руг
надсадно  взревывает  у  самого  крыльца,  будто  ангар  таранить  собрался.
Правильно   сориентировать  московского  гостя,  подготовить   к  встрече  с
бригадой,  я  не  успеваю.  За  стеной  раздается  жуткий  грохот,  и сквозь
уплотнитель  на  двери  кабинета пробивается  такая  вонища,  что  даже  мой
тренированный нос морщится.  Дезинфекция,  она похлестче  дерьма будет раз в
десять.
     -  А  это что еще  такое?! -  выше  платка  москвич заметно  наливается
кровью.
     - А это, уважаемый, - говорю, - вернулась с работы бригада пробойников!
     "Хрен ли нам теперь?" - сказал бы в такой ситуации мэр. Вот и мне уже -
не хрен.
     - Ко-о-го бригада?!
     И  тут парни вваливаются  в кабинет. Впереди Кузя  со своим дергающимся
глазом.
     - Пробили! Игорь, мы ее пробили!
     Полковник уже не  краснеет, а напротив, бледнеет. Ребята все, как один,
в списанных армейских боевых скафандрах,  только шлемы поснимали. А у Кузи в
левой клешне - его любимая пропыра. И машет он ею в воздухе довольно опасно.
     В общем, зрелище то еще.
     Вонизьма тоже не дай бог.
     Полковник сидя обалдевает. Впрочем, мне сейчас  не до него, я смотрю на
ребят, оцениваю,  в каком они состоянии. Вроде ничего. Растут парни. Великая
штука трудотерапия, если грамотно ее применять.
     Тишка  мне  издали кивает,  отстегивает  варежки  и лезет  к  аквариуму
жабиуса кормить. Михалыч пытается вперед мимо Кузи пролезть и в ухо пропырой
не схлопотать. А Кузя  знай себе лопочет, рассказывает, как замечательно они
сегодня  пробили. Я его речь довольно хорошо разбираю - привык за пять  лет,
елы-палы - но как раз сегодня меня сомнения одолевают. Потому что дешифровка
кузиного лепета следующая: когда парни  уже  всякую надежду потеряли осилить
затыку, вдруг родилась блестящая идея - не продавливать, а разбивать.
     Изобретатели  хреновы,  они  взяли  Кузю за  ноги,  и  головой  вниз  с
пятиметровой высоты в  магистральную трубу  бросили! А  он пропыру в клешнях
зажал, перед собой выставил...  Ну, и вонзился  в  мерзлую  какашку.  И таки
расшевелил ее.
     "Пропыра" -  это  Кузя  сам название  выдумал. Четыре  лома,  сваренных
вместе пакетом,  и  на конце железяка  от  топора-колуна,  самого здорового,
какой  смогли найти. У  нас, конечно,  не только ручной пробойный струмент -
техника всякая тоже  имеется  -  но когда нужно  в  тесном коллекторе затыку
расковырять,  лучше  пропыры  ничего  не  придумаешь.  А в боевом  скафандре
экзоскелет  и сервоприводы, мы это дело слегка усилили - знай себе дерьмовую
мерзлоту пыряй, и в  ус  не  дуй. Конечно,  вместо  штатных  перчаток ставим
варежки-клешни,  иначе  струмент  не  удержишь.  Пять  штук  мне  скафандров
комбинатские снабженцы добыли,  не знаю  уж, как,  но вроде  по закону  все,
списанная амуниция.
     -  Послушайте, Сикорский...  - глаза у полковника совсем освиневшие.  -
Это  что  за сборище  дебилов?  Вонючих...  Чем  ваше так называемое  "бюро"
занимается?!
     А у меня вдруг настроение приподнялось, ведь живы-здоровы парни, да еще
затыку  пробили. Задача выполнена, любимый город может гадить спокойно.  Так
чего мне бояться? Ну, и отвечаю я москвичу:
     - Известно, чем занимается. Вертолеты конструирует!
     Тут-то Михалыч шутку и испортил.
     У Михалыча  самый высокий в бригаде ай-кью. Под семьдесят. Но  когда на
тебе боевой  скафандр, кустарными способами  приспособленной  для  работы  в
замерзшем дерьме по уши, интеллект не спасает - любое человеческое помещение
для  тебя  что  посудная  лавка  для свежеразмороженного мамонта...  Михалыч
пробует обойти Кузю,  неловко поворачивается, задевает полковника, и  роняет
его на пол вместе со стулом. Прямо сносит.
     Полковник не кричит,  а визжит - свинья она  и в тундре свинья,  -  ему
больно, его приложила бронированная махина в десять пудов. Кузя перепуганный
отпрыгивает в  сторону,  роняет пропыру -  вот уж  повезло - и  таращится на
полковника, словно тот не со стула, а с Луны свалился. "Кузя!" - зову я, мне
важно  отвлечь  парня, у него была  раньше манера  от страха закрывать  лицо
руками, а клешни-то он не снял, никак я их не  отучу, чтобы, отстегнув шлем,
первым делом свинчивали клешни...
     - Не-е-т! - ору.
     Это Михалыч, намеренный исправить ошибку и загладить вину, нагибается и
хватает полковника выше локтя страшной железной варежкой с усилителями.
     - Звините-пжалста-я-больше-не-буду!  - выстреливает наш умник покаянную
фразу, которую еще в первой группе интерната на всю жизнь затвердил.
     Конечно,  Михалыч   хочет  полковника   на   место  посадить,  легко  и
непринужденно,  будто ничего  и не было. Он сейчас  двоих  таких  кабанов на
одной руке поднимет. Сжимается варежка.
     - Сто-о-ой!!!  Все назад! -  кричу,  а  сам  прикидываю,  мне как,  уже
сегодня в коллекторе утопиться, или погодя чуток?
     Полковник  живучий  оказался.  Вырвался  и  прямо  на трех  костях,  не
переставая  выть,  из кабинета  бросился, головой  дверь  вышиб,  и  куда-то
ускакал.
     В тундру, раны зализывать.
     Тишка в наступившей тишине произносит:
     - Н-ну, мэ-мэ-мэ... Михалыч. Н-ну, ты и мэ-мэ-мэ... Идиот.
     Это значит,  он Михалыча осуждает,  но слегка. Они когда  хотят кого-то
всерьез оскорбить, говорят "у-о". Еще одна привычка интернатовская.
     У  Тишки  ай-кью вообще нет.  Он  тесты проходить  отказывается, и все.
Обходными путями ему полтинник насчитали. Занизили, думаю.
     Михалыч соображает, чего натворил - и в плач.
     Кузя видит, что Михалыч расстроен, и тоже принимается реветь.
     Я выезжаю  из-за стола,  отстегиваю ребятам клешни, пока не  начали ими
слезы утирать.
     В  Тишке, похоже, разыгрывается командный  дух, потому что глаза у него
заметно мокрые. Но он еще держится. Это надо закрепить.
     - Веди их в раздевалку, - говорю. - Проследи, чтобы  приняли душ, и сам
не  забудь. Скафандры уложите  аккуратно.  Да,  пропыру  забери  -  вон  она
валяется. Через полчаса отвезу вас завтракать и баиньки.
     Угу, отвез.  Только мне удается кое-как успокоить  ребят и помочь Тишке
выгнать их из кабинета - опять звонок. Техник-смотритель шестого района. Я и
забыл совсем, что у них разгонный насос в трубе стоит. Голь на выдумку хитра
- раз дерьмо по собственной воле не плавает,  ему турбонаддув устроили. Пока
этого наддува не было, "КБ Сикорского" из шестого района просто не вылезало.
Я  там буквально дневал и  ночевал. Да и ребята  были  еще неопытные,  людей
всяких боялись, а не только москвичей - приходилось бригадой непосредственно
на месте  командовать,  чтобы  парни защищенными себя чувствовали... А потом
насос заработал, в шестом гораздо легче стало, вот и забыл я.
     - Стопорится, - техник говорит. -  Поднимается и стопорится. А  напрягу
только к вечеру  дадут.  Боюсь, поздно, не сдюжит насос.  Че делать-то? Мож,
толканули бы слегка тяжелый слой?
     "Тяжелый  слой"  - нижний, куда всякие инородные  предметы  опускаются,
забухнув. Помню, дохлого оленя  выковыряли. Как он туда  угодил? Хотя жабиус
тоже ведь откуда-то взялся, не из Африки же.
     Да, толкать надо. Пропихивать из  шестого в пятый, там уж оно самотеком
разгонится. А  то к  вечеру на полтрубы  завал нарастет,  хоть всем  городом
разгребай.
     - Три  часа, - говорю. - Через три часа  нас жди.  Устали ребята, пусть
хоть  немного  отдохнут.  Сам с ними  приеду. И  чудес  не обещаю. Умоталась
бригада.
     - Это твои-то три медведя, и умотались?
     -  Это они с  виду  три медведя. Психика зато как у котенка,  не больше
наперстка.
     За стеной опять дизеля  - новую  порцию дерьма к  регенераторной везут.
Сижу,   на   спинку   коляски  откинулся,  потолок  разглядываю.  Мечтаю  об
унитазах-биде  с  электронным управлением, как  у  меня дома.  В  каждую  бы
квартиру  по  такому  агрегату  -  уже легче. Туалетная бумага,  даже  самая
лучшая, в соединении с дерьмом очень неприятную  пульпу образует, склонную к
комкованию и замерзанию.
     Еще  мечтаю  о федеральном  законе, строго  карающем  за сбрасывание  в
унитаз использованных  женских затычек и прокладок, а также упаковок от них.
Оберток от  конфет любых. Окурков. Пачек из-под сигарет.  Бутылочных  пробок
(как  они  их туда роняют? зачем?). Объедков вообще,  и  кожуры банановой  -
отдельно.   Яичниц  подгоревших,  и  другой  некондиционной   еды.   Шприцев
одноразовых и  многоразовых.  Клизм.  Шерсти животных,  как домашних,  так и
диких.  Комьев вычесанных из головы  волос,  особенно  - из  головы женской.
Перьев   любой  птицы.   Расходных   материалов   компьютерных.  Технической
документации  на пленках.  Черновиков постановлений мэрии  -  в любом  виде,
из-за непомерного объема. Денежных знаков, включая иностранные. Бумажников -
как  с денежными знаками, включая иностранные,  так и без. Пластиковых  карт
дебетных  и  кредитных, в  том  числе  банков-нерезидентов. Часов  наручных.
Средств мобильной  связи  и комплектующих к ним. Манипуляторов  типа "мышь".
Инструментов коррекции зрения типа "очки". Посуды битой - какая радость, что
небитая,  слава  богу,  не  пролезет! Головок  торцевых  к  ключам  гаечным.
Отверток.  Ленты  изоляционной,  в рулонах и  кусками.  Деталей  унитазов  -
немаловажная деталь! Ножей,  вилок,  ложек. Носовых  платков. Шарфов, кашне,
галстуков. Носков дырявых. Трусов! Колготок разных!! Памперсов!!!
     И кара должна быть адекватной -  если что неположенное в унитаз бросил,
пусть то же самое тебе в задницу вколотят!!!
     Та-ак, пора звонить психологу. Уже не для ребят - для себя.
     А тут и он сам, легок на помине, в кабинет заглядывает.
     - Искал меня? - спрашивает. - Ну, что у вас? Как ребята?
     - Ты где был?!
     - У клиента. Срочная работа.  Давай, клянись о неразглашении - я сейчас
ради тебя нарушу профессиональную этику.
     - Пусть в шестом районе навсегда электричество отключат!
     -  Серьезно.  Уважаю.  В  общем, Сикорский,  дело  такое.  Если  что-то
понадобится от нашего прокурора - обращайся ко мне.
     - У него че, проблема с головой?! - спрашиваю, а сам провалиться  готов
сквозь вечную мерзлоту.  Вдруг поплохело мужику на почве дерьма,  застывшего
противотанковыми надолбами прямо под окнами? Мало ли, какие он, сумасшедший,
из этого зрелища выводы сделает.  Может, и понадобится мне от него вскорости
дружеская услуга - чтоб не посадил лет на сто.
     -  У него проблема  с  женой.  Супруга  прокурора  раскрыла  глобальный
заговор. Оказывается, это марсиане устраивают диверсии в канализации.  Хотят
загнать человечество  обратно в каменный  век  и поработить. У нас  они пока
тренируются, а вот  через месяц  забьет трубы  по  всей  планете -  и  конец
цивилизации.
     Ой-е.  То-то  прокурор  с самого  утра вызверился, и москвича обещал на
варежки пустить.
     - Съезжать им надо, - говорю, - с Космонавта Мельника.
     - Это точно. Ну, а у вас-то что за драма?
     Обрисовал я ситуацию. "Растут парни, однако,  - психолог говорит. - Еще
полгодика назад было  бы  тебе весело...". Согласился ребят спать уложить  и
запрограммировать  на  полный  отдых, чтобы пара  часов - и как  новые.  Ну,
двинули в жилой отсек. Это у нас в дальнем углу ангара есть как бы квартирка
- на всякий экстренный случай, вроде  сегодняшнего. Кухня там, спальня и все
такое. Пожевать-отлежаться.
     Слышу - шум,  гам,  ребята в душевой  плещутся. Веселые уже.  Психологу
обрадовались, он им почти как родной. А уж новость о работе сверхурочной для
бригады  всегда праздник. Этим  обалдуям  дай  волю, они себя как лошадей до
смерти  загонят.  Точнее, до  нервного истощения.  Которое у  моих  питомцев
наступает так быстро, что и глазом моргнуть не успеешь.
     Им, беднягам, сама по себе жизнь на воле раем кажется.
     Хотя  почему   "беднягам"?  Любят  свою  работу,  окружены   вниманием,
наслаждаются каждым прожитым днем... Как они на днях в снежки играли!  Милые
громадные тридцатилетние дуроломы. Счастливые. Детишки мои...
     Радуешься  за них, да? А  вот  пробросят по городу нормальные трубы - и
что дальше, Сикорский? Ребята станут не нужны, и у города не будет резона из
кожи  вон лезть, чтобы подтверждать  ежегодно  твое  опекунство. Ведь ты  по
закону не можешь быть опекуном. Ты по закону вообще почти ничего не можешь -
да  и  помимо  закона  тоже...  Дорастить  парней  до  изменения  им  группы
инвалидности  -  успеешь  ли?  Сумеешь ли? И потянут  ли другую группу  сами
ребята?
     А больше возможностей никаких. Улицы техника чистит, и даже в мусорщики
нам не податься - сжигатель построили, а вывоз на полуавтоматах, знай кнопки
нажимай.  Нет  в  округе  грязной  работы.  Прогресс, мать  его, так  и прет
семимильными шагами. И значит, что?
     И значит,  как только фекальную систему заменят, никакой прокурор ребят
не  выручит.  Наоборот,  город постарается  забыть, аки  кошмарный  сон, это
многолетнее   свое   позорище   -   бригаду   пробойников,  единственную   и
неповторимую, одну  на  весь мир,  хоть в Книгу Рекордов  заноси.  И  ребята
поедут  доживать в интернат  для у-о,  а ты...  На  свалку истории.  Тоже  -
доживать. Один-одинешенек, без детей, без жены - хотя, может, найдется какая
сердобольная, или  просто  на деньги  падкая, уж денег-то "КБ  Сикорского" в
дерьме нарыло порядочно.
     Прямо хоть диверсию учиняй. Нешто мы глупее марсиан?
     - Ты что, депресснул? - психолог спрашивает. - Наплюй.
     Мы на кухне сидим, чай пьем. Ребята  в спальне дрыхнут. За стеной опять
автоцистерны надрываются. Возить им сегодня - не перевозить.
     - Да не, я так, о будущем задумался.
     - А  что  задумываться? В будущем  тебя,  дорогой, ждет судебный иск от
москвича. Вот увишь, он еще попробует дело до уголовного раздуть. Ничего, не
переживай. Мне сейчас опять к  прокуроровой жене надо - заодно потолкую с ее
супругом, хе-хе... За ребят не беспокойся. Я перед выходом бригады на пробой
опять сюда подъеду, взгляну, как они.
     - На этот раз не опоздай.
     - Постараюсь. Жена-то не своя, а большого начальника. Ей  просто так не
скажешь - мол ивзините, сударыня, меня другие сумасшедшие ждут...
     Уехал.  Я  в  мастерскую  закатился,  проверил  скафандры, на  струмент
взглянул.  Трудно  что-то  серьезное  с  этими  железяками без помощи  ребят
делать, тяжелое все,  но поверхностный-то осмотр  я  и в одиночку могу.  Вот
непонятно, брать в шестой район "крота", или как. Не хотелось бы. Наш "крот"
- это не ваш "крот", тот, который наподобие ершика на длинном тросе с ручкой
для вращения. Мы эти детские  "кроты"  именно ершиками  и зовем,  ими только
унитазы да очки пробивать.
     Наш-то  "крот"  -   снаряд  с   переменной  геометрией,  такой  комбайн
самоходный  для  рыхления и  подъема тяжелого  слоя. Здоровый,  сволочь,  за
машиной  на прицепе таскаем.  Всем хорош аппарат,  да  больно  велик, даже в
сложенном виде. Его можно только на стыке районов вниз загнать, где  широкий
спуск  в  коллектор.  А  поскольку  в  шестом  сейчас  тока   нет,  выходит,
запитываться мы  будем  от  седьмого  -  кабеля-то  хватит?.. Ну  его  пока,
"крота".  Если   увидим,  что  вручную  не  справляемся,  техника-смотрителя
попросим в ангар смотаться.
     Эх, позарез мне нужен на  подмогу толковый  рукастый  мужик. Да где его
найдешь такого - чтобы у-о не боялся и на запахи не реагировал? "Комплексной
бригаде  пробойников требуется исполнительный менеджер  -  физически крепкий
мужчина со слесарными навыками, страдающий хроническим насморком и способный
нежно относиться ко взрослым детям". На первый взгляд, таких  полно - я ведь
искал,  пытался.  Но  у  всех соискателей  была, как  сказал психолог, явная
нехватка  асоциальных  наклонностей.  Только  услышат,  что  "КБ Сикорского"
дерьмо ворочает - сразу до свидания, несмотря на громадный оклад.
     Гадить-то  в  трубу все молодцы, а  вот обеспечивать по ней движение...
Если для  этого нужны асоциальные наклонности, тогда я не понимаю,  какие  -
социальные. Распустился народ. Три четверти мира  газом обеспечивает,  вот и
распустился. Еще фыркает, что из России банановую республику сделали. Хороши
русские бананы, ничего не скажешь - сто лет назад полстраны на дырку ходило,
и ничего, - а теперь  каждому работнику  подавай  исправный унитаз, иначе не
наймется. Желательно унитаз с интернетом. Или отдельно унитаз и интернет-II.
Тьфу!..
     Хотя, с другой стороны, жаловаться на всеобщую  брезгливость мне грех -
именно поэтому я и попал в десятку со своим "инжиниринговым проектом".
     То есть, в городскую канализацию попал.
     Заехал в  кабинет,  с  коляски  на  диванчик перевалился,  задремал. От
нервов,  видимо.  Неспокойно  как-то,  чую,  боком  выйдет  "КБ  Сикорского"
инцидент  с  москвичом.  Проснулся  -  вся  душа  в царапинах, так  ее кошки
поскребли. И главное, тишина. Ни звонка, ни стука в дверь. Как затишье перед
бурей. Ребят поднял, сказал  к  выходу готовиться. Сижу, на аквариум  гляжу,
жабиусу  завидую.  Корма  ему  подсыпал.  За  одной  стеной бригада  железом
лязгает, за другой моторы гудят - надоели уже.
     Телефон. Я аж подпрыгнул. Ну, думаю, началось! А это техник-смотритель.
     - Выходите, - говорит, - я  уж в горку еду. Че-то движение  нынче у вас
прям как в центре...
     - Так цистерны же. Ладно, мы на улицу. Эй, ребята! Пошли!
     Техник что-то еще буркнул  - мол, не только цистерны, да я не дослушал,
у меня другой звонок входящий. Надеялся - психолог. А оказался налоговый.
     - Сикорский! - кричит. - Ты че натворил?!
     - Да ты понимаешь...
     - Москвич силовую поднял и к тебе поехал! Сиди, не дергайся, я мэру уже
позвонил! Главна штука - не дергайся! Застрелят на фиг!
     По  коридору ребята  на выход топают, мне  из  кабинета хорошо  слышно.
Только я рот открыл, вдруг - ба-бах! Дверь входная.
     - Стоять! Оружие на пол!
     И мат-перемат, уши вянут.
     Силовая, она всегда так  - побольше  напора,  шума  и  матерной ругани.
Чтобы сразу-то в налогоплательщика не стрелять, авось он испугается.
     Да только не на тех напали.
     Мне потом налоговый кассету с записью из коридора подарил. Она и так по
городу ходила, но ее за большие деньги продавали, а он мне - бесплатно. "Как
продюсеру", - сказал. У меня-то самого в коридор соваться пороху не хватило,
я  через ангар катился к  запасному  выходу, но что в это время происходило,
теперь знаю, и описать могу.
     Значит, идет по коридору  бригада пробойников в скафандрах с опущенными
забралами.  Шагает, как на парад. Веселая,  отдохнувшая,  с  той,  что утром
была,  заполошной и  дерганой  -  просто  не  сравнить, вообще  другие люди.
Впереди Кузя с Тишкой бок о бок.  У Кузи в  руке пропыра,  а Тишка  на плече
тащит... Ладно, слово почти литературное, так что  скажу - говнодав. Знатный
струмент.  Железнодорожный домкрат гидравлический с усилием разжима под  сто
тонн. К нему с двух концов приварены крышки от канализационных люков, только
обточенные слегка, чтобы в любую трубу пролезало.
     Сзади Михалыч топает, крестовины складные к говнодаву несет, из рельсов
такие конструкции для упора.
     А  навстречу  бригаде  врывается  группа  силовой  поддержки  налоговой
полиции. Все как положено - автоматы, броня, "оружие на пол", матюги.
     Кузя,  несмотря   на  устрашающие   размеры,  существо  застенчивое  до
трусости. Михалыч  больше всего боится  совершить какую-нибудь ошибку. А вот
Тишка у нас боец, особенно  когда отдохнул и на  своей территории. Сейчас он
дома,  только  собрался на работу, и тут к нему вперлись какие-то дураки, по
замашкам - полные у-о.
     Поэтому он берет, и с плеча швыряет говнодавом в толпу силовиков.
     Я  бы не хотел, чтобы в меня запустили  железнодорожным домкратом. Даже
простым, без крышек от люков. А вы?
     Силовики  валятся,  как кегли, роняя  друг друга и беспорядочно паля во
все  стороны. Из  стен  и потолка летят клочья. Бригаде  все равно, скафандр
пуля не берет. К тому же, ребята просто н