на ноги, в  обнимку  с  ним
протиснулся в лифт, подождал, пока туда же  влетит  "стрекоза",  и  отправил
кабинку на самый верх. Кирю усадил рядом с дверцей, а сам встал по другую ее
сторону, приготовив сразу бластер и "гюрзу", - ведь черт знает,  чего  ждать
на выходе. Или кто там ждет нас.
   Но открылась кабинка уже на поверхности, из невзрачного округлого  валуна
выпустив в прохладную ночь, наполненную  ошеломляющей  свежестью  и  родными
запахами.  Вокруг  расстилался  пустырь,  рассеченный   многими   трещинами,
усеянный каменьями, придавленный черными тучами, - а через него уже катил  к
нам "болид", все эти часы дожидавшийся тут. Не без труда я загрузил  Кирю  в
машину. Черт знает что: брал у Аскольда целехоньким, а возвращаю едва живым.
Хорошо, напрочь парня не заломали.
   Усевшись за пульт,  отправил  команду  "Малютке":  дескать,  возвращайся,
подруга, в родимый ангар, - дождался подтверждения и аккуратненько порулил к
магистрали, стараясь поменьше трясти Кирю.

Глава 18

   Родовое поместье Аскольда  встретило  нас  без  лишней  помпы.  Никто  не
порывался аплодировать, когда  "болид"  въезжал  в  просторный  гараж,  либо
обнимать меня, когда  я  выбрался  из  машины.  Либо  хотя  бы  одобрительно
похлопать по плечу. И слава богу, иначе бы я такого тоже…  похлопал.  Вынуть
Кирю из кабины мне подсобили двое гардов. И сам главарь все же  почтил  наше
возвращение личным присутствием, остановившись неподалеку.
   - Дальше в лес, больше дров, - заметил он, скептически наблюдая за  нашей
выгрузкой. - И куда вляпался на этот раз?
   - Будто не ты в это втравил! - пробурчал я. - Помог бы - чего встал?
   - Не царское занятие… Доспехи хоть  не  попортили?  Кирю  наконец  увели,
поддерживая под руки, - в гараже опустело, остались только мы  с  Аскольдом.
Хоть эту заботу с себя спихнул, подумал я, а вслух сказал:
   - Жлоб ты, а не царь - нашел о чем переживать! В  гроб  тебя  и  без  них
положат, в одних белых гетрах.
   - При чем тут гроб? - искренне удивился он.
   - А где, по-твоему, дневают вампиры?
   - Что, - помолчав, спросил Аскольд, - уже и до них дело дошло?
   - Хвала Господу, с этими не столкнулись, - ответил я. - Иначе видел бы ты
свои доспехи! Не говоря о нас. Лично мне и оборотней выше крыши.
   В глубокой задумчивости, словно бы забыв про меня, Аскольд  направился  к
лифту. Пожав плечами, я вошел в  кабинку  вместе  с  ним.  Нас  вознесло  на
верхний этаж, дверцы открылись прямо в залу, откуда, судя по всему,  главарь
и  отправился  нас  встречать.  Здесь  все   было   поделено   на   закутки,
предназначенные главным образом для  приятного  времяпрепровождения,  однако
имелся и небольшой пульт. Аскольд плюхнулся в любимое кресло и отхлебнул  из
бокала, наполненного, похоже, коньяком.
   - Нервишки сдают? - поинтересовался я. - Допинг потребовался?
   Запашок-то я учуял сразу, но лишь сейчас понял,  что  хозяин  в  изрядном
подпитии, - держаться он умел, особенно на людях.
   - Довожу себя до нормы, - пробормотал Аскольд, делая новый глоток.
   - Все наркоманы это говорят, - хмыкнул я. - Ну, добро  пожаловать  в  мир
Зверей! А ты думал, это вы крутые?
   - Отстань, без тебя тошно!
   - Ну подумай, подумай…
   Без лишних церемоний я подсел к пульту, вызвал  Гая,  вкратце  поведал  о
последних приключениях, дабы он забросил сей бред в Океан, подкрепив  личным
авторитетом. Черт знает, может, и не все примут нас за сумасшедших?
   - Эй, ты чего это? - раздался из-за спины раздраженный голос Аскольда.  -
Конфиденциальную информацию разбазариваешь?
   Развернувшись вместе с креслом, я глянул на него в упор:
   - Ты дурак? Не понимаешь, что эти сведения с гарантией утопят Семью, если
не разбросать их пошире? К тому ж это не твоя тайна.
   - Но тебе платил я!
   - Пока еще нет. И нанимал для иного. А если б даже не так, то мне на это,
откровенно говоря, плевать.
   - Вот как!.. Где ж твои принципы, рыцарь?
   - Я не такой идиот, чтоб из-за них делаться сволочью. Расскажи-ка еще про
кодекс профи!
   Откинувшись в кресле, главарь покачал головой:
   - Ну, Род, ты меня удивил!
   - Ладно бы это затрагивало лишь ваши Семьи, но ведь угроза куда шире.
   - Господи, о чем ты опять?
   - Так ты не понял еще? Главная-то опасность идет изнутри. На эту  нечисть
можно найти управу, объединив силы,  а  вот  ежели  взыграет  твой  нутряной
Зверь? Слишком тянет тебя к бессмертию.
   - С чего взял?
   - А почему  ты  так  стремишься  разбросать  семя?  Сейчас  вот  озабочен
построением  империи  с  наследуемой  властью.  Такие  инстинкты  сильны   у
насекомых, запасающих живые консервы для потомства.
   - Ну сказанул!
   - Но если взамен генетического бессмертия тебе  предложат  личное,  зачем
тебе станут нужны дети?
   - Ты серьезно? -  пробормотал  Аскольд.  -  Я  действительно  смогу  жить
вечно?
   - Смотря что считать жизнью. Закостенеешь в нынешнем состоянии на века  -
это да. Но вверх не поднимешься ни на шаг.
   - Зато и не скачусь к старости.
   - Я ж говорил, - хохотнул я, - тебе понравится!..  Только  имей  в  виду:
ничто не дается даром.
   - Встает вопрос о цене, да?
   - И о ценности тоже. Конечно, бандитам недалеко до людоедов, а все ж пока
человечья норма. И ради чего уходить в патологию?
   - Во-первых, у меня ответственность перед  Семьей,  -  объявил  он.  -  И
потом, руки-то у всех к себе повернуты. Вот и загребают, кто как умеет.
   - Это хорошо, что на свой счет ты не питаешь иллюзий.  Может,  ты  всегда
был вампиром - в меру отпущенного?  Копил  силу,  опустошая  слабых.  А  тут
открываются такие просторы!
   - Кстати, не слыхал? - вдруг сказал Аскольд. - Лика повесилась.
   - Что?
   Я даже дернулся. Вот так и проходит жизнь… мимо.
   - Н-да, не выдержала гонки, надорвалась, - посетовал главарь. - А ведь  и
к ней я питал слабость!
   -  Держал  как  запасной   вариант?   -   спросил   я,   сдерживаясь.   -
Предусмотрительный ты наш.
   Может, злосчастная стервочка  оказалась  лишней  в  этом  сюжете?  Вот  и
прибрали с глаз долой. А душить женщин нынче модно - видели, знаем!..
   - Каких товарищей теряем! - вздохнул Аскольд. - Скоро и вовсе  станет  не
на кого положиться.
   Это он острил так: мужественно, невзирая на чувство глубокой скорби.
   - Надувной куклой обзаведись, - посоветовал я, едва разжимая  челюсти.  -
Уж она не подведет.
   Говорить с ним больше не хотелось, да и не о чем, наверно.  Перекачав  на
здешний комп свежие записи (с небольшими купюрами), я спустился  на  том  же
лифте в гараж и втихаря убрался из поместья. Домой, домой!..
   То ли показалось, то  ли  так  легли  карты,  но  в  городе  будто  стало
спокойней, несмотря на глубокую ночь. Может, впрямь убавилось  нечисти?  Ну,
сколько голов мы отрубили этой гидре? И за сколько времени отрастут новые? А
все ж передышка!
   И возле дома меня не поджидала засада -  балуют,  балуют.  Этак  и  вовсе
утрачу бдительность. Но настоящий откат пошел, когда я очутился внутри стен,
под неусыпной охраной Дворецкого.  Разом  заныли  все  сегодняшние  болячки,
мышцы сделались ватными,  веки  налились  тяжестью.  С  трудом  избавясь  от
снаряжения,  я  все-таки  полежал  в  ванне,  едва  не  заснув  в   тамошней
невесомости, сквозь дремоту ощущая бережные касания Инессы, занявшейся  моей
помывкой, а заодно массирующей, где  не  болело.  Затем  поднялся,  ладонями
смахнул с себя воду и побрел в спальню. Без сил рухнул на постель, по-моему,
отрубившись еще раньше, чем коснулся головой подушки.
   Примерно через час очнулся - квелый, с тяжелой головой. Все тело  ломило,
будто постарел на полета лет, однако спать  больше  не  хотелось.  Несколько
минут еще  собирался  с  духом,  затем  перетащил  свои  телеса  в  кабинет,
развалясь в кресле. И почти сразу раздался вызов, словно  бы  на  том  конце
дожидались, пока проснусь.
   Как и предполагал, это оказалась Лана. С опозданием, но все ж явилась  на
сцену. В опереточных своих доспехах, с лицом, исполненным значимостью  новой
роли, - этакая Родина-Мать в миниатюре.
   - Без надругательств нельзя  было  обойтись?  -  хмуро  спросила  она.  -
Господи, ну зачем ты уволок голову Отца?
   Ага, будь с ним поласковей, убивай не больно!.. Вот победителя  никто  не
жалеет - живой, и слава богу.
   - В качестве трофея, - ответил я. - Решил, по  примеру  твоего  муженька,
учредить зал своей боевой славы. Жаль, не прихватил и головы внучков.
   - Оставь мальчиков в покое! Теперь они не опасны.
   - Могила их исправит, - пробурчал я. - Наплачешься еще с ними.
   - Отдай голову, - потребовала Лана. - Слышишь меня, Род?
   - "Отдай мое сердце!" - загробным голосом передразнил  я.  -  Фиг  вам  -
хватит и тулова. Кстати, оно так и  стоит  памятником?  Вдобавок  нетленное,
точно мощи святых. А ведь я подозревал, что у древних чудодеев рыла в пушку,
что все чудеса их замешаны на крови…
   - Не кощунствуй!
   Не знаю, что творилось сейчас в Подземелье, но у  Ланы,  судя  по  всему,
опять начался период самовознесения. Глаза пылают, стан  напружинен,  вся  в
порыве. Кончилось безвременье, затевается новая  Стройка.  Вокруг  товарищи,
единомышленники, последователи, цель ясна и прозрачна…
   - Слушай, тебе не надоело? -  спросил  я.  -  Может,  поводить  ночью  по
городу, показать, на чем строилась ваша империйка?
   - Сейчас надо думать о спасении Семьи, - отмахнулась она. -  После  того,
что ты наворочал тут…
   - А нашли  на  меня  своих  терминаторов,  -  предложил  я.  -  Маленькая
победоносная война, знаешь ли…
   - За кого ты принимаешь меня? - возмутилась Лана.
   - За Мать, - ответил я. - Готовую ради общего блага  поступиться  личными
пристрастиями. Положение обязывает, еще бы!
   - Перестань, - сказала она. - Не до болтовни сейчас. Столько проблем!
   - Ну, извини.
   Действительно, не вмешайся мы с Кирей, все ее  проблемы  были  бы  уже  в
прошлом. Покой!..
   - По-твоему, мне следует отойти  в  сторону?  -  спросила  Лана,  кольнув
проницательным взором. - Теперь, когда на меня надеются столькие?
   - Нет, конечно, есть личности, кои ведут за собой, - признал я. - Но куда
больше таких… э-э… персонажей,  кого  выталкивает  вперед  напором  толпы  и
несет, как на океанской волне, - пока  не  расплющит  о  камни.  Вот  ты  из
каких?
   - Больше-то некому, - молвила она скромно.
   - М-да… Ладно. И кто у вас теперь во главе?
   - Совет матерей.
   - Революционных? - хмыкнул я. - А почему не бабушек?
   - Не ерничай!
   - Хотя есть же советы старейшин… там, где старость возводят в  культ.  Уж
лучше почитать материнство, чем маразм. А зачинателя суньте в мавзолей.
   - Послушай, у тебя осталось сострадание? - спросила Лана негромко. - Ведь
это мой отец. И ты убил его.
   - И отец твоего ребенка, да? - прибавил я, сочувственно кивая. - Совсем с
вами запутался. Отец приносит дочурку на алтарь,  предварительно  сделав  ее
матерью… Та плетет против него заговор. И все во славу  Бога!..  Кстати,  ты
нашла свою дочь?
   - Нет, - произнесла она совсем тихо. - Хочу поручить поиски тебе.  Теперь
у меня хватит на это власти.
   - И досуга, да? И желания?
   - Прекрати!
   - А как с Аскольдом? - спросил я. - Больше-то тебя никто не неволит?
   - Свобода - такая штука… - вздохнула она. - Помнишь формулу?
   - Вот не знал, что она еще в силе!
   - Калида собирался подмять всех, - сказала Лана. -  У  него  хватало  для
этого сил. И если б еще удалось столкнуть лбами Аскольда и Грабаря…
   - А ныне придется вам, сироткам,  заключать  с  кем-то  из  них  союз,  -
подсказал я. - И лучше всего - брачный, верно?
   - Так и есть.
   - И с кем?
   - Ну, - ответила женщина, глядя мимо меня, -  если  принять  во  внимание
возраст кандидатов, а также учесть наследственность, то Аскольд…
   - И в постели неплох, да? - прибавил я. -  Собой  опять  пожертвуешь  или
делегируете подходящий "бутон"?
   - По-моему, Аскольд все же питает ко мне… определенные…
   - Так он и от гарема не откажется. У вас ведь такие резервы! Тут можно не
с одним главарем породниться, всю Семейку  поставить  под  контроль.  Эдакая
брачная  экспансия  отродьев  Калиды,  тайный  союз  паучих…  Кстати,   Кире
глянулась Мальва, - сообщил я доверительно. - Жаль его  -  славный  оказался
парнишка. Но пока не набьет собственных шишек…
   - Молодость вспомнил? - улыбнулась Лана. - А  ведь  ты  до  сих  пор  мне
снишься. Будто идем с тобой по  берегу,  а  между  нами…  сын.  Конечно,  не
веришь?
   - Очень трогательно, - сказал я. - А сейчас объявишь, что  все  участники
сна в наличии - осталось их собрать.
   - Кто знает, Род, кто знает, - произнесла Лана загадочно. -  Было  время,
когда ты жил во мне постоянно, присутствовал как наваждение.  И  если  бы  я
родила тогда, чья душа, по-твоему, вселилась бы в ребенка?
   - Это что ж,  вариант  непорочного  зачатия?  -  Я  даже  присвистнул.  -
Конечно, любовь - божий дар…  Но  ведь  кто-то  поставил  семя,  чтобы  чудо
состоялось. И кто у нас в роли Иосифа?
   - Как раз это не важно. Он даже внешне мало привнес, а ты  говоришь!..  И
знаешь, что самое чудное? Ты ведь  жил  во  мне  задолго  до  того,  как  мы
встретились. С тех пор, когда я начала что-то понимать.
   - То есть у меня уже как бы двое духовных детей? Ну, мать, ты сильна!
   - Конечно, не веришь? - повторила Лана. - А то, что они похожи  на  тебя,
не доказательство?
   - Это как? - С ухмылкой я повел плечами, поиграл мышцами.
   - Я ж видела твои детские фото.
   Помолчав, я осведомился:
   - Так скольких же мне искать, а?
   - Пока что одну, - ответила Лана. - До скорого, родной!
   - Будь, - сказал я, обрывая связь.
   После таких разговоров и при полном-то здоровье  начинаешь  ощущать  себя
больным, а сейчас из меня будто вытянули остатки энергии.  Еще  та  Семейка!
Что Отец, что Мать.
   Зато Лана напомнила мне о Боге. Я так и не добрался до  него,  а  ведь  в
этой пирамиде именно он - вершина. И до рассвета полно времени,  всякое  еще
может случиться. А потому рано спать.
   Минут  через  двадцать  я  уже  наладил  и  запустил  "плавунец".  Как  и
"стрекозы", он был скорее терминалом Дворецкого, а сам по себе значил  мало.
Умел лишь ориентироваться в пространстве да шустро плавать, проникая почти в
любые щели. Выглядел, тем более пахнул, он неаппетитно - полуметровая сигара
с винтом и лапами-рулями.
   Еще часом позже "плавунец" добрался до плато, откуда я за  последние  три
ночи трижды уносил ноги,  и  принялся  тыркаться  во  все  подходящие  дыры,
вынюхивая чужаков.  Повезло  ему  на  удивление  быстро,  и  вскоре  он  уже
пробирался по извилистой норе, накрепко ухватив след.
   Развалясь в  широком  кресле,  я  курировал  механического  лазутчика  из
безопасной   дали.    Кабинет    освещало    лишь    сияние    дисплеев    и
лампочек-индикаторов - для управления этого хватало. А когда сбоку, в проеме
двери, образовалась невысокая ладная фигура, я сразу разглядел и ее.
   - Иди ко мне, милая, - не меняя позы, позвал я. - Это интересное кино.
   Осторожно Настя приблизилась, затормозила  на  безопасной  дистанции.  То
есть это она полагала дистанцию безопасной, хотя безопасным тут был я.
   - Можешь устроиться за креслом, - сказал я, не отодвигая рук от пульта. -
Хотя на локотнике удобней.
   Посомневавшись еще чуть, девочка  уселась  на  широком  валике,  скрестив
гибкие ноги, и застыла как неживая, вперясь в экран. "Плавунец"  уже  достиг
края воды  и,  расправив  суставчатые  лапы,  ковылял  по  наклонному  ходу,
неукоснительно держась следа. Поначалу тот  трудно  было  потерять:  никаких
ответвлений, - затем они появились. Чем дальше, тем становилось темнее, даже
тепловидение больше не спасало.  Пришлось  задействовать  локатор,  благо  в
машинке он имелся. После обработки  сигналов  на  дисплей  поступала  вполне
приемлемая картинка.
   Тут  подоспел  и  третий  зритель.  Вслед  за  деликатным  стуком   дверь
приоткрылась, и в щель просунулась голова Лехи, вопрошая  у  меня  взглядом,
можно ли впускать остальное. Как  и  положено  партнеру,  он  подстраховывал
Настю. Не то чтобы ползун не доверял мне, однако контроль не повредит.
   Кивком я пригласил Леху войти. Не глядя на девочку, он  обошел  кресло  с
другой стороны, но сел на пол, не на локотник. Следом за пацаном в  неплотно
закрытую дверь проник Хан, на широком загривке неся  прикорнувшего  котенка,
разлегся невдалеке. Ну, вся компания в сборе - если не считать Инессы.
   - Где это? - спросил Леха шепотом, будто его могли услышать по ту сторону
экрана.
   Я промолчал, позволяя ответить Насте:
   - Это пещера под  берегом,  откуда  приходят  чужаки.  Вот  и  она  стала
причастна к действу.
   - Теперь тихо, - велел я. - Смотрите!
   Ход становился круче, временами "плавунцу" приходилось  карабкаться  едва
не по вертикали. А разветвлений с каждой минутой  делалось  больше,  зато  и
становились они уже, изредка перемежаясь зальчиками-перекрестками.
   - А почему самим туда не сходить? - не выдержал Леха.
   - Потому что умный в гору… К тому же мне там не пролезть.
   - Но ведь мы… - бодро начал малец, но осекся под хмурым  взглядом  Насти.
На вид-то они казались ровесниками, но вела себя девочка как  взрослая  -  в
отличие от многих созревших женщин.
   Краем глаза я опять засек движение. В кабинет неслышно скользнула Инесса,
скромно опустившись на ковер возле стены, - словно услышала  мой  безмолвный
призыв. Я действительно хотел, чтоб она это видела.
   А на экране уже возник  новый  персонаж.  Из  соседнего  хода  в  зальчик
выскочил словно бы бурав - плотный,  остроносый  -  и  тут  же  растопырился
сотнями игл, сделавшись вдвое крупнее. Деловито зашнырял  туда-сюда,  что-то
вынюхивая.
   - Вот и крыски, - прокомментировал я. - Не запылились.
   Впрочем,  "крыска"  пожаловала  пока  в  единственном  числе,  будто   на
разведку, а ковылявший по своим делам "плавунец"  не  показался  ей  опасным
(напрасно, между прочим) или съедобным.  У  нее-то  хватало  соображения  не
кидаться на все, что движется.
   - Больше похожа на ехидну, - заметил эрудированный Леха.
   - Ага - скрещенную с акулой.
   Будто в подтверждение моих слов зверь вдруг метнулся к  стене  и  ухватил
поперек туловища свою здешнюю тезку. Та успела лишь слабо пискнуть,  исчезая
в зубастой пасти. Эдак нас оставят без давних  соседей  -  сбудется  вековая
мечта. Вот только вряд ли мы обрадуемся замене.
   Затем на "плавунец", издав зловещий  вздох,  напал  мохнатый  паук,  мало
походивший на тех, с кем я уж имел  дело,  но,  как  и  они,  много  крупнее
птицееда и вдобавок, кажется, ядовитый. Во всяком случае,  он  явно  ожидал,
что добыча протянет лапы сразу после укуса, и очень удивился, когда этого не
случилось.  Сдуру  сцепился  с  "плавунцом"  врукопашную   и,   естественно,
проиграл, разорванный на части пластиковыми клешнями.
   Все же пришлось включить  фонарь,  чтобы  различать  цвета  в  окружающих
"плавунец" формах. И почти тотчас последовал новый наскок. Сам бы я не успел
среагировать, но Дворецкий стал уводить "плавунец" с линии атаки в тот  миг,
когда она началась. И все равно машинку зацепило, отбросив вниз по склону на
пару метров. Уже потом, замедлив запись, мы смогли разглядеть, чем хлестнуло
по "плавунцу". Это не походило  на  лапу  или  щупальце  -  скорее  на  язык
хамелеона или рожок  улитки,  запросто  меняющий  форму.  До  нападения  оно
проступало  округлым  пупырчатым  наростом  из  дальней  норы,  затем  вдруг
рванулось,  выворачиваясь  наружу,  точно   чулок,   пока   не   завершилась
четырехпалым захватом, скрежанувшим загнутыми когтями по  корпусу  автомата.
Судя по размеру, а также проворству, с  каким  убрался  хищный  шланг  после
неудачного наскока, он вполне мог утащить в нору взрослого мужика, не говоря
о маленьком ползуне. Леха лишь сглотнул, не отрывая завороженного взгляда от
экрана. Затем перебрался ближе к нам, оседлав свободный локотник.
   Дальше - больше. В этом месте х