- Я вижу ауру вокруг вас.
   Он недоверчиво осмотрел себя, потом взглянул на меня:
   - О чем ты?
   Я развел руками, не зная, как объяснить:
   - Даже техника светится в моих глазах, с тех пор как гидраны  сделали  со
мной это...
   - Тогда, - сказал он, - понятно все, о чем говорил Джоральмен.  Я  думал,
он  просто  преувеличивает.  (Помешался.)  Гидраны   сфокусировали   энергию
телекинеза на тебе, чтобы причинить такой вред? - Казалось, он не верит, что
это возможно.
   - Да. - Я положил руку на макушку.  -  Вы  должны  мне  верить.  В  конце
концов, это произошло  со  мной,  и  я  заработал  головную  боль  -  лучшее
доказательство моих слов. - Шутка мне явно не удалась.
   - Почему ты ничего не сказал мне? Я бы дал тебе что-нибудь...
   Ему позволили подлечить мою изувеченную спину, но про голову я промолчал.
   - Я не хотел. Лекарства могут помешать мне использовать  свой  Дар.  А  к
боли я привык. - Рубай был прав: я стал устойчив к ней. Каким-то образом мне
удавалось  найти  силы,  когда  к  этому  меня   вынуждали   обстоятельства.
Интересно, прав ли  Рубай  относительно  нашей  предстоящей  встречи?  -  Не
беспокойтесь обо мне. Док.
   С минуту Зибелинг смотрел на меня, затем вновь покачал головой:
   - Ты хочешь сказать, что видишь энергию?
   - Не то чтобы вижу. Скорее чувствую, это нечто вроде окрашенного звука.
   Особенно у людей. Псионы сверкают, как солнца.
   Я вдруг задумался: воспринимают  ли  гидраны  мир  так  же,  как  я?  Мне
захотелось увидеть себя со стороны.
   - Это... не знаю, как объяснить...
   - Удивительно. -  Я  чувствовал,  что  Зибелинг-ученый  готов  немедленно
поместить меня в лабораторию и начать исследование.  -  Мне  не  приходилось
слышать ни о чем подобном. Думаю, тебе  повезло,  что  ты  сохранил  здравый
рассудок.
   - Гидраны не могли причинить мне зла. Они  знают  меня,  доверяют  мне  и
думают, что... - Осекшись, я вспомнил  о  том  сообщении,  которое  они  мне
оставили. - Увидев меня впервые, они поняли, что я из их породы,  хоть  я  и
вкалывал на шахте. - Я воодушевился. - Их не удивляло, что один из  них  мог
прийти из другого мира. Это было  заложено  в  их  памяти.  И  теперь  самые
глубинные пласты вышли наружу. Но,  похоже,  они  до  сих  пор  не  осознают
реального значения этого.
   - Они дали тебе много.
   Я тронул голову:
   - Да, больше, чем я думал. Когда мы встретились первый раз, они сразу  же
попытались применить контакт-сцепку. Для них -  это  все,  это  -  в  каждой
клеточке, а я не в состоянии был ответить им... Да и сейчас по-настоящему не
могу. Всегда есть что-то, чего я не хотел бы показывать кому бы то ни  было,
хотя из меня и сделали настоящего псиона. Они сказали, это оттого, что я рос
среди людей! Людям несвойственно полностью раскрываться,  они  не  настолько
сильны.
   - Ты не просто вырос среди людей, ты - человек. В такой же степени, как и
гидран. - Он говорил это так, как будто я мог забыть об этом.
   - Мое несчастье. - Я нахмурился. - Во всяком  случае,  я  не  смог  сходу
принять сцепку, это было выше моих  сил.  Но  когда  сцепка  произошла,  это
изменило меня, мою энергию пси... Все барьеры рухнули.  И  тогда  я  получил
доступ к их памяти. Все гидраны такие? Они делятся абсолютно всем?  Что  они
делают здесь?
   - Я знаю о них меньше, чем ты думаешь, и ты вряд ли  найдешь  эксперта  в
этом вопросе. Даже отдельно взятому гидрану объем телепатической информации,
которой они делятся, может показаться  неподъемным.  Изоляция  и  те  ужасы,
через которые им пришлось пройти, принудили  их  к  такому  единству,  чтобы
выжить.
   Однако  большинство  гидранов   давно   утратило   способность   общаться
посредством объединенного разума. Если бы мы с женой были так психологически
разобщены, у нас не было бы единого  прошлого.  Но  я  припоминаю  некоторые
особенности гидранов. Например, их вера в Бога как существо. - Он  откинулся
на сиденье.
   Так мы разговаривали в продолжение всего пути, чтобы отвлечься от мрачных
размышлений. Говорили о гидранах на Синдере и их прошлом, о том, что значила
принадлежность  к  цивилизации,   которая   была   организована   так,   как
Человеческой Федерации и не снилось. Говорили о  Синдере  как  о  пристанище
гидранов-колонистов, когда их цивилизация рухнула, и о  том,  каким  образом
эта планета превратилась в сакральное место, своего рода храм для них.  И  о
том, наконец, почему они пришли в Туманность Рака.
   - У них были шахтерские  навыки?  Ведь  они  тоже  добывали  телхассий...
Зачем?
   - Очевидно, для того же, для чего и мы.
   - Мой народ... - Я почувствовал, что мое лицо дрогнуло.
   Зибелинг мягко произнес:
   - Мы не имеем никаких указаний  на  то,  что  при  добыче  телхассия  они
использовали рабский  труд.  Уважение  к  любым  формам  жизни  -  такая  же
неотъемлемая черта гидранов,  как  и  развитые  пси-способности.  И  это  не
случайно - только таким образом они могли уберечься от злоупотребления своей
силой. Но, с другой стороны, ошибкой было бы  рассматривать  их  как  святых
мучеников. У них свои несовершенства, они обладают таким же спектром эмоций,
как люди. Они способны на обиду, гнев, испытывают эгоистические  побуждения,
хотя с трудом им поддаются. Те гидраны,  с  которыми  ты  столкнулся  здесь,
имели  достаточно  времени  и   причин   для   того,   чтобы   почувствовать
необходимость подобного контакта  и  привыкнуть  к  жизни  в  подполье.  Они
использовали тебя - пускай с твоего согласия, - чтобы получить  то,  что  им
было нужно. То же самое, что пытался  сделать  Рубай.  Ты  можешь  принимать
наследие своего народа, но делай это с открытым сердцем. Не  отказывайся  от
человеческой части своего "я" ради мечты.
   Я промолчал, но он,  кажется,  понял  по  выражению  моего  лица,  что  я
чувствую, потому что опустил глаза и подумал  о  том,  что  я  полукровка...
совсем как его сын, который никогда не слышал от него таких слов.  И  еще  о
том, что я постоянно напоминаю ему о его потере, что я стал свидетелем того,
что стало с его собственной жизнью, а также послужил толчком к  тому,  чтобы
он еще раз обдумал, что произошло, и наконец принял это. А также о том,  что
все, чем отблагодарил меня, сослужило мне плохую службу, о том, что он делал
мне больно, так же как Джули и всем остальным.
   - Кот, - произнес он наконец, - я не знаю, как...
   - Послушайте, давайте не будем об этом. Какая теперь разница? - Я  понял,
что мне действительно больше нет дела до того, что произошло со мной...  как
и до того, был ли Зибелинг моим отцом или нет.
   Наступила пауза. Затем Зибелинг заговорил вновь, как будто  объясняя  мне
что-то: мне даже показалось, что он говорит сам с собой.
   - Когда чувствуешь, что, куда ни бросишь взгляд,  все  вокруг  больное  и
искаженное и ты не видишь способа исправить  это,  остается  просто  закрыть
глаза и разум, пока не перестанешь видеть. Даже твой собственный  ад  подчас
привлекательней, чем преисподняя вокруг...
   Этим он пытался дать мне понять, что  не  отдавал  себе  отчета  в  своих
действиях, когда отправлял меня в лапы контрактников...
   - Да, я думаю, - ответил я, чувствуя, что он не сводит  с  меня  глаз,  -
Джули знала это.
   - Да, - чуть слышно прошептал он. И в ту же секунду боль от возможной  ее
потери, горечь и страх за единственную женщину, которую он полюбил  так  же,
как жену. Жена... чистое золото, ее кожа, волосы... какая она  прекрасная...
и ее больше нет. Нахлынувшие воспоминания - нет, этого он уже не в состоянии
выдержать.
   Я не знал, что сказать, затем произнес:
   - Звезда упала.
   Так  говорили  в  Старом  городе,  когда  сгорал  дом,   когда   портился
дополнительный питательный паек, когда кто-нибудь терял все. Мне захотелось,
чтобы  Зибелинг  знал,  что  отчасти  я  его  понимаю...   но   этого   было
недостаточно. Я вспомнил то время, когда он сказал, что сочувствует мне, - я
думаю,  он  действительно  имел  это  в  виду.  И  подумал,  что  же  мне  в
действительности надо.
   - Ваш сын - каким он был?
   - Сын... - Зибелинг глубоко вздохнул. - Я думаю, он мог бы очень походить
на тебя.
   - Жаль, что мне не довелось узнать его.
   Он посмотрел на меня, и на губах его появилось слабое подобие улыбки...
   Взошло  солнце,  превратив  ночь  в  голубое  свежее  сияние.   Вдруг   я
почувствовал, что мы прибыли на место.
   - Остановите здесь.
   Я заглянул за панель управления. Снаружи не было ничего,  кроме  снега  и
сияющего неба, но внутреннее зрение показывало мне мощный источник  энергии,
настолько яркий, что он казался почти черным. Я нахмурился:
   - Так это где-то под землей? Я ничего на вижу, но чувствую...
   - Да, что-то не так: посмотри, стрелки приборов сошли с ума...  Генератор
защитных щитов должен иметь какие-то наземные сооружения;  очевидно,  где-то
поблизости он расположил рассеивающий экран. Сейчас мы его увидим... -  Руки
Зибелинга на руле напряглись.
   Я кивнул:
   - Послушайте, я подумал, что, если  мне  пойти  туда  первому,  без  вас,
идет?
   - Тебе?
   - Да. Вы останьтесь здесь и прикрывайте меня. Мы не знаем его планов,  но
скорее всего его действия непредсказуемы. Думаю, мне легче будет  справиться
с ним как телепату. Врасплох нам его уже не застать. Надо, чтобы  хоть  один
из нас уцелел и ситуация с Джули не повторилась. - Я натянул перчатки.
   - Понятно... Ты уверен в своих силах?
   - Не знаю, попытаюсь. По крайней мере, Рубай помнит, что  однажды  я  его
обставил, когда он пытался влезть мне в душу после убийства Дира. Он  делает
ошибки, и я должен это использовать.
   - Ты обвел Рубая вокруг пальца...  -  Кажется,  Зибелинг  наконец  в  это
поверил.
   Я усмехнулся.
   - Послушайте, док, я, в конце концов, не  такой  уж  идиот.  Однажды  мне
удалось обставить его - что же, я сделаю это еще раз.  Дир  любил  говорить,
что такова участь псионов. Это как игра в  Последний  шанс,  -  я  изобразил
рукой, что пытаюсь схватить воображаемые игральные фишки.
   Зибелинг молчал, обдумывая мои слова. Как ему хотелось сейчас стать более
сильным телепатом, чем...
   - Хорошо.
   Я опустил капюшон парки и открыл дверцу снегохода.
   - Подожди.
   Я обернулся.
   - Попробуем сцепку? - в  вопросе  слышалось  внутреннее  напряжение,  как
будто он чувствовал себя не вправе предлагать это.
   - Да... Но вообще-то не стоит. - Это было моей прерогативой, своеобразным
долгом, который я должен отдать Рубаю. Кроме того, я сомневался, что смог бы
сделать сцепку с Зибелингом, - между нами как-никак стояла Джули.
   - Лучше, чтобы нас ничего не  связывало,  -  сказал  я,  -  но  если  мне
понадобится помощь... - Я спрыгнул на снег. - Я дам вам знать.
   - Будь осторожен, не рискуй без надобности...
   - Во всяком случае, не жизнью Джули.
   Передо мной был только белый шелест снега, я двинулся к нему.

Глава 21

   Я ничего не видел, но тем не менее чувствовал, что приближаюсь к цели.
   Системное управление щита планеты Синдер. Хотя я был готов ко всему,  то,
что я увидел, поразило меня больше, чем я ожидал. Я  замер,  глотая  ледяной
прозрачный воздух. Здание представляло собой гигантскую перевернутую чашу  с
окаймляющими ее башнями и системой проводов, окутывающими ее,  как  паутина.
Чаша была покрыта льдом, слоистым, напоминающим рябь, разукрашенным узорами,
отчего все здание напоминало пряничный домик. С  башен,  покрытых  серебром,
свисали сосульки, как замерзшие слезы. Вокруг центра стоял сказочный лес  из
кристальных деревьев, от которых исходила бесшумная  сверкающая  музыка.  От
этого зрелища у меня захватило дух, я на минуту забыл, что  благодаря  этому
зданию Синдер за считанные секунды может быть отрезан от Галактики. Я увидел
вход и направился к нему.
   По дороге мне пришло в голову, что еще полгода назад,  в  Старом  городе,
ничто не заставило бы меня пойти на такой шаг, у меня не было близких,  ради
кого я стал бы рисковать жизнью. Я поймал себя на мысли, что не променял  бы
то, что должно произойти, на Старый город. Что бы со мной ни случилось.
   Я  сосредоточился  и  превратил  свое  сознание  в  непроницаемую  стену,
заблокировав яркий поток энергии и моего собственного заряженного  тела.  Но
это  оказалось  лишь  электрическим  напряжением,  и  стоило  мне  перестать
обращать на него внимание, как оно исчезло. Я вытащил парализующий  пистолет
и вошел в здание.
   Коридор показался темным после сверкающего льда,  но  мои  кошачьи  глаза
моментально приспособились. Я откинул капюшон  и  расстегнул  куртку  -  так
будет гораздо легче двигаться. В воздухе  стояло  жужжание  и  потрескивание
разрядов, от чего у меня мурашки побежали по коже. Я не  мог  отделаться  от
ощущения, что здесь находится нечто  большее,  чем  щит.  Я  по-прежнему  не
улавливал никакой попытки установить со мной контакт, будто за этими стенами
никто  не  прятался.  Я  сдерживал  желание   послать   на   разведку   свой
телепатический луч и предоставил Рубаю сделать первый ход.  Теперь  я  видел
свет, реальный свет, идущий из одного из контрольных помещений. Я вступил  в
освещенную комнату, и первое, что я увидел, была Джули; она сидела и  ждала.
Но не по собственному желанию. Ее черные волосы взметнулись изящной  волной,
когда она повернула ко мне  голову,  пытаясь  предупредить  меня,  но  не  в
состоянии была сделать это. Ее серые глаза имели выражение жертвы,  попавшей
в капкан.
   - Что же, Кот, в конце концов, я неплохой психолог, не правда ли?
   Рубай ждал меня в другом конце комнаты, сидя  перед  пультом  управления,
который позволял держать стены под напряжением. "Паутина, сеть сознания",  -
подумал я, выхватил оружие  и  ненатуральным  голосом  из  какого-то  фильма
выкрикнул:
   - Рубай, вы арестованы! Малейшее движение - и я...
   Пистолет как будто вырвало у меня из рук,  он  отлетел  в  дальний  конец
комнаты. Я проследил взглядом, как он приземлился недалеко от Рубая. У  меня
моментально пересохло в горле.
   - Тебе он  не  понадобится.  -  Его  лицо  было  как  всегда  спокойно  и
непроницаемо, как будто ничего не произошло.
   Я пожал плечами, пытаясь утвердить такое же выражение на своем лице.
   - Я пришел. Что вы хотите?
   - Так значит, ты, рискуя жизнью, примчался на выручку Джули Та Минг?
   Дочери хозяев Транспортного Управления Центавра? - Я  кивнул,  свернув  в
клубок свое сознание. Но он пока не пытался проникнуть туда. - И  даже  тебя
завербовала Служба Безопасности. Можешь передать им мои  поздравления.  Твоя
конспирация была безукоризненной.
   - Достаточной, чтобы обвести вас вокруг пальца. - Я дотронулся до  своего
клейма.
   - Да, пожалуй... И оно до сих пор при тебе. По крайней мере, мне  приятно
осознавать, что Управление Шахт вознаградило тебя столь достойным образом.
   Он приподнял бровь.
   Я хотел рассмеяться, но правда в его  словах  заставила  меня  проглотить
смех.
   - Послушайте, что вам от нас нужно?
   - Это я у тебя должен спросить. Кот: чего ты добиваешься?  Привести  меня
на шахты в качестве пленника? Это цель твоего прихода, ведь так? Заслуживают
ли они такой награды?
   - Заткнись. - Я подошел к Джули и  тронул  за  плечо:  ее  сознание  было
закрыто.
   - Кот, я сказку тебе, что мне нужно... - Я обернулся  и  внезапно  увидел
живое человеческое лицо, на котором запечатлено напряжение и  страх,  глаза,
видящие впереди собственное унижение и  смерть.  Его  сознание  открылось  и
вцепилось  в  мое.  -  (Я  хочу  вырваться  отсюда!  Помоги  мне.  Кот,   ты
единственный, кто может меня спасти. Если ты сдашь меня, они  уничтожат  нас
обоих. Вытащи меня отсюда  -  и  я  научу  тебя  всему,  что  знаю  сам.  Ты
превзойдешь меня в телепатии, не предавай меня  -  и  получишь  все,  что  я
обещал, все, о чем ты когда-либо мечтал!) Я закрыл руками уши, как будто это
могло  мне  помочь.  Ложь?  Зачем  ему  это  понадобилось  после  того,  что
произошло? Но я сделал шаг к нему. Джули вздохнула, как будто почувствовала,
что я дрогнул. Его сознание притягивало меня, я чувствовал, что в его словах
- правда. Я был нужен ему. Он требовал понимания с моей стороны: Гэлисс  уже
стара, ему нужен молодой, умный и сообразительный помощник.
   Гэлисс знала, что Рубай сделал  выбор,  и  поэтому  непримиримо  и  всеми
силами ненавидела меня. Но она настолько верна Рубаю, что стала бы  помогать
ему обучать меня. Ведь я лишь перспективное сырье,  заготовка.  Мне  удалось
достичь чего-то благодаря слепой удаче, я не мог даже представить, на что  я
вообще способен. Никому в целой вселенной не дано было обвести Рубая  вокруг
пальца.  Я,  один  я  сделал  это.  Я  положил  его  на  обе   лопатки,   я,
мальчишка-полукровка, но он еще больше зауважал меня после  этого.  Он  даже
открыто восхищался мной и моими  способностями.  Если  я  протяну  ему  руку
помощи, мы выйдем вместе из этой ловушки, он возьмет меня с собой, и тогда -
никто не знает, каких еще невероятных высот я смогу достигнуть... Я предался
мечтам о такой возможности, о мирах, принадлежащих мне, о чудесах, о власти,
о том, что ко мне наконец начнут прислушиваться.
   Я встал перед страшным выбором, потому что слишком устал жить так, как  я
жил. Каких чудес я мог бы  добиться  своей  телепатией!  Я  хотел  полностью
реализовать то, на что способен, чтобы гордиться своим Даром. Почувствовать,
наконец, что означает обладать всем, что можно купить за деньги... (Все, что
мне нужно?) Я посмотрел на Джули, моя рука ласково провела по ее плечу.  Она
замерла, когда прочитала мои мысли, и это подтвердили мои глаза. Как  и  то,
что все уже предрешено.
   - (Джули, я...) - (Возьми ее, если хочешь!) - продолжил  атаку  Рубай.  -
(Используй ее, перестань быть пугливым идиотом!  Разве  ты  не  знаешь,  что
такое клан Та Минг?
   Это одна из самых могущественных и коррумпированных семей в Федерации.
   Транспортное Управление Центавра - лишь один из картелей, которые  наняли
меня для захвата шахт... Она свернула тебя с правильного пути  -  для  чего?
Быстро же ты позабыл Старый  город,  трущобы  Куарро!  Да  ей,  в  сущности,
наплевать на тебя, как и всем им. Они все похожи друг  на  друга,  паразиты,
питающие синдикаты, которые в свою очередь питают  падаль  общества,  таких,
как мы с тобой, уличный мальчишка! Всегда те, кому больше всех достается, на
ком все держится. Мы нужны сильным мира  сего.  Благодаря  нам  держатся  их
системы, на наших страданиях и  гибели.  Тебя  всю  жизнь  использовали,  ты
имеешь право ненавидеть их.) Так, как ненавидел их  он.  Я  коснулся  центра
ненависти в его мозгу, и черная горечь, ранящая, как черные алмазы, резанула
меня изнутри. Мир был черен, только борьба за выживание. Кажется,  теперь  я
могу сделать с этими подонками все, что они заслужили...
   Но я не  имел  на  это  права.  Я  был  лишь  наполовину  человеком...  и
наполовину гидраном. Наконец я увидел, что  это  значило  -  та  моя  часть,
которая была гидраном, оказалась сильнее. Взять чужую  жизнь  представлялось
непростительным грехом, уничтожить другого - значило уничтожить себя.
   - Нет... я не могу.
   Я снова стоял  возле  Джули,  мое  сознание  раскололось  надвое,  кулаки
сжались. Это Джули, которая не сделала мне  ничего  плохого.  Она  верила  в
меня. В то же время я осознавал, что все оказанное Рубаем  -  правда  и  что
вторая моя половина готова уничтожить вселенную за то, что  она  сделала  со
мной, с ним, со всеми подобными нам... У Рубая было право  ненавидеть  их...
Когда-то мы были похожи...
   Но только не сейчас. Я видел, что власть и ненависть превратили  его  как
раз в того, кого он ненавидел. Никто не имел для него значения. В моем  лице
он видел свое отражение, я был его зеркалом. Он пришел, чтобы  разрушить  то
ценное, что объединяло меня с Джули и Зибелингом. Рубай  хотел  использовать
меня, он бы уничтожил меня своим больным  сознанием.  Он  сумасшедший,  и  я
должен остановить его.
   Я посмотрел на лицо Рубая, оно было