з рук Келли и отодвигая его назад Диане.- Она тебе не прислуга.
     Келли смущенно смотрела то на Грэхэма, то на Диану. Здесь что-то происходило, и это ей не нравилось. В отношениях Дианы и Грэхэма чувствовалась враждебность.
     Келли внимательно взглянула на мать и увидела хищный блеск в ее глазах. Ей что-то было нужно. Келли не могла ошибиться - в этом взгляде было страстное желание. Ее мать хотела Грэхэма.
     Келли прижалась к мужу и успокоилась, как только он обнял ее за талию. При виде этого у Дианы расширились глаза.
     - Как мило,- промурлыкала она, но в этих звуках слышалось рычание дикой кошки.- Просто восторг, Келли,- зашлась она истерическим смехом.
     Келли бросило в жар от оскорбительного смеха матери. Она не собиралась вести с Дианой подобный разговор в присутствии мужа. И только открыла рот, чтобы что-то сказать, заговорил Грэхэм.
     - Не смей разговаривать с моей женой подобным тоном,- приказал он.
     Смех замер у Дианы на устах. Она метнула в него бешеный взгляд.
     - Женой? Ты называешь ее женой?
     - У тебя плохо со слухом с годами, Диана? Ты слышала, что я сказал? Жена,- еще раз повторил он.- Келли моя жена.
     - Ты шутишь? Это несерьезно! - Диана смотрела то на Келли, то на Грэхэма. На их лицах было написано, что они ничего не знали!
     - Уверяю тебя, что это мой муж,- заявила холодно Келли, глядя на мать. Наступило время сказать все как есть.- Мы поженились на прошлой неделе.
     - Ну, это уж слишком! - взвизгнула Диана и разразилась новым приступом смеха, хватая себя за бока.
     - Что же здесь смешного, мама? - требовательно спросила Келли.- Ты не можешь поверить, что такой чудесный человек, как Грэхэм, может меня любить? Все дело в этом? Давай я тебе все расскажу.
     - Мама?! - у Грэхэма от ужаса перехватило дыхание. Перебивая Келли, он спросил.- Ты назвала ее мамой?
     - Грэхэм, что здесь необычного? - спросила Келли, приходя в панику при виде мужа, лицо которого покрывалось пепельной бледностью.
     - Не могу в это поверить! - бушевала, наслаждаясь, Диана. От истеричного смеха по ее лицу ручьем текли слезы.- Кошку выпустили из мешка! Это уж очень пикантно,- продолжала она смеяться.
     Стоявшие поблизости гости наблюдали за дикой сценой.
     - Прекрати, мама,- у Келли лопнуло терпение. Происходило что-то, чего она не знала. Почему Грэхэм так отреагировал?
     - Она твоя мать? - шептал он, в отчаянии закрывая глаза.
     - Да, это моя мать, Грэхэм. Почему это тебя так огорчает? Только потому, что я не сказала тебе об этом? Прости меня, дорогой.
     - Напротив! - вспылила Диана, поднимая палец, желая дополнить и сказать то, чего не знала Келли.- Дело не в том, чего ты ему не сказала, дело в том, что он тебе не сказал.
     - О чем ты? - спросила Келли, совсем не желая этого знать: там, где была замешана ее мать, не стоит ожидать ничего хорошего.
     - Позволь просветить тебя. Я просто обязана это сделать, не могу и не хочу скрывать это! Но с чего начать? - размышляла Диана.
     У Келли совсем не было желания принимать участие в играх матери.
     - Говори по существу!
     - О, ты так нетерпелива! Ну, так вот, дражайшая Келли, моя милая, драгоценная дочь, ты вышла замуж за моего бывшего любовника!
     Диане доставило огромное удовольствие увидеть ужас на лице дочери при сообщении этой подробности.
     - Нет,- прошептала Келли. - Это ложь. Ты все лжешь.
     - Нет, не лгу. Спроси об этом Грэхэма. Он скажет тебе правду. Ты ей скажешь, Грэхэм? Голос у Келли задрожал.
     - Грэхэм?
     Он открыл глаза. Они были мрачными и полными безнадежности.
     - Это правда,- подтвердил он.- То, что она говорит,- правда.
     У Келли все это не укладывалось в голове. С ней не могло случиться такое. Ее мать не может расстроить ее счастье. А она-то считала, что окончательно вырвалась из пагубной хватки Дианы. Она думала, что наконец-то свободна. Но этого не произошло - она снова там, откуда начинала. По милости Дианы.
     Она не могла больше видеть торжествующее выражение лица своей матери и своего подавленного мужа, который мог такое скрыть от нее. Не сказав им обоим ни слова, Келли повернулась и побежала прочь, не обращая внимания на Грэхэма, окликавшего ее и последовавшего за ней. Она только слышала насмешливый смех Дианы и чей-то незнакомый голос, говоривший:
     - Что это с ней? А, в конце концов, это все семейные дела.

***

     - Ты выглядишь словно кошка, которая съела канарейку.
     Диана повернулась, услышав давно знакомый голос.
     - Ванесса! Я вижу, ты выгладишь такой же изможденной, как и всегда.
     - А у тебя все такой же дешевый вид, как и обычно,- отплатила ей той же монетой Ванесса.- В самом деле, ангел мой, платья неотрезные уже не носят, когда обвисла грудь.
     - Я рада, что ты сама следуешь своим советам,- подчеркнула Диана, улыбаясь.- Будь любезна, скажи, где это ты пропадала все эти месяцы? Твое лицо стало еще более натянутым. Ты, что, сделала еще одну пластическую операцию? Проделана большая работа, дорогая.
     - А как твои дела?
     - Скажи мне откровенно, дорогая, когда ты снова собираешься исчезнуть?
     Ванесса поправила свою прическу.
     - Я вижу, что это тебе нравится, не так ли? Тогда все мои роли достанутся тебе. Диана высокомерно заявила,
     - Так было всегда.
     - Кого ты хочешь обмануть,- со спокойной насмешливостью бросила Ванесса.- Когда нужен талант, идут ко мне, а когда нужно поскрести на дне бочки,- идут к тебе.
     Диана фыркнула.
     - Ты полна иллюзий на этот счет.
     - Сомневаешься в моих словах, Диана? Но у меня есть прекрасные доказательства. Прежде чем дать тебе роль в ?Долгой дороге домой?, Марк Бауэр предложил ее мне. Я бы и не отказалась, но эта работа никак не входила в мой график.
     Диана, в позе великосветской львицы, небрежно поглядывала по сторонам, лишь изредка удостаивая внимания Ванессу. Повернув в ее сторону голову, Диана высокомерно сказала:
     - Теперь эта роль моя, и я ее увековечу. А чем это ты так занята? Милая моя, у тебя совсем пустая жизнь, без мужа и детей, которые отвлекали бы своими разговорами, без любовников. У тебя ничего нет в этой жизни.
     В тон ей Ванесса сказала:
     - Увы, ничего, кроме моих наград. ?Оскара?, в частности. Кстати, поблагодарила ли я тебя за то, что ты отказалась сниматься в ?Махинациях?? Если бы не ты, я бы никогда не получила такого признания.- Ванесса знала, что эта тема была больным местом Дианы.- Ты чуть его не получила, не так ли, Диана? По крайней мере, ты так считаешь, но, милая, твоя игра в ?Банкете? никогда бы не затмила игру Айрис.
     - Не напоминай мне об этой проститутке,- рассердилась Диана.
     - Ты всегда очень завидовала Айрис,- не унималась Ванесса.- Может быть, из-за того, что она была намного лучше, чем ты. И как актриса, и как любовница.
     - Она не получила Эдама,- прошипела Диана.- Он остался со мной.
     Ванесса с глубокой убежденностью в голосе проговорила:
     - Дело было всего лишь во времени. Он бы ушел к ней. Я знаю об этом, знала это и Айрис, и ты. Диана притворно зевнула.
     - Этот разговор скучен.
     Ванесса с торжеством стала подбираться к сути разговора.
     - Ты хотела знать,- сказала она,- чем я занималась все это время? Признаюсь откровенно, я писала.
     - Писала?
     - Да,- ответила Ванесса,- я записала свои воспоминания на многих страницах.
     Диана насторожилась: просто так Ванесса, ее давнишний враг, об этом бы не говорила.
     - Что ты хочешь этим сказать,- фыркнула она.
     - Очень многое. Но книга не обо мне, дорогая, а о людях, с которыми я встречалась в своей жизни... О таких, как Дэниэл, Эдам, Айрис и, конечно, ты.
     Деланное безразличие Дианы как ветром сдуло. Она была вся внимание. Ее глаза, словно лазерное оружие, метали огонь в Ванессу.
     - Что же ты написала там обо мне? Ванесса видела, что попала в яблочко.
     - Ты это очень хочешь узнать? В таком случае, тебе придется набраться терпения и подождать до тех пор, пока воспоминания не заполнят прилавки.
     - Только через мой труп,- в бешенстве заявила Диана, зная, что все, написанное Ванессой, не будет лестным для нее.- Мой адвокат свяжется с твоим.
     С этими словами Диана стремительно отошла прочь.

***

     - Ну, ты довольна своим маленьким судебным заседанием? - спросил Дэниэл, присоединяясь к Ванессе. После сражения с Дианой Ванесса расслабилась.
     - Исключительно,- она приняла предложенный ей бокал шампанского.- Но, дорогой, думаю, что ты сейчас больше нужен Келли.
     - Что случилось? - спросил он с явной озабоченностью в голосе.
     Ванесса махнула рукой.
     - Кажется, Диана сообщила ей что-то отвратительно сногсшибательное... Бедная девочка выглядела такой несчастной,- она отпила глоток шампанского.- Если честно, то, что касается материнских чувств Дианы, они заставляют скорее думать о чувствах мачехи.

***

     Габриэль находилась в комнате для дам. Со злым выражением на лице, она пыталась отчистить свое вечернее платье.
     Черт бы побрал эту суку! Она не только испортила ей платье, но и выставила посмешищем перед всеми. Никто не поступал так с Габриэль Фонтано. Никто. Эта сучка еще пожалеет, что схватилась с ней.
     Габриэль раздраженно выбросила в раковину бумажные полотенца, которыми пользовалась. Все ее усилия напрасны. Нужно было ехать домой и переодеться.
     В этот момент дверь в дамскую комнату открылась. Она обернулась. Когда увидела вошедшего, лицо ее вспыхнуло от презрения.
     - Ты? - еще больше разозлилась она.- Я думала, что мы сказали друг другу все, и нет необходимости возобновлять наш разговор. И потом, что ты здесь делаешь?
     От всего происшедшего с ней Габриэль охватил ужасный гнев. Бранясь самыми скверными словами, она не замечала, что и в человеке, стоявшем напротив нее, тоже поднимался дикий гнев и нарастала ненависть. В ярости она даже не заметила, что он поднял руки. Схватившие ее за горло, руки то сжимались, то разжимались.

***

     - Келли, подожди! Нам надо поговорить! - умолял Грэхэм, гонясь за ней.- Пожалуйста, Келли.
     Келли остановилась, вытирая слезы, не в состоянии их удержать. Ей нельзя было плакать. Она хотела сдержаться, но все обернулось так ужасно.
     Грэхэм и мать были любовниками. И от этого никуда не деться.
     - Келли, душа моя?
     - Не называй меня так,- сказала она, стоя спиной к нему.- Как ты мог так поступить со мной? Как?
     - Как поступить?
     - Не сказать мне, что ты и моя мать любовники.
     - Боже мой, Келли, я и не знал, что она твоя мать. За все время Диана ни разу не упомянула о тебе. А ты никогда не приезжала. Насколько мне известно, у нее не было детей.
     - Продолжай в том же духе, Грэхэм.- Келли я не пыталась скрыть недоверчивость в голосе.- Диана Хэллоуэй - известное лицо. И годами ее жизнь освещалась в прессе.
     Грэхэм попытался повернуть Келли к себе.
     - Но о тебе не упоминалось нигде. Я ничего не знал о ее прошлом. Для меня это такой же удар, как и для тебя,- убеждал он ее.- В доме не было твоих фотографий и, как я уже сказал, Диана никогда не упоминала о тебе. Все было так, словно ты и не существуешь.
     ?Он прав?,- подумала она. От этого никуда не денешься. Сколько она помнила, она не существовала для своей матери и никогда не была частью ее жизни. Он прав.
     - А когда мы стали встречаться? - повернулась она к нему, не поднимая головы.
     - Мне и в голову не пришло, что здесь есть какая-то связь. У вас разные фамилии. Ты мне никогда не говорила о себе и своих родителях.
     Грэхэм наклонился, чтобы видеть лицо Келли.
     - Это просто случайное стечение обстоятельств. Ужасное стечение обстоятельств.
     Слезы снова ручьем потекли по щекам Келли.
     - Что мы будем теперь делать.
     Грэхэм пальцем вытирал ей слезы.
     - Будем жить, как прежде. Келли, я люблю тебя, и у нас ничего не изменилось. Диана ничего не значит для меня. Между нами не было ничего хорошего. А с тем, что случилось, покончено. Диана эгоистична и занята только собой. Она никогда ни о ком не думает, лишь о себе. Она даже не знает, что значит слово ?любовь?.
     - А что оно значит для нас? - прошептала она устало кладя голову ему на грудь, измученная ужасной неожиданностью, свалившейся на нее.- Скажи мне, пожалуйста.
     Грэхэм взял в руки лицо Келли, лаская ее щеки.
     - Оно означает нежелание терять человека, который представляет для тебя все. Это означает переживать, когда человеку, которого ты любишь, плохо... Это означает, что невозможно и дня прожить без этого человека.
     Слова Грэхэма тронули сердце Келли, растопив горечь, которая начала пускать корни. Она расслабилась в его руках, и, крепко его обняв, сказала:
     - О, Грэхэм, я так тебя люблю. Я не хочу тебя терять, но боюсь, что потеряю.
     - Никогда,- поклялся он, страстно ее целуя.- Никогда. Ты веришь мне?
     - Я бы хотела в это верить. Я действительно хочу верить. Но моя мать меня ненавидит,- призналась она.
     Впервые Келли открыто заявила о тех чувствах, которые мать испытывала по ?отношению к ней. Диана ненавидела ее, и от этого никуда не уйти.
     - Я не знаю причин, но она ненавидит меня и делает все, чтобы разрушить мое счастье...- Келли вцепилась руками в Грэхэма.- Все. И что произойдет, когда ты будешь сниматься с ней в одном фильме? Что тогда?
     Грэхэм принялся убеждать ее.
     - Поверь, Келли, ничего не случится. Я люблю тебя. Ты понимаешь, о чем я говорю? Мы это преодолеем. Я не позволю Диане разрушить нашу жизнь. После этого фильма она будет вычеркнута из нашей жизни навсегда.
     - Я почти верю тебе,- с грустной задумчивостью сказала Келли.
     - Верь мне,- клялся Грэхэм, целуя ее снова и снова.
     - Люблю видеть такие зрелища больше всего! - воскликнул Дэниэл, приближаясь к ним.- Келли, у тебя все в порядке? Я слышал, что у тебя произошла стычка с матерью.
     - Все в порядке, дядя Дэниэл,- шмыгала она носом, браво улыбаясь ему.- Я научилась обуздывать свою мать.
     Дэниэл ободряюще подморгнул Келли.
     - Моя девочка, почему бы тебе не привести в порядок лицо? Банкет в разгаре.
     - Мы подождем,- сказал Грэхэм. Его глаза светились любовью.
     Открыв дверь в дамскую комнату, Келли удивилась - там было темно. Пошарив по стене, она нашла настенный переключатель и включила свет.
     Дамская комната наполнилась светом, осветившим узорчатые обои, зеркала с витиеватыми украшениями, мраморные подставки и раковины с медной фурнитурой, низкие кушетки в красную и белую полоску и пыльный розовый ковер.
     Он также осветил и безжизненное тело Габриэль Фонтано Моор.
     При виде тела Габриэль Келли остановилась на полпути, уронив вечернюю сумочку на пол. От удара сумочка открылась и содержимое высыпалось из нее.
     У Келли открылся рот, и она закричала...

Часть вторая

С АВГУСТА ПО ОКТЯБРЬ 1990

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

     Нико Росси бдительно следил за тем, чтобы никто, кроме врачей и медицинских сестер, не входил к дочери Пола Фонтано в больничную палату. Так приказал сам Фонтано.
     Габриэль Фонтано Моор лежала без сознания, с подсоединенным к ней внушительным аппаратом, поддерживающим дыхание. Она не приходила в себя в течение десяти недель и не открывала глаза с того самого вечера, когда ее нашли полузадушенной в дамской комнате во время банкета. И никто не знал, откроет ли она когда-нибудь их снова.
     Нико приехал в Голливуд через неделю после покушения на жизнь Габриэль. Как только он прибыл, Пол обязал его охранять Габриэль двенадцать часов в сутки вместе с другим охранником, сменявшим его, когда приходило время Нико отдохнуть. До его приезда Пол находился рядом с Габриэль все двадцать четыре часа в сутки.
     Пол Фонтано, которого Пико встретил в больничной палате, выглядел далеко не тем энергичным и подтянутым господином, которого он раньше знал. Фонтано был Небрит, с красными от недосыпания глазами, взъерошенный и... до крайности взбешенный. Об этом красноречиво говорили кровожадно горевшие глаза.
     - Я хочу, чтобы ты нашел человека, который сделал это с моей дочерью. Остальное беру на себя! - сказал он Росси.
     Нико пытался найти ответ в свободное время, когда не охранял Габриэль. Полиция была беспомощна. Много дней ушло на то, чтобы только опросить гостей Марка Бауэра, но никто не заметил и не слышал ничего необычного.
     Был небольшой скандал между Габриэль и Хизер Маккол, но их ссора скорее походила на кошачью драку, чем на что-то серьезное, могущее перерасти в убийство,
     Харрисон - муж Габриэль, которому причиталась самая большая часть наследства в случае ее смерти находился вне всякого подозрения. У него было твердое алиби, когда на Габриэль напали.
     Единственный, кто вызывал подозрение у полиции,- это поклонник Габриэль. Кто другой мог это сделать? Нико склонялся к этой версии, рассматривая ее со всех сторон.
     Но Росси занимался не только расследованием, связанным с Габриэль. Часть своего свободного времени он уделял тому, что ему больше всего нравилось,- искал Лауру.
     К его удивлению, ее имя оказалось в списке гостей Марка Бауэра. И когда он показал ее фотографию тем, кто был на банкете, ее сразу же узнали. Но никто не знал никаких подробностей о ней, и с кем она пришла на банкет. Для них Лаура Денби была простым лицом.
     Нико отличался большим терпением. Он уже изучил половину списка из приглашенных па банкет и, кажется, подходил к искомому. Он это хорошо чувствовал внутреннее чутье никогда его не подводило. Кто-нибудь из оставшихся в списке, наверняка, знает Лауру Денби. Когда он найдет этого человека, будет известно, где искать Лауру.

***

     Келли уже не представляла, сколько еще может вынести бед и напастей, свалившихся на ее голову. В руках она держала последний номер ?Инсайд Эксес?, бульварную газету, пользующуюся большим спросом. На первой странице, расположенные треугольником выделялись эти фотографии: ее, Грэхэма и Дианы и кричащий заголовок: ЖИВИТЕ ТАК, КАК ИЗВЕСТНЫЙ АКТЕР,- С МАТЕРЬЮ И ДОЧЕРЬЮ ОДНОВРЕМЕННО.
     Она не собиралась читать статью, зная, что там будет написано, слово в слово. За последние десять недель все бульварные газеты в стране высказывали свои собственные версии о любовном треугольнике Келли-Грэхэм-Диана. И каждая утверждала свою точку зрения. В последней заявлялось, что Диана и Грэхэм возобновили свои отношения во время съемок фильма ?Долгая дорога домой?.
     Келли отказывалась в это верить. Когда бы они ни начинали об этом разговор, Грэхэм убеждал ее не верить тому, что писалось. Между ним и Дианой ничего не было. Это все - гнусная ложь, уверял он ее.
     Келли хотела верить Грэхэму, но это доставалось ей так нелегко. Сомнения, зарождавшиеся у нее в душе, готовы были прорваться наружу, угрожая ее любви к Грэхэму, наполняя ее воображение образами его и матери, занимающимися любовью каждый день.
     Она понимала, что если поддастся своим сомнениям, то только добавит масла в огонь,- все вырвется наружу и поглотит ее.
     Молчание Дианы было еще хуже. Она не звонила и не пыталась развеять слухи. Диана звонила лишь раз, на следующий вечер после банкета, но скорее для того, чтобы Келли не испытывала иллюзий на ее счет.
     Дорогая, ты меня знаешь,- сказала она,- знаешь и то, на что я готова пойти, когда не могу чего-то добиться. Сопротивление разжигает мое желание еще больше! Я всегда ищу запретное. Но хочу, чтобы ты знала: я буду стараться держать себя, насколько смогу. Но, если я не совладаю с собой, постарайся меня понять...
     Келли старалась забыть об этом телефонном разговоре. Сначала она была очень занята, отвечая на вопросы, связанные с официальным расследованием по делу Габриэль. Но потом уже ни о чем другом не могла думать, кроме звонка матери.
     Что она хотела - предупредить ее таким образом? Дать обещание? Или ей хотелось держать Келли в постоянном напряжении? А может, просто играла, надеясь, что у Келли разыграется воображение? Задержка в съемках ей ничуть не помогла - ее еще больше стал съедать звонок матери. Келли уже готова была сказать Грэхэму, чтобы он ос