илась  Карин.  -  Тебе  не  хочется
поговорить?
   - Не о чем  тут  говорить...  -  Дезире  быстро  просмотрела  написанное,
радуясь, что ей,  кажется,  удалось  передать  самое  главное  -  настроение
преступника перед казнью.
   - Когда женщина в ярости и утверждает, что все - пустяки,  чаще  всего  в
этом виноват мужчина. - Карин отодвинула кипу бумаг  и  присела  на  краешек
стола. - Что-нибудь не ладится в личной жизни?
   - Какой еще личной жизни? - пробормотала  в  ответ  Дезире,  с  удвоенной
силой нажав на клавишу "Память".
   - Вот-вот, - кивнула Карин. - Ладно, извини.
   - А, чер-рт! - Опасаясь, что Карин снова начнет  извиняться  за  то,  что
влюбилась в Майкла, Дезире отвела взгляд от экрана и  откинулась  на  спинку
кресла, решив позволить себе минутку отдыха. - Я  веду  себя  как  последняя
стерва. Поверь мне, Карин, я очень рада за тебя и  О'Мейли.  Может  быть,  я
даже немного завидую тому, что происходит между вами. Знаешь, Карин, у нас с
Майклом никогда такого не бывало. И не могло быть. Мы с ним слишком разные.
   - Собственно  говоря,  -  задумчиво  произнесла  Карин,  -  мне  кажется,
проблема была как раз в том, что вы с ним слишком похожи.
   - Господи помилуй, с чего ты это взяла?
   - Ты не сможешь отрицать, что и тебе, и ему всегда требуется настоять  на
своем.
   - А что в этом плохого? - вскинулась Дезире.
   Карин расхохоталась.
   - Спасибо, что подтверждаешь мою догадку. -  Улыбка  исчезла  с  ее  губ,
когда она заглянула в усталое лицо  Дезире.  -  Это  все  из-за  насильника,
верно?
   - И да, и нет. Я никак не могу вычислить, что он задумал. С  какой  стати
он послал мне цветы и жаловался на недостаток  внимания  к  нему  прессы,  а
теперь, когда я до сих пор ни слова не сказала о нем в эфире, вдруг исчез  и
не дает о себе знать?
   Дезире сердито посмотрела  на  прослушиваемый  полицией  телефон,  словно
приказывая ему поскорее зазвонить. Честно говоря, ей не так  уж  и  хотелось
беседовать с насильником, но бесконечное ожидание  буквально  сводило  ее  с
ума. Кроме того, она не могла избавиться от мыслей о Романе Фалконаре...
   - Может, он обезумел от злости и уехал из города? - предположила Карин. -
Или, например, умер...
   - Умер? С чего бы это ему умирать?
   - Послушай, ведь даже  у  маньяка-насильника  может  случиться  сердечный
приступ. Или же он вдруг попал под машину...
   - Будем надеяться, - пробормотала Дезире.  С  утра  у  нее  раскалывалась
голова, и вот теперь боль напомнила о себе с новой силой. Девушка достала из
ящика стола две таблетки аспирина и запила их давно остывшим кофе.  -  Но  я
никак не могу отделаться от чувства, что он где-то совсем рядом. Притаился и
ждет.
   - Ждет? Но чего же?
   - А вот это, - ответила Дезире, со стуком поставив стаканчик на  стол,  -
это, знаешь ли, вопрос всех вопросов...
   Должен же этому когда-нибудь наступить конец, черт  побери!  Роман  нажал
кнопку на пульте, выключая телевизор. Надо убедить себя,  что  Дезире  нужна
ему  не  больше,  чем  новые  кошмары,  с  неотвратимостью  жестокого   рока
рассказывающие ему о чувствах и поступках  кровожадного  маньяка-насильника.
Проблема только в том, что он никак не может избавиться от  мыслей  об  этой
женщине.
   Он потянулся за бутылкой виски, которую достал  после  того,  как  бренди
кончился, но затем вспомнил, что решил больше не пить сегодня.
   Перебирая в уме принятые решения -  не  пить,  не  думать  о  Дезире,  не
смотреть выпуски новостей с ее участием, - Роман  услышал  шаги  у  парадной
двери, и в ту же секунду раздался звонок, показавшийся ему особенно громким.
   Странное чувство пронзило Романа. Что-то подсказывало  ему,  что  предмет
его тягостных раздумий стоит сейчас на пороге его дома.
   Сдаваясь на милость неумолимой судьбы, Роман встал и направился к двери.

Глава 8

   Яростные  тирады,  которые  Дезире  тщательно  обдумывала   всю   дорогу,
моментально вылетели у нее из головы, когда она увидела лицо Романа  -  лицо
смертельно усталого, измученного, издерганного человека.
   Она решила, что он так ни разу и не брился с того  самого  вечера,  когда
поцеловал ее и пробудил в глубине ее души темные, опасные чувства.
   - У вас чертовски скверный вид.
   - Вот спасибо за комплимент!
   Дезире не позволила этой едко произнесенной реплике задеть ее  за  живое.
Что-то здесь не так... И, хотя всего  несколько  минут  назад  она  убеждала
себя, что ей нет и не должно быть никакого дела до Романа Фалконара, девушка
поняла, что на самом деле все обстоит иначе, что этот мужчина странно  дорог
и близок ей. Так было с первой их встречи, еще до того неожиданного поцелуя.
   - Мои комплименты вам не нужны. А вот что  вам  действительно  требуется,
так  это  принять  ванну,  побриться,  подстричься  и  как  следует  поесть.
Признавайтесь, когда вы ели в последний раз?
   - Никак вы предлагаете приготовить мне ужин?
   - Кто-то же должен этим заняться! - Дезире сама удивилась, как быстро эти
слова сорвались с ее губ. Но отступать было уже поздно. -  Посторонитесь-ка,
Фалконар. Мне надо посмотреть, есть ли у вас в холодильнике хоть что-нибудь,
кроме содовой воды и кубиков льда.
   - А я предпочитаю виски без льда. - Господи, помоги и ему,  и  ей!  Роман
сам не понял, как отступил в сторону, пропуская Дезире, позволяя ей войти  в
его дом. И, кажется, в его жизнь.
   - Ах, да, я и забыла, вы же у нас настоящий мужчина, из "крутых", как  же
иначе! - сухо  парировала  Дезире.  Она  осмотрелась  по  сторонам,  отмечая
толстый слой пыли на всем вокруг. - Вам нужна прислуга.
   - Раньше горничная приходила убираться  раз  в  неделю,  но  уволилась  с
полмесяца назад.
   - Вы перепугали ее до смерти и она сбежала, верно? - Дезире твердым шагом
направилась в кухню,  и  Роману  не  оставалось  ничего  иного,  как  только
последовать за ней. - И неудивительно.
   - Вы, кажется, не собираетесь обращаться в бегство?
   - А меня не так-то легко напугать.
   - Да, я и сам начинаю это замечать.
   - Приятно  слышать,  что  галлоны  виски,  которые  вы,  судя  по  всему,
вылакали, еще не успели убить у вас в мозгу все маленькие серые клеточки,  -
ядовито откликнулась Дезире.
   В кухне царил такой же кошмарный беспорядок, как и в гостиной.
   - Беру свои  слова  обратно,  -  проговорила  Дезире,  оглядывая  обрывки
бумаги, пакеты из-под чипсов, коробки от пиццы и  флаконы  из-под  пены  для
бритья, валявшиеся на полу и на столах. - Оказывается, меня  все-таки  можно
напугать.
   - Что-то я не помню, что приглашал вас к себе. Услышав его саркастический
тон, Дезире вызывающе вздернула подбородок, уперев тонкие руки в бока.
   - Послушайте, Фалконар, вы купили "романтический  вечер"  со  мной.  И  я
собираюсь сдержать свое слово, чего бы  мне  это  ни  стоило,  черт  возьми.
Поскольку из дома вас, похоже, и на канате не вытащишь, придется нам  поесть
тут. Но не раньше, чем я избавлюсь от всего этого мусора.
   Дезире сняла легкое пальто из белой  шерсти  и  повесила  его  на  спинку
одного из стульев. Одета она была так же, как и  несколько  часов  назад  во
время вечернего эфира, - в  розовый  свитер  из  ангорской  шерсти,  выгодно
оттенявший ее рыжевато-каштановые волосы, и кремовую юбку до колен.
   - Надо думать, фартуки в этом доме не водятся?
   - Извините...
   - Я уже поняла, что прошу невозможного.  -  Дезире  раздраженно  перевела
дыхание. - Если этот " свитер придет в негодность, вам придется  купить  мне
новый.
   - Звучит вполне справедливо... - Роман медленно осмотрел  кухню,  пытаясь
увидеть ее глазами Дезире, и решил, что у  этой  женщины,  несомненно,  есть
голова на плечах. - Вы всегда действуете так импульсивно?
   - По-разному. В работе я стараюсь не упускать ни одной  мелочи.  Ну  а  в
жизни, - она пожала плечами, - в жизни я предпочитаю плыть по течению.
   Чувствуя,  что  поддается  очарованию  этой  решительной  женщины.  Роман
подумал, что движение по течению - вопрос весьма спорный.
   - Может, вам помочь?
   Дезире обернулась и окинула  его  подчеркнуто  долгим,  многозначительным
взглядом, особенно задерживаясь на темной гриве взъерошенных волос  и  босых
ногах писателя.
   -  Поможете,  если  подниметесь  наверх  и  примете  душ.  А   заодно   и
ликвидируете свою щетину. Мне, знаете ли, нравится, когда люди,  сидящие  со
мной за одним столом, чисто выбриты.
   Роман с удивлением понял, что Дезире в  очередной  раз  сумела  совершить
невероятное: она заставила его улыбнуться.
   - Вам когда-нибудь говорили, что вы - настоящий маленький диктатор?
   - Говорили... Последний раз - сегодня, если вам интересно знать. - Дезире
тряхнула головой.  -  Между  прочим,  я  всегда  считаю  подобные  замечания
комплиментом.
   Черт бы побрал этого человека! Хотя на вид Роман точь-в-точь живой  труп,
а Дезире никогда раньше не влекло к  несчастным  страдальцам  всякого  рода,
стоило ей оказаться с ним рядом, как кровь начала быстрее бежать в ее  жилах
и голова закружилась неизвестно отчего.
   В уголках его рта таился слабый намек на улыбку, и  Дезире  подумала,  не
удастся ли ей, если она поднимется на цыпочки  и  поцелует  его  -  поцелует
по-настоящему, - заставить улыбнуться и его темные, бездонные глаза?
   Роман видел, как  тысяча  вопросов  отражается  во  взгляде  Дезире,  как
страстное желание загорается в ее глазах помимо ее воли. Он медленно  поднял
руку, откинул тяжелые пряди  шелковистых  волос  со  лба  девушки  и  провел
ладонью по ее щеке.
   - Не знаю, найдется ли у меня то, что вам нужно.
   Низкий  голос  звучал  хрипловато,  но  одновременно  завораживал   своей
бархатистой  мягкостью.  На  мгновение  настороженное  отчуждение  выпустило
Романа из своих когтей, и Дезире заметила  мелькнувший  в  его  взоре  голод
измучившегося  мужчины.  И  что-то  еще.  Что-то,   похожее   на   искреннюю
привязанность...
   Ее определенно влекло  к  Роману  Фалконару  Он  пугал  ее  -  но  совсем
немножко. Кроме того, он буквально гипнотизировал ее. Отлично  понимая,  что
он говорит вовсе не о съестных припасах, Дезире решила,  что  теперь,  когда
она зашла так далеко, будет лучше, если она и дальше продолжит  играть  роль
импульсивного диктатора.
   Положив руки на плечи  Романа,  она  развернула  его  кругом  и  легонько
подтолкнула ладонью в спину.
   - Марш наверх, Фалконар. А я тем временем попытаюсь привести вашу кухню в
божеский вид, пока ее еще не объявили свалкой национального масштаба.
   Повторяя себе, что он не кто иной, как настоящий ублюдок,  который  не  в
силах выполнить свое решение держаться подальше от Дезире Дапри, Роман вышел
из кухни и направился наверх.
   Холодильник едва ли можно было назвать кулинарной  сокровищницей.  Дезире
обнаружила там лишь шесть бутылок пива, полбутылки кетчупа,  четверть  фунта
масла с налипшими на него хлебными крошками, немного горчицы и головку сыра.
К счастью, в морозилке ее поджидал приятный сюрприз.
   Девушка быстро разморозила в микроволновой печи пару бараньих отбивных  и
сунула их в духовку, а затем принялась сбивать горчицу и растопленное масло,
чтобы приготовить из них подливку к мясу, и  одновременно  яростно  пыталась
сообразить, что же она такое  делает:  неужели  готовит  ужин  для  мужчины,
который ей даже не особенно нравится? Для мужчины, чьи запавшие темные глаза
напоминают ей какого-то страдающего готического героя?
   Дезире разыскала в буфете  бутылку  сухого  вина  и  налила  себе  бокал,
продолжая размышлять. Правда, она всегда считала себя доброй  и  отзывчивой,
но с какой стати она сейчас натирает до блеска стол, жарит бараньи  отбивные
и отыскивает пряности, чтобы приправить спагетти?
   Вспоминая тот вечер,  когда  щедрый  жест  Романа  спас  ее  от  общества
невоспитанного кретина, Дезире неохотно признала, что  шарма  у  писателя  в
самом деле не отнять.
   - И все же, - пробормотала Дезире, помешивая ложкой спагетти, - не  будем
забывать, что то же самое говорят и о черте...
   - Кто меня зовет? - добродушно поинтересовался низкий голос из коридора.
   Круто повернувшись, Дезире в очередной раз поняла, почему оказалась  туг.
Хочется ей в этом признаваться или же нет, но таинственная  сила  неудержимо
влечет ее к Роману Фалконару.
   Волосы его  отливали  синевой,  а  лицо  было  чисто  выбрито.  Испытывая
непреодолимое желание прикоснуться к ямочке на его подбородке,  Дезире  лишь
крепче сжала ножку бокала.
   - Ну, вы же знаете эту глупую поговорку... - равнодушно протянула она,  а
затем, надеясь, что  выглядит  совершенно  спокойной,  непринужденно  отпила
глоток вина, глядя на Романа поверх ободка бокала. - "Только помяни черта  -
он и появится".
   Голос Дезире звучал ровно  и  отчетливо  -  сказывались  годы  работы  на
телевидении. Однако широко раскрытые глаза не могли скрыть ее волнения.
   - Вот, значит, кем вы меня считаете? - Роман приблизился к ней, и  Дезире
инстинктивно попятилась, пока не наткнулась на стол. - Так я - черт?
   Дезире оказалась в ловушке: сзади дорогу преграждал  стол,  а  спереди  -
мужчина, стоявший всего в  нескольких  дюймах  от  нее.  Мужчина,  чье  тело
излучало тепло и хорошо скрываемое напряжение.
   Роман протянул руку, и Дезире замерла. Его пальцы осторожно  прикоснулись
к ее волосам.
   - Не знаю... А вы что скажете? - Дезире попыталась  говорить  весело,  но
тут же поняла, что попытка эта не удалась.
   - Тоже не знаю...
   Роман взял из руки Дезире бокал вина, повернул к себе той  стороной,  где
на ободке виднелось расплывчатое пятнышко  розовой  помады,  и,  не  отрывая
пристального взгляда от лица Дезире, допил бокал до дна.
   Едва девушка увидела, что его прекрасно очерченный рот обнимает то  самое
место, к которому только что прикасались ее губы, как ее охватила дрожь.
   Роман, от которого никогда ничего не ускользало, поставил бокал на  стол,
который Дезире только что вымыла, и положил обе руки на плечи девушки.
   - Вам холодно?
   Какое там! Ей казалось, что пламя охватывает ее изнутри.
   - Нет, - едва слышно проговорила Дезире.
   - Тогда, должно быть, вы боитесь.
   Его ладонь скользнула вниз, и вот уже их пальцы переплелись,  как  тогда,
во время танца. Роман легонько прикоснулся губами к тонким пальцам Дезире, и
она почувствовала, что у нее подгибаются колени. Это несправедливо, отчаянно
думала Дезире, ни один мужчина не  должен  обладать  над  женщиной  подобной
властью...
   - Пожалуй, да, -  призналась  Дезире  тем  хрипловатым  голосом,  который
завоевал ей бешеную популярность  среди  телезрителей  мужского  пола.  Этот
шелковистый  голос  завораживал  Романа,   гипнотизировал   его,   заставляя
представлять то, что ему хотелось сделать с ней.
   - Вы боитесь меня? - Роман повернул их  сплетенные  пальцы  и  запечатлел
поцелуй на ее запястье, там, где тонкой ниточкой бился пульс.
   - Нет. - Как ни странно, она почти не солгала. Роман  продолжал  смотреть
на нее так пристально и настойчиво, что Дезире почудилось, будто  он  читает
все тайные мысли, клубящиеся в самой глубине ее  подсознания.  -  Ну,  может
быть, совсем немножко, - поправилась она.
   - Пожалуй, это мудро... - Кончик его языка скользнул по запястью  Дезире,
и она резко вздохнула.
   - Да, конечно. -  Наверное,  он  и  есть  дьявол  во  плоти,  лихорадочно
соображала Дезире, чувствуя, что по телу ее словно струится жидкий огонь.  -
Но больше всего я боюсь нас обоих...
   - Нас?
   Аромат, исходивший от  ее  кожи,  кружил  Роману  голову,  заставлял  его
забыть, что только  что,  стоя  под  обжигающе  горячими  струями  душа,  он
поклялся сойти вниз, поблагодарить  девушку  за  беспокойство  и  быстренько
выпроводить ее из своего дома.
   - Вас... - Дезире положила руку на плечо Романа, и  ему  показалось,  что
это нежное прикосновение прожигает плотную ткань его рубашки. - И себя...
   Не думая, что делает,  Дезире  прислонилась  к  Роману.  Губы  ее  слегка
приоткрылись, а в золотистых глазах сиял столь яркий свет женственности, что
Роман был почти не в силах противостоять этому откровенному приглашению.
   - Нас обоих, - тихо повторила она.
   Глядя на ее губы, Роман понял, что может овладеть ею, овладеть  неистово,
почти  грубо,  здесь,  немедленно,  прежде  чем  кто-либо  из   них   успеет
сообразить, почему им не следует этого делать.
   Это сумасшествие, твердил он себе. Ему необходимо сохранять  благоразумие
и держать под контролем не только свое собственное тело, но и эту  чертовски
запутанную ситуацию.
   Это чистое безумие, говорила себе Дезире. Голова ее  кружилась,  а  перед
глазами мелькали соблазнительные видения, и в каждом  из  них  присутствовал
Роман.
   Она представляла, как его губы прикасаются к ее шее, к  ее  груди,  почти
физически чувствовала, как его зубы покусывают ее соски,  ощущала,  как  его
горячее дыхание обжигает ее плоть, спускаясь все ниже и ниже,  до  тех  пор,
пока...
   Нет! Не понимая, что с  нею  такое  творится,  Дезире  покачала  головой,
отчаянно сопротивляясь темной силе желания, что пылало в ее  крови,  подобно
губительной лихорадке.
   Роман склонил голову; губы его уже почти касались ее губ.  Глаза  девушки
закрылись в ожидании поцелуя. Все может быть так просто...  Но  как  же  все
тогда осложнится...
   Он  медлил,  как  медлит  долю  секунды  человек,  срывающийся   с   края
предательски опасного утеса.  Еще  шаг  -  и  оба  они  рухнут  в  бездонную
пропасть. Но, может быть, это роковое падение стоит такого риска,  размышлял
Роман, пока большой палец его руки едва ощутимо обводил  контур  шелковистых
розовых губ Дезире.
   Роман снова и снова напоминал себе,  что  всегда  отличался  способностью
держать чувства под контролем. Прозвище, которым его  наградили  в  окружной
прокуратуре, могло бы показаться  оскорбительным  любому  другому  человеку,
однако Роман всегда гордился тем, что сумел заслужить его.
   В последнюю секунду что-то дрогнуло в его душе, и он сумел остановиться -
и физически, и душевно.
   - Это бараньи отбивные?
   - Что?..
   Дезире  поморгала,  как   человек,   выходящий   из   транса.   Она   уже
предчувствовала  наслаждение,  которое  Роман  мог  подарить  ей,  и  в  это
мгновение его равнодушный вопрос заставил ее вернуться к реальности.
   Что же за человек Роман Фалконар? Как ему  удается  в  один  миг  обрести
такое ледяное спокойствие? Дезире присела на краешек стола, думая,  что  еще
немного - и у нее не хватит сил выносить эту жестокую пытку.
   Роман  заметил  глубокое   разочарование,   отразившееся   в   прекрасных
золотистых глазах девушки, и почувствовал, что его самого охватывает горькое
сожаление.
   - Вы жарите бараньи отбивные?
   - А-а... - Девушка уставилась на плиту так, словно видела  ее  впервые  в
жизни. - Ну да, так было задумано.
   Роман не мог припомнить, когда в последний раз он как следует ел,  однако
упоительный аромат, исходящий из духовки, и клубы пара из  кипящего  медного
чайника заставили его понять, что он буквально умирает с голоду.
   - Отлично. - Не в силах устоять перед искушением, он  провел  ладонью  по
волосам девушки и ничуть не смутился,  когда  она  отпрянула  в  сторону.  -
Благодарю вас.
   Дезире пришла в ярость оттого, что он  посмел  таким  образом  играть  ее
чувствами. Нет, она ни за что не позволит себе увлечься  мужчиной,  которому
до нее нет никакого дела...
   Когда  она  говорит  ему  не  правду,  пытаясь  скрыть   свои   внезапные
переживания, - это одно. Но проблема в том, что Дезире начала лгать  и  себе
самой.
   А правда в том, что она действительно хочет его. И, что  еще  того  хуже,
испытывает к нему искреннюю привязанность. Хватит с нее и одной напасти...
   - Мне нравится готовить. - Она заговорила так же равнодушно, как и он.  -
К сожалению, моя работа на телестудии спланирована так, что у меня  остается
совсем немного свободного времени.
   Роман почувствовал, что она отдаляется  от  него,  отгораживается  стеной
ле