конец Скрюмир сказал:
   - Как это "другие Асы"?
   - Да-да, именно другие, то есть не мы, - невинно подтвердил Локи и
улыбнулся.
   - Ведомо мне, что Асов тех - трех братьев - звали Воданаз, Вили и Ве! -
недоверчиво заявил Скрюмир.
   - Совершенно верно, мудрейший из мудрейших! - закивал головой Локи, а
Тонараз с ужасом посмотрел на него, - Именно тех трех негодяев мы и
казнили много тысяч лет назад.
   - Казнили? - великан облизнулся.
   - Конечно, казнили. Изрубили на мелкие кусочки и скормили их гнилую
плоть волкам.
   Тиваз с укором взглянул на Локи, но тот не подавал виду, увлекшись
игрой.
   - Если ты не веришь мне, то взгляни хорошенько - разве видишь ты хоть
одного из этих троих среди нас?
   Скрюмир внимательно осмотрел неподвижно стоявших Асов и скользнул
страшным взглядом по рядам людей и эльфов.
   - Да вроде нет, - пробурчал исполин, удивленно подняв густые брови.
   - Вот видишь! - обрадованно воскликнул Локи, - Так что мы с тобой друзья!
   Скрюмир хмыкнул и опустил топор. Почесав в затылке, он сплюнул в
сторону и оскалил страшные зубы в некоем подобии улыбки.
   - Друзья! - воскликнул он и загоготал так, что многие поморщились от
боли в ушах.
   Он снова опустился на землю и положил топор рядом с собой.
   Хигелак вздохнул с облегчением, а Тонараз разочаровано прицепил
Мь„лльнир обратно к поясу.
   - Куда путь держите, друзья? - спросил Скрюмир, отвратительно улыбаясь.
   - Мы идем в Утгарт, - ответил ему Локи. Тонараз решил не вмешиваться в
разговор, раз уж у Лиса так хорошо получилось договориться с великаном. С
такими огромными „тунами Громовержцу еще не доводилось сражаться, поэтому
он предпочел не рисковать зря.
   - Утгарт?? - воскликнул Скрюмир и захохотал так, что у всех заложило в
ушах.
   Локи и Воданаз удивленно переглянулись, гадая о том, что могло так
рассмешить „туна.
   - Да, в Утгарт, - сказал Локи, но его слова потонули в новом припадке
громоподобного смеха.
   Через некоторое время „тун затих, вытирая выступившие слезы и качая
головой. Локи терпеливо ждал, пока великан заговорит.
   - А что же вы здесь делаете? - произнес наконец Скрюмир.
   Рыжий бог сжал кулаки от злости, но его голос прозвучал дружелюбно,
когда он сказал:
   - Я же сказал, мы идем в Утгарт.
   - Так ведь Утгарт-то совсем в другой стороне!! - воскликнул Скрюмир и
опять расхохотался безумным хохотом.
   Воданаз нахмурился и посмотрел на Тонараза, в глазах которого сверкнул
огонек растерянности. Но Громовержец хорошо владел собой и сказал без тени
сомнения в голосе:
   - Не может такого быть. Я ходил этим путем десятки раз.
   - Тонараз прав, - поддержал его Локи, обращаясь к Тивазу и Воданазу, - Я
тоже бывал в Утгарте, дорога к нему продолжается после этого ущелье по той
равнине, и если держать прямо на восток, то за половину дня можно дойти.
   - Значит Скрюмир лжет? - спросил Тиваз.
   - Конечно! - ответил Тонараз, - Я не мог ошибиться. Отсюда до Утгарта не
так уж далеко. Всякий раз, как я проходил ущелье, Утгарт уже виднелся на
горизонте.
   Асы замолчали и посмотрели на восток. Потом Воданаз проговорил:
 
   - Ты видел Утгарт с земли. А сейчас мы на горе и Утгарта не видим.
   На лицах богов отразилась тревога.
   - Но этого не может быть!! - в отчаянии вскричал Громовержец,
всматриваясь в восточный горизонт, который сливался с серым небом далеко
впереди.
   Тиваз нахмурил седые брови и сказал Локи:
   - Поговори-ка с ним.
   Локи кивнул и обратился к „туну:
   - А где же по-твоему находится Утгарт?
   - Там же, где и всегда, на Востоке.
   - А где восток?
   - Вооон там, - Скрюмир указал длинным узловатым пальцем туда, где по
мнению Тонараза был север.
   Все посмотрели в этом направлении и Локи вскричал:
   - Похоже не врет здоровяк!
   И в самом деле Хигелак, вглядевшись в даль, увидел темнеющие у
горизонта очертания строений. Падающий снег затруднял видимость, но тем не
менее правдивость слов „туна ни у кого не вызывала сомнений.
   На севере, который оказывается был на самом деле востоком, громоздилась
мрачная обитель великанов.
   - Я по прежнему не понимаю, что твориться в этом прокятом мире!
   -  растерянность уступила место гневу в душе Громовержца и его глаза
вновь засверкали страшным огнем. - К Утгарту идти прямо никуда не
сворачивая, когда выходишь из ущелья. Каким образом он перенесся на север?!
   - Не переживай, дружок, с кем не бывает. Я порой тоже заплутаю среди
здешних гор, когда хожу слизывать мох, - сказал Скрюмир и оглушительно
рыгнул. К несчастью для всех стоящих у обрыва ветер дул в их направлении,
и многих людей стошнило, когда он донес до них отвратительный смрад,
вышедший из утробы „туна. - А там ничегошеньки нету, - продолжал Скрюмир,
указывая большим пальцем себе за спину. - Только снег.
   - Не кажется ли вам, что это опять какие-то проделки Трюма? -
предположил Ингваз.
   - Не знаю, - вздохнул Воданаз, - Надо проверить.
   - Слетаю-ка я туда, - предложил Локи, - Авось и в самом деле наш
богатырь ошибся.
   Тонараз вспыхнул и глаза его метнули молнии, но проворный Локи успел
превратиться в черного ворона и взмыть в небо. Сделав круг над
плоскогорьем, Локи-ворон полетел в сторону темнеющих у горизонта строений
и вскоре исчез в мутной пелене кружащегося снега.
 
 

                                   ГЛАВА ПЯТАЯ

 
 
   Сумерки легли на ‚тунхейм подобно темной вуали, окрашивая все вокруг в
серо-голубые цвета. Белый орел летел по небу, сливаясь с кружащимся в
воздухе снегом, приближаясь к огромному чертогу, обнесенному высоким
частоколом из заточенных бревен. Чертог обозначился темным пятном на фоне
заснеженной долины. Когда Вульф подлетел поближе, он заметил огни факелов,
горевших в руках часовых, которые вышагивали вдоль забора, а также свет,
пробивавшийся из щелей затянутых шкурами окон и дверных проемов. Но ни
один из часовых не заметил белого орла, пролетевшего высоко над их
головами по укрытому сумраком небу.
   Вульф стал постепенно снижаться, делая один круг за другим. Он решил не
спешить, чтобы успеть разглядеть гарт. Великанская обитель была поистине
великанской. Она состояла всего лишь из нескольких длинных домов, но эти
дома были настолько огромны, что походили на горы. Они были раза в три
выше обычных домов у людей, и во много сотен раз длиннее. Видимо, все
великаны жили под одной крышей, не стремясь строить себе отдельные дома.
Опустившись пониже, Вульф разглядел, что дома были сработаны грубо и
больше напоминали хижины, выстроенные из небрежно обтесанных бревен с
крышей из прутьев, перемешанных с засохшим навозом и соломой. Среди
немногих видневшихся строений заметно выделялось одно, которое стояло
посередине гарта. Вульф примерился и осторожно опустился на покатую крышу.
   Сложив крылья за спиной, орел замер, тревожно оглядываясь по сторонам.
Все было тихо, и казалось, никто не заметил незванного гостя. Тем временем
сумерки сменились вечером, и непроглядное небо нависло над ‚тунхеймом
черным одеялом, словно пыталось скрыть его от взоров прочих миров. Где-то
вдалеке часовые турсы ходили взад-вперед и света их факелов, а также
нескольких костров, которые горели у парадного входа в главный чертог,
хватало, чтобы позволить орлу-оборотню сориентироваться.
   Убедившись, что его никто не видит, орел соскочил с крыши и плавно
опустился на покрытую снегом землю у самой стены чертога. Там он закрыл
свои маленькие глазки и расслабил конечности. Древняя кровь забурлила в
его венах, превращая орла в белого волка. Когда превращение завершилось,
волк встал на четыре лапы и снова оглянулся по сторонам. Его острый слух
уловил голоса, доносившиеся из-за стен чертога, а нюх донес до него
отвратительный запах турсов и троллей, от которого шерсть вставала дыбом
на его загривке. Волк потряс головой и зафыркал, пытаясь избавится от
мерзкого ощущения в ноздрях. Поблизости никого не было. Большинство „тунов
находились в чертоге, а некоторые ходили вдоль стен, охраняя покой своих
господ.
   Вульфу показалось, что он услышал какой-то шум наверху. Он поднял
голову к черному небу и увидел мелькнувшую во мраке серебристую тень, но
мгновение спутся потерял ее из виду. Он постоял так некоторое время,
ожидая, что тень появится вновь, но больше ничего не было видно.
   Вульф повернулся и засеменил вдоль стены, волоча за собой меч и шлем.
Он искал заднюю дверь, которая наверняка должна была быть в чертоге, или
же место, где бревна были пригнаны особенно плохо и давали бы возможность
волку проникнуть внутрь.
   Вульф бежал и ему казалось, что стена никогда не кончится.
   Чертог был необычайно длинным, что было неудивительно, если учесть, что
за нею ютились большинство великанов ‚тунхейма. Из-за стены продолжали
нестись голоса, смех, и прочий шум бражничающих турсов.
   Одновременно он ощущал их запахи и еще нечто такое, что красноречиво
говорило о пристутствии мощной магической силы. Колдовство пронизывало все
вокруг, и Вульфу порой казалось, что он попал в логово колдунов, а не
диких великанов. Но среди этих жутких и злобных круговоротов сейдра Вульф
ясно ощущал нечто иное, четко выделяющееся на фоне великанской магии.
Вульф не мог никак объяснить своих чувств, но догадывался, что он чует
похищенную богиню, которую держали где-то неподалеку. Он остановился и
закрыл глаза, прислушиваясь к своим ощущениям. Идунна была за стенами
чертога - в этом Вульф был уверен.
   Волк открыл глаза и сделал шаг вперед, чтобы продолжить поиск
подходящей щели. Вдруг земля ушла из под его лап, и он почувствовал, что
падает. Волк несколько раз успел перевернуться в воздухе, прежде чем
ударился о дно глубокой ямы. Сознание его помутилось, и хоровод пестрых
огней пронесся перед его потемневшим взором. Вульф попытался встать, но
лапы не слушались его, разходясь в разные стороны. Он повалился на бок и
последнее, что он услышал, был чей-то злорадный смех.

                                    ***

   Черный ворон мчался сквозь вьюгу, приближаясь к возвышающимся в далеке
строениям. Начинало смеркаться и чертоги исполинов казались дремлющими в
ледяной пустыне горами. Но ворон бесстрашно летел вперед, а его маленькие
острые глазки внимательно смотрели вниз на заснеженную землю, тщетно
пытаясь различить что-либо подозрительное в холодной белизне.
   Подлетев поближе к Утгарту, ворон сделал круг и начал снижаться, чтобы
опуститься на одну из темнеющих внизу крыш. Но в тот миг, когда его лапы
должны были коснуться поверхности, все строения исчезли и ворон опустился
на снег. Ворон в изумлении повертел головой из стороны в сторону,
осознавая, что стоит посреди ледяной пустыни, где не было ничего кроме
ветра, снега и льда.
   Иллюзия, созданная великанской магией, растворилась в полумраке, словно
осенний туман, оставляя вместо себя пустоту. Поняв, что этот Утгарт был
иллюзией, Хитрый Бог попытался взлететь, но не смог оторавать лап от
снега, будто это был вовсе не снег, а смола. Ворон взмахнул крыльями
несколько раз, подергал лапами, но его когти были намертво прикованы к
снегу.
   Локи прекратил бессмысленные попытки вырваться из этого магического
плена, лихорадочно соображая, что можно предпринять.
   Вдруг он услышал голос:
   - Вот ты и попался, Хитрец!
   Локи обернулся и увидел возвышающегося над ним великана, в котором он
без труда узнал Трюма. Угрюмое, поросшее щетиной лицо исполина грозно
смотрело на пойманную птицу. Порывы ветра шевелили полы черного мехового
плаща, свисающего с плечей до самых пят великана, и его лохматые волосы.
   - Ладно, - вздохнул Локи, - Выкладывай, чего ты хочешь?
   Великан подошел поближе и поднял ногу, чтобы раздавить скованную магией
птицу.
   - Хочешь умереть, или будешь делать, что я тебе прикажу? - прогремел
Трюм.
   - Ох, ну какой же ты тугодум! - воскликнул Локи, - Я же сказал, говори,
что тебе нужно от меня! Разумеется, я сделаю все!
   Трюм опустил ногу и наклонился к Локи поближе.
   - Лети к своим, - сказал великан, - Лети и скажи им, что видел настоящий
Утгарт. Это не иллюзия, а взаправду. Заставь их поверить и пусть придут
сюда.
   - Так ты хочешь, чтобы я предал Асов?! - возмущенно вскричал Локи.
   - Конечно, - ответил Трюм и криво ухмыльнулся, - Ведь тебе не впервой,
не так ли?
   Локи промолчал в ответ, не желая вспоминать эпизоды своего темного
прошлого. Потом он спросил:
   - А что, если я обману тебя?
   - Не-а, - покачал головой Трюм, - не обманешь. Иначе вот это вот кольцо
сожжет тебя.
   Трюм вынул колцо и показал его Локи, а затем взял его лапу и надел.
   - Оно также сожжет тебя, если ты попытаешься снять его без моего ведома.
- продолжал Трюм, отпуская окольцованную лапу ворона, - Когда я покончу с
Асами и людишками, я сам сниму с тебя это кольцо, конечно, если ты будешь
послушным все это время.
   Отпустив ворона, Трюм расхотался, а Локи взмахнул крыльями и поднялся в
воздух. Каркнув несколько раз от злости, Локи сделал круг над хохочущим
великаном и взял курс на юг.

                                    ***

   Когда Вульф пришел в себя, первое, что он почувствовал, была боль в
правом боку, которая бежала по его волчьему телу волнами, словно морская
вода, омывающаяя прибрежные шхеры. Он с трудом приоткрыл глаза и
обнаружил, что вокруг него сгустилась кромешная тьма. Он дышал с трудом, и
при каждом вдохе ему приходилось сжимать челюсти от боли, которую источали
сломанные ребра. Попытавшись шевельнуться, Вульф осознал, что лапы его
скованы цепями. Железо громыхнуло в мертвой тишине, и далекое эхо
повторило этот звук несколько раз. Вульф попытался встать, но испустив
жалобный стон, опустился на холодный пол. Боль и тяжелые железные оковы не
позволили ему подняться.
   Высунув язык меж сжатых челюстей, волк лежал без сознания, время от
времени поскуливая и стоная. Сознание то возвращалось к нему, то уходило
вновь, оставляя его тонуть в бездонной пропасти тьмы и забвения. Временами
ему виделись огни, которые кружились вокруг него в безудержном хороводе,
увлекая его за собой, и тогда у него начинала кружится голова и его
тошнило. Частое дыхание волка стало похоже на шипение мехов в кузнице, а
жалобное поскулывание напоминало скрежет железа.
   Вульф потерял счет времени и не мог сказать, как долго он пролежал на
боку со скованными лапами, прежде чем однажды очнувшись почувствовал, что
боль чуть поутихла. Сознание постепенно возвращалось к нему, но дышать
по-прежнему было трудно.
   Еще через некоторое время Вульф снова приоткрыл глаза и приподнял
голову. Вокруг ничего не было видно, но волчий нюх ощутил чье-то
присутсвие. По мере того, как сознание все больше возвращалось к нему, в
нем просыпалась все его способности, которые все это время ютились на дне
разума, загнанные туда ранениями и болью.
   Потаенный волчий инстинкт почувствовал нечто нежное и мягкое, как
прикосновение материнской руки, и доброе и невинное, как душа младенца.
Это нечто находилось в стороне от него. Вульф навострил уши и слегка
приподнялся, его ноздри расширились, когда он стал принюхиваться к
находившемуся неподалеку существу. Инстинкт и нюх в один голос твердили,
что это не человек. Но и не турс. Вульф приподнялся, насколько позволяли
цепи и боль в сломанных ребрах, и негромко гавкнул.
   Темнота ответила женским вскриком удивления.
   - Кто ты? - услышал Вульф нежный девичий голос. Он гавкнул еще раз в
надежде на понимание богини, и не ошибся.
   - Ах, ну да, это же ты, потомок Воданаза, - сказала Идунна и вздохнула,
- Жаль, что ты все-таки пришел сюда.
   Вульфу показалось, что кто-то касается его разума, протягивая к нему
свою внутреннюю силу и создавая мост, соединяющий мозг оборотня и мозг
богини. Он мысленно произнес то, что хотел сказать вслух, и она услышала
его:
   - Почему?
   - Ты попал в западню. И не потому, что угодил в ту яму, а потому что
решил явится сюда в Утгарт.
   - Я не понимаю тебя, - удивился Вульф, - Сам Воданаз велел мне лететь
сюда, чтобы спасти тебя и разузнать, что затеял Трюм.
   - Именно так и замыслил проклятый турс, - горестно вздохнула богиня, -
Больше всего он желал, чтобы ты явился сюда один.
   - Но зачем? - недоумевал Вульф, - Неужто я такая важная персона, что
Трюм непременно хотел заманить меня в ловушку?
   - Вовсе нет, - ответила Идунна, - Ему надобен твой меч.
   - Мой меч?!
   - Да. Разве неведомо тебе, что представляет из себя сие оружие?
   От клинка, окропленного священно кровью Великой Жертвы, нет спасенья ни
великанам, ни богам, ни людям. Тот, кто обладает им, правит всеми мирами.
Больше всего на свете Трюм хотел завладеть этим мечом.
   Теперь его ничего не остановит.
   - Но почему же Воданаз послал меня в Утгарт? Он наверняка знал о новых
возможностях этого оружия?
   - Не знал, а догадывался, - поправила его Идунна. - Никогда прежде
никакое оружие не было омыто кровью Великой Жертвы. Да и сама Великая
Жертва была принесена лишь однажды до того, как это сделал ты. То было в
начале времен, когда Небесный Отец вложил свою руку в пасть Мирового
Волка, как залог. Волк откусил ему руку, но был связан богами. Так был
положен конец извечному разрушению и хаосу, который сеяли отпрыски
зловредной великанши Ангрбоды*. Эта Великая Жертва позволила установить
порядок, в котором возможно созидание, и в котором возможно творение мира.
   Идунна сделала паузу, вспоминая события многовековой давности и
размышляя об их значимости, а потом продолжала:
   - Но Воданаз не знает кое-чего. Он не знает, что Трюм стоит сейчас на
пороге открытия нового заклинания, которое сделает его неузвимым перед
любым оружием, даже перед Молотом Тонараза. Он и его лучшие колдуны
работают день и ночь, и их работа близка к завершению. Если Трюму удасться
создать это страшное колдовство, то он станет действительно непобедимым, и
тогда единственным оружием, которое сможет причинить ему вред, будет твой
меч, а меч уже у него.
 
   Идунна замолчала и в повисшей тишине было слышно ее взволнованное
дыхание. Многое открылось пониманию Вульфа. Теперь становилось ясным,
почему Трюм стремился любой ценой задержать приход Асов. Это также
объясняло и похищение Идунны и ее волшебных яблок. По замыслу турсов это
должно было отсрочить нападение Асов и дать Трюму драгоценное время. Если
он успеет, то все жертвы окажутся напрасными и турсы победят раз и
навсегда. Вульф невольно зарычал при этой мысли, но вскоре взял себя в
руки. "Нельзя поддаваться панике, надо что-то делать." - подумал он и
богиня услышала его мысли.
   - Ты прав, - сказала она, - Но мне ничего не приходит в голову.
   Мы заперты в одном из многочисленных подземелий Утгарта, вход в который
охраняется тщательнее, чем спальные хоромы самого Трюма. И это еще не
самое старшное - хуже всего то, что здесь полностью подавляется любая
магия Асов.
   - Все что у меня есть сейчас, - говорила Идунна, - это лишь моя
внутренняя сила, которой хватит лишь на то, чтобы слегка подлечить тебя.
   - Именно это мне и нужно сейчас, - твердо сказал Вульф и в его голове
созрел план.
   Идунна помолчала несколько мгновений, а затем сказала:
   - Хорошо, я попробую.
   Вульфу показалось, что его окатили ушатом холодной воды. Его шерсть
встала дыбом и из глотки вырвался невольный вой. Целительная магия богини
пронизала каждую клетку его волчьего тела, прибавляя ему сил и залечивая
раны. Это продолжалось не долго, но когда закончилось, Вульфу показалось,
что он только что выспался, полон сил и здоровья. Поломанные ребра
срослись и больше не болели, дышать стало легко, и усталось исчезла, будто
ее и вовсе не было.
   Он резво попытался вскочить, но крепкие оковы вернули его к реальности.
Он взвзгнул и упал на пол.
   - Что ты собираешься делать? - спросила Идунна.
   - Прежде всего бежать отсюда. А затем мы попробуем помешать Трюму. Нам
надо протянуть совсем не много. Скоро Асы и союзники будут здесь.
   - Я не смогу бежать отсюда, - печально сказала Идунна.
   - Почему?! Я сниму с тебя цепи.
   - Дело не в цепях. На мне нет оков.