благородный рыцарь, состоящий на моей службе. - Увидев изумленное выражение лица Клаудии, Гай улыбнулся. - Я не настолько глуп, чтобы приехать в Лонсдейл, не зная ничего о замке и его обитателях. Томас в роли монаха сослужил мне хорошую службу.
     - Притворяться божьим слугой - большой грех. - Если бы Томас притворялся рукоположенным священником, это действительно было бы серьезным преступлением. Но монахом? Клаудия не могла не признать, что план Гая был очень умен. - Вы поступили мудро. Я не знала, что потайную дверь в стене сторожит часовой. Мой план провалился бы.
     Тень недовольства пробежала по лицу Гая, он промолчал и взял из рук Клаудии сумку с едой. Усевшись между двух больших корней, они принялись за завтрак - хлеб с холодным мясом, запивая вином из кожаной фляги. Гай сидел, скрестив ноги и прислонившись к корню. Сняв перевязь с мечом, он положил ее рядом с собой. Клаудия уселась напротив него, стараясь, чтобы разрез на платье не был слишком заметен. К сожалению, она не догадалась захватить с собой в это путешествие иголку с ниткой - их придется одолжить по прибытии в Монтегю. У нее не было денег на новое платье.
     - Ранее вы задали мне вопрос относительно вашей дальнейшей судьбы, - вонзив свои крепкие белые зубы в кусок мяса, Гай откусил его и стал жевать, пристально глядя на Клаудию. Проглотив, он продолжил:
     - Признаюсь честно - я еще не решил, как поступить с вами.
     Неотступный взгляд Гая заставил Клаудию вспомнить о правилах хорошего тона, и она подавила в себе желание жадно наброситься на еду. Долгая скачка пробудила в ней аппетит, и теперь ее одолевал голод. Бросив на кусок хлеба с мясом тоскливый взгляд, девушка заставила себя произнести деловым тоном:
     - Позвольте мне нанять отряд ваших людей. Это все, что вы можете для меня сделать. Прошлой ночью я сказала вам правду. Перед тем как отправиться в Лондон, я в присутствии священника честно расскажу обо всех событиях, которые произошли в Лонсдейле. После этого вы избавитесь от меня навсегда, барон.
     - Я не уверен, что хочу избавиться от вас.
     Рука Клаудии с куском хлеба застыла на полпути ко рту.
     - Что вы имеете в виду?
     - Вы можете сказать другому священнику, что я силой заставил вас клеветать на дядю. Кроме того, меня не может не волновать то, что вы собираетесь нанять моих людей, не имея ни единой монеты в кармане. - Он пожал плечами. - Вы не можете не согласиться, что для меня это невыгодная сделка.
     - Я никогда не беру свои слова назад, и я клянусь, что заплачу вашим людям!
     - Я так и не видел это ваше знаменитое ожерелье. Сомневаюсь, что какая-то безделушка сможет возместить мне все расходы.
     - Изумруды стоят достаточно, чтобы вы не остались в убытке, и я уже говорила вам, где оно зашито. - Клаудия продемонстрировала Гаю воротник плаща, - Видите? Если вы вернете мне кинжал, я разрежу швы и вытащу камни.
     Гай насмешливо покачал головой.
     - Леди, вы, видимо, не понимаете, какие траты вас: ждут. Чтобы чувствовать себя на пути в Лондон в безопасности, вам понадобится отряд, состоящий хотя бы из одного рыцаря, трех лучников и двух копейщиков. Каждый лучник будет стоить вам три пенса в день, копейщик - восемь, а рыцарь - двадцать. Не менее десяти пенсов будут уходить на ночлег и ужин в трактире - это если еще вам удастся каждый вечер находить трактир с конюшней и кормом для лошадей. Кроме того, для сохранения репутации вам необходима камеристка - это еще полпенса в день. Путешествие в Лондон займет у вас три недели - и то, если сохранится хорошая погода. В самом же Лондоне цены в два раза выше. И наконец. - Гай многозначительно посмотрел на нее. - Ведь это будет только начало ваших поисков?
     - Я не представляла себе всего этого, - растерянно произнесла Клаудия, отщипывая кусок хлеба. - Все гораздо серьезней, чем я думала.
     - Вот именно. К тому же никто из солдат не захочет присоединиться к вам, пока я не гарантирую их заработок. Так что вы будете должны мне, а не им. Сколько стоит ваше ожерелье?
     - Я не знаю точной цены. - В глубине души Клаудия была уверена, что изумрудов ей хватит не на одно такое путешествие, однако речь Гая поколебала ее уверенность. - Братья говорили мне, что оно очень ценно, однако какую-либо сумму в золоте или серебре они не называли.
     Гай насмешливо улыбнулся.
     - Вы представляете интерес для любого ювелира.
     - Вы полагаете, меня могут обмануть?
     - Вы никогда не имели дело с купцами? - Клаудия покачала головой, и Гам хмыкнул. - Вас обберут до нитки.
     - Может быть, я обойдусь только одним или двумя солдатами, а потом уже...
     - Нет!
     - Но я...
     - Вы останетесь в Монтегю, - решительно прервал ее Гай. - Я куплю у вас ожерелье за его настоящую цену и отправлю своего рыцаря на поиски вашего брата. Я намерен обратиться к церковным властям с требованием аннулировать брачный контракт, но может пройти несколько месяцев, прежде чем дело решится в мою пользу. Все это время вы не покинете стен моего замка.
     Клаудия хотела было возмутиться бесцеремонностью, с которой Гай распоряжался ее жизнью, однако до нее не могло не дойти, что в главном он был прав. Постоянно общаясь со множеством торговцев, он должен был знать истинную цену изумрудам, и, уж конечно, она доверяла ему больше, чем каким-то неизвестным чужеземным ювелирам.
     - Один рыцарь будет стоить дешевле, чем целый отряд, - задумчиво произнесла Клаудия. - Как дорого мне обойдется его поездка?
     - Об этом вам не надо беспокоиться, - сказал Гай. - Где именно в Лондоне живет ваш брат?
     - Точно мне это неизвестно. Он никогда не упоминал об этом в письмах.
     - А к какому цеху он принадлежит? Торговцы часто выбирают себе место жительства в зависимости от вида торговли, которой они занимаются.
     - Данте не торговец, он - рыцарь!
     - И кто же сеньор вашего брата?
     - Не думаю, что он у него вообще есть. - Клаудия положила в рот кусок хлеба и стала медленно его разжевывать. - Его нанял ваш король. Сомневаюсь, что при таких обстоятельствах он сможет сохранять верность сеньору.
     Брови Гая поползли вверх.
     - Ваш брат - наемник?
     - Для рыцаря, лишившегося своих наследных владений, это благородная профессия, - обиженно произнесла Клаудия. Судя по выражению лица Гая, он считал иначе. - Король Эдуард обещал даровать Данте за его службу крепость в Уэльсе. Если в Лондоне его не смогут найти, уверена, что надо искать его в этой крепости.
     - Тогда уж скорее в могиле, - губы Гая сжались в узкую полоску. - Я понимаю, что непозволительно груб, но лучше называть вещи своими именами. Наемники не живут долго. Им платят, чтобы они выполняли смертельно опасные поручения. Никакой лорд не захочет рисковать жизнью своих собственных рыцарей. Поэтому... - Вдруг Гай замер. Его глаза медленно раскрывались от изумления. - Боже!
     Он схватил ее за руки.
     - Что с вами? - испуганно крикнула Клаудия.
     - Какой же я дурак, святые угодники! - Он окинул ее пристальным взглядом. - Я же знал, что вы кого-то мне напоминаете! Я действительно видел раньше эти глаза! - Гай слегка встряхнул девушку. - Как звали вашего старшего брата?
     - Роберто, - сорвавшимся голосом ответила Клаудия. Произнесенное вслух имя вызвало у нее поток воспоминаний о старшем брате, которого она когда-то безгранично уважала: о том, как озлоблен он стал после смерти родителей, и о его постыдной смерти, надолго запятнавшей честь семьи. С момента первой встречи с Гаем Клаудия понимала, что рано или поздно он обо всем узнает, и все же тешила себя надеждой, что это случится еще не скоро.
     - Да, Роберто Равеннский. - Гай резко отпустил Клаудию, как будто брезговал касаться ее. - Еще один брат-наемник, выполнявший грязные делишки для короля Шотландии. Верно? - Его губы скривились от отвращения. - Если бы я знал, что вы сестра этого ублюдка...
     - Роберто не был ублюдком! - Ее руки невольно сжались в кулаки. - Он дорого заплатил за ошибки, которые совершил, но он не был ублюдком!
     - Ошибки? - презрительно посмотрел на нее Гай. - Он был убийцей! Он пытался убить моего брата вместе с женой, и я косвенным образом чуть не помог ему. Этот грязный тип, которого вы называете братом, втерся ко мне в доверие, когда я был в Лондоне, рассказал какую-то дурацкую историю о потерянных владениях в Италии и упросил подыскать ему место на службе у моего брата. Бог знает зачем, но я выполнил его просьбу. - Сузив глаза, он откинулся назад в обманчиво расслабленной позе. - Вы можете себе представить, каково это - чувствовать, что твой родной брат подозревает тебя в заговоре против него?
     - Неужели ваш брат...
     - Помолчите, Клаудия, - он прикрыл глаза и погрузился в раздумья.
     Склонив голову, Клаудия умолкла. Он ненавидит ее. До сих пор он просто не слишком доверял ей, но, казалось, допускал возможность того, что она говорит ему правду. Теперь же он презирает ее, и это чувство останется с ним навсегда. Будущее внезапно показалось Клаудии весьма мрачным.
     - Отравители, вымогатели, убийцы, наемники, - тихо пробормотал Гай, - хороша семейка. Я никого не забыл перечислить? Нет ли у вас в роду воров или расстриженных священников?
     Не поднимая глаз, Клаудия покачала головой. Его слова были жестоки. Он намеренно причиняет ей боль. Ей внезапно захотелось, чтобы он оставил ее в этом лесу одну - просто поднялся и ушел, даже ничего не сказав на прощание. Что с того, что она окажется в одиночестве в чаще леса, беспомощная и безоружная? Эта проблема по сравнению с прочими казалась сущей ерундой.
     - Вы плачете?
     Клаудия отрицательно мотнула головой, и от этого движения две большие слезинки упали на ее руки. Сквозь мокрые ресницы она увидела, как Гай протянул к ней руку.
     - Пожалуйста, не прикасайтесь ко мне!
     Гай резко отдернул руку.
     - Я не люблю плакать. Особенно, если кто-нибудь видит меня в это время. - Клаудия не понимала, почему ей понадобилось объяснять свое поведение. Какое ему до нее дело? Она вытерла глаза. - Если вы решите оставить меня здесь, я не буду осуждать вас.
     Внезапно раздавшийся металлический звук заставил ее вздрогнуть. Клаудия подняла глаза, и сердце остановилось у нее в груди.
     Гай вытащил меч из ножен.

5.

     Клаудия судорожно вздохнула.
     - Я... я не хотела...
     - Тихо! - свистящим шепотом произнес Гай, поднимаясь на ноги. - Мы здесь не одни. Встаньте, но не делайте резких движений.
     Он протянул ей руку ладонью вверх, но взгляд его был направлен поверх ее плеча.
     - Вам придется взобраться на эту ветку над нами. Я подсажу вас. Используйте мою руку как опору.
     Клаудия замешкалась.
     - Здесь вепрь! - нетерпеливо воскликнул Гай. - Быстрее!
     На этот раз она без промедлений подчинилась его приказу. Наклонившись, он подставил руку ей под ногу и поднял девушку без каких-либо видимых усилии. Клаудия уселась на широкой ветке всего в нескольких футах выше головы Гая и подобрала готовый уже упасть на землю плащ.
     Гай начал осторожно отходить по направлению к своей лошади, внимательно наблюдая за лежащим неподалеку поваленным деревом. Когда-то давно его расколол надвое удар молнии, но теперь куст молодых побегов покрывал ствол. Ветки этого куста шевелились, хотя погода была безветренной. Внезапно лошадь Гая фыркнула, и в ответ послышалось глухое ворчание.
     Гай заговорил тихим, монотонным голосом, не глядя на Клаудию:
     - Сидите тихо - кричите, только если зверь нападет, пока я еще не сяду на лошадь. Но если это случится, кричите во все горло.
     Клаудия догадалась, почему Гай велел ей так поступить. Дядя Лоренс и его рыцари, охотясь прошлым летом на оленя, внезапно наткнулись на кабана и много недель спустя все еще не могли успокоиться и рассказывали об этом происшествии. Вепрь - самый непредсказуемый из всех диких зверей. Никогда нельзя быть уверенным, отступит он в следующий момент или нападет на тебя. Решившись на атаку, он может взять верх над тяжеловооруженным рыцарем. По словам Лонсдейла, только дюжина всадников при полном вооружении смогла победить того случайно встретившегося им кабана. Меч Гая не сможет защитить их.
     Лошадь испуганно заржала и встряхнула головой, почувствовав запах зверя. Звяканье уздечки громко разнеслось по лесу. Куст зашелестел: вепрь двинулся вперед.
     Сперва Клаудия увидела его морду с длинными, изогнутыми клыками, затем показалась голова, и вот уже вепрь предстал перед ней в полный рост. Судя по позе, он изготовился к бою. Сердце Клаудии, казалось, готово было выпрыгнуть из груди. Этот кабан был даже крупнее той громадины, ставшей жертвой охотничьего азарта ее дяди. Массивное туловище зверя покрывала жесткая коричневая шерсть, а маленькие, налитые кровью глазки перебегали с Гая на лошадь и обратно. Он вновь угрожающе заворчал.
     Когда Гай приблизился к лошади на расстояние в пять шагов, вепрь вновь двинулся вперед, затем резко остановился. Чем ближе подходил Гай к своей лошади, тем возбужденней становился зверь. Клаудия подумала, что вепрь ждет, когда можно будет напасть на человека и коня одновременно.
     - Стоять! - отдал Гай тихий приказ. Лошадь, прекратив дрожать и нервничать, встала неподвижно. Гай был уже совсем близко от нее. В тот момент, когда его меч, сверкнув на солнце, разрубил единым взмахом спутывавшую ноги лошади веревку, вепрь прыгнул вперед. Пытаясь сдержать рвущийся из груди крик, Клаудия зажала рот рукой.
     Конь смирно стоял на месте, пока Гай не взлетел в седло и не пришпорил его, чтобы избежать встречи с кабаном лицом к лицу. Когда дикий зверь, казалось, уже готов был вонзить клыки в вожделенную добычу, лошадь, повинуясь безмолвному приказу хозяина, взмыла в воздух.
     Хотя вепрь задрал морду, чтобы распороть брюхо лошади, он не достиг успеха. Рассвирепев от разочарования, он пронзительно завизжал и бросился в погоню. К удивлению Клаудии, достигнув поваленного дерева, зверь остановился. Гай перешел на легкую рысь и, повернувшись лицом к врагу, обогнул лежащий перед ним ствол, направляясь к Клаудии.
     Вепрь, не спуская с него глаз, припал к земле при его приближении. Когда Гай был не далее двадцати ярдов от дуба, вепрь вновь напал. На этот раз Гай развернулся и галопом поскакал по тропе, ведущей к лагерю.
     С отчаянно колотящимся сердцем Клаудия смотрела на его удаляющуюся фигуру. Она ждала, что он вот-вот вернется и заберет ее с собой. Он должен вернуться. У него не хватит жестокости бросить ее одну, в компании с диким зверем, готовым сожрать ее. Но именно так он и поступил. Гай исчез из вида, и стук копыт замер в отдалении.
     Он сбежал!
     Вепрь повернулся и побрел к дереву, злобно поглядывая на Клаудию. Остановившись как раз под ее веткой, он обнюхал остатки завтрака и, громко чавкая, доел все, что нашел. Животное было столь близко от Клаудии, что она могла слышать его дыхание. Чтобы избавиться от отвратительного мускусного запаха, исходящего от его тела, ей пришлось зажать нос.
     Подняв голову, вепрь внимательно взглянул на Клаудию, ясно давая понять, что, будь у него возможность, он убил бы ее, не задумываясь. Затем, смирившись с тем, что жертва для него недосягаема, он вернулся к поваленному дереву и принялся рыться около него. Сердце Клаудии постепенно стало биться ровней.
     Но как Гай мог бросить ее? Она была совершенно беззащитна, у нее не было лошади, не было даже еды. Надежда, что он вот-вот вернется, с каждым мигом становилась все слабее, и в конце концов Клаудия перестала следить за тропой, по которой ускакал Гай.
     - Ненавижу это дерево, - пробормотала она. Кабан, привлеченный звуком голоса, с интересом поднял голову, но вскоре вновь отвернулся. Ей придется подождать, пока зверю надоест сторожить ее и он уберется отсюда. Хорошо бы, если подальше. Но что ей делать потом? Куда она пойдет, когда спустится с ветки? И на каких еще животных наткнется?
     Гай действительно бросил ее одну. Как это благородно с его стороны! Как мужественно! Как это...
     Ее горькие размышления прервал приближающийся стук копыт - слишком громкий для того, чтобы принадлежать одной лошади. Вепрь, недовольно заворчав, вновь укрылся за кустом.
     На тропу, сопровождаемый дюжиной рыцарей, с пикой наперевес, вылетел Гай. Лицо его было сурово, и он не ответил на радостную улыбку Клаудии. Но это уже не имело значения.
     Он вернулся за ней!
     Затем Клаудия победоносно взглянула на кабана, но ее улыбка сразу погасла. Издавая глухой рык, животное возбужденно рыло раздвоенным копытом землю. Опасность еще не миновала.
     Выстроившись полукругом, рыцари наклонили пики. Гай подскакал к дубу и посмотрел вверх:
     - Оставайтесь на месте, Клаудия. Не спускайтесь, пока это не будет безопасно.
     - Мне некуда торопиться, барон, - ответила повеселевшая Клаудия.
     Легкая улыбка появилась на губах Гая, затем он вновь нахмурился и повернулся к кусту. Вепрь прыгнул вперед и резко остановился, бросая вызов непрошеным гостям, нарушившим его территорию.
     - Я бы предпочел, чтобы мы были вооружены копьями, - сказал Гай, обращаясь к рыцарям, - ведь пики предназначены для сражения на открытом пространстве. Поэтому будьте внимательны, если кабан нападет сбоку, осторожней орудуйте пикой, чтобы не ранить соседа. И не забывайте, что над нами ветки. Если же кабан атакует нас в лоб, пики используют только трое ближайших к нему, прочим же придется ограничиться мечами - иначе мы перебьем друг друга. Все понятно?
     Послышались возгласы согласия, и отряд двинулся вперед. Гай скакал в центре, на корпус оторвавшись от остальных. Клаудия прикусила нижнюю губу - он что, не понимает, что таким образом первым подставляет себя под удар? Или он делает это намеренно?
     Как бы то ни было, результат не замедлил сказаться. Кабан ринулся на противника, и в тот же момент всадники пустили коней галопом. Пальцы Клаудии судорожно впились в кору дерева, но она даже не почувствовала боли, настолько была захвачена разыгравшейся перед ней сценой.
     В последний момент зверь изменил направление движения, и острие длинной пики Гая лишь скользнуло по его шкуре. Полученная царапина еще больше разозлила кабана, и он с утроенной яростью бросился на врага. Гай отбросил ставшую бесполезной пику, в одно мгновение выхватил меч, наклонился в седле и занес руку для удара. За миг до того, как клыки вепря готовы были вонзиться в лошадь Гая, зверя остановил сокрушительный удар - рыцарь справа от Гая обнаружил уязвимое место животного между грудной клеткой и задними ногами и точно вонзил в него свою пику. Вепря отбросило назад, но затем, когда пика сломалась, он вновь принял боевую стойку. Его маленькие глазки, по-прежнему направленные на Гая, полыхали непримиримой ненавистью.
     - Эвард, Саймон! Пики! - выкрикнул приказ Гай, разворачивая лошадь. Она взбрыкнула задними ногами и со страшной силой обрушила на кабана железные копыта. Удар оглушил зверя, но и он не остался в долгу - лошадь громко заржала от боли, когда длинный клык глубоко вошел в ее ногу. В то же мгновение еще две пики настигли вепря - одна, вонзившись ему в шею, повергла зверя наземь, а вторая, когда он, собрав последние силы, попытался подняться, поразила его прямо в сердце. Раздался громкий визг смертельно раненного зверя.
     Отвернувшись, Клаудия зажмурилась, не в силах вынести разыгравшуюся под ней кровавую сцену. До нее доносились торжествующие возгласы охотников, и от наполненных мукой, Почти человеческих стонов умирающего животного ей самой хотелось закричать.
     Наконец все затихло, и Клаудия открыла глаза. Гай, спешившись, осматривал раненую лошадь. Поток ярко-красной крови струился по ее ноге, и животное беспокойно дрожало, испытывая, видимо, сильную боль. Краем глаза Клаудия видела группу солдат, сгрудившихся вокруг мертвого кабана, но что-то заставляло ее отводить глаза от этого зрелища.
     - Вы можете спуститься, леди.
     Вздрогнув от неожиданности, Клаудия посмотрела вниз. Прямо под ее веткой находился Эвард, по-прежнему сидящий на коне. Указав на круп своего скакуна, он протянул ей руку:
     - Встаньте на спину