нойя
штука  вирусная,  в  свое  время  один-единственный  Сталин  ею   пол-страны
заразил... И, короче, гноилось оно, нарывало,  коллективное бессознательное,
а потом собралось  воедино, да ка-ак  шарахнуло по небу... А там, километров
за полмиллиона и лет через двести-триста, звезолетик пролетал... А?
     В  точности,  как  Ник  мечтал  -  усилием  воли поражать  врагов.  При
отсутствии врага поблизости - достанем хоть из грядущего. Не впервой.
     Мне даже не стыдно, если это так и вышло. Только больно. Очень.
     А   с  сержантом  Кримсоном,  в  общем,  логично  поступили.   Единицей
пожертвовали во имя будущего целого мира - такого, в каком жили. Значит, оно
им нравилось,  это будущее, и  этот  мир.  Убили  парня со  смешным, немного
детским лицом человека, который всегда хорошо питался  и не знал, похоже, ни
одного из известных  нам  страхов кроме страха  гибели. Он и вел  себя будто
отважный, но очень маленький пацаненок...
     Действительно, не  оставлять же неотесанным  агрессивным дикарям такого
гостя из будущего. Который знает мало, но дикарям и того - по уши.
     Или не дикарям? Может... Русским?
     Впрочем, уж на это мне точно наплевать. Меня волнует совсем другое.
     Проклятый чоппер дважды мазал,  потому что целился в Кримсона. Только в
него.  Потом он  изящно  и  без  жертв  отбился от нашего  вертолета, просто
двигатель  ему попортил слегка, и нырнул за  стенку - там  на миг  открылась
дыра. А через несколько минут стенка пропала, корабль взлетел, и  больше его
никто не видел.
     Они не  смогли защитить своего, не рискнули вступить  с  нами в  прямую
драку,  чтобы  вернуть его, и тогда просто убили.  Они  сработали чисто - ни
один из наших не умер. Чисто и холодно.
     Такие вот щепетильные  ребята.  Не то, что мы, уроды безответственные -
простой душевный парень Леха и его дядя, тихий параноик Никанор.
     Знаете,  я хочу верить,  что  они все погибли при очередном прыжке. Или
сидят где-нибудь  на Новой Англии нашего,  девятнадцатого, года, на  которую
еще  не  ступала  нога человека. И  горючего для следующего прыжка  -  нету.
Значит,  сидят они там, за  изучением Устава и строевой подготовкой коротают
дни свои... Кукуют, так сказать. Пусть им воздуха надолго хватит.
     Я был бы счастлив знать это наверняка.

2001, 2002.





ВРЕДНАЯ ПРОФЕССИЯ


     С утра пораньше звонит налоговый и ласково так говорит:
     - Ну че, Сикорский, вешайся. К те москвич с проверкой двинул.
     У меня кусок яичницы поперек горла - хрясь! Сижу, кашляю, глаза на лбу,
душа в пятках.
     - Эй! - кричит налоговый. - Старик! Не так буквально! Давай, вылазь  из
петли. Мож, обойдется еще...
     Отдышался   более-менее,   кофе  хватанул,  язык  обжег.   Весело  день
начинается, одно слово - полярный.
     - Какого черта этот москвич ко мне поперся? - в трубку бормочу. - Он же
вас проверяет, вас!
     -  В  том-то  и дело, что нас. В квартальных  файлах ковырялся, и вдруг
спрашивает  - эт  че  еще за хрень, "КБ Сикорского"? Мы ему - нормальное АО,
как  хочет,  так и называется, имеет право... А он  -  да не, я интересуюсь,
откуда у вашего Сикорского такие льготы нечеловеческие?  Какой сумасшедший с
какого потолка ему все это срисовал? Судя по схеме налогообложения, там ваще
не коммерческая фирма, а государственный интернат для инвалидов детства. Ну,
я и...
     Замялся  налоговый, вздыхает  тяжело. Изображает, будто  у него совесть
есть.
     - Че ты? - спрашиваю, а в общем-то, уже догадался, чего он. Иначе бы не
позвонил.
     - Ты извини, - говорит,  - старина. Ну затрахал он  нас,  понимашь?  До
ручки  довел. У меня  прям  само  вырвалось  -  раз  вы такой  недоверчивый,
господин  советник первого ранга,  так подите и лично оцените, чем Сикорский
занимается,  и  почто  у  него  эдака  бухгалтерия. Мол  были  сигналы  - не
вертолеты он там конструирует...
     - Спасибо, - говорю, - дружище. Век не забуду.
     А сам уже в прихожей, куртку надрючиваю. Теперь на всех  парах в ангар.
Только  бы успеть  раньше москвича. Прямо  вижу  эту сцену - является  дурак
столичный с наглой рожей, удостоверением размахивает, финансовую  отчетность
требует, а ребята  от  него - кто по углам, а кто и  под стол. Перепугаются,
неделю потом работать не смогут от  заикания и трясения рук. А с городом что
будет? Одна у нас бригада такая уникальная, другой нету.
     - Ткнул бы ты его в дерьмо носом, а, Сикорский?
     - Размечтался! Как бы навыворот не вышло...
     - Но у тя ж с документами порядок! Или нет?! - тревожится налоговый.
     - Это единственное, с чем у мя порядок! - рычу, и выкатываюсь за порог.
     Опять двадцать  пять.  В  смысле  минус  столько  Цэ. По-нашему  тепло.
Подогреватель  успел машину  самую  малость  раскочегарить,  завожусь легко.
Первым делом схему города на дисплей. Та-ак, где мои героические сотрудники?
Похоже,  все  еще ковыряются  на  Космонавта  Мельника.  От  сердца  малость
отлегло. Вызываю техника-смотрителя.
     - Пробили! - орет. - Вот прям тока что пробили затыку! А из колодца как
хлестанет! Фонтаном! Игорь, ты не поверишь, у нас тут на всей улице от стены
до стены - по колено... Ладно, с божьей помощью вычистим.  Ты не волновайся,
щас мы твоих каскадеров отмоем, и мигом подвезем.
     - Не надо мигом! - умоляю. - Медленно ехай, понял?
     - Не-а. Че случилось?
     - Если медленно поедешь, ниче  не  случится. Просто к  нам в ангар прям
щас  топает целый налоговый полковник  из самой Москвы.  А  ты  ж моих ребят
знаешь... Короче, надо, чтоб я этого страшного дядьку встрел и подготовил.
     - А-а... Ну,  минут сорок-то  я нашаманю,  но больше  че-то не хочется.
Они, понимаешь, по тебе дико  соскучились. Нервные  уже, у  Кузи  опять глаз
дергается.
     - Полчаса вполне хватит. Дергается, говоришь?.. Ниче, передергается.
     Трогаюсь  с  места,  а  сам  думаю  -  передергаться-то  оно,  конечно,
передергается. И вообще, Кузе надо привыкать, хоть полегоньку, но общаться с
нормальными людьми.  А  то  вот  убздыхнет меня  по  весне  сосулькой,  или,
допустим,  в катастрофу на машине въеду - и  как  тогда?.. Но все равно Кузю
ужасно жалко. Если  глаз  у него  - значит, к  краю  близко.  Не может  Кузя
безGменя подолгу. Целую  ночь бригада  на Мельника возилась, я в кои-то веки
нормально выспаться успел.
     Так, что нам еще нужно? У ребят привычка - как вернутся с пробоя, сразу
ко  мне  в  кабинет лезут.  Не-ет, сегодня  этот  номер  не  пройдет.  Звоню
офис-менеджеру.
     - Баба Катя! - кричу, едва на том конце трубку сняли. - Тревога! Шухер!
Бегом в ангар!  Станешь на входе, бригаду перехватишь,  и в жилой  отсек  ее
загонишь! Чтоб никто ко мне ни ногой, пока сам не разрешу!
     А в трубке внук ее спокойно так:
     - Здрасте, дядя Игорь.  Вы че, забыли, у бабушки  отгул сегодня.  Она к
маме уехавши, в шестой район. Свечи повезши и лампу керосиновую, там у них с
полуночи электричества нет.
     - Зачем свечи, если и так светло?
     - Это вы, дядя Игорь, у них спросите.
     Из шестого района  баба Катя к  ангару вовремя никак  не поспевает. Кто
еще  может  перевозбужденную бригаду утихомирить? Разве психолог,  который с
нами работает. Вызываю. Блокирован номер. Значит, работает психолог. Только,
увы, не с нами.
     Если  все  сегодня  обойдется,  премию  себе   выпишу  ненормальную.  В
психопатологическом размере.
     Контора  у нас на отшибе, считай  за  городской чертой, здоровый  такой
ангар. Удобно - я прямо  внутрь  заезжаю через подъемные ворота,  и у  двери
своего кабинета торможу. Вот она, конура родная - тепло, светло, целая стена
завешена грамотами  от мэрии, в аквариуме жабиус дрыхнет. Сразу как-то легче
на душе. Только вдруг телефоны звонить  начинают  - и на столе, и в  кармане
разом. Подношу к ушам обе  трубки,  и  слышу в  реальном  стерео трубный рев
дорогого нашего градоначальника.
     - Сикорский хренов! - мэр орет. - Че, этот хрен московский у тебя уже?
     - Ждем-с, -  отвечаю. - Хорошо, успел я, а то боязно за ребят. Вдруг он
кусается, или еще че...
     -  Ребята... Че  ты  мне  про ребят,  твои  интеллигенты  хреновы всего
Космонавта  Мельника  на хрен  засрали,  десять хреновых  цистерн  туда ушло
художество ихое вывозить!
     -  А че вы хотели? - спрашиваю. - Там же уклон, и в самом низу  затыка.
Давление прикиньте!  По  нашим  расчетам просто обязано было  пернуть, иначе
никак. А Мельнику по фигу, он космонавт. И не такое, небось, видал.
     -  Ты у  меня на  хрен дошутишься!  Язва,  понимаешь, сибирская! Слышь,
Игорь, хрен с ним, с Мельником, у меня к те разговор серьезный.
     - Закон такой есть, - говорю, - "Под давлением все ухудшается"! Физика.
     - Это ты про че?! - удивляется мэр.
     - Про затыку под давлением. Затыку пробили,  давление получило выход, и
пернуло. Че теперь, не пробивать больше?
     - Да забудь ты на хрен про свое давление пердящее!
     - У  меня-то давление  нормальное.  Утром тока  мерил. Сто двадцать  на
семьсят. Хоть на Марс запускай вместо Мельника вашего ненаглядного.
     -  Я Мельника  этого не просил у нас в городе рожаться...  - отдувается
мэр. -  Слышь, Игорь, ну  прости. Не хотел на тя орать.  С самого  утра  как
начались форс-мажоры... В шестом районе отвал подстанции - знаешь, да? Потом
у связистов какой-то облом системы загадочный, сидим теперь без спутника.  А
щас звонят  - сына из  школы грозятся выгнать,  педагоги хреновы! Ну, думаю,
хватает неприятностей  для одного-то  дня... Ниче  подобного! Ты представь -
какой-то  тундрюк бухой прямо  у мя под окнами на  снегоходе в "Макдональдс"
въехал.  Через  витрину. Ну че, ну  вот че  тундрюку  надо в  этой  хреновой
бигмачной?!
     - Вкус сезона попробовать, - говорю. - Фирменную приправу  "МакСпирит".
О,  как ласкает  тундрюкское  ухо  это знакомое -  нет,  я бы даже  сказал -
знаковое слово!
     -  В  общем,  Игорь,  я  че решил. По закону ты не  обязан  докладывать
налоговику о характере своей деятельности. Верно? Ну, вот и  не  говори, чем
именно занимеашься.
     Я  от такой  резкой перемены темы  малость дурею, трясу головой, и  тут
понимаю, что до сих пор сижу, как последний у-о, с двумя трубками.
     -  В   документах   че  записано   -  Сикорский   предоставлят   городу
инжиниринговые услуги, так? Документы у тя в порядке, я знаю. Начнет москвич
докапываться,  какие  такие  услуги,  скажи  -  идите  на   хрен,  вертолеты
конструирую, и ваще, у мя секретное КБ.
     - А он ко мне после этого с прокурором не явится? - сомневаюсь.
     - Прокурор  ему сам  явится! - мэр заверяет.  - В  кошмарном сне. Так и
сказал  - пускай тока ко мне сунется,  я из этой  евражки сошью  варежку. Он
знаешь, где  живет,  прокурор-то?  Из  коляски  не вывались  - на Космонавта
Мельника! Прокурору твои услуги, эта... - инжиниринговые! - не реже, чем раз
в неделю требуются.
     - Ну, если прокурор...
     - Тока не проболтайся, а?
     - Да мне болтать ваще незачем. И так за сто шагов до ангара понятно уж,
че за конструкторское бюро. Очень секретное.
     - Мож, не  собразит.  Главна штука,  молчи.  Я даже представить  боюсь,
какая вонь подымется, если москвич узнает, до че тут у нас все запущено.
     - Насчет вони, - киваю, - это вы прямо в дырочку.
     Градоначальник   мою  аллегорию  игнорирует,   советует   мужаться,   и
отключается. Кладу трубки по местам. Сижу, жду москвича, кошусь одним глазом
на компьютер с бухгалтерией, другим - на ящик с бумажной документацией. Руки
так  и чешутся лишний раз все проверить. Э-эх, была не  была! Ворошу бумаги,
прикидываю,  к  чему  москвич  придраться  может.  И  тут   стук   в  дверь.
Начальственный такой.
     - Милости просим!  - весело почти кричу. А поджилки-то трясутся. И  мэр
накрутил дальше некуда, и самому неуютно. Если  обещанная вонь действительно
поднимется, "КБ Сикорского"  через полгода-год можно будет закрывать.  Фирму
жалко, а особенно жаль ребят - ну кому они, кроме меня, нужны...
     Заходит  страшный  московский дядя. И  вправду страшный. Здоровый шкаф,
морда кабанья, взгляд свирепый. Носом крутит. Принюхивается.
     - Здрасте, - хрюкает. - Полковник Дубов, налоговая полиция, внеплановая
проверка... - и прямо-таки жрет меня круглыми поросячьими глазками.
     А  у  вашего покорного слуги видок  подозрительный донельзя - бумажками
обложился,  ни дать, ни взять,  злостный неплательщик и уклонист  от налогов
по-быстрому бухгалтерию подчищает.
     - Кто тут Сикорский?
     Я аж  оглядываюсь  - да вроде нет  больше  никого  в  кабинете,  только
жабиус. Он, конечно, зверь  для своей  породы  ненормально  крупный, но  все
равно его за генерального директора даже с пьяных глаз не примешь.
     - Я Сикорский, я. Вы присаживайтесь, господин полковник.
     -  Благодарю.  Слушайте,  а откуда запах такой жуткий?  И  на улице,  и
внутри. Канализацию пробило?
     Засмеялся бы,  да  боязно, чересчур свиреп на  вид полковник, не поймет
юмора. У нас в городе про канализацию "пробило" - самое ценное слово. Потому
что, значит, до этого ее намертво забило. Как давеча на Космонавта Мельника.
А  если  забило - то, получается,  что? Получается,  должен прийти  тот, кто
умеет ее пробивать.
     Ну, а к запаху мы все привычные. Я не в том смысле, что только мы - "КБ
Сикорского" - а вообще местные. Жизнь такая.
     - Да здесь,  - говорю,  -  на пригорке, роза ветров косая.  Особенно по
вторникам -  че  тока  сюда  не  несет.  Тундрюки  еще  в  позапрошлом  веке
жаловались, сам в городской хронике читал.
     Ну, чес-говоря, про аборигенов я малость того.
     В вечной мерзлоте фекальная  канализация вообще плохо  себя  чувствует.
Холодно ей,  болезной.  Тем более  нашей, которую при  царе  Горохе  тянули,
наспех  да неглубоко.  И  городишко раньше  малюсенький  был.  Но худо-бедно
дерьмо  по трубам  плавало. А сейчас  тут опорная база  громадной добывающей
компании. Народу тьма, домов новых понатыкано, а сети-то коммунальные к чему
подключали?  К  старой дохлой  системе  с узкими  коллекторами, замкнутой на
слабенькие отстойники. Да и качественный состав дерьма радикально изменился.
Лет  тридцать-сорок назад что  по  коллекторам текло -  оно самое,  газетами
разбавленное. Так сказать, родственные материалы. А теперь народ чего только
в унитазы не кидает, особенно милые дамы, хоть и запрещено это строжайше. Ну
и клинит поток. Жуткие пробки образуются, дерьмо  на улицу прет,  а там  его
морозцем прихватывает - и вообще конец. Да  и под землей потоку застаиваться
ни в коем случае  нельзя. Мало того,  что мерзлота, так еще  и ненормальная,
перемерзшая - мы ведь кристаллический газ разрабатываем.
     -  Чем  же  это   тянет?  -  полковник  снова  нюхает,  и  окончательно
косорылится. - И откуда?  У вас офис насквозь провонял.  Чистый сероводород.
Неужели с комбината?
     -  Не-е,  природный  газ  вовсе  не пахнет,  в  него  потом  специально
меркаптан  добавляют. Я говорю -  роза ветров. Кто его  знает, че летит,  да
откуда. Мож, олень в тундре сдох...
     М-да, про оленя - это я тоже слегка не очень.
     Год   назад  комбинатские  раскошелились  и  прекрасную  регенераторную
построили - вон она, рядышком, километра не будет. Только смысла в ней почти
никакого, пока трубы под землей старые лежат. Эх, наврать бы полковнику, что
это  с регенераторной вонищу  несет - так ведь не пахнет, зараза! Словно  не
дерьмо через себя гоняет, а газ, будь он неладен.
     То, что здесь под ногами газа хоть  задом ешь, давно открыли. Только он
у  нас  будто  прессованный,  в кристаллической  форме.  И  вот,  наконец-то
догадались,  как его добывать и в  дело пускать. Вполне безопасным  методом,
хоть  в  подвале  собственном  копай. Ура-ура,  роют  шахтищу, ставят  рядом
комбинатище, набивают город населением под завязку, все замечательно. Только
совсем не замечательно вышло, когда промышленная  разработка началась.  Пока
опытные  партии  добывали, побочных эффектов не было. А  как  принялись этот
самый газ мегатоннами сквозь  верхние слои  почвы выволакивать, ее - почву -
проморозило на всю катушку. Вместе, сами  понимаете, с трубами.  Ладно, воду
подогревать  можно.  А  дерьмо?!  В  каждый  унитаз  по  кипятильнику?!  Или
прикажете комбинату  закупить биотуалетов на полста тыщ  народу,  да еще  и,
главное, постоянно снабжать их реактивами?
     То ли дело тундрюки  - при любой  погоде во чистом поле  оправляются, и
хоть  бы  что. Аж  завидки берут.  Веселые  ребята.  Примерно  раз  в  месяц
съезжаются  к комбинату на снегоходах, в  воздух из  берданок палят,  и орут
хором: "Русский, волка позорная, уходи свой Россия!  Оккупанта-империалиста,
твоя мама  фак,  рашен  гоу  хоум!".  Комбинатские  тут  же им пару рюкзаков
огненной воды -  на! Аборигены водку хвать, и обратно в тундру. И  все жутко
довольны.  Вот  тоже  загадка природы  - на водку у начальства всегда деньги
находятся. А канализацию  специальную высокоширотную  проложить  -  нехватка
средств.
     Есть, конечно, вариант нарубить в мерзлоте ям, чтобы весь город  туда с
ведерками   бегал.  Но  вы  сами  представьте,  сколько  придется  людям  за
дискомфорт  приплачивать,  и как  дружно  они от  такой  жизни  алкоголизмом
заболеют. Весело, да - выскакиваешь из подъезда с ведром  дерьма, полным  до
краев, вокруг минус шестьдесят, в организме ни грамма... Нереально.  Психика
не выдержит. Мы ж не первопроходцы какие, а простые трудящиеся.
     Короче говоря, чтобы городская фекальная система работала, в ней должно
идти  непрестанное шевеление. Которое  нужно  как-то  обеспечивать. То есть,
пробки выявлять и немедленно пробивать.
     Чем и занимается акционерное  общество закрытого типа  "Конструкторское
Бюро Сикорского".
     Я   сначала  хотел  контору   назвать  просто,   как  в  том  анекдоте:
"Сливочная". А потом  думаю - какого черта? Работа серьезная, ответственная,
инженерного подхода требует... И вообще я парень с юмором. Вроде бы.
     - А что за зверь удивительный в аквариуме? - полковник огляделся, и  на
жабиуса толстым пальцем указывает.
     - Жаба, - говорю. Без неуместных комментариев.
     Вообще-то  наш зверь  -  Жабиус  Говениус Рекс. Из-за  него  Михалыч  с
перепугу  сознание  потерял,  когда  Жабиус  прямо  ему  на ногу  выпрыгнул.
Увлекаемый бурным потоком. Из очка в женском туалете достославной мэрии. Как
он  в  нашу  канализацию  угодил,  как там выжил  - загадка. Обогрели зверя,
приютили.  Гордимся  теперь. Директор  комбината по  части  рептилий малость
двинутый, у самого игуана дома живет, так он на нашу жабу глянуть специально
приезжал. Долго рассматривал, языком цокал, а потом сказал: "Надо же, и цвет
какой,  прямо  маскировочный!".  А какой еще может быть  цвет,  если жабиус,
научно выражаясь,  чистой воды - точнее уж чистого  дерьма - канализационный
эндемик?..
     -  М-да, -  говорит полковник, разглядывая жабиуса. -  Издалека  везли?
Африка, небось?
     - Вроде того, - соглашаюсь. Один черт. Либо у меня денег куры не клюют,
либо я враль записной. И то, и другое для  налогового полицейского,  считай,
чистосердечное признание в воровстве.
     Вот  положение  дурацкое!  И знаю  ведь точно, что ничего криминального
полковник у  меня  не  нароет  -  все равно  сердчишко  екает. Эх, испортило
русских засилье бюрократии, трусами сделало. Недаром мы нет-нет, а тундрюкам
позавидуем. В "Макдональдс" на снегоходе... Да-а.  Про таких народ говорит -
"не зря прожил жизнь".
     И тут  слышу  -  дизеля. Урчат на подъеме, тяжелое волокут. Так это  же
цистерны!  Громадные цистерны с подогревом,  дерьмо с Космонавта Мельника на
регенераторную везут. Аккурат мимо ангара нашего. Ур-ра-а! Ничего выдумывать
не надо, так и скажу полковнику - да вот откуда запахи...
     А полковник  в это время  достает платок, зажимает им нос, и  теперь уж
совсем не в переносном смысле хрюкает:
     - Ладно, приступим.
     Только приступить  у нас не выходит, потому что  один из дизелей  вд