарайтесь обратиться непосредственно к Разуму.
   У него это прозвучало так же просто, как "включите радио".
   Я сосредоточился, но сам не знал, на чем. Я  подумал:  "Кто  ты?"  -  и
попытался передать эту мысль в Заводь, но Разум не ответил.  Я  подумал  о
толстике, поедающем планктон. Я представил себе,  как  он  приближается  к
Разуму, представил себе его голод при виде комка сочного мяса...
   Неожиданно Джейн судорожно вздохнула.
   - Я вижу рыбу! - закричала она.
   -  Это  я,  -  сказал  я  ей.  Затем  наступила  тишина,  и  мы   снова
сосредоточились.
   Постепенно я стал различать  его  -  бесформенный  водоворот  нечеткого
беспорядочного  сознания.  Грусть,  радость...  Эмоциональное  болото  без
всякой цели.
   - Выхожу на связь, - объявил я. - Джейн, ты помнишь тот вечер, когда мы
видели мохнатика?.. Похожие ощущения. Это собственные мысли Разума.
   - Да, - проговорила она медленно, - кажется, я тоже  выхожу  на  связь.
Несчастный, умирающий, но в то же время полный надежды.
   Так мы и продолжали, погрузившись на время  в  эмоции  Разума,  пока  я
наконец не проникся к нему симпатией. Я почувствовал,  что  настроился  на
его длину волны. Тогда я снова спросил:
   - Кто ты?
   И пришел неясный ответ.
   - Я? Я?.. - Он осознавал смысл существования. - Я - это я.
   Конечно, это были не слова, а мысленное свидетельство понимания.
   - Да. Ты понимаешь?
   - Я понимаю. Я есть. Я был. Я буду?.. - Печаль, надежда.
   - Чернуги. - Я их вообразил.
   - Друзья. - Чувство уюта, защищенности, безопасности.
   - Люди. - Я вообразил Артура, Дона, себя?
   Я попробовал с Джейн, я с ее разумом. Я  представил  себе  мыслительный
процесс. Ужасно трудно представлять себе абстрактные понятия.
   Через некоторое время я сдался. У меня разболелась голова.
   - Бесполезно, Артур. Он просто нас не понимает. Возможно, он знает, что
передаст мысли других существ, но при этом не подозревает, о чем они. Да и
откуда? Мы действуем в совершенно другой среде. Разум только  реагирует  -
он не может осмысливать. Я  думаю,  что  раньше  у  него  не  было  случая
задуматься. Мы надеемся на его большие возможности только потому,  что  он
телепат. Но телепатия  служит  лишь  для  самозащиты,  для  инстинктивного
управления чернугами и любыми агрессорами. Мы по-прежнему применяем не  те
подходы.
   Артур смотрел упрямо.
   - Тем не менее я полагаю, что любое  существо  с  интеллектом  способно
обучаться. Все дело в том, чтобы найти метод.
   - Но он не может даже видеть, - убеждал я. - Он слепой, Артур.  У  него
нет чувств для постижения пространства или времени. Как  мы  предполагаем,
он живет всего лишь месяц. У него нет потребности учиться, нет цели.  Чего
ты вообще хочешь добиться?
   Артур вглядывался в Заводь, будто хотел проникнуть в толщу темной воды.
   - Мы не должны сдаваться, - сказал он. -  Это  наш  единственный  шанс.
Если Разум нельзя научить, быть может, его  можно  дрессировать.  Каким-то
образом нужно с ним связаться и выдрессировать так, чтобы он мог управлять
чернугами, но научился бы блокировать телепатическую передачу. И мы должны
убедить его передать информацию  другим  Разумам  по  всему  побережью.  В
противном случае...
   Артур умолк. Я заметил, что у него стала  дергаться  щека.  Похоже,  он
находился на грани нервного срыва.
   Я мысленно закончил его фразу.  В  противном  случае  мы  столкнемся  с
бунтами и кровопролитием в масштабах, которые страшно себе  представить...
Я представил, как другие, группы по всему берегу занимаются тем  же  самым
и, подобно Артуру, утыкаются в ту же неразрешимую проблему. Они  научились
работать с могущественными неземными существами на некоторых планетах.  Во
многих случаях им удалось убедить инопланетян не применять силу и  жить  в
мире с человеком.
   Но если инопланетянин не подозревает о своей силе, если  отличия  столь
велики, что он вообще не замечает присутствия человека?



11

   Мы бились еще час. Мы с Джейн пытались выудить  что-нибудь  осмысленное
из наших контактов с Разумом; даже Хорсли и Пендлбери сделали  по  попытке
связи - и все без толку. Атмосфера глубокого уныния сгустилась вокруг нас,
и первым начал раздражаться Артур.
   Мы решили кончить на сегодня, пока не вцепились  друг  другу  в  глотку
из-за  Разума.  Он  действовал  вовсю,  телепатический  Передающий  Эффект
усилился. В таком поганом настроении продолжение стало опасным. Я первым с
радостью поучил  бы  Артура  уму-разуму;  его  слепое  упрямство  вызывало
ярость.
   Более того, я уловил из летавших вокруг мыслей, что в наших неудачах он
винил меня. Из-за того, что я считал  его  линию  ошибочной,  он,  видимо,
считал, что я не работаю как следует. И все это время  на  лице  Пендлбери
углублялись циничные  складки.  По-моему,  он  вообще  не  верил,  что  мы
контактировали с Разумом. Эл не отрываясь смотрел в свою проклятую  черную
коробку, и его рот кривила скептическая усмешка. Аппарат вообще ничего  не
фиксировал.
   Наконец мы упаковались, договорившись, что завтра утром  попробуем  еще
раз. Покинув группу на мосту, мы с Джейн пошли вверх к Станции. У меня еще
остались кое-какие дела. Несмотря на нынешние чрезвычайные обстоятельства,
в работе находилось несколько проектов, которые  нельзя  было  заморозить.
Кроме того, я хотел по дороге прихватить в "Клубе" несколько бутылок.
   Дома миссис  Эрншоу  и  мисс  Коттер,  вопреки  всему,  пили  чай.  Они
правильно угадали, что у меня  такового  не  водится,  и  прихватили  свой
запас. Я лично питаю отвращение к этому продукту, который на Аркадии почти
не производят. Думаю, что чай миссис Эрншоу был высшего сорта - с Земли  -
и стоил бешеных денег.
   Увидев у нас в руках бутылки, миссис Эрншоу обрадовалась. Кажется,  она
готова была улыбнуться.
   - Не угодно ли чашку чаю? - спросила она.
   Миссис Эрншоу -  уроженка  Аркадии,  но  говорит  с  акцентом,  который
встречается у некоторых  иммигрантов  с  Земли.  Мисс  Коттер  вскочила  и
принялась хлопотать над чайными принадлежностями.
   - Нет, спасибо, - поспешно отказался я. - Я думаю, мы  с  Джейн  выпьем
чего-нибудь покрепче. Последние несколько часов у нас была тяжелая работа.
   Миссис Эрншоу шумно вздохнула.
   - Чай освежает,  -  сообщила  она  мне.  -  Он  обостряет  чувства,  не
притупляя. Однако,  если  вы  настаиваете...  -  Она  посмотрела,  как  мы
наливаем себе скотч, и скомандовала: - Капните, пожалуйста, и  мне  в  чай
немножко.
   На  задворках  моего  сознания  мелькнула  мысль,  которую  я  какое-то
мгновение пытался  поймать,  но  та  ускользнула  -  что-то,  связанное  с
"Клубом"...
   Миссис Эрншоу с гримасой отхлебнула своего крепленого чая.
   - Я только что говорила мисс Коттер,  -  сказала  она.  -  Похоже,  вся
Аркадия сошла с ума. Патрули на дорогах. Заграждения, а  за  ними  войска.
Вчера меня держали под прицелом.  Под  прицелом!  -  Неожиданно  я  уловил
образ, посылаемый ее разумом: грубый солдат  с  на  редкость  тупым  лицом
целится из ружья через окно автомобиля на  воздушной  подушке.  Дуло  -  в
дюйме от ее левого уха... Я был уверен, что, вспоминая,  она  преувеличила
инцидент.
   - Здесь нет ничего смешного, - огрызнулась она, хотя я не смеялся.
   Я старался контролировать свои мысли. Сегодня вечером Эффект действовал
сильно.
   - Он приказал мне вернуться  в  Риверсайд.  Приказал  мне!  Этих  людей
содержат налогоплательщики! Я собираюсь написать в газету!
   - А почему он не пропустил вас, миссис Эрншоу? - спросила Джейн.
   - Он сказал, что дороги закрыты из-за маневров. Но  я  видела,  что  он
лгал. Они установили военный режим! Прямо не знаю, куда катится Аркадия! В
следующий раз они дойдут до насилия и разбоя... Вот что происходит,  когда
военным дают волю!..
   - Военным дают волю, - как эхо, повторила мисс Коттер. В ее обязанности
входило подкрепление аргументов миссис Эрншоу.
   - Насилие и разбой, - пробормотала Джейн, издеваясь над этими  словами.
Я уловил карикатуру в ее сознании.
   - Я уверен, что они лишь выполняли свой долг,  -  поспешно  вставил  я,
увидев,  как  и  без  того  кирпично-красное  лицо  миссис  Эрншоу  начало
приобретать фиолетовый оттенок.
   - Раньше, молодой человек, солдат знал свое место. Он  был  вежлив,  он
помнил, что его содержит население, и вел себя  соответственно.  Он  носил
красивую форму и попадался на глаза только во время церемоний.  Но  теперь
безответственность распространилась повсюду и затронула  даже  армию.  Это
всем известно - достаточно взглянуть на статистику преступлений. И что  же
делает правительство? Оно, как гончих, спускает войска с цепи,  чтобы  они
травили население, которое их содержит! И над чем это  вы  смеетесь,  юная
леди, я не знаю! Вы типичная представительница молодого поколения.  У  вас
нет никакого уважения!
   В голосе миссис Эрншоу зазвучали гневные раскаты.  Джейн  пробормотала,
что ей надо умыться, и молнией выскочила из комнаты.
   Я посочувствовал  Джейн:  ей,  такой  юной,  пожилая  женщина  казалась
нелепой. Но мне было не до  смеха.  Меня  встревожила  растущая  опасность
Эффекта. Возникла еще одна проблема. Мысленное веселье Джейн,  которого  в
обычных условиях никто бы не заметил, теперь оказывалось маслом,  подлитым
в огонь праведного негодования миссис Эрншоу.  Такие  ситуации,  наверное,
начали возникать по всему побережью. Любое незначительное  расхождение  во
взглядах многократно усиливалось вплоть до яростного спора.
   Я прикинул, сколько в поселке людей, с чьими взглядами я в том или ином
отношении не согласен, и признал, что это число близко к ста  процентам...
Я представил себе семьи и ожесточенные споры, которые в  них  возникнут  -
уже возникают. Молодые против  старых.  Бедные  против  богатых.  Религия.
Политика. Чуть ли не все темы,  которые  я  мог  вспомнить.  Даже  детские
ссоры... Самообладание - на  пределе.  Самоконтроль  снижен  до  животного
уровня.
   Миссис Эрншоу мрачно смотрела на меня. Должно быть, она  прочитала  мои
мысли.
   - Я сожалею, профессор Суиндон, - с непривычной вежливостью начала она.
- Я тупая непривлекательная старуха, и вам с молодой леди придется терпеть
меня. В следующие несколько недель людям вроде меня придется тяжелее всех.
Не знаю, сколько нас останется в живых, когда все закончится...
   Я думаю, что именно этой ночью мы осознали, с  какой  страшной  угрозой
столкнулись. Последние лучи солнца косо  падали  в  комнату,  превращая  в
искры летающие  пылинки.  Джейн  спустилась  смущенная.  Она  поняла,  что
Передающий Эффект коварнее, чем мы  думали.  Оказалось,  что  недостаточно
подавить агрессивные  инстинкты.  Требовалось  подавить  чуть  ли  не  все
чувства, потому что в девяти случаях из  десяти  наши  желания  направлены
против людей.
   Мы сидели в комнате, пили скотч - даже мисс Коттер  скромно  потягивала
из маленького  бокала  -  и  спокойно  разговаривали,  стараясь  прийти  к
согласию  друг  с  другом  и  с  теми  примитивными   желаниями,   которые
подсознательно делают всех нас бунтарями. По-моему, раньше мы  никогда  не
задумывались, насколько эгоистичен человек. Мы жили в поселках  Аркадии  в
тесной близости; правительство и церковь призывали нас работать вместе для
общего блага; и нам казалось, что мы всегда делали  все,  что  могли,  для
сообщества аркадян.
   Теперь нам пришлось признать, что  это  просто  притворство,  что  люди
всегда соперничают друг с другом и что каждый в первую очередь заботится о
себе. Установив, обсудив и приняв это, мы сумели  проявить  друг  к  другу
больше снисхождения.
   Миссис Эрншоу, как всегда, высказалась откровенно.
   - Я могу сказать вам всем, - в частности, заявила она, - что люди,  все
люди, мне отвратительны. Иногда, если они любезны, они могут мне  невольно
понравиться, по я тут же вспоминаю, что у  них  должны  быть  причины  для
любезности, потому что я - особа несимпатичная. И тогда я осознаю, что они
охотятся за моими деньгами или влиянием. От меня ожидают платы за терпение
по отношению к отвратительной старухе. Ни у кого не может быть  искреннего
желания быть любезным со мной.
   Мисс Коттер вскочила, задыхаясь от волнения.
   - Это нечестно,  Бернардина,  -  запротестовала  она  с  необыкновенной
решительностью. - Я всегда ухаживала за тобой, как могла. Я все  для  тебя
делала... Помнишь, пять лет назад я  уговаривала  тебя  не  ездить  больше
верхом, а ты поехала и упала... И сколько я ухаживала за  тобой,  пока  ты
лежала в постели со сломанной ногой! Ну, как ты  можешь  теперь  говорить,
что я заботилась только о себе? За пятнадцать лет я много раз  могла  уйти
от тебя и где угодно нашла бы работу...
   Она  чуть  не  плакала.  Миссис  Эрншоу  молча  посмотрела  на  нее,  и
постепенно лицо мисс Коттер залил румянец.
   - Мне незачем на это отвечать, Элси, а те