шел мимо них, кивнув Гисласону.
     Анна вошла в каюту. Гисласон присоединился к ней через минуту.
     - Он ушел. Можно отчаливать.
     - Надо отсоединить кабели аппаратуры на плоту, - сказала Анна. - И  я
должна предупредить псевдосифонофор.
     - Как так?
     - В бухте их полно, и они достигли  той  стадии,  когда  не  замечают
ничего кроме друг  друга.  Мы  можем  натолкнуться  на  них,  и,  конечно,
разрежем щупальца.
     - Как вы их предостережете? - Он нахмурился.
     - На плоту есть фонари - на большом, посреди бухты, и мы  располагаем
программой, переводящей английские фразы в световые сигналы. Они  общаются
именно так. Световыми вспышками.
     - Нет. - Он решительно покачал головой.
     - Я не отчалю, пока не предупрежу животных  в  бухте.  Возможно,  они
разумны, но в любом случае очень уязвимы. И  я  отказываюсь  причинить  им
вред. Такой ответственности я на себя не возьму.
     Бледно-зеленые глаза впились ей в лицо, на вытянутом  лице  появилось
задумчивое выражение. Он взвешивал возможности, анализировал  последствия,
и у него возникло ощущение - абсолютно четкое  -  что  некоторые  из  этих
возможностей ничего хорошего ей не сулят.
     - Ну, хорошо, - сказал он наконец.  -  Просигнальте  им.  Но  я  буду
следить за вами.
     Она кивнула, отошла к компьютеру и отыскала директорию для  перевода,
включавшую две программы. Одна переводила  английский  на  световой  язык.
Вторую составил Иоши, когда взялся научить животных петь "Был ягненочек  у
Мэри". Эта программа переводила  английский  на  международный  сигнальный
код.
     Она включила  вторую  программу,  озаглавленную  "СП2-МСК",  стараясь
придумать безобидную расшифровку для  засветившихся  на  экране  букв.  Но
Гисласон ее о них не спросил.
     - Я наберу восемь слов, которые программа преобразит  в  разноцветные
вспышки. А именно: "Опасность. Непонятный друг". Так обозначается катер. -
Она набрала. - И дальше: "Без промедления плывите к берегу".
     - И этого хватит? - поинтересовался Гисласон.
     - Угу.
     Она допечатала весть и нажала "ввод". В нижней части экрана появились
вопросы. Какими цветами посылать? Как часто повторять и  как  быстро?  Она
ответила стремительно, надеясь, что Гисласон не успеет сообразить, что эти
вопросы указывают не на перевод  на  язык  псевдосифонофор,  а  совсем  на
другое, и опять нажала "ввод". Экран  очистился,  только  курсор  мигал  в
верхнем левом углу.
     - Можно отсоединять кабели. Плот переключен на автоматическую систему
и будет сигналить на аккумуляторах.
     - Надеюсь, я не допустил ошибки, - заметил Гисласон.
     - Конечно, нет, - заверила она его.
     Они поднялись на палубу. Уже совсем стемнело, нее инопланетяне завели
свой ночной разговор: предварительные бледные сине-зеленые вспышки,  более
тусклые, чем обычно, из-за дождя. В центре бухты  "Моби  Дик"  переливался
огнями, как приземляющийся туристический лайнер. Вся его поверхность  -  и
над водой, и под водой - становилась то оранжевой, то голубой.
     - Давайте же! - нетерпеливо сказал Гисласон. -  У  нас,  правда,  нет
лишнего времени, мэм Перес.
     Они начали отсоединять кабели, связывающие катер с "Моби Диком".
     Весть - чередование точек и тире - для ее инопланетян никакого смысла
не имела,  но  цвета  они  должны  были  понять.  Оранжевый  -  злоба  или
опасность,  голубой  -  отсутствие  агрессивности.  Вместе   -   дружеское
предупреждение. Есть опасность, сообщала она им, - но не нападение.
     Когда  заработают  моторы  катера,  они  поймут,  в  чем  заключается
опасность. Они знали, что катера опасны. Когда земляне только появились на
планете, катера не пользовались для охоты  за  ними.  Именно  это  и  дало
толчок к предположению, что эти животные могут обладать интеллектом -  так
быстро они научились бояться катеров, и так быстро  страх  перед  катерами
охватил все особи.
     В любое другое  время  года  звук  моторов  послужил  бы  достаточным
предупреждением, но в данный момент они были сосредоточены на спаривании и
либо не обратили бы внимания на катер, либо - еще того хуже - впали  бы  в
панику, начали бы выбрасывать во  все  стороны  стрекательные  щупальца  и
поражать друг друга.
     Весть же предназначалась не для них. Но для кого, она и  сама  толком
не представляла. Никлас  говорил,  что  хварский  генерал  заинтересовался
псевдосифонофорами. Значит, он мог пересказать генералу  свой  разговор  с
Иоши. Может быть, хвархаты уловят, что плот передает что-то совсем  новое.
Может, они сумеют расшифровать сигналы.
     Рассчитывать на это не приходилось. Она  больше  надеялась  на  Иоши.
Он-то сразу поймет, что весть  дается  международным  сигнальным  кодом  и
сразу ее расшифрует. Но скорее всего не  поймет.  Зато,  конечно,  сообщит
Марте, а Марта не страдает недугом доктора Ватсона. Она поймет смысл. "Мой
неизвестный друг в опасности. Действуй без  промедления  и  не  смотри  на
океан, смотри на берег".
     Может, ей все-таки следовало закричать, когда они шли через  станцию,
или попробовать убежать, хотя она ниже Гисласона и всегда бегала плохо.
     Последний кабель ушел под воду.
     - Снимите чалки,  -  сказала  она  Гисласону  и  забралась  в  кресло
моториста.  Козырек  крышки  нависал  над  приборной  доской  и   креслом,
теоретически защищая их от дождя, но она уже промокла насквозь, а холодный
ветер швырял брызги сбоку.  Перед  собой  она  видела  ветровое  стекло  с
ползущими каплями, козырек крыши и нос. С флагштока свисал намокший вымпел
с девизом экспедиции "К звездам за знаниями!"
     Анна повернула выключатель, и на приборной доске  зажглись  лампочки.
Басистый приятный мужской голос сказал:
     - Добрый вечер! Приветствую вас в волшебном  мире  энергоуправляемого
плавания. Я  ваш  морской  компьютер  Марк  Десятый.  Если  вам  требуются
сведения, как управлять вашей новой  моделью  "Звездный  Семьсот",  прошу,
оставьте меня включенным или нажмите красную кнопку слева от штурвала.
     Она нажала на красную кнопку.
     - Теперь я умолкаю, - произнес голос, - если  только  не  потребуется
предупредить о чем-либо или возникнет что-либо непредвиденное.
     Она включила моторы.
     - Концы отданы, - крикнул Гисласон.
     Она прибавила  мощности.  Катер  двинулся  вперед,  и  она  повернула
штурвал, отводя его от причала и поворачивая носом к бухте.
     Многие животные еще давали синие или сине-зеленые  вспышки,  но  ритм
изменился.  Он  стал  быстрым  и  отрывистым  -  ритмом  кода.  А  кое-где
вспыхивали оранжевые огни, словно рвались бомбы.
     - Перед вами какое-то препятствие, -  заявил  катерный  компьютер.  -
Пожалуйста, посмотрите на экран вашего сонара.
     Она посмотрела:  экран  был  усеян  пятнышками,  мерцавшими  зелеными
огоньками:  псевдосифонофоры!  И  прямо  у  нее  на  глазах   они   начали
отодвигаться вправо и влево к краям  экрана.  Анна  посмотрела  на  бухту.
Перед катером открывался темный проход.
     - Бог мой! - сказал Гисласон.
     Вся бухта вспыхивала темно-оранжевым  огнем  и  холодной  голубизной.
"Опасность.  Непонятный  друг.  Опасность."  Несмотря  на  дождь,  который
хлестал по воде и туманил ветровое  стекло  перед  ней,  она  ясно  читала
весть.
     - Они расслышали вас, - с удивлением  произнес  Гисласон,  -  вернее,
увидели. Поняли ваше предупреждение.
     - Они не идиоты.
     Темный коридор тянулся мимо "Моби Дика" к океану. Она вела  катер  по
нему. Стеклоочистители метались по стеклу. Капли  дождя,  которые  они  не
успевали смахнуть, сверкали как сапфиры и топазы.
     - И у них прекрасная память, - добавила она. -  Некоторые,  вероятно,
бывали здесь прежде, когда катер покидал бухту. Вы обратили внимание,  как
они очистили нам дорогу? Они знали, куда мы направимся. - Она помолчала. -
А может быть, они съели того, кто бывал здесь.
     - Они едят друг друга? - спросил Гисласон с неподдельным ужасом.
     -  Это  неточное  слово.  Вернее  было  бы  сказать,  поглощают.  Они
захватывают друг друга - обычно крупные мелких.  Победитель,  или  хищник,
если хотите, парализует жертву, производит разъятое и синтезирует части.
     - И у всех на этой планете такие омерзительные привычки?
     Они уже вошли в пролив. Вода была темной, и на радаре не  мерцало  ни
единого пятнышка. Животных впереди катера не было.
     - У жизни много омерзительных привычек, - сказала Анна.  -  На  Земле
немало  животных,  особенно  среди  клещей  и  ос-паразитов,  от  способов
размножения которых мурашки по коже бегают.
     Гисласон что-то неопределенно буркнул. Согласился? Возмутился? Или  у
него просто несварение желудка? Она сосредоточилась на управлении катером,
пока сонар не показал, что пролив остался позади. Но она  и  без  приборов
знала, когда катер вышел в океан. Воздух изменился, крепкий бриз с востока
нес вкус соли и брызги. И катер задрыгал по волнам.
     - Половая жизнь людей тоже  не  всегда  аппетитна,  -  сказала  Анна,
доканчивая свою мысль.
     - Безусловно, - согласился Гисласон, и по его категоричному тону  она
заключила, что он думает о Никласе Сандерсе.
     Вокруг них повсюду были ее инопланетяне. Океан был усеян  сверкающими
огнями, качающимися с волнами, - синими,  зелеными,  желтыми,  оранжевыми,
розовыми. Некоторые повторяли ее весть. Другие продолжали свое обычное: "я
это я, я не нападу."
     - Поверните на юг, мэм, - сказал Гисласон.
     Она  повернула  катер.  За  спиной  у  них  и  справа  тянулся  мрак,
означающий сушу. Океан простирался впереди и слева.  Большинство  животных
располагалось поблизости  от  входов  в  бухту,  удерживаемые  химическими
вестями, которые волны выносили из бухты, где крупные особи  готовились  к
спариванию. Однако на юге и на востоке там  и  сям  вспыхивали  огни,  где
плавало одинокое животное, или скопления огней,  где  животные  собирались
группами.
     Анна решила вернуться к поглощению: тема  все-таки  более  спокойная,
чем сексуальное поведение человека.
     - Они не столько отдельные организмы, сколько колонии.
     - Кто?
     Она указала на свет в океане.
     - Различные их части во многом сохраняют древнюю самостоятельность. И
разделяться для  них  дело  относительно  простое.  Парализующее  вещество
обездвиживает схваченную особь, но временно.  Затем  другое  вещество,  а,
вернее, комбинация веществ, отдает команду частям разъединиться и прирасти
к победителю. Насколько мы пока можем судить, в размерах они увеличиваются
именно таким  способом,  а,  как  показывают  эксперименты,  каждая  часть
сохраняет собственную память. Нам неизвестен  предел  их  роста,  а  также
сколько  способна  прожить  крупная  особь  и  что  она   помнит.   Может,
столетия... или тысячелетия. Не исключено,  что  где-то  там  в  океанских
глубинах плавает вся история этого вида.
     Ну вот, опять она читает лекцию, как на  дорожке  о  червях.  Почему?
Чтобы заглушить страх? Ей же очень страшно!
     - Здесь штурвал возьму я, - сказал Гисласон. - Я знаю наш курс.
     Анна соскользнула с кресла, и он занял ее место.



                                    13

     Катер все так же плыл на юг сквозь завесу дождя.  Судя  по  приборам,
они шли более или менее  параллельно  берегу,  только  его  скрывал  мрак.
Инопланетяне попадались все реже  и  реже:  проблеск  голубизны  во  тьме,
мелькнувший и погасший, а через минуту-другую - еще  проблеск  -  зеленый,
синий или (очень редко) оранжевый. "Я  это  я.  Опасность."  (Может  быть,
"Злоба"). "Я не нападу."
     Анна осталась рядом с  Гисласоном.  Козырек  крыши  более  или  менее
спасал ее от дождя, который заметно  поутих,  так  что  ветер  теперь  нес
главным образом водяную пыль.
     - Нам эти тучи необходимы, - заметил  Гисласон.  -  Надеюсь,  они  не
разойдутся.
     - Но зачем? - спросила она.
     -  Над  нами,  мэм,  висит   вражеский   корабль   с   замечательными
детекторами. Тучи хотя бы немного нас экранируют.
     Два корабля, мысленно поправила Анна. На  стационарной  орбите.  Один
доставил дипломатов, другой - инопланетян, покрытых серым мехом.  В  ясные
ночи  их  можно  было  увидеть  в  небе  над  станцией,  и  ее  коллеги  -
астрономы-любители и профессионалы - указывали ей на них. Две  неподвижные
звезды. Хварский космолет висел над  океаном  на  востоке,  земной  -  над
дипломатическим лагерем. Их положение относительно станции  и  друг  друга
оставалось неизменным.
     Ответ Гисласона показался ей бессмысленным.  Если  приборы  хвархатов
настолько хороши, они безусловно обнаружат катер, пусть  не  визуально,  а
как-нибудь еще. Он же меньше всего шпионское судно и ничем не экранирован.
Только Богу - во всяком случае не, ей! - известно, что именно он излучает,
но в любом случае хвархаты сумеют  зафиксировать  это  излучение  и  сразу
установят, что оно означает. Ведь катер был единственным на планете.
     Анна посмотрела на своего спутника. Свет приборной доски  озарял  его
худое вытянутое лицо снизу - зеленоватый призрачный свет. Привидение не из
приятных. Она решила больше вопросов не задавать и отвернулась к океану.
     Тянулись минуты. Она совсем замерзла, но в каюту не спустилась, чтобы
не оставлять Гисласона без наблюдения.
     Они  миновали  последнюю  группу  инопланетян  -  малышей,   которые,
вероятно, боялись приближаться к бухте. Они висели в  воде  к  востоку  от
катера - огромное светящееся пятно, которое  поднималось  и  опускалось  с
волнами.  По  нему  пробегали  цветные  полосы  -  в  основном   синие   и
зелено-синие. Кое-где вспышки были оранжевыми и желтыми - злоба, обманутые
ожидания, возбуждение,  предостережение.  Внезапно  на  минуту  все  пятно
обрело удивительный лиловато-розовый цвет. Что он означал? Она  не  сумела
уловить  весть.  Может  быть,   вариант   успокаивающей   вести,   которой
обменивались крупные особи? "Я это я. Не бойся."
     Из скопления лились потоки света, вокруг него покачивались  скопления
поменьше. Хотя бы это она могла рассмотреть вопреки  дождю  и  мраку.  Ах,
если бы у нее был самолет, а небо было бы ясным! Это требовало  наблюдений
сверху.
     - Что тут происходит? - спросил Гисласон.
     - Не знаю. Мы не занимались  малышами,  которые  слишком  молоды  для
спаривания. И, видимо, напрасно. Я бы  очень  хотела  знать,  чем  вызвано
такое поведение. Думается, они тут вне поля зрения других инопланетян,  и,
следовательно, реакция на свет не может быть побудительной причиной.  И  я
хотела бы знать, почему они собрались тут. Во всяком случае не для  обмена
генетическим материалом. Они еще слишком молоды. - Она помолчала, глядя на
качаемый волнами свет. - И  еще  я  хотела  бы  знать,  действуют  ли  они
рефлекторно или отдают себе отчет в происходящем.
     Скопление инопланетян  осталось  позади.  Катер  продолжал  плыть  на
юго-восток еще час. И больше нигде ни единой вспышки. Черт, ну  и  холодно
же здесь! И страшно. На волнах появились еле различимые  в  темноте  белые
гребни.
     - Прошу  прощения,  -  вдруг  сказал  приятный  бас.  -  Ваш  морской
компьютер позволяет себе вмешаться второй раз. Если вы взглянете на  экран
радара, то обнаружите прямо по носу  некий  объект,  примерное  расстояние
тысяча метров. Объект сплошной и плавает на поверхности. Он  не  движется.
Если вы не хотите войти в соприкосновение с объектом, пожалуйста, измените
курс. А если хотите войти в соприкосновение, пожалуйста, снизьте скорость.
     Гисласон ударил по красной кнопке.
     - Вы изъявили желание  действовать  самостоятельно.  Я  буду  хранить
молчание.
     - Жопа! - буркнул Гисласон.
     Катер сбавил ход.
     Анна всматривалась в темноту, но ничего не различала.
     - Что там?
     - Самолет. Тут мы сойдем.
     - Что-о?! Посреди океана?
     - Враги могут засечь  катер,  мэм.  Вы,  конечно,  это  понимаете.  И
оставаться на нем нам нельзя. Я  предоставлю  управление  Марку  Десятому.
Полагаю, он справится.
     - Но это же единственный  катер  в  радиусе  десятков  световых  лет,
оборудованный ценнейшими приборами для научной работы!  Мы  не  можем  его
бросить!
     - И не бросим, мэм. Марку же не терпится  приступить  к  делу.  И  мы
дадим ему "добро".
     - Нет! - сказала Анна.
     - Мэм, у вас нет выбора.
     Она увидела впереди подпрыгивающие огни. Три  огня  над  поверхностью
океана - маленькие, тусклые, явно искусственные.
     Катер совсем замедлил  ход.  Анна  различила  силуэт  самолета.  Огни
помечали его нос, хвост и крыло.
     - Невозможно! - сказала Анна. - Я потеряю работу!
     - Поверьте, мэм Перес,  вам  будет  куда  хуже,  если  вы  откажетесь
сотрудничать с майором.
     Катер стал боком к волне, и его закачало еще сильнее,  пока  Гисласон
подводил его к самолету. Когда они уже почти соприкоснулись с  его  темным
фюзеляжем, распахнулась дверца и в глаза  Анне  ударил  желтый  свет.  Она
замигала и увидела фигуру на фоне желтизны.
     - Лейтенант? - спросил мужской голос.
     - Нам придется причалиться, - сказал он. - Помогите  Зангу,  а  потом
поднимитесь в самолет.
     Она открыла было рот, чтобы  возразить,  но  выражение  на  его  лице
заставило ее  умолкнуть.  Не  слишком  приятная  личность,  подумала  она,
помогая человеку в дверях привязать швартовы. Потом  он  протянул  руку  и
втащил ее через узкую полоску воды в самолет. Теперь она могла его  толком
рассмотреть. Высокий восточный азиат в форме. Обычный  гребень  на  голове
выкрашен в бирюзовый цвет. И такие же брови  -  жуткая  экзотика.  Как  бы
отнесся к этому Никлас? Хотя сейчас ему, конечно, не до таких пустяков.
     - Добро пожаловать на борт "Воина-Тени"! -  Солдат  указал  на  узкое
длинное помещение с сиденьями в дальнем конце перед металлической  стенкой
с   закрытой   дверью.   Сиденья   напоминали   кресла   ракетоплана   или
международного магнитопоезда на Земле... хотя в магнитке они без ремней. В
остальном помещение было совершенно  пустым.  Грузовой  самолет,  подумала
Анна.
     - Боюсь, у нас тут особых удобств не имеется,  а  я  должен  передать
пакет лейтенанту Гисласону. Так вы присядьте, я через пару минут  сварганю
вам кофе.
     Она пошла к креслам и села лицом к стенке, до  которой  был  какой-то
метр. Ярко освещенное помещение напугало ее больше плавания  по  открытому
океану.
     Действительно, азиат вернулся через  пару  минут,  сошел  в  дверь  в
стенке и тут же появился снова, держа в руке тяжелую  керамическую  кружку
без рисунка.
     - Боюсь, я могу предложить вам только черный. Но хоть кофе никуда  не
годится, чай еще хуже.
     Анна взяла кружку  и  отпила.  Кофе  действительно  был  из  рук  вон
скверный.
     - Вы хоть иногда чистите кофеварку?
     - Это не первоочередное дело. Извините. - Он ушел.
     Она сделала еще глоток, совсем крохотный, и уставилась на стенку.
     Минут через двадцать в самолет поднялся Гисласон, сел рядом с  ней  и
застегнул ремень.
     - Ну, вот. Теперь дело за Марком.
     Азиат закрыл наружную дверцу, забрал у нее кружку и прошел за стенку.
Что там? Кофеварка? Рубка?
     Заработали двигатели.
     - Вы застегнули ремень? - спросил  Гисласон.  -  Взлет  будет  не  из
легких.
     Так и оказалось, и Анна вспомнила, что  никогда  особенно  не  любила
летать. Она вцепилась в ручки кресла. Гисласон прижал руки к лицу.
     Анну охватил ужас.
     - Что с вами? Самолет не в порядке?
     Самолет подпрыгнул еще раза  два,  а  потом  ровно  взмыл  в  воздух.
Гисласон посмотрел на нее. Цвет его глаз изменился.  Они  стали  синими  и
настолько яркими, что словно светились изнутри.
     - Пресвятая Дева! - сказала Анна.
     Он ухватил прядь свисавших на лоб волос и дернул ее вверх и назад.
     - Черт! Больно.
     Волосы содрались, обнажив голый череп с обычным гребнем, желтым,  как
сливочное масло. Гисласон взлохматил гребень. Теперь он выглядел настоящим
скандинавом, и всякое сходство с Никласом исчезло.
     Сам