, чтобы
доказать, что умеет держать себя в руках, а частью оттого, что и  в  самом
деле боялся вот-вот выйти из себя. Если он чему за это время  и  научился,
так тому, что с Миклой спорить бесполезно, - тот был Так немыслимо  упрям,
что ничто не могло заставить его переменить свое мнение, и чем больше  его
уговаривали, тем тверже он стоял на своем. Чем нелепее было мнение  Миклы,
тем упорнее он его придерживался.
   Несколько дней Сигурд держался с Миклой холодно и неприязненно. Путники
ехали по бездорожной и труднопроходимой местности,  а  потому  приходилось
передвигаться медленнее и  часто  устраивать  привалы,  чтобы  дать  отдых
коням. Сигурд и Микла упорно не разговаривали друг с другом, и приходилось
Рольфу болтать за троих. Каждого из них по  отдельности  Рольф  уговаривал
прекратить глупую ссору, и Микла  уже  почти  готов  был  согласиться,  но
Сигурд объявил, что не скажет ему  ни  слова,  пока  ему  не  вернут  меч.
Путешествовать с двумя спутниками, которые не замечают  друг  друга,  было
тяжким испытанием даже для неисчерпаемо добродушного Рольфа.
   Ко всеобщему упадку духа прибавилось постоянное невезение.  То  и  дело
они сбивались с пути, и приходилось возвращаться и искать верную дорогу по
маятнику Миклы. Частенько надо  было  пробираться  по  глубокому  снегу  и
огибать расселины, на дне которых кипела и бурлила  вода,  вспениваясь  на
острых  зубьях  скал.  Ночами  путники,  замерзшие  и  зачастую  промокшие
насквозь,  ютились  под  сомнительной  защитой  скального  навеса  или   в
неглубокой пещере, и мысли всех троих неизменно возвращались к приветливой
зелени равнин, которые они так неосмотрительно покинули.
   Чем выше они забирались в горы,  тем  больше  у  Сигурда  было  поводов
пожалеть себя. Снег становился все глубже, и на  открытых  местах  ледяной
ветер все сильнее свистел  в  промерзших  скалах.  С  протяженного  гребня
продутой всеми ветрами горы путники спустились в  узкую  глубокую  долину,
забитую снежными сугробами. Радуясь  возможности  спрятаться  от  ледяного
ветра, кони часто  останавливались  и  щипали  редкие  пучки  заиндевевшей
травы, которая пробивалась меж камней.
   Микла спешился и долго стоял, глядя на дорогу, по  которой  они  пришли
сюда; лицо его было напряженно-хмурым. Впервые за все эти дни Сигурд  едва
не нарушил свою клятву и не спросил у Миклы, следует ли кто-то за ними  по
пятам... но в последнюю  минуту  решил  не  ронять  своего  достоинства  и
смолчал. Рольф тоже, поглядев на Миклу,  беспокойно  оглянулся  назад,  но
ничего не сказал; вид у него был встревоженный и озадаченный.
   Микла резко обернулся, обратив взгляд на снежный завал, который высился
впереди. Вонзая посох в  снег,  он  зашагал  к  гребню  завала  и  оттуда,
обернувшись, крикнул:
   - Я перейду через завал и проверю -  вдруг  это  просто  перемычка  над
пропастью? Приведите сюда коней и ждите,  покуда  я  не  дам  знак  с  той
стороны.
   Сигурд, злой и изрядно замерзший, вздохнул.
   - Не понимаю, зачем он так поступает всякий  раз,  когда  мы  переходим
снежный завал или ледник, - проворчал он, обращаясь к Рольфу. -  Под  нами
самое меньшее пятьсот футов чистого  льда,  но  для  Миклы  этого,  видно,
недостаточно.
   Лаской и понуканиями они загнали коней на снег и смотрели, как  фигурка
Миклы движется по необъятной сверкающей белизне,  на  всяком  шагу  пробуя
снег впереди посохом. Вдруг Сигурд услышал словно бы тяжкий  вздох.  Микла
на мгновение замер и побежал со всех ног. Снег  медленно  оседал  огромным
кругом,  захватывавшим  почти  треть  ледника.  Рольф  и  Сигурд  невольно
закричали от ужаса... и тут снежная перемычка со стонущим вздохом осела  в
бездонную пропасть в синеве вечного льда, увлекая за собой Миклу.
   Рольф и Сигурд на миг застыли, потрясенные, затем  опрометью  бросились
отгонять коней от края  снежного  завала,  спотыкаясь  и  оскальзываясь  в
приступе ужаса. Загнав перепуганных коней на вершину ближайшего  скального
холма, они оглянулись на ледник  и  гигантскую  трещину  -  снег  все  еще
беззвучно опадал в нее, и края трещины оставались гладкими  и  блестящими,
словно кто-то нарочно срезал их. Рольф бессильно глядел на это,  стискивая
кулаки, и, качая головой, повторял:
   - Я не могу, не могу поверить! Погибнуть вот так... Вот только  он  был
здесь... и его нет.
   - То же могло случиться и со всеми нами, - дрожащим голосом пробормотал
Сигурд, и вдруг у него так ослабли колени, что он не мог устоять на ногах.
Он опустился на валун и обхватил голову руками, жалея от всего сердца, что
он и Микла не расстались друзьями. -  Как  по-твоему,  может,  подобраться
поближе и заглянуть в трещину?
   Рольф горестно и медленно покачал головой.
   - Скорее всего, мы сами там же и окажемся.  Снег  ненадежен  и  опасен.
Трещина глубокая, и если он упал на самое дно, его  так  завалило  снегом,
что... надежды нет... - Голос его сорвался, и Рольф поспешно отвернулся.
   Сигурд стоял около коней, которые окружили его, тревожно округляя ясные
глаза, потряхивая гривами и фыркая теплым воздухом в его  лицо,  -  словно
чуяли недавнюю смерть. Скоро Сигурд тоже ощутил настоятельную  потребность
поскорее покинуть это страшное место и обеспокоенно окликнул Рольфа:
   - Рольф, нам нужно поскорее убираться отсюда! Мне здесь все  больше  не
по себе.
   Альв стремительно обернулся, забыв о своем горе:
   -  Ты  прав!  Вернемся  той  же  дорогой,  которой  шли,  -  чтобы   не
заблудиться. Придется нам взять повыше, чтобы миновать это  место.  Ты  же
понимаешь - карты-то у нас теперь нет.
   Это был тяжелый удар. Сигурд перевел  взгляд  на  коня  Миклы,  который
неспешно рысил рядом с ним,  встряхивая  заброшенными  на  шею  поводьями.
Карта канула в пропасть вместе с Миклой, однако его сума и меч  Бьярнхарда
все еще были приторочены к седлу... Сигурд  размышлял  о  мече  -  вначале
неохотно, потом со все большим волнением.  Подобно  Рольфу,  он  все  чаще
оглядывался назад.
   К концу дня они  остановились  на  ночлег.  Сигурд  без  единого  слова
объявил свое право  на  меч,  сняв  его  с  седла  Миклы  и  приторочив  к
собственному седлу. Рольф с тревогой глянул  на  него,  но  не  сказал  ни
слова. На боку кожаного кошеля он чертил новую карту.  Вдвоем  им  удалось
сделать более-менее точную копию карты,  вырезанной  Грисниром  на  рунном
жезле, - оба они довольно часто вертели жезл в руках и запомнили многое из
того, что было на нем изображено. И все же  помощи  от  новой  карты  было
немного. Сигурд угрюмо сожалел, что  прежде  они  не  слишком  внимательно
приглядывались к карте-жезлу и теперь не могли вспомнить верное расстояние
между вехами. Рольф, впрочем, был совершенно уверен, что они не пропустили
ни одной вехи, а больше они сейчас ничего и не могли сделать.
   Гросс-Бьерн,  осмелевший  после  гибели  Миклы,  этой  ночью  мучил  их
отдаленными криками, которые напоминали зов о помощи, и этого Рольф уже не
мог перенести. Измученный, он  расхаживал  по  стоянке,  качал  головой  и
бормотал, обращаясь к Сигурду:
   - Я знаю, я не могу бросить живого друга и пуститься  на  поиски  того,
кто наверняка мертв. Ты ведь не отпустишь меня, правда, Сигги? Помоги  мне
не сойти с ума, а то, боюсь, я натворю глупостей.
   - Сядь и успокойся! - твердо повелел ему Сигурд. - Выпей вон чаю. Ты же
знаешь, это Гросс-Бьерн пытается выманить  тебя  из  лагеря.  Рольф,  тебе
нельзя рисковать своей жизнью - иначе я останусь совсем один...  со  своей
шкатулкой. - Он вздрогнул и подбросил хвороста в огонь, хотя топлива у них
было в обрез. Они расположились на ночлег в небольшом кратере,  по  стенам
которого шумно струились потоки воды. То  и  дело  вниз  осыпались  камни,
потревоженные, вероятно, копытами рыскающего поблизости Гросс-Бьерна.  Эта
стоянка была так же безопасна, как и предыдущая, однако Сигурд  признался,
что чувствует себя на редкость уязвимым, и Рольф согласился с ним от всего
сердца. Они бодрствовали почти всю ночь, по очереди задремывая  под  вопли
Гросс-Бьерна. Один раз морок подобрался ближе, намереваясь пугнуть  коней,
чтобы те сорвались с привязи и разбежались по округе, - но тут пробудилась
Сила Сигурда и метнула в морока огненный шар.
   - Небольшой, но для первой попытки совсем  неплохо,  -  объявил  Рольф,
опомнясь от первого замешательства. Сигурд был изумлен куда больше. -  Для
скиплинга ты научился весьма многому, Сигги. Знание точно приходит к  тебе
само собой. Немного упражнений, и вместо шумного и дымного взрыва  у  тебя
выйдет  смертоносное  копье  чистого  пламени.  Признаться,  я  тебе  даже
завидую. Мне-то всегда удавались лишь пригоршня искр да облако дыма. Скажи
мне, как это у тебя вышло?
   Сигурд задумался, затем пожал плечами:
   - Понятия не имею. Я был так зол на Гросс-Бьерна,  что  готов  был  его
прикончить, только бы он оказался в пределах досягаемости.  Я  подумал  об
этом, и вот что вышло - а больше я ничего на знаю. Как ты думаешь, удалось
мне его припугнуть настолько, чтобы он оставил нас в покое до утра?
   Рольф зевнул и зябко поежился.
   - Хорошо бы! - Он умолк надолго. - Если б он осмелился впрямую  напасть
на нас - у тебя ведь есть этот меч.
   - О да, - кивнул Сигурд, с некоторой гордостью глянув на  меч,  который
лежал в ножнах поперек седла. В конце концов, он оказался  прав,  а  Микла
ошибался - можно владеть мечом и  не  поддаться  соблазну  творить  зло  и
насилие.  События  последних  дней,  думал  Сигурд,  сделали  его  мудрее,
печальней  и,  несомненно,  сильнее.  Размышления  о  том,  насколько   он
становится лучше, скоро усыпили Сигурда, и он задремал, уже не  тревожимый
никакими выходками Гросс-Бьерна...
   Несколько дней Рольф пребывал в унынии, и Сигурд полагал, что это из-за
гибели Миклы. Рольф почти все время оглядывался, быть может ожидая увидеть
Миклу, который  нагоняет  их,  чудесно  живой  и  невредимый.  Ночи  стали
короткими, и  на  вечерней  заре  Рольф  часто  восседал  на  каком-нибудь
пригорке, неотрывно глядя на дорогу, по которой они шли днем.  Как-то  раз
Сигурд поднялся к нему, твердо решив убедить друга,  что  бессмысленно  на
что-то надеяться - ведь после злосчастного происшествия на леднике  прошла
почти неделя.
   - Рольф, и что ты там выглядываешь? - довольно  раздраженно  начал  он,
поскольку сам предпочитал вечерами отдыхать и есть,  благо  на  двоих  еды
было более чем достаточно. - Если ты полагаешь, что Микла все  еще  жив  и
пытается нагнать нас...
   - О нет, нет! Я бы хотел, чтобы всего лишь бесплодная надежда вынуждала
меня оглядываться назад. Сигги, неужели ты не чувствуешь? Неужели ничто не
возмущает твоего покоя? - Рольф нахмурил брови и теснее запахнулся в  плащ
- холодный ветер погребально завывал в расселинах скал.
   - Ну да, признаться, я в последние дни и сам об этом думал, - отозвался
Сигурд. - С тех пор, как меч вернулся ко мне, я чувствую  себя  уверенней,
однако, что верно, то верно - в том месте, где мы потеряли Миклу, мне было
слегка не по себе. Как по-твоему, что бы это было такое? Сейчас-то,  после
твоих слов, я тоже  чувствую  беспокойство,  но  это,  может  быть,  из-за
морока? Я всегда чую, когда он поблизости.
   - Может, это и еще из-за кого-нибудь, кто тоже тебе знаком, - отозвался
Рольф, многозначительно глянув на Сигурда.
   -  Ты  имеешь  в  виду  Йотулла?  -  Сигурд  обвел  взглядом  пустынные
окрестности - сплошь нагромождения  камней  и  льда.  Приближавшаяся  буря
медленно заволакивала горные вершины туманной мглой. - Но,  понимаешь  ли,
я, в отличие от тебя, не чую опасности.  -  Он  нахмурился,  подумав,  что
дело, может быть, в том, что Рольф  всегда  считал  Йотулла  и  Бьярнхарда
врагами, а Сигурд испытывал к ним довольно смешанные чувства.
   Рольф вздохнул, и изо рта его вылетело облачко индевеющего пара.
   - Давай-ка спустимся вниз да разведем костер  в  пещере,  чем  мерзнуть
здесь, на камне. Даже у Йотулла достанет здравого смысла  не  пускаться  в
путь такой ночью. Того и гляди к рассвету выпадет снег.
   Пещера, в которой они остановились на ночь, не раз служила приютом  для
путешественников, и это как будто показывало, что они  на  верном  пути  к
Свартафеллу и другим поселениям двергов на севере. Стены пещеры  почернели
от копоти  бесчисленных  костров,  и  неведомые  руки  нацарапали  на  них
множество рун и посланий к другим  путникам.  Из  оставшегося  от  прежних
ночлегов хвороста Сигурд сложил костер, и кони, оставшиеся снаружи, пришли
к пещере, поближе к теплу и свету.
   При свете пламени Рольф разглядывал начертанную ими карту.
   - Приближаемся, - с надеждой в голосе сообщил он. -  Завтра,  если  все
пойдет как надо, мы начнем спускаться с северных склонов этих гор, прямо в
Двергарриг. Там я уж буду поспокойнее - дверги Бьярнхарду не друзья, и  он
даже не пытается изгнать их из подгорных чертогов. Завтра в это  же  время
мы будем ночевать в жилище гнома, а не трястись от холода в жалкой пещере,
на камнях и в грязи.  Да...  А  там  уж  рукой  подать  до  Свартафелла  и
Бергтора!
   Он отложил карту и вытянулся у огня в том  месте,  где  вогнутая  стена
собирала тепло от костра, однако вид у него  при  этом  был  не  такой  уж
довольный.  Сигурду  казалось,  что   Рольф   прислушивается   к   звукам,
доносящимся снаружи, но сам он ощущал  только  приближение  бури,  которое
вызывало в нем радостное возбуждение. Он то и дело поднимался с  тюфяка  и
поглядывал на чернеющую стену, которая залила долины и теперь подползала к
их скромной пещерке, неся с собой порывы ветра с дождем.
   В пятый раз он отвернулся от этого зрелища  и  уселся  на  свое  место,
прежде глянув на лошадей и убедившись, что  они  не  разбегутся  во  время
бури. Затем вдруг поднялся, напряженно прислушиваясь. Рольф  встретился  с
ним взглядом и потянулся к луку.
   - Да это все обычные штучки Гросс-Бьерна, -  сказал  Сигурд,  но  Рольф
медленно покачал головой и сделал ему знак помолчать. Миг спустя с вершины
соседнего гребня горы, к югу от них, донесся слабый крик.
   - Это Гросс-Бьерн, - упрямо повторил Сигурд.
   - Нет, - сказал Рольф  и  одним  словом-заклинанием  мгновенно  загасил
костер. - Это не Гросс-Бьерн, и если ты хоть немного  пошевелишь  мозгами,
то сам это поймешь. Возьми секиру и будь наготове -  вдруг  они  отыщут  в
темноте нашу пещеру.
   Сигурд схватился за меч, но, подумав, все же предпочел секиру.  Снаружи
дождь  барабанил  все  сильнее,  и  он  услышал   рокот   грома,   который
перекатывался в долинах от утеса к утесу.
   - Я ничего не вижу, - пробормотал он, - так что и нас скорее  всего  не
увидят, кто бы ни смотрел.
   Он не успел договорить, когда в небе  полыхнула  ослепительная  вспышка
молнии, озарив окрестности немыслимо ярким белым светом.  Кони  беспокойно
задергались на привязи.
   - Все равно нас найдут, - мрачно сказал Рольф. - Приготовься  к  драке,
Сигги. Мы не отдадим шкатулку так близко от Свартафелла. Надо бы мне  было
сжечь карту, чтобы она не попала  им  в  руки.  -  Он  принялся  шарить  в
темноте, с шорохом передвигая камни, и Сигурд понял, что он прячет  карту,
нарисованную на кожаном кошеле. - Они, верно, сохранят  нам  жизнь,  чтобы
выпытать у нас дорогу, но лучше умереть,  чем  допустить,  чтобы  шкатулка
попала к ним в руки.
   - Йотуллу и Бьярнхарду? - Сигурд выглянул из пещеры, морщась от  дождя,
который хлестал по лицу. - Рольф, ты, по-моему, выжил из ума. Разве Йотулл
отправится в путь в такую собачью ночь, не говоря уже о Бьярнхарде...
   "Снова донесся крик, на сей раз гораздо ближе от пещеры, и снова молния
хлестнула темноту призрачным своим  сиянием.  Рольф  ничего  не  сказал  в
ответ, лишь наложил стрелу.  Сигурд  снова  выглянул  наружу  -  почудился
глухой стук копыт по камням. Вдруг он осознал, что  в  самом  деле  что-то
слышал, но раскат грома заглушил все,  а  топот  и  ржание  взбеленившихся
коней помешали окончательно. В следующей вспышке молнии  он  увидел  перед
пещерой темный шатающийся силуэт, резко  очерченный  ярким  светом.  Рольф
метнулся вперед с грозным криком, в тот же миг Сигурд занес  секиру  -  но
прежде чем он успел ударить, пришелец рухнул ничком.
   Рольф выругался и бросил заклинание - костер разгорелся  тотчас  же,  с
ревом и жаром, осветив недвижную фигуру  у  входа  в  пещеру.  Вдвоем  они
наклонились над  своим  нежданным  гостем,  который  трясся  от  холода  и
насквозь промок под дождем, - влага изморосью осела на его плаще. Сотворив
знаки для отпугивания зла, Рольф и Сигурд перевернули пришельца.
   Это был Микла. Опомнясь от  мгновенного  потрясения  и  горьких  укоров
самим себе, они подтащили его ближе к огню и  принялись  сушить  одежду  и
устраивать его поудобнее. И одежда Миклы, и он сам изрядно  пострадали  от
его хождения по мукам; кое-как замотанная рука,  видно,  была  сломана,  а
сапоги стерлись от пяти дней пешего пути. Рольф качал головой и  повторял,
что никогда, никогда не простит себе, что не попытался вытащить  Миклу  из
пропасти на леднике.
   - Весьма похвально, - прозвучал вдруг  голос  у  них  за  спиной.  -  А
теперь, когда вы позаботились об ученике, может быть, обратите внимание на
его наставника?



        "16"

   - Что ты так уставился, Рольф? -  осведомился  Йотулл,  с  обыкновенным
своим изяществом усаживаясь у костра и сбрасывая мокрый плащ. - Рад  нашей
встрече, Сигурд. Ты покинул Свинхагахалл, ни с кем не простившись,  а  это
не слишком-то любезно.
   Сигурд быстро очнулся от замешательства. Он глянул на Рольфа,  все  еще
белого от ярости.
   - Мы уехали не по своей воле, а...
   - Знаю. Вас увез Микла. Он доставил мне бездну хлопот, однако наказания
для мятежных или беглых подмастерьев весьма суровы, так что я надеюсь, что
он усвоит урок. - Йотулл закинул ногу на ногу, словно чувствовал себя  как
дома, и не обращал внимания на бешеные взгляды Рольфа и стоны Миклы.
   - Он мог умереть! - прорычал Рольф. - Не сомневаюсь, ты вполне способен
при удобном случае дать  волю  своему  дикому  нраву,  а  Микла,  осмелюсь
сказать, вряд ли мог защищаться, когда  ты  нашел  его.  Сколько  из  этих
синяков и порезов - твоих рук дело?
   Йотулл усмехнулся и сожалеюще покачал головой.
   - Да ведь если б я не поспел  вовремя,  он  бы  по  сю  пору  торчал  в
расселине, промерзший насквозь, точно кусок льда! Плохой  подмастерье  все
же лучше, чем никакого, так что я извлек его на белый свет,  между  прочим
не без труда и опасности. Надеюсь, когда-нибудь Микла будет благодарен мне
за риск, который я испытал, спасая его ничтожную жизнь. Он должен быть мне
крайне обязан за спасение. Он, конечно, как всегда, упрям, но спеси в  нем
поубавилось, а?
   - Ты дурно с ним обошелся, - все  так  же  гневно  продолжал  Рольф.  -
Плохой наставник куда хуже плохого ученика, особенно если этот наставник -
лжец, шпион и предатель.
   - Сигурд, - сказал Йотулл, - скажи  своему  приятелю,  что  он  заходит
чересчур далеко для низкого раба, каковым он  и  является.  -  Маг  лениво
улыбнулся, и у Сигурда заледенило кровь от его взгляда.
   - Умолкни, Рольф, - тотчас же бросил он.
   - Отлично, Сигурд. Надеюсь, твоя  готовность  исполнять  мои  повеления
послужит примером твоим двум приятелям. А теперь подайте мне  доброй  еды,
чего-нибудь горячего; а когда сделаете это, пускай кто-нибудь  позаботится
о моей лошади. - Он вынул из-за пояса знакомый им всем  рунный  жезл  и  с
восхищением повертел его перед глазами. - Полагаю,  Сигурд,  шкатулка  все
еще у тебя?
   - Да, у меня, - беспокойно ответил Сигурд. - И я  намерен  уберечь  ее,
покуда мы не доберемся до Свартафелла. - Против его  воли,  в  его  голосе
прозвучал оттенок вызова.
   - Ну так береги, - с усталым вздохом отвечал Йотулл. - До сих пор ты  с
этим неплохо справлялся, хотя, надо сказать, я был уверен, что в Гуннавике
ты лишишься и шкатулки, и жизни, - помнишь, когда старина Вигбьед вернулся
после того, как вы изрубили его на куски?
   Ро